Филип ПулманАладдин и волшебная лампа
Введение
Сказка про Аладдина всегда мне нравилась. В ней есть всё: комедия, драма, фантазия, магия, страх, восторг и потрясающе закрученный сюжетне говоря уж о том, что всё в ней невероятно экзотично, причём, наверное, это ощущение было даже у самых первых рассказчиков. Ведь, хотя изначально сказка была записана в той части мира, где говорят по-арабски, Аладдин родился в Китае, за тысячи километров оттуда.
Получить разрешение заново рассказать такую прекрасную историюбольшая честь и ответственность. И огромное удовольствие. Важно оставаться верным форме и духу оригинальной сказки, но непременно нужно добавить и что-то новое. А если не можешь прибавить к истории ничего от себя, лучше уж не берись и передай её тому, кто сможет!
Сказка эта прошла сотни превращений, её рассказывали на десятках языков. Лет двести по ней ставили пантомимы, её пересказы можно найти в бесчисленных сборниках, её играли в тысячах кукольных театров.
В будущем появятся новые версии истории про Аладдина. Мне было очень весело пересказывать её, и я просто счастлив занять место среди тех, кто передаст эту сказку новым поколениям.
Филип Пулман
Жил-был когда-то в Китае мальчишка по имени Аладдин. Был он сыном портного Мустафы и превратил жизнь своего несчастного отца в сущий ад. Целыми днями напролёт он вместе с другими повесами и бездельниками носился по базару, озорничал, то и дело попадал в разные истории и высмеивал каждого, кто пытался его урезонить. Никакому ремеслу он обучен не был, работать не хотел. Мустафа в конце концов не выдержал этого горя, зачах от переживаний и умер.
Остался Аладдин с матерью, которой теперь приходилось в одиночку заботиться о непутёвом сыне. Она умела только одно: прясть хлопок, и целыми днями трудилась, пока Аладдин с приятелями слонялся по улицам.
Когда же ты найдёшь себе приличное занятие, лоботряс? спрашивала она сына.
Каждому своё, матушка! Ты прядёшь хлопок, а я бедокурю. Это отличное занятие, и вполне мне подходит.
Матери казалось, что она вот-вот отправится в могилу вслед за мужем.
Как-то раз, когда Аладдин сидел на базаре у фонтана и брызгал водой на прохожих, в соседней кофейне попивал мятный чай некий араб, по виду из Магриба. Он накручивал на палец бороду и внимательно прислушивался ко всему, что происходит вокруг. Услыхав имя «Аладдин», он навострил уши, колючие глаза его заблестели, а длинные пальцы загнулись, словно когти, потому что он знал об Аладдине кое-что, чего сам Аладдин не знал. Он немного понаблюдал за мальчиком, а потом подошёл к нему и заговорил:
Скажи-ка, молодой человек, как твоё имя?
Аладдин.
Не тот ли ты Аладдин, что приходится сыном портному Мустафе?
Да, это я. Но мой отец вот уж год, как умер. Остался я с матерью.
При этих словах магрибинец принялся завывать так, будто новость разбила ему сердце. Он рвал волосы на голове и выдёргивал их из бороды, бил себя в грудь, по щекам его текли слёзы, точно ручьи по горному склону. Поражённый Аладдин не знал, что и думать.
Брат мой! рыдал магрибинец. Бедный мой братик Мустафа! Я наконец нашёл тебя, но лишь для того, чтобы узнать о твоей смерти! Ай-ай-ай, какая жалостькакое несчастье но сын его жив, сын! Аладдин, мой племянник, плоть от плоти моего брата, кровь от крови нашей!
И он заключил Аладдина в объятия и расцеловал в обе щеки. Аладдин очень удивился и разволновался, как и его дружки, которые подглядывали из-за фонтана, ведь с первого взгляда было видно, что магрибинец определённо богат: на его ремне красовалась серебряная пряжка, на боку висел золотой кинжал, а в тюрбане сверкал красный как кровь рубин.
Ещё больше взволновался Аладдин, когда магрибинец вынул кошель и дал ему десять динаров, сказав:
Отнеси это матери, Аладдин, любезный мой племянник, да вели ей купить самой лучшей снеди, какую сможет найти, и приготовить ужин. Вечером я зайду засвидетельствовать почтение вдове моего дорогого брата. О! О! Брат мой! Мёртв! Сердце моё разбито! Где, ты сказал, вы живёте, милый мальчик?
Аладдин понимал, что из-за охватившего его горя магрибинец даже забыл адрес родного брата.
На улице Торговцев Маслом, сказал он. За домом Шахида, Робкого поэта.
И со всех ног помчался домой, рассказать матери хорошие новости. Разумеется, она не поверила ни единому слову.
У твоего бедного отца никогда не было братьев, бессовестный ты мальчишка! Зачем тебе только понадобилось выдумывать этакую дичь? Будь у него брат, разве я не знала бы об этом? Убирайся прочь с моих глаз и найди работу! Своим враньём и вечными выдумками ты разобьёшь мне сердце!
Но Аладдин показал матери деньги, и уж в это ей пришлось поверить. Так что она отправилась на базар и купила баранины и риса, шафрана и куркумы, баклажанов, слив и гранатов и приготовила лучшие кушанья, какие только умела. Просто на всякий случай.
И, представьте себе, как только угощение было готово, раздался стук в дверь, а за ней стоял магрибинец. Он сменил свой халат на другой, богаче первого, и умастил бороду нардом, а тюрбан украсил золотой брошью, и выглядел даже роскошнее и наряднее прежнего.
О! Жена моего возлюбленного брата! Сердце моё разбито! О, эти любимые старые комнатыковёр, тот самый, на котором мы с братом молились, преклонив колени А это старая медная чаша, в которой он омывал руки Ай-ай-ай! И, бросившись на пол, он принялся кататься и бить себя кулаками в грудь. Аладдина это так тронуло, что он тоже расплакался. Но его матушка смотрела с подозрением, потому что жена Шахида, Робкого поэта, подарила ей эту чашу только в прошлом году. И ещё кое-что заставило её насторожиться: зубы во рту магрибинца были очень острыекаждый как иголка.
Однако слёзы есть слёзы, а этот человек рыдал и завывал так, что мать Аладдина испугалась, как бы он и сам не умер. Она подняла его и сказала:
Мир тебе, господин! Не хочешь ли сесть и отведать угощения, которое я приготовила?
И все трое сели и преломили хлеб. А пока они ели, магрибинец рассказывал им о своей жизни, причём явно врал без зазрения совести, но Аладдин верил каждому его слову.
Много лет я водил торговые караваны между Китаем и Марокко, и нажил большое состояние, которое надеялся когда-нибудь передать моему дорогому брату и его семье. Потом я заинтересовался учением дервишейсвятых людей, чья мудрость сияет ярче солнца. Тридцать лет провёл я в пустыне с этими достойнейшими и праведными людьми, но, проснувшись однажды утром, подумал о брате моём Мустафе и о его семье, которой я так никогда и не видел. И сразу же сердце моё наполнилось горячим желанием повидать его. В тот же день я пустился в дальний путь, задержавшись лишь, чтобы прочитать молитвы. И всё это для того, чтобы узнатьувы! увы! что мой любезный брат мёртв. Но, я вижу, достойный сын занял его место и заботится о своей матери, как и подобает сыну. Каким счастьем это наполняет моё израненное сердце!
Аладдин сидел, сложив руки, и смотрел себе под ноги. А его мать сказала:
Хотела бы я, чтобы Аладдин был таким же благоразумным, каким был его отец, о господин. И таким же добродетельным, как вы. Но, по правде говоря, он лежебока и негодник, и единственные деньги, которые появляются в этом домете гроши, что зарабатываю я. С утра до ночи я гну спину, пряду и пряду пряжу. А стоит принести в дом пару монет, как он выхватывает их у меня прямо из рук. Ремеслу он не учится, работать не хочет и этим разбил сердце своему отцу, оттого-то Мустафа и умер раньше времени.
Аладдину стало стыдно. Магрибинец сурово нахмурился и молвил:
О, Всевышний! Ты очень огорчила меня своими словами, женщина. Как мне неприятно слышать такое, Аладдин! Ведь ты уже почти взрослый мужчина, пора стать более ответственным. Ну да ладно Уверен, что намерения у тебя благие, просто ты не нашёл пока верной дороги. Поэтому завтра утром мы поразмыслим, как сделать из тебя купца. У тебя будет своя прекрасная лавка.
Аладдин тут же приободрился и ночью не сомкнул глаз, мечтая, как будет красоваться в роскошных одеждах и повелевать рабами, какие товары станет предлагать богатым покупателям Что бы такое он мог продавать? Ковры, засахаренные фрукты, золото и серебро? В мечтах Аладдина всё складывалось великолепно.
На другое утро магрибинец пришёл на заре и повёл Аладдина в бани, где они вымылись и умастили тела благовониями. Оттуда они отправились к портному, и там магрибинец заплатил за новую одежду для Аладдинатакой красивой тот никогда даже не видел.
Потом они направились на базар, где все богатые купцы собирались за чашечкой кофе, чтобы переброситься словечком и обсудить новости. Магрибинец вступил с ними в разговор. Он так степенно беседовал о ценах и качестве товаров, что другие купцы, приняв его за важную особу, угостили сладостями с мускатным орехом и всячески нахваливали его. Аладдин, которому разрешили сидеть с ними, любовался дядей, и его восхищению не было предела.
По дороге с базара магрибинец заговорил с Аладдином:
А теперь, Аладдин, я покажу тебе кое-что особенное. Идём со мной, и ты увидишь сад, полный чудес, нечто, чего никто никогда ещё не видел.
К этому времени Аладдин уже поверил, что от магрибинца можно ожидать только хорошего. Если дяде хочется взглянуть на сад, полный чудес, Аладдин будет счастлив составить ему компанию.
А где этот сад, дядюшка?
В горах, мой мальчик. Никто не знает о нём, только я. Идём же, не медли. Нас ждёт долгая дорога.
Спустя много часов они поднялись в горы так высоко, что город уже пропал из виду. Наконец магрибинец остановился, внимательно осмотрелся, измерил расстояние от какого-то камня до ближайшего куста и отсчитал четыре шага в сторону.
Аладдин следил за ним, ничего не понимая. Никакого сада не было. Вокруг только жуткая пустынная местностьпесок, сухие кусты, да ящерицы.
Дядя, а где же сад? спросил он. Я ничего не вижу, кроме
Шлёп!
Магрибинец отвесил Аладдину такую затрещину, что у того мозги чуть не выскочили из ушей.
Ай! За что? Даже отец никогда не бил меня так сильно! Ай!
Это тебе урок, злобно усмехнулся магрибинец. Магия, которую я собираюсь применить, очень опасна. Смотри, ничего не говори и учись.
Магрибинец сгрёб в кучку несколько веток, высек огонь с помощью огнива и кремня и разжёг костер. Когда пламя ярко разгорелось, он высыпал на ладонь горстку порошка из мешочка на поясе, и бросил порошок в огонь.
Над костром поднялись клубы ядовито-зелёного дыма и будто бы даже загремел гром. Когда дым рассеялся, Аладдин увидел большой плоский камень, лежащий перед ними на землетам, где только что горел костёр.
Ну вот, сказал очень довольный магрибинец. Подними камень, Аладдин.
Как это? Я один?
Да, да! Прочти, что здесь написано.
Аладдин склонился и увидел слова, высеченные на древнем камне.
«ТОЛЬКО АЛАДДИН, СЫН МУСТАФЫ, СМОЖЕТ ПОДНЯТЬ ЭТОТ КАМЕНЬ.»
Ого! сказал Аладдин. Удивительное дело!
Он взялся за кольцо на камне и поднял его легко, как пушинку.
А теперь слушай очень внимательно, сказал магрибинец. Спустившись по этой узкой лестнице, ты попадёшь в подземный ход, в конце которого есть дверь. Открой её и войди. Ты окажешься в прекрасном саду, на деревьях там растут удивительные плоды. Смотри, ни в коем случае не срывай их, не то сразу обратишься в чёрный камень. Понял? Пройди через этот сад к террасе в самом конце и увидишь висящую на цепи лампу. Возьми лампу, вылей из неё масло и принеси мне. Кстати, на обратном пути можешь срывать плоды, если захочешь. А теперь ступай. Как только я Как только мы получим лампу, весь мир будет у наших ног!
Аладдин задрожал от нетерпения. Он нырнул в тёмный ход, как проворный охотничий пёс. Ход был узким и тёмным, тесным и пыльным, Аладдин несколько раз ударился головой и ободрал локти, но он не обращал на это внимания, так как был очень взволнован. Спустившись вниз, он пошёл по проходу, в конце которого, как и сказал магрибинец, оказалась дверь. Аладдин взялся за ручку и повернул её.
Магрибинец предупредил его о том, что он там увидит, но, открыв дверь, Аладдин всё равно чуть не задохнулся от восхищения. Его ноги дрожали, когда он переступил через порог и стал осматриваться, открыв глаза так же широко, как и рот.
Примечания
1
Магрибстарое арабское название стран Северной Африки к западу от Египта: Алжира, Ливии, Мавритании, Марокко и Туниса. Магрибинецжитель Магриба. (Прим. переводчика.)