Дверь в рубку отворилась, появился Найдельман. Пока он спускался по ступенькам, Хатч моментально понял, что настроение капитана совпадает со всеобщим. Тот жестом попросил доктора подойти к нему.
Я хочу, чтобы вы приняли это, Малин, негромко произнёс капитан, вкладывая что-то тяжёлое в его руку.
Хатч с удивлением узнал массивный золотой дублон, который вчера нашла Бонтьер. Он с немым вопросом посмотрел на капитана.
Это немного, продолжил Найдельман со слабой улыбкой. Бесконечно малая порция той доли, которую вы в конце концов получите. Но этопервый плод наших усилий. Я хочу, чтобы вы взяли его в качестве символа нашей признательности. За то, что сделали такой трудный выбор.
Хатч пробормотал слова благодарности, засовывая монету в карман, и, возвращаясь на своё место, почувствовал себя непостижимо смущённым. Почему-то ему не понравилась идея забрать дублон с острова, словно это могло принести неудачу в раскопках остальных сокровищ. Неужели я тоже становлюсь суеверным? полушутя, полусерьёзно подумал он и сделал зарубку на памятьзапереть монету в медицинском бараке.
Найдельман быстрым шагом подошёл к столу, встал во главе его и, излучая потрясающую энергию, принялся рассматривать свою команду. Капитан выглядел безукоризненно: принявший душ, чисто выбритый, одетый в плотное хаки, чистая кожа без морщин и складок, натянутая на кости. Его серые глаза в тёплом свете рубки показались чуть ли не белыми.
Думаю, сегодня нам есть что выслушать, произнёс он, переводя взгляд с одного сидящего на другого. Доктор Магнусен, давайте начнём с вас.
Насосы в порядке и готовы к работе, капитан, ответила инженер. Мы установили дополнительные датчики во второстепенных шахтах и с внутренней стороны дамбы, чтобы следить за уровнем воды при откачке.
Найдельман кивнул, и его взгляд сместился дальше вдоль стола.
Господин Стритер?
Дамба готова. Все тесты на стабильность и структурную целостность положительны. Крюк на месте, команда на «Цербере» в ожидании дальнейших инструкций.
Замечательно, произнёс Найдельман и бросил взгляд на историка и программиста. Джентльмены, полагаю, у вас имеются новости несколько иного плана.
Именно, начал Сен-Джон. Такие, как
Дай-ка сказать мне, Крис, детка, вмешался Вопнер. Мы разобрались со второй частью шифра.
Собравшиеся с шумом выдохнули. Хатч склонился вперёд, руки невольно сжали ручки кресла.
И что в нём? выпалила Бонтьер.
Вопнер успокаивающе поднял руки.
Я сказал, мы с ним разобрались. Я не говорил, что мы его расшифровали. Мы обнаружили кое-какие повторяющиеся последовательности букв, составили несколько таблиц и расшифровали достаточно слов, совпадающих с первой частью журналаи теперь твёрдо знаем, что на верном пути.
И это всё? разочарованно спросила археолог, откидываясь в кресле.
Чё значит«и это всё»? недоверчиво откликнулся Вопнер. Это же всё, что требуется! Мы знаем, что это за шифр: полиалфавитный, с использованием от пяти до пятнадцати алфавитов. Как только мы узнаем точное число, остальное доделает компьютер. А с методом вероятных слов мы это узнаем за несколько часов.
Полиалфавитный шифр, повторил Хатч. Кристофер же изначально стоял за эту идею, верно?
Эта ремарка заслужила благодарный взгляд Сен-Джона и мрачный свирепый взор Вопнера.
Найдельман кивнул.
А как насчёт программ для лестницы?
Я промоделировал её на компьютере «Цербера», ответил Вопнер, отбрасывая на затылок прядь мягких волос. Всё как по маслу.
И со значением добавил:
Но, конечно, в Колодце я её не проверял.
Очень хорошо, сказал Найдельман, после чего поднялся на ноги, подошёл к окнам и затем вновь повернулся, чтобы посмотреть на группу. Не думаю, что мне требуется добавить что-нибудь ещё. Всё готово. В десять ноль-ноль запускаем насосы и начинаем осушать Водяной Колодец. Господин Стритер, я хочу, чтобы вы продолжили смотреть за дамбой. Предупредите нас, если возникнут какие-нибудь проблемы. «Наяда» и «Грампус» останутся поблизости, на всякий случай. Господин Вопнер, вы будете следить за ходом работ с Острова-1 и проведёте окончательное тестирование лестницы. Доктор Магнусен будет управлять всеми насосами с Ортанка.
Капитан вернулся к столу.
Если всё пойдёт по плану, к завтрашнему полудню Колодец будет осушен. На время стабилизации его структур мы будем пристально за ними наблюдать. Завтра днём наша команда очистит Колодец от самых крупных обломков и установит лестницу. И уже послезавтра утром мы проведём первый спуск.
Голос Найдельмана зазвучал тише, а взгляд переходил с одного на другого.
Излишне напоминать, что даже без воды Колодец останется крайне опасным. В действительности, когда мы откачаем воду, его деревянные детали подвергнутся намного большему напряжению. До тех пор, пока мы не укрепим его титановыми брусьями, могут случаться обвалы или обрушения. На разведку пойдёт небольшая группа, чтобы провести первоначальные наблюдения и поместить пьезоэлектрические сенсоры напряжения в наиболее важные деревянные брусья. Как только датчики окажутся на месте, Керри с Острова-1 удалённо их прокалибрует. В том случае, если напряжение внезапно усилитсяэто сигнал о возможном обрушениисенсоры выдадут нам предупреждение. Они будут радиоволнами удалённо связаны с сетью, так что сигнал дойдёт моментально. Как только их установим, направим группы для формального картографирования.
Капитан опустил руки на стол.
Я основательно и долго обдумывал состав первой группы, но в конце концов пришёл к выводу, что здесь и спорить не о чем. Пойдут трое: доктор Бонтьер, доктор Хатч и сам я. Опыт доктора Бонтьер в археологии, анализе почв и конструкциях пиратов жизненно важен в первой экскурсии в Колодец. Доктор Хатч обязан идти с нами на тот случай, если возникнут непредвиденные ситуации. Что касается третьего участника, я воспользуюсь привилегией капитана.
При этих словах его глаза на мгновение блеснули.
Я знаю, что большинство из васесли не всес тревогой будут ожидать нашего возвращения. Это вполне понятно. И позвольте вас заверить, что в ближайшие дни каждый получит свой шанс познакомиться поближебесспорно, очень близкос творением Макаллана.
Он выпрямился во весь рост.
Вопросы?
Ответом было молчание. Капитан кивнул.
В таком случае, перейдём к делу.
27
На следующий день Хатч покинул остров в прекрасном расположении духа. Насосы усердно пыхтели весь предыдущий день и продолжили работу в ночь, откачивая миллионы галлонов коричневой воды из Колодца, прогоняя её через весь остров и сливая обратно в океан. И, в конце концов, через тридцать часов, шланг начал втягивать в себя ил с самого дна Водяного Колодца, на глубине ста сорока футов.
Хатч напряжённо выжидал в медицинском бараке, но к пяти часам ему сообщили, что сильный прилив пришёл и ушёл, а вода в Колодец так и не просочилась. Затем наступил черёд беспокойного наблюдения за внутренними структурамибрусья стонали, потрескивали и усаживались под отяжелевшей ношей. Сейсмические датчики зарегистрировали несколько обвалов, но они произошли в боковых туннелях и колодцах, не в главной шахте. Через несколько часов основной этап стабилизации, казалось, завершился. Дамба выдержала. И теперь команда взялась за магнитный крюк, чтобы вытащить обломки, нападавшие за прошедшие столетия в Водяной Колодец и осевшие на бесчисленных поперечных балках и брусьях.
Поставив лодку на якорь у пристани Стормхавэна, Хатч заглянул в «Ко-оп», чтобы взять себе филе сёмги. Затем, повинуясь внезапному порыву, отъехал на восемь миль вдоль берега, в Сауфпорт. На шоссе 1А, старой прибрежной автостраде, он обратил внимание на линию мрачных молний над морем, бледно-жёлтую на фоне синих и лиловых тонов вечера. Мощная гроза разорвала небо за островом Монхеган далеко к югу, вздымаясь ввысь на тридцать тысяч футов, и её внутренние части цвета прямо-таки сочились электричеством. Типичная летняя грозаобещала здесь ливень и, быть может, несколько молний, но она не настолько сильна, чтобы вызвать на море опасный шторм.
В бакалейной лавке Сауфпорта, пусть и имеющей по стандартам Кембриджа достаточно скудный выбор, всё же оказалось довольно много продуктов, которых в «Суперетте» Бада нет в принципе. Возвращаясь в «ягуар», Хатч быстро осмотрел улицуему вовсе не хотелось, чтобы его кто-нибудь узнал и поведал о таком предательстве самому Баду. При этой мысли он улыбнулся, подумав, какой чуждой показалась бы подобная логика мелкого городка уроженцу, например, Бостона.
Вернувшись домой, Хатч налил себе чашку кофе, отварил сёмгу с лимоном, укропом и спаржей, после чего на скорую руку залил соусом из приправленного карри хрена. Большая часть обеденного стола оставалась покрыта большим зелёным полотнищем брезента, так что ему пришлось расчистить место у дальнего края, где он и уселся ужинать с «Вестником Стормхавэна» в руке. Его частично обрадовало и немного разочаровало, что материал о раскопках на острове Рэгид переместили на вторую страницу. Первая полоса была всецело посвящена Празднику омаров и лосю, который забрёл на стоянку за хозяйственным магазином Кая Эстенсона, начал буйствовать и был отловлен лесниками. В статье же, посвящённой поискам сокровищ, упоминался «потрясающий прогресс, несмотря на некоторые неожиданно возникшие сложности» и, в частности, говорилось, что мужчина, получивший травму на прошлой неделе, уже пошёл на поправку и находится дома. Как Малин и просил, его собственное имя так и не было упомянуто.
Покончив с ужином, он залил посуду водой и оставил в раковине, после чего вернулся в столовую к зелёному брезенту. Попивая новую чашку кофе, Малин отодвинул ткань в сторону. Под ней оказался брезент поменьше, а на нём лежали два скелета, откопанные днём раньше. Доктор отобрал из ошеломляюще огромной братской могилы наиболее цельные и типичные образцы и привёз домой, где можно было спокойно их исследовать.
Кости были чистые и сухие, усыпанные светло-коричневыми пятнышками железистой почвы острова. В сухом воздухе дома от них исходил слабый запах застарелой земли. Хатч отступил на шаг, уперев руки в боки, и принялся созерцать сами скелеты и жалкую коллекцию пуговиц, пряжек и гвоздей от сапог, что при них нашли. На одном скелете висело кольцозолотой кружок с драгоценным камнем без оправы, ценное скорее с точки зрения истории. Хатч вытащил его из аккуратной кучки и примерил на мизинец. Обнаружив, что по размерам подходит, так его и оставил, по непонятной причине получив удовольствие от такой своеобразной связи с давно умершим пиратом.
Летние сумерки спустились на лужайку за открытыми окнами, и жабы на запруде у мельницы, в низине, взялись за вечернее кваканье. Хатч взял небольшую тетрадь, написал «Пират А» с левой стороны страницы и «Пират Б»с правой. Затем перечеркнул и заменил прозвищами «Чёрная Борода» и «Капитан Кидд». Каким-то образом так показалось более человечным. И на каждой половинке начал записывать первые впечатления.
Хатч начал с определения полаизвестно, что в 1700-х годах по морям плавало больше женщин-пиратов, чем считают многие. Оба пирата были мужчинами. Они оказались практически беззубымихарактерная черта и прочих скелетов в братской могиле. Хатч взял в руки лежащие отдельно челюстные кости и осмотрел их через лупу. На нижней челюсти отметил рубцы от повреждений дёсен, местами кость истончилась и, очевидно, частично съедена. Немногие из оставшихся зубов проявляли удивительную патологию: слой одонтобласта отделился от дентина. Хатч опустил челюсть на стол, размышляя, в чём причинаболезнь, истощение или просто плохая гигиена.
Он покачал на руках череп пирата, прозванного «Чёрной Бородой», и внимательно осмотрел. Единственный оставшийся резец, очевидно, имел форму лопатки; это подразумевало либо выходца из Восточной Азии, либо эскимоса. Опустив череп, Малин продолжил осмотр. Второй пират, Кидд, когда-то ломал ногу: края кости рядом с трещиной истёрлись и затвердели, причём перелом не сросся как надо. Вероятно, при ходьбе он хромал и испытывал сильную боль. При жизни Кидд едва ли был добродушным пиратом. У него имелась ещё одна рана, на ключицеглубокий шрам на кости, окружённый костными шпорами. Удар саблей? подумал Хатч.
Оба пирата, похоже, не дожили до сорока. Раз Чёрная Бородаазиат, тогда Капитан Кидд, по всей вероятности, европеец. Хатч мысленно сделал себе зарубку на памятьспросить Сен-Джона, что он знает о расовом составе команды Окхэма.
Хатч обошёл вокруг стола, размышляя, после чего взял в руки бедренную кость. Та показалась лёгкой и хрупкой. Когда доктор её согнул, кость, на удивление, хрустнула между пальцами, как тонкий прутик. Доктор посмотрел на края обломков. Явный случай остеопорозаистончения костейа не обычное разложение в земле. Теперь Малин внимательнее осмотрел кости второго скелета и обнаружил те же самые симптомы.
Пираты были слишком молоды, чтобы это имело отношение к возрасту. Ещё разэто может объясняться либо скудным питанием, либо болезнью. Но какой именно болезнью? Он мысленно перебрал несколько возможных заболеваний со схожими симптомами, диагностический аппарат был запущен на полную катушку, и внезапно лицо расплылось в широкой улыбке.
Малин повернулся к шкафу с медицинской литературой и схватил потрёпанную копию «Принципов изучения болезней внутренних органов» Гаррисона. Прошёлся пальцем по алфавитному указателю, затем быстро раскрыл на нужной странице. «Цинга (Scorbutus) (Дефицит витамина C)». Ага, вот и симптомы: потеря зубов, остеопороз, замедление восстановительных процессов, даже повторное вскрытие старых ран.
Он захлопнул книгу и вернул на полку. Тайна раскрыта. Хатч знал, что цинга теперь чрезвычайно редка в подавляющей части планеты. Даже в беднейших районах стран Третьего мира, где он побывал, выращивают свежие фрукты и овощиза все годы работы он ни разу не сталкивался с этим заболеванием. До сих пор. Он отступил от стола, чувствуя необычайное удовлетворение.
Зазвенел дверной звонок. Чёрт бы вас побрал! подумал он, торопливо набрасывая брезент поверх скелетов, прежде чем выйти в гостиную. Чем приходится платить за жизнь в крохотном городкетак это тем, что никто и не думает про телефон, прежде чем зайти в гости. Не будет ничего хорошего, подумал он, если его увидят в столовой с разложенными на столе древними скелетами вместо набора фамильного серебра.
Подходя к двери и бросая взгляд из окна, Хатч с удивлением узнал сутулую фигуру профессора Орвилля Хорна. Старик опёрся на трость, а космы волос вздыбились, будто его только что подзарядило генератором Ван-де-Граафа.
Ага, вижу ужасного доктора Хатча! воскликнул профессор, когда дверь отворилась. Я просто проходил мимо и увидел, что в твоём старом мавзолее горит свет.
При этих словах его небольшие ясные глаза беспокойно запрыгали по сторонам.
Я думал, что ты, наверное, заперся в подвале и делаешь вскрытие. Знаешь ведь, несколько юных дев недавно пропало из деревни, народ волнуется, продолжил он. Его взгляд упал на кусок брезента на столе. Ого! А это что?
Скелеты пиратов, с ухмылкой произнёс Хатч. Вы же хотели подарок, правильно? Ну что же, с днём рождения!
Глаза профессора вспыхнули восторгом, и даже не спрашивая позволения, он шагнул внутрь.
Фантастика! воскликнул старик. Вижу, подозрения были небеспочвенны. Где ты их откопал?
Не я. Археолог «Талассы» нашла место бивака пиратов на острове Рэгид пару дней назад, ответил Хатч, ведя профессора в столовую. Потом нашли братскую могилу. Я решил взять парочку себе и попытаться выяснить причину смерти.
Косматые брови старика приподнялись при этом известии. Хатч вновь откинул брезент, и гость с интересом склонился ниже. Профессор Хорн принялся внимательно осматривать кости, постукивая по некоторым тростью.
Думаю, я знаю, от чего они умерли, сказал Хатч.
Профессор предостерегающе поднял руку.
Молчи. Дай и мне попытаться!
Хатч улыбнулся, вспомнив любовь профессора к научным проблемам. Они не раз играли в подобную игру после полудняпрофессор давал Малину странный образец или научную загадку, над чем тот ломал себе голову.
Доктор Хорн поднял череп Чёрной Бороды, перевернул его и бросил взгляд на зубы.
Азиат, произнёс он и опустил череп на стол.
Замечательно.
Это меня не удивляет, откликнулся профессор. Пираты были первыми работодателями, не допускавшими дискриминации. Полагаю, этот тип из Бирмы или с Борнео. А может, и индиец.
Я вам поражаюсь, сказал Хатч.
Нет, ну эти детиничего не помнят! констатировал профессор.
Он прошёл вдоль скелетов. Глаза-бусинки заблестели, как у кота, что вертится вокруг мыши. Старик взял кость, сломанную доктором.
Остеопороз, произнёс он и бросил взгляд на Малина.
Тот улыбнулся и ничего не сказал.
Доктор Хорн поднял челюсть.
Да уж, эти пираты явно не трудились чистить зубы дважды в день, констатировал он, изучив зубы. И, легонько и задумчиво постучав по лицу длинным пальцем, выпрямился. Все признаки указывают на цингу.
Хатч почувствовал, что краснеет.
Вы догадались намного быстрее меня.
В прежние века цинга свирепствовала на кораблях только так. Боюсь, это знают все.
Может быть, это и было очевидно, несколько удручённо произнёс Малин.
Профессор бросил на него острый взгляд и ничего не сказал.
Пойдёмте, посидим в гостиной, предложил Хатч. Попьём кофе.
Когда несколько минут спустя он вернулся с подносом, чашками и блюдцами, профессор сидел в мягком кресле и праздно листал один из тех детективов, которые, помнил Хатч, мать так обожала. Она держала на полке около тридцати штуквполне достаточно, как говорила, чтобы к тому времени, как дочитать последнюю, забыть первую, а потому можно было начать сызново. Вид человека из детства, сидящего в гостиной и читающего книгу матери, вызвал у Малина внезапный прилив горько-сладкой ностальгии, настолько сильной, что он опустил поднос на столик несколько резче, чем намеревался. Профессор взял чашку, и они некоторое время молча пили кофе.
Малин, наконец, сказал старик, прочистив горло. Я должен попросить у тебя прощения.
Не надо, попросил Хатч. Даже не упоминайте об этом. Я ценю вашу прямоту.
К чёрту мою прямоту. В тот день я слишком поспешно высказался. Я по-прежнему считаю, что Стормхавэн прекрасно обошёлся бы без этого проклятого острова сокровищ, но ведь от него никуда не денешься. У меня нет права судить о твоих мотивах, так что делай что должен делать.
Спасибо.
В знак примирения я принёс кое-что для игры «я покажуты расскажи», со знакомым блеском в глазах сказал профессор. Он вытащил из кармана коробочку и раскрыл, показывая странного вида раковину из двух половинок, с замысловатым узором из точек и бороздок на поверхности. Что это? У тебя пять минут.
Пара морских ежей, близняшки, ответил Хатч, возвращая раковину. Тоже неплохой образец.
Чёрт бы тебя побрал! Ну ладно, раз ты наотрез отказываешься быть поставленным в тупик, тогда будь хоть чем-нибудь полезеннапример, проясни обстоятельства, связанные с этим, воскликнул профессор Хорн, большим пальцем указывая в направлении столовой. Я хочу знать все детали, неважно насколько тривиальные. Любые упущения будут караться.
Вытянувшись и закинув ногу на ногу на плетёном ковре, Хатч поведал, как Бонтьер обнаружила лагерь пиратов, что нашла во время первых раскопок, как была найдена братская могила. Рассказал о золоте, об удивительном количестве находок, о плотной укладке трупов. Профессор слушал и энергично кивал, а брови поднимались и опускались при каждой новой детали.
Что меня больше всего удивляет, заключил Хатч, так это само число трупов. К концу дня мы идентифицировали восемьдесят скелетов, а ведь раскопки далеко не закончены!
Да уж, произнёс профессор и умолк, а его взгляд блуждал, ни на чём особо не фокусируясь.
Затем поднялся, поставил кружку и деликатно отряхнул полы пиджака.
Цинга, повторил он, обращаясь скорее к самому себе. После чего насмешливо фыркнул. Проводи меня, пожалуйста. На один вечер я потратил достаточно твоего времени.
В дверях профессор остановился и повернулся. Он одарил Хатча ровным взглядом, но его глаза не смогли скрыть интереса.
Скажи-ка, Малин, что за флора доминирует на острове Рэгид? Я никогда там не был.
Ну, произнёс Хатч, это типичный остров, деревьев практически нет. Крапива, черёмуха, лопух, шиповник
Вот как. Черёмуховый пирогммм восхитительное блюдо. А ты когда-нибудь пил чай из шиповника?
Конечно, ответил Малин. Мама то и дело его заваривала, говорила, полезно для здоровья. Но я его терпеть не мог.
Профессор Хорн кашлянул в ладонь. Хатч вспомнил, что это явный знак неодобрения.
Что? защищаясь, спросил он.
Черёмуха и шиповник, многозначительно произнёс профессор, в прошлом обязательно входили в рацион на этом побережье. И то, и другое крайне полезно для здоровья. И то, и другое богато витамином C.
Настало молчание.
Ох, сказал Хатч. Теперь ясно, к чему вы клоните.
Моряки семнадцатого столетия могли не знать, что вызывает цингу, но наверняка знали, что практически все свежие ягоды, фрукты, корешки или овощи её излечивают, пояснил профессор и испытующе глянул на Малина. И с нашим торопливым диагнозом не стыкуется ещё одно.
И что же?
А то, как именно захоронили тела, сказал старик и со значением постучал тростью об пол. Малин, цинга не может заставить тебя швырнуть в общую могилу восемь десятков человек и улепётывать в такой спешке, что ты побросаешь золото и изумруды.
Вдали, на юге, вспыхнула молния, и вскоре докатился раскат грома.
Но что же тогда может? спросил Хатч.
В ответ доктор Хорн лишь ласково потрепал его по плечу. А затем развернулся, медленно спустился по ступенькам и заковылял прочь. Его фигура быстро растворилась в обволакивающем сумраке аллеи Океана, но тихое постукивание трости продолжало звучать ещё долго.
28
Ранним утром следующего дня Хатч вошёл в помещение Острова-1 и обнаружил, что центр управления и контроля битком забит народом. Бонтьер, Керри Вопнер и Сен-Джон говорили одновременно. И лишь Магнусен и капитан Найдельман молчали: Магнусен проводила диагностику, а Найдельман стоял посередине и попыхивал трубкой, спокойный, словно центр урагана.
Вы совсем одурели, или как? возмущался Вопнер. Я должен быть на «Цербере», заниматься расшифровкой журнала, а не работать спелеологом. Я программист, а не сантехник.
Другого выхода нет, произнёс Найдельман, вынув трубку изо рта и посмотрев на него. Ты же видел цифры.
Ага, ага. А чего вы ждали? На этом треклятом острове ничто не работает как надо.
Я что-то пропустил? спросил Хатч, приближаясь к ним.
А, доброе утро, Малин, поприветствовал его Найдельман, одарив краткой улыбкой. Ничего важного вы не пропустили. У нас возникла небольшая заминка с электроникой на лестницах.
Небольшая, как же! фыркнул Вопнер.
В итоге нам не остаётся ничего, кроме как взять Керри с собой в первую экскурсию по Колодцу.
Да к чёрту всё это! раздражённо отозвался тот. Сколько можно повторять? Последнее звено рухнуло, уж поверьте. «Сцилла» расшифрует эту пакость через пару часов.
Но раз уж рухнуло последнее звено, тогда Кристофер сам может за всем этим проследить, произнёс Найдельман чуть резче.
Конечно, ответил Сен-Джон, слегка выпятив грудь. Всё, что осталосьвзять результат и провести небольшую замену символов.
До крайности выпятив нижнюю губу, Вопнер переводил взгляд с одного на другого.
Вопрос лишь в том, где ты нужнее, сказал Найдельман. А более всего ты нужен в нашей группе.
Он повернулся к Малину и пояснил:
Мы просто обязаны установить пьезоэлектрические датчики вдоль всего Колодца. Как только их подсоединят к компьютерной сети, они послужат системой раннего предупреждения о возможных обрушениях под землёй. Но до сих пор Керри так и не сумел удалённо откалибровать их с Острова-1.
И перевёл взгляд на Вопнера.
А раз сеть чудит, это означает лишь одно: ему придётся отправиться с нами и откалибровать их вручную, с карманного компьютера. Потом ему останется лишь слить информацию в реестр главного компьютера. Это, конечно, не слишком приятное занятие, но ничего другого не остаётся.
Не слишком приятное?! воскликнул Керри. Заноза в задницевыражение куда правильней!
Большая часть команды отдала бы половину своей доли, лишь бы поучаствовать в первом проникновении, заметил Сен-Джон.
Да проникал я во всё это!отворачиваясь, пробормотал Вопнер.
Бонтьер хихикнула.
Найдельман обратился к историку:
Расскажите доктору Хатч, какую фразу вы только что расшифровали.
Сен-Джон важно прокашлялся.
Это не совсем фраза, если честно, сказал он. Скорее, фрагмент предложения: Вы, кто жаждет заполучить ключ от Колодца здесь какое-то слово отыщете
Хатч с изумлением посмотрел на капитана.
Значит, секретный ключ от Колодца действительно существует!
Найдельман улыбнулся и нетерпеливо потёр руку об руку.
Скоро уже восемь, сказал он. Собирайте всё, что нужно, и отправляемся.
Хатч вернулся в офис за медицинским чемоданчиком и встретился с остальными членами группы на подъёме к Ортанку.
Merde, как холодно! сказала Бонтьер, после чего подула на руки и обняла себя. Как вы называете такое летнее утро?
Летнее утро в штате Мэн, ответил Хатч. Наслаждайся. Свежий воздух тебя взбодрит.
Вот уж в чём нисколечко не нуждаюсь, monsieur le docteur, заметила она.
И вприпрыжку побежала вперёд, пытаясь согреться. Следуя за ней, Хатч вдруг понял, что и сам немного дрожит, причём непонятното ли от холода, то ли от предвкушения спуска в Колодец. По земле пробежала тень от неровных облаков, и вслед за ними по небу потянулись ряды грозовых туч.
Добравшись до вершины острова, Хатч увидел громадину Ортанка. Из его брюха спускались разноцветные пучки кабелей, чтобы исчезнуть в распахнутой пасти Водяного Колодца. Но теперь это больше не Водяной Колодец: теперь он осушен, открыт для посетителей, и все его секреты только и ждали, чтобы их раскрыли.
Хатч снова содрогнулся и направился дальше. С этой точки ему открылся серый полумесяц дамбы, очерчивающий по морю дугу вокруг южной части острова. Очень причудливый вид. У дальнего края дамбы начинался тёмно-синий простор океана, исчезающий в извечной туманной дымке, а с ближнего каменное дно было чуть ли не непристойно обнажено и усыпано лужами стоячей воды. То здесь, то там виднелись метки, расставленные на каменистых пластах: входы в затопленные туннели, обозначенные для дальнейшего изучения и анализа. На пологом берегу по соседству с плотиной покоились груды заржавленного хлама, затопленного дерева и прочих обломков, которые подняли из глубин Колодца, очистив путь для экскурсии.
Стритер и его команда стояли на площадке рядом с Колодцем, вытягивая одни кабели и сбрасывая вниз другие. Приблизившись, Хатч рассмотрел нечто, похожее на конец громадной лестницы, свешивающейся через край Колодца. Обе её стороны представляли собой толстые блестящие металлические трубки, меж которыми располагались две пары покрытых резиной ступенек. Хатч знал, что большую часть ночи команда занималась тем, что скрепляла секции и опускала их вниз, лавируя между невидимыми препятствиями и беспорядочными остатками хлама, застрявшего между тех брусьев, что пересекаются внутри шахты.
Я бы назвал это лестницей на стероидах, присвистнув, заметил он.
Это больше, чем просто лестница, откликнулся Найдельман. Это набор лестниц. Её стороны отлиты из титанового сплава, они послужат опорой для укрепления Колодца. Со временем мы заключим её в сетку из титановых же распорок, они подопрут стены и брусьяКолодец будет стабилен, а мы займёмся раскопками. И ещё, на этой лестнице мы сделаем открытый лифт.
Он указал на стойки лестницы.
Сквозь обе трубы идут оптико-волоконные, коаксиальные, электрические кабели, а в каждой перекладинелампа. Рано или поздно всё будет управляться с компьютера, от сервоприводов до камер наблюдения. Но наш друг Вопнер так пока и не сумел добиться, чтобы всё работало. Потому-то мы и пригласили его составить нам компанию.
Найдельман топнул по верхней перекладине.
Построено по чертежам «Талассы», стоит чуть ли не двести тысяч долларов.
В этот миг к ним присоединился Вопнер, который услышал последние слова.
Эй, капитан, с ухмылкой сказал он. А я знаю, где можно найти прелестные сиденья для унитаза, всего по шестьсот баксов за штуку.
Найдельман улыбнулся.
Рад видеть, что ваше настроение улучшается, господин Вопнер. Что же, приступим.
И повернулся к остальным.
Самая важная задача на сегодняприделать вот такие пьезоэлектрические датчики к брусьям и подпоркам Колодца, сказал он и, вытащив из пакета один датчик, пустил его по рукам.
Датчик оказался небольшой полоской металла с компьютерным чипом по центру, заключённой в жёсткий прозрачный пластик. С каждого конца под прямым углом торчало по кнопке с остриём в полдюйма.
Просто прилепите или вгоните датчик в дерево. Господин Вопнер потом его прокалибрует и зарегистрирует в базе данных на КПК.
Пока Найдельман говорил, один из техников подошёл к доктору и помог нацепить ремни безопасности, после чего подал каску и показал, как пользоваться интеркомом и галогеновым фонарём. Затем Хатч получил мешок с кучей датчиков.