Выбрались на берег едва живые, облепленные тиной, дрожащие от холода. Берег оказался очень уютным. Довольно высокий, сухой, он выходил на юг и все время нагревался солнечными лучами. Под пологом вековых сосен не ощущалось ни малейшего ветерка. От нагретой земли веяло теплом, как в погожий летний день. Особенно манили к себе пятна чистого белого песка. На него и свалились наши путешественники.
- А тут было бы совсем неплохо, если б - сказал Виктор усталым голосом.
- Если б не это «если б», было бы действительно хорошо, - согласился Мирон. - Но если мы высохнем в такой грязной одежде, будет еще хуже: станем настоящими мумиями.
- Для тебя это особенно опасно: можешь переломиться, - засмеялся Виктор.
- Да и тебе будет не лучше, - ответил Мирон. - Надо смыть грязь.
Но как не хотелось вставать, раздеваться! Тишина, усталость, тепло клонили ко сну. Через несколько минут Мирон снова сказал:
- Надо вымыть и высушить одежду, пока солнце греет.
- Надо, - согласился Виктор.
И оба остались лежать неподвижно.
- Ничего не поделаешь, придется вставать, - сонным голосом опять произнес Виктор.
- Придется, - подтвердил Мирон. И снова оба остались лежать.
Прошло еще несколько минут. Мирон решительно сказал:
- Так ничего не получится. Давай по команде: р-раз!
- Два! - подхватил Виктор.
А «три» не сказал ни тот, ни другой - так хотелось еще минутку полежать. Прошло немало таких минуток, пока, наконец, почти вместе оба крикнули «три», вскочили на ноги и начали раздеваться.
Всей одежды было: две пары белья, двое брюк, две верхние рубашки, пара сапог (Мирона), пара ботинок (Виктора), кожаная куртка (Виктора), суконная свитка (Мирона), пара рваных носков (Виктора), пара портянок (Мирона) и две шапки.
Перетрясли карманы и подсчитали все свое имущество.
Виктор прежде всего схватился за табак. Сверху махорка превратилась в кашу, а от бумаги почти ничего не осталось.
- Эх, жаль добра! - вздохнул он и осторожно начал вытаскивать свое богатство. - Где теперь возьмешь?
- И хорошо! - сказал Мирон. - Может, курить отвыкнешь.
- Ну нет, брат! Я лучше есть отвыкну.
- Для меня это было бы очень кстати, - спокойно произнес Мирон и вытащил мокрую корку хлеба.
- Хлеб? - подскочил Виктор.
- Тихо, тихо! Ты же только что говорил, что можешь не есть, лишь бы махорка была. Выбирай: или хлеб, или курево.
- Ну и лихо с тобой, не надо! - обиделся Виктор. Мирон положил сушиться свой хлеб и даже собрал все крошки.
Когда вытрясли карманы, у обоих носы опустились еще ниже. Все имущество состояло из махорки, корки хлеба, мокрой бумаги, карандаша с железным наконечником, одного носового платка, восьми рублей семидесяти четырех копеек деньгами и четырех спичек в расплющенном мокром коробке.
- Даже спичек у тебя нет, - упрекнул Мирон. - Единственный случай выпал в истории человечества, когда курильщик мог оказаться полезным для общества, - и то неудача.
- Спичек у меня хватало, да только они вместе с другими вещами хранились в походном мешке, который ты пустил по воде, - огрызнулся Виктор. - А где твой нож?
- Так ведь и он остался в мешке, - понуро ответил Мирон.
Но спорить не было времени. Друзья нашли небольшой чистый заливчик, выполоскали одежду и в четыре руки выжали так, что в ней, казалось, не только воды, но и живого места не должно было бы остаться. Развесили на солнце, а сами уселись на песок под корнями большой сосны. Жаловаться на холод еще нельзя было, однако солнце неуклонно спускалось к горизонту, а одежда сохла медленно. Бережно разложили для просушки и все остальное имущество, особенно спички.
- Тебе не приходилось пользоваться высушенными спичками? - спросил Мирон. - Горят они?
- Не приходилось.
- Вот видишь: такая простая вещь, а ты не знаешь.
- А ты?
- Так ведь я не курю.
- Это не только для курения необходимо. Эх, ты! - покачал головою Виктор. - Рассуждать только любишь
Виктор все время искоса посматривал на хлеб. Не терпелось и Мирону. Взял он влажный кусок, разломил пополам, протянул Виктору. Съели - и еще острее почувствовали голод.
- Знал бы, что так получится, совсем не стал бы есть, - ворчал Виктор.
- Привыкай, браток, не то еще будет, - утешил его Мирон.
- Хоть бы закурить, - сказал Виктор, глядя на свою махорку.
- Обойдешься и так, - махнул рукою Мирон.
До сих пор у них не было времени задумываться о своей дальнейшей судьбе. Теперь же, когда оба сидели голышом под деревом, невольно думалось про завтрашний день.
- А что, если нам несколько дней придется бродить здесь, пока выберемся? - задумчиво произнес Виктор.
- О, это было бы огромным счастьем! - воскликнул Мирон.
- Спасибо тебе за такое счастье! - хмыкнул Виктор. - А есть что будешь? Или решил с голоду помереть?
- Вот поэтому я и считаю счастьем проплутать несколько дней, а не недель и не месяцев, - уныло сказал Мирон.
- Можешь сказать еще - столетий, - усмехнулся Виктор.
- И это может быть, - серьезно ответил Мирон. - Наши кости могут найти и спустя несколько столетий!
- Эх ты, нытье ходячее! - поморщился Виктор. - Тебе бы на печи сидеть, а не путешествовать. Я много раз слышал, кик люди бродили в лесах, но не знаю случая, чтобы у нас в Беларуси кто-либо погиб, заблудившись в пуще. Это тебе не бразильские джунгли, не африканские леса.
- Чего ты кипятишься? Могу заверить, что я тоже не имею особенного желания тут погибнуть, - оправдывался Мирон.
- Ну, так незачем и готовиться к смерти! - отрезал Виктор.
Хотя солнце еще и светило, но уже не грело. Длинные тени протянулись от деревьев. Хлопцы почувствовали холод.
- Ничего не поделаешь, придется надевать влажное белье, - вздохнул Мирон.
- Не беда, досохнет на теле, - бодрился Виктор.
А когда оделись, он как-то нерешительно предложил:
- Может, дальше пойдем?
- Куда ты пойдешь на ночь глядя? - ответил Мирон. Даже по знакомой дороге рискованно идти в такое время. А так мы наверняка проплутаем всю ночь. Едва ли где-нибудь поблизости есть селение. Придется ночевать здесь.
За весь сегодняшний день это был первый вопрос, не вызвавший спора. Начали готовиться к ночлегу. Устроили себе логово в сухом песке между корней, нагребли сухих листьев и сучьев.
Наконец наступил самый великий, торжественный и ответственный момент - добывание огня. Сердца у друзей застучали сильнее, руки дрожали. Быть может, с таким же чувством тысячелетия назад в каком-нибудь первобытном храме люди приступали к добыванию священного огня.
- Высохли они?
Ощупали спички со всех сторон - кажется, высохли.
Чиркнул Виктор раз, другой - ничего Только белый след остался на коробке.
- Может, плохо высохли, - грустно сказал Мирон. - Больше портить не стоит.
- Моя рубашка уже сухая, я положу их под мышки, - решил Виктор.
Так и пристроились в своем логове без огня.
IIПервая ночь. - Борьба в темноте. - Заяц, который клюется. - Последние спички. - Домой.
Солнце зашло, но еще не менее часа на всем лежал сероватый сумрак. Над озером со свистом пролетали утки, спеша на ночлег. В вышине послышался журавлиный крик. Вот он крепнет, становится более отчетливым, - видно, журавли спускаются на отдых.
- Эх, вот если б какой-нибудь журавль или гусь сел мне на голову! - сказал Виктор.
- А что бы ты делал с ним без огня? - вздохнул Мирон.
- Съел бы и сырого.
Мирон перевернулся на спину, глянул на звезды. Они так красиво сияли! Ласково перешептывались вершины деревьев. Дома небось любуются чудесной весенней погодой, а они
- Вот к чему приводит самовольство! - самому себе сказал Мирон. - Если бы мы попросили челнок у хозяина, люди знали бы сейчас, где мы, и приехали бы за нами. А так, если даже и найдут где-нибудь челнок, никто не догадается, каким образом он очутился там. Послушался я тебя
- Ну-ну, нечего ворчать, - недовольно отозвался Виктор. - Никто тебя не заставлял. Если уж ты такой паинька, незачем было соглашаться. А идти за полкилометра искать хозяина и у тебя не было охоты. Что мы, съели бы эту «душегубку», что ли? Не случись такой нелепицы - вернули бы на место, и делу конец.
Мирон умолк. Ничего не исправишь. И надежды на помощь нет. Никто их тут не знает. Даже если заметили, как уплыли на челноке какие-то два хлопца, никому и голову не придет, куда они могли деваться. Значит, придется самим искать обратную дорогу.
Становилось сыро, холод усиливался. Хорошо еще, что ветра не было. Помогало и то, что, крепко прижавшись, хлопцы немного согревали один другого.
Время тянулось медленно. Голод и холод мешали уснуть. Приходилось ворочаться с боку на бок. Задремали, но скоро так замерзли, что начали стучать зубами. Виктор не выдержал, вскочил.
- Эй, вставай! - толкнул он Мирона.
- А? Чего?
- Вызываю тебя на состязание!
- Ты что, сдурел?
- Вставай бороться!
- Отстань ты со своей борьбой, и без того тошно! Но Виктор уже ухватил Мирона за ноги и поволок по земле. Мирон не на шутку разозлился.
- Ты чего лезешь? - закричал он. - Чего спать не даешь? Вот я тебе сейчас
- Тише, тише, - сказал Виктор. - Я тебя не драться вызываю, а бороться, понял? Чтоб согреться.
- А!
И в ночной тишине началась борьба Виктору быстро удалось повалить Мирона. Тот обиделся:
- Погоди, погоди! Ты же не дал мне хорошенько взяться, сразу накинулся. Давай-ка еще раз, вот так Посмотрим, как теперь
И хлопцы схватились снова, да еще с каким усердием!
Наконец устали, легли. Поспали немного и снова начали шевелиться. Вдруг над ухом послышался дикий, пронзительный крик. Крик жуткий и вместе с тем жалобный, словно кто-то душит ребенка Страх охватил друзей. Они плотнее прижались к корням. Крик не прекращался, недалеко в кустах слышалась какая-то возня. Виктор бросился к кустам.
- Мирон! Скорее сюда! - послышался его нетерпеливый зов.
Мирон даже рассердился на друга - надо же ему соваться неизвестно куда! Но в ту же секунду Мирон и сам оказался в кустах. Виктор что-то держал, прижимая к земле, а это «что-то» билось и вырывалось.
- Держи! Скорей! - снова крикнул Виктор. Мирон вцепился руками в шерсть какого-то зверя.
- Что это? - удивился он.
- Держи, держи крепче! Заяц! - запыхавшись, отозвался Виктор.
Мирон еще крепче прижал зайца к земле, но тотчас отдернул руку: кто-то сильно клюнул его в ладонь.
- Ой, да он клюется! - воскликнул с невольным страхом парнишка.
- Держи обеими руками! Держи, а то убежит! - сердито командовал Виктор.
Мирон подчинился команде.
- В самом деле заяц, - удивленно бормотал он, изо всех сил стараясь удержать добычу. - Что за напасть? Никогда не слыхал, чтобы зайцы клевались.
- Я же филина держу. Это он тебя клюнул. Держи зайца, а я этому лупоглазому голову размозжу.
И Виктор стукнул хищника головой о ствол ближайшего дерева. Так же покончили с зайцем.
- Как ты узнал, что там происходит? - спросил Мирон, когда они с добычей вернулись на свое место.
- Жалобный крик услышал и понял: небольшой зверек попал в беду. Возятся в кустах, значит, и враг его не очень сильный, если так долго не может справиться со своей добычей. Потом послышалось хлопанье крыльев: не иначе сова или филин напали на зайца, как часто описывается в книгах. Ой, как он здорово запустил когти и спину зайцу! Сам хотел вырваться, да не смог, потому и удалось мне схватить их. А теперь попробуем спички, может, загорятся.
Сунулся Виктор туда-сюда, а спичек нет. Потерял, - сказал он в отчаянии.
Хотел было Мирон наброситься на товарища, но подумал, что и сам виноват не меньше Виктора.
- Завтра найдем, - успокоил он друга. - Да, пожалуй, и утрата невелика, все равно толку не было бы.
- А есть хочется - жалобно сказал Виктор.
- Ты же говорил, что мог бы есть сырое мясо. Вот и ешь.
- Ну, ну! Легко сказать. А все-таки что же мы будем делать завтра?
- Завтра и посмотрим, - сказал Мирон, устраиваясь в логове. - Давай спать
Наконец дневные и ночные хлопоты окончательно сморили хлопцев, и оба уснули так крепко, что теперь, пожалуй, их не смог бы разбудить ни гром, ни мороз.
Утром поднялось солнце. Пригревшись, оба проспали до самого полудня. Проснулись, сели, озираются.
- Вчера в это время я так наелся - начал Виктор.
- Давай лучше поищем спички, - перебил Мирон. - Тогда и поешь.
Расплющенный коробок с двумя спичками нашли скоро. Волнуясь, Мирон чиркнул одну спичку - шипение, и все. Вторая даже на зашипела
- Ну и бес с ними - рассердился Виктор и вскинул на спину зайца. - Пойдем домой.
- Куда домой?
- К ближайшему дому, куда попадем.
- А что делать с этим дурацким филином?
- Конечно, с собой возьмем. Сделаем из него чучело, поставим в нашем краеведческом музее и напишем: «Пойман в Полесской пуще героями-путешественниками и исследователями - Мироном Божко и Виктором Калягой собственными руками, без всякого оружия». Даже зайца я согласен пожертвовать для науки и славы.
И они пошли вдоль озера в ту сторону, где должен был находиться их дом.
III«По-о морям!» - Все направо да направо. - Заячий обед. - Снова на старом месте.
Быстро шли друзья по сухому бору. Слева время от времени открывалось озеро. Березы, олешины, вербы с маленькими светло-желтыми листиками обрамляли его, словно мережка. Ели и сосны на их фоне казались совсем черными. Солнце светило так по-весеннему весело и ласково, что у ребят поднялось настроение. Они даже о голоде забыли.
По-о морям,
Морям, морям, морям!- Затянул Виктор.
Нынче здесь, а завтра там!- Подхватил Мирон.
В ответ в лесу загудело: «Ам! ам!»
- Знаешь, что? - прервал Виктор песню. - Я уже начинаю жалеть, что мы направляемся домой. Охотно согласился бы пожить здесь несколько дней. Тут тебе и море, и первобытный лес, и даже зверей можно руками ловить.
- Да и я ничего против не имел бы, - усмехнулся Мирон, - но есть нечего, вот беда.
- А это что? - повертел Виктор зайца над головой.
- Как же ты его зажаришь?
- Добудем огонь, как это делают дикари, - и вся музыка.
- А хлеба, соли где взять?
- Булки, чаю, колбасы! - передразнил Виктор. - Эх, ты! А как же папуасы живут весь век без этого? А ты и несколько дней боишься прожить!
- Подожди, подожди, может, придется и против нашей воли жить тут, - сказал Мирон, глядя вперед.
Там местность понижалась, переходила в болото, а за ним вдали опять блестела вода.
- Видишь, и там вода. Значит, надо сворачивать в сторону.
Повернули направо. Теперь пошли низиной; под ногами чавкала и хлюпала вода. Густой ельник тоже мешал идти. Оба старались использовать малейшую возможность, чтобы продвинуться в нужную сторону, налево, но каждый раз вынуждены были отступать перед непроходимой трясиной.
Как-то вышли на сравнительно сухое место и двинулись было к югу, однако скоро выяснилось, что это всего лишь клин, вершиной своей упирающийся в озеро или болото. Пришлось повернуть назад.
Так шагали часа три. Хорошее настроение давно было испорчено. Не только у Виктора в ботинках, но и у Мирона в сапогах хлюпала вода. Устали хлопцы страшно, а голод начал допекать так, что и весна, и весь мир стали не милы.
- Этак, чего доброго, и вторую ночь придется коротать здесь, - в отчаянии проговорил Виктор.
- А не ты ли сказал недавно, что хотел бы пожить тут несколько дней? - подколол Мирон.
- А ну тебя! - махнул Виктор рукой.
Он наклонился, начал щипать и есть какую-то траву. Пригляделся Мирон и увидел светленькие нежные круглые листики так называемой заячьей капусты. Значит, будем обедать? - спросил он.
Оба опустили свою добычу на землю и начали «пастись».
Долго они подкреплялись «заячим обедом», но устали еще больше. Наконец Мирон остановился и сказал:
- Хватит. Как бы не заболеть.
После «обеда» захотелось пить. Вода в озере была мутная. Пришлось поискать лужу, где она успела отстояться. И это все, что ели за последние сутки.
Ныло уже часа три-четыре пополудни.
- Идем прямо на запад, может быть, там выберемся, - сказал Мирон.
И они пошли на запад. Некоторое время места здесь были довольно высокие. Песчаная почва, красивый сухой бор. Но скоро опять уткнулись в болото. Пришлось поворачивать направо.
Виктор рассердился:
- Так мы обойдем вокруг и снова придем на старое место. Сбрасывай штаны! Чего бы это ни стоило, мы должны вырваться отсюда. С этой стороны озера нет, тут только болото. Давай попытаемся!
Они отважно ринулись вперед. Надо отдать справедливость нашим путешественникам: оба показали себя настоящими героями. Пробирались сквозь кусты, прыгали с кочки на кочку, вязли в трясине и тут же помогали друг другу выбраться до тех пор, пока снова не увидели озеро.