Солдат прежде всего должен знать дисциплину.
Ну, ладно, говорил Минус. Ты только покажи мне, как ходят строевым шагом. Это так красиво. А я не умею. Ну, научи!
Не хочу, возражал голос. Я из-за тебя дисциплину нарушаю. Через два дня занятия в школе начинаются, а ты что? Обманул меня, научился под моего командира голос подделывать, заставил обманом покинуть казарму, то есть задачу. Я же, получается, самовольно отлучился. Это, по-твоему, порядок?
Непорядок, отвечал Минус. Но мне так хочется уметь ходить строевым шагом! Я ведь для тебя старался. Грибами тебя угощал. Кролика хотел тебе принести.
Минус! закричал Нуль. Сейчас же отопри калитку!
Меня нет дома, я в гостях у Пятёрки, ответил Минус и калитку не отпер.
Как не стыдно выдумывать, Минус! крикнула Пятёрка. Я же тутвозле твоего забора.
За забором послышался какой-то шорох, потом шёпот, потом опять шорох, потом ключ в замке что-то прочирикал, и калитка открылась.
А, это вы? сказал Минус безразличным тоном. Что, будет общее собрание по случаю нового учебного года? Я повестку не получал
Перестань, прервал его Нуль.
Ах, какие славные ребята пришли ко мне в гости, выкручивался Минус, сделав вид, что и Алю и Антона он видит в первый раз. Это чтоученики первого класса?
Минус! строго сказал Плюс. Или ты сейчас же вернёшь солдатика, или мы тебя переселим в какую-нибудь очень скучную книжку без картинок и заставим там работать обыкновенным Тире.
Нет, нет, не надо, пожалуйста! испугался Минус.
Ты вообще последнее время ведёшь себя недостойно, сказала Пятёрка. Ты наладился отнимать что захочешь, у кого захочешь. Это же безобразие!
Тебе что положено отнимать? грозно спросил Нуль.
Вычитаемое, сказал Минус.
А ты? Как ты себя повёл?
Но ведь вычитаемое в этой задачебарабанщик. А я так хотел, чтобы настоящий пехотинец научил меня шагать строевым шагом. Я думал
Что ты думал? ещё суровее спросил Нуль.
Я думал, меня когда-нибудь, может быть, тоже пригласят на парад
Его положительно надо превратить в Тире, фыркнул Нуль.
Нет, нет, пожалуйста, не надо! запричитал Минус.
Ты обещаешь исправиться? спросил его Плюс строго. Иначе ты всему первому классу «Б» испортишь учёбу.
Я прошу у вас всех прощения, сказал Минус. Я понял. Я был не прав. В математике нельзя так самовольничать. Извините меня.
Где солдатик? спросил Нуль, всё ещё сердясь.
Я его спрятал в крыжовнике. Я думал, вы там искать ни за что не будете. Он колючий. Не солдат, конечно, а крыжовник.
Минус вывел пехотинца, тот отдал всем честь и тут же стал проситься, чтоб его отпустили.
Мне надо срочно вернуться! сказал он.
Ему никто не успел ответить, потому что калитка распахнулась и в неё влетела Единица.
Наконец-то я вас догнала, говорила она, задыхаясь от быстрого бега. Мне было так неловко. Я заподозрила, что солдатика забрал Нуль. А потом подумала и поняла: нет, Нуль так никогда не поступит. Мало ли что он умеет аннулировать в тех случаях, когда это необходимо. И что мне вступило в голову? Прости меня, Нуль!
Да ладно уж, сказал Нуль примирительно. А тебе не стыдно, Минус?
Я так больше никогда не поступлю, угрюмо сказал Минус.
Успокойся, Единица, сказал Нуль. Пожмём друг другу руки и помиримся. Нам ведь много придётся с тобой работать в паре.
Аля не поняла, что Нуль имел в виду. Единица и Нуль подошли друг к другу, и рукопожатие состоялось. Тут Алю осенило: вместе они были цифрой десять, а десятьэто ведь очень важная цифра!
Пожалуйста, поскорее покажите мне, как вернуться на семьдесят седьмую страницу! попросил пехотинец.
За чем же дело стало?! Я тебя сейчас отвезу на машине!
А как же чай с пирогом или пирог с чаем, что практически одно и то же? спросил Плюс.
Как-нибудь в другой раз, Плюс, сказал Нуль. Вас я тоже захвачу, обратился он к Але и Антону.
Все друг с другом сердечно простились. Минус снова попросил прощения и обещал вести себя примерно.
Я приду к вам в тетрадки и в дневники! обещала Пятёрка. Остерегайтесь двоек по двадцать девятым числам, потому что двадцать девятого я бываю занята!
Плюс и Девятка махали им на прощание.
Машина мгновенно доставила всех на семьдесят седьмую страницу. Там шла перекличка. Пехотинец как раз, секунда в секунду, успел встать в строй на своё место.
Когда мама вернулась домой, она застала Алю с учебником математики в руках.
Умница, доченька, сказала мама. Будешь у меня отличницей!
Тут зазвонил телефон.
Антоша? спросила мама. Вы уже вернулись с дачи? Скажи своей маме, что я к ней вечерком зайду. Тебе Алю позвать? Александра, тебя Антонк телефону.
Мама теперь часто называла Алю полным именем. Чтоб она привыкла к тому, что так её будут называть в школе.
Да? сказала Аля.
Её вдруг охватили сомнения: не приснились ли ей все их приключения в учебнике математики. Она ждала, что скажет Антон.
Аль, будем рассказывать или нет? спросил Антон. Я боюсь, засмеют и не поверят.
А пусть, сказала Аля.
Я думаю, кто умный, тот поверит, правда, Аль? сказал Антон.
Аля с ним согласилась.
Аля, Кляксич и Вреднюга
Глава первая
Подходила к концу третья четверть. Приближались весенние каникулы. Они ещё называются «Книжкина неделя», и мама обещала Але, что они пойдут в бывший Дворец пионеров, который теперь, правда, называется как-то по-другому, на встречу, как мама сказала, с «живыми писателями». И даже художники, которые рисуют картинки в детских книжках, там будут тоже. Аля с нетерпением ждала этого дня и вообще каникул, потому что они с Антоном тоже настроили всяких планов. На кошачью выставку сходить и разыграть перед родителями пьесу, которую они сами же и сочинили, про фею Арабеллу и лесного гномика Чора.
Но примерно за неделю до каникул в первом классе «Б» стали твориться невероятные вещи. Учительница Юлия Викторовна хваталась за голову и не знала, что и подумать. Все ребята в классе очень прилично читали. По математике тоже у большинства были вполне подходящие отметки. Но русский! Боже ты мой, что творилось на уроках русского языка! Все всё путали, все всё писали с ошибками. В третьей четверти Юлия Викторовна уже собиралась ставить настоящие оценки, а не красненькие и синенькие кружочки, как она делала с начала года. Но кому и что ставить по русскому языку? Всем двадцати восьми ученикамтолько двойки? И мальчикам, и девочкам?
Антон зашёл к Але совсем поздно, мама уже несколько раз успела сказать:
Александра, быстрочистить зубы, умываться и спать!
Открыв входную дверь, она удивилась:
Антон, ты что это на ночь глядя?
Я на минуточку, Клавдия Васильевна, ну на самую коротенькую минуточку.
Он прошмыгнул в Алину комнату.
Аль, ты понимаешь, что происходит?
Ты про что?
У тебя что, голова квадратная, что ли? Не понимаешь? Я про все эти двойки по русскому!
Ужас какой-то, подхватила Аля.
Тебе не кажется
Ой! вдруг начала догадываться Аля. Кляксич, да? Ты это хотел сказать, Антош, а? Ну говори же!
Кляксич или кто-нибудь ещё, этого я знать не могу. Но что-то ведь происходит.
С ребятами? Со всеми нами?
Да при чём тут ребята! Ясно же, что в учебнике какая-то ерунда
Что же нам делать, ты придумал?
Не придумал ещё. Но делать что-то надо.
Антон, тебе пора домой! крикнула мама из-за двери. Александра, чистить зубы, умываться и спать! Я ложусь. Мне завтра рано!
Мам, сейчас! Ты ложись, мам. Я через минуточку! ответила Аля и зашептала, обращаясь к Антону: Ты думаешь, можно что-нибудь сделать, как тогда с Нулём, да?
Возможно. Только вот как?
Антон взял учебник с Алиного письменного столика и задумчиво повертел его в руках. Учебник как-то сам собой открылся на седьмой странице, но там вместо плохо нарисованных уток, почему-то покрашенных как воробьи, лиловой свёклы и зелёного индюка, которых уже давно проходили, стоял стол, покрытый облезлой клеёнкой, и трое каких-то подозрительных уродцев, сидя за этим самым столом, разговаривали с четвёртым, который стоял перед ними навытяжку.
Послушай, Вреднюга, говорил один из сидевших за столом.
Но, господин Кляксич, отозвался тот, что стоял, я же сделал всё что мог. Посмотрите, ведь какие гусиные стаи летают из тетрадки в тетрадку.
Вы же обещали, продолжал говорить тот, кого назвали Вреднюгой, что после того, как я сделаю последнюю эту вредность, меня будут называть Лапушкой.
Успеешь, сказал Кляксич. Может, тебя и назовут Лапушкой, но только после того, как весь класс, ты слышишь, весь первый класс «Б» останется на второй год! отрезал Кляксич. Я так решил, и так будет!