Голень разместил на столике чашки и тарелку с бутербродами, бабушка достала из сумки банку с мёдом, и комната наполнилась ароматом липы и домашним теплом.
Ну, кроха, давай просыпайся Бабушка стала будить Веронику, ласково поглаживая ей руки. Вставай, пора выздоравливать.
Девочка протёрла глаза. При виде незнакомого человека она готова была заплакать, но заметила Людвика и успокоилась.
Лю, у меня горло болит, тоненько прохрипела Вероника и села в постели. Пить хочу.
Вот беда! Геркина бабушка подливала девочке липовый чай с мёдом и размышляла вслух. У нас ни одной свободной кровати. А к соседке на прошлой неделе внуки приехали Гера, а может, вы с Людвиком на полу поспите? Спальники у нас есть, а Веронике постелю на кровати, пусть поправляется
Зачем на полу? У меня пусть ночуют, свободная комната есть, там и кровать, и ещё раскладушка. Устрою, как королевских особ
А мы и есть Королевские, вмешалась Вероника. Папа Королевский, мама Королевская и я Королевская!
Разумеется, захохотала бабушка, а вдруг ты даже не Королевская, а целая Императорская?
Нет, я Королевская, а у мамы есть друг, и папа на неё очень сердится.
Вероника! грозно прикрикнул Людвик.
Девочка исподлобья поглядела на брата и натянула одеяло до самых глаз.
Трепло! Уши Людвика стали свекольного цвета.
Хватит ссориться, брат и сестричка. Это так некрасиво! оборвала их бабушка. Берём всё, что нужно, и в путь. Людвик, если папа не отзывается, напиши ему эсэмэску. Сообщи адрес, где заночуете, и ещё напиши, чтобы не беспокоился. Всё будет хорошо. Кстати, Голень, вчера после стирки снова пропал носок. Если так будет и дальше, я их перестану стирать.
7
Это будет ваша комната, объяснил Алекс, когда Герка с Людвиком, плотно поужинав у Шерстянкиных, явились на ночёвку. Кому диван, а кому кровать?
Я сюда! Герка всем весом обрушился на диван.
Он давно мечтал о таких удобствах. Спать в одной комнатушке с младшими братьями настоящее бедствие для подростка.
А я пока в уголке постою, усмехнулся Людвик, кладя рюкзак на кровать. Или даже вообще провалюсь сквозь землю.
Голень, сочувствуя Людвику, понимающе подмигнул:
Слишком глубоко не проваливайся, под нами полуподвал. Кто туда угодит, тот носки стирает.
Спасибо. Людвик смущённо улыбнулся.
И тут зазвонил его телефон.
Пап, привет! радостно отозвался мальчишка, но его лицо становилось с каждой секундой всё мрачнее. Ладно, пока закончил он и бросил телефон на кровать. Как всегда: «Извини, дела, сам справишься, ты ведь уже мужчина» Надоело! И приедет он только послезавтра Хорошо ещё, хоть с мамой обещал связаться. Деятель!
Так нельзя говорить об отце. Голень достал из шкафа свежее постельное бельё. Он всё-таки о тебе заботится. А что послезавтра так ничего страшного, поспишь у меня две ночи.
Людвик подпёр голову руками и закрыл глаза. Казалось, что он вот-вот расплачется. Но он только потёр ладонями лицо, хлюпнул носом и сказал:
Не надо меня учить, что говорить об отце, вы его не знаете. Лучше скажите мне наконец, что тут у вас творится!
Голень и Герка переглянулись и поняли больше юлить не удастся. И так уже целый день они избегали оставаться с Людвиком наедине, поскольку его вопрос буквально висел в воздухе.
Вижу, от тебя не укроешься. Голень провёл ладонью по лысеющему затылку. В моём доме кто-то ещё поселился
Дальше, потребовал Людвик, он был уверен, что ему сказали не всё.
И это не грызуны, добавил Герка. Расскажи ему всё, три головы лучше, чем две.
Голень выложил то, что уже рассказывал Герке, и показал фиолетовый башмачок. Тут Алекс почувствовал: ему здорово полегчало. Решать в одиночку такие ребусы он уже был не в силах.
Хм Людвику было непросто всё это переварить. А шар? Можете показать? Ведь я его видел всего секунду
Они вошли в комнату, где был оборудован магазин, время его работы давно уже кончилось. Герка задёрнул шторы.
Чтобы никто не увидел на всякий случай. Он боязливо глянул в окно.
На улице не было ни огонька. Дождь прекратился.
Вот, сказал Голень, взял чашку с прилавка и застыл в изумлении. Под ней ничего не было. Странно, я ведь сам его туда положил, вы все видели. Что за чёрт, может, он укатился куда-то?
Давайте поищем, предложил Герка. Он опустился на четвереньки и стал ползать по полу.
Наверное, взял кто-нибудь? тихо промолвил Людвик.
Герка с Голенем внимательно на него посмотрели.
Ты так думаешь? обиделся Голень. Я, конечно, немолод, но память у меня пока твёрдая: шар я оставил здесь и нигде больше. Погоди говоришь, его кто-то мог взять?
Да, ответил Людвик и сбивчиво рассказал, что видел утром.
Всем троим стало не по себе.
Что теперь делать? прошептал Герка, вставая с пола. Ни о каком сне уже не могло быть и речи.
Да, скучать не приходится, пробормотал Людвик. Что ж, это второй плюс.
Герка и Голень ещё раз на четвереньках обследовали магазин, но шара нигде не было. Людвик подошёл к серванту.
Сколько лет этим солдатикам? спросил он у Алекса. Наверное, они очень старые, да?
Стары, как весь этот мир, ответил Голень, отряхивая брюки. Они достались от моего дедушки. Больше ни у кого таких нет, только у меня одного
Людвик сунул руку в карман и погладил солдатика. И вдруг у него волосы встали дыбом за стеклом, в самой гуще солдатиков, лежал тёмно-серый шарик размером почти с каштан. Утром его там не было!
По-посмотрите, промолвил он, заикаясь, и ткнул пальцем в стекло. Это не тот, который вы ищете?
Алекс и Герка подбежали к серванту и замерли. Тик-так, тик-так, тик-так. Почему-то казалось, что ходики стали гораздо громче отсчитывать время.
Хм, отпереть бы надо, наконец очнулся Голень, доставая из-под рубашки шнурок с ключами. Эту дверцу я с воскресенья не открывал, тогда была чистка-уборка. И кроме меня, никто в этот шкаф проникнуть не может, взволнованно объяснил он, вставляя ключ в скважину, потому что ключ-то всего один.
Это так кажется, сказал Герка, поправляя очки. Поглядите сюда.
На полке, где стояли солдатики, по тонкому слою пыли тянулась цепочка едва заметных, но если смотреть под нужным углом вполне различимых миниатюрных следов. Они шли из глубины прямиком к шару, огибали нескольких солдатиков и сворачивали направо. А потом обрывались, словно тот, кто тут наследил, попросту испарился.