Отвернёмся. Не будем смотреть! А то опять до драки доведёт.
Так и сделали. Повернулись спинами к женщине, сидят и глаза зажмурили. Вдруг их подняло. Открыли глаза, видят сидят на том же месте, только примятая трава поднялась, а кругом два широких обруча, один золотой, другой чернокаменный. Видно, женщина обошла их кругом да из рукавов и насыпала. Ребята кинулись бежать, да золотой обруч не пускает: как перешагивать он поднимется, и поднырнуть тоже не даёт. Женщина смеётся:
Из моих кругов никто не выйдет, если сама не уберу.
Тут Лейко с Ланком взмолились:
Тётенька, мы тебя не звали.
А я, отвечает, сама пришла поглядеть на охотников добыть золото без работы.
Ребята просят:
Отпусти, тётенька, мы больше не будем.
И без того два раза подрались из-за тебя!
Не всякая, говорит, драка человеку в покор, за иную и наградить можно. Вы по-хорошему дрались. Не из-за корысти либо жадности, а друг дружку охраняли. Недаром золотым обручем от чёрной беды вас отгородила. Хочу ещё испытать.
Насыпала из правого рукава золотого песку, из левого чёрной пыли, смешала на ладони, и стала у неё плитка чёрно-золотого камня. Женщина эту плитку прочертила ногтем, и она распалась на две ровнёшенькие половинки. Женщина подала половинки ребятам и говорит:
Коли который хорошее другому задумает, у того плиточка золотой станет, коли пустяк, выйдет бросовый камешек.
У ребят давно на совести лежало, что они Марьюшку сильно обидели. Она хоть с той поры ничего им не говаривала, а ребята видели: стала она вовсе невесёлая. Теперь ребята про это и вспомнили, и каждый пожелал:
Хоть бы поскорее прозвище Голубкова невеста забылось и вышла бы Марьюшка замуж!
Пожелали так, и плиточки у обоих стали золотые. Женщина улыбнулась.
Хорошо подумали. Вот вам за это награда.
И подаёт им по маленькому кожаному кошельку с ременной завязкой.
Тут, говорит, золотой песок. Если большие станут спрашивать, где взяли, скажите прямо: «Голубая змейка дала, да больше ходить за этим не велела». Не посмеют дальше разузнавать.
Поставила женщина обручи на ребро, облокотилась на золотой правой рукой, на чёрный левой и покатила по покосной лужайке. Ребята глядят не женщина это, а голубая змейка, и обручи в пыль перешли. Правый в золотую, левый в чёрную.
Постояли ребята, запрятали свои золотые плиточки да кошелёчки по карманам и пошли домой. Только Ланко промолвил:
Не жирно всё-таки отвалила нам золотого песку.
Лейко на это и говорит:
Столько, видно, заслужили.
Дорогой Лейко чует сильно потяжелело у него в кармане. Еле вытащил свой кошелёк до того он вырос. Спрашивает у Ланка:
У тебя тоже кошелёк вырос?
Нет, отвечает, такой же, как был.
Лейку неловко показалось перед дружком, что песку у них не поровну, он и говорит:
Давай отсыплю тебе.
Ну что ж, отвечает, отсыпь, если не жалко.
Сели ребята близ дороги, развязали свои кошельки, хотели выровнять, да не вышло. Возьмёт Лейко из своего кошелька горсточку золотого песку, а он в чёрную пыль перекинется. Ланко тогда и говорит:
Может, всё-то опять обман.
Взял щепотку из своего кошелёчка. Песок как песок, настоящий золотой. Высыпал щепотку Лейку в кошелёк перемены не вышло.
Тогда Ланко и понял: обделила его голубая змейка за то, что пожадничал на даровщину. Сказал об этом Лейку, и кошелёк на глазах стал прибывать. Домой пришли оба с полнёхонькими кошельками, отдали свой песок и золотые плиточки семейным и рассказали, как голубая змейка велела.
Все, понятно, радуются, а у Лейка в доме ещё новость: к Марьюшке приехали сваты из другого села. Марьюшка веселёхонька бегает, и рот у неё в полной исправе. От радости, что ли? Жених, верно, какой-то чубарый волосом, а парень весёлый, к ребятам ласковый. Скоренько с ним сдружились.
Голубую змейку с той поры ребята никогда не вызывали. Поняли, что она сама наградой прикатит, если заслужишь, и оба удачливы в своих делах были. Видно, помнила их змейка и чёрный свой обруч от них золотым отделяла.
Огневушка-Поскакушка
Сидели раз старатели вкруг огонька в лесу. Четверо больших, а пятый парнишечко. Лет так восьми. Не больше. Федюнькой его звали.
Давно всем спать пора, да разговор занятный пришёлся. В артелке, видишь, один старик был. Дедко Ефим. С молодых годов он из земли золотую крупку выбирал. Мало ли каких случаев у него бывало. Он и рассказывал, а старатели слушали.
Отец уж сколько раз говорил Федюньке:
Ложился бы ты, Тюньша, спать!
Парнишечку охота послушать.
Погоди, тятенька! Я маленечко ещё посижу.
Ну, вот Кончил дедко Ефим рассказ. На месте костерка одни угольки остались, а старатели всё сидят да на эти угольки глядят.