Набор для выживания. Рыболовные крючки и леска, береста, спички в гермоупаковке, зажигалка, маленький скотч, бельевая резинка, верёвка 10 метров, нитки с иголкой, булавки, четыре прищепки, большой мусорный пакет на 120 л, несколько пакетов с ручками, маленький клей-момент, чёрный перманентный маркер.
Фонарик. Маленький, велосипедный, в силиконовом корпусе Хорошо бы налобный, но искать некогда. Батарейка к нему.
Одежда Так, что тут у нас Две футболки, два бадлона, трусы, два комплекта термобелья, флисовая куртка, широкий шарф из верблюжей шерсти, две пары х/б носков, парео (и как юбка, и на голову от солнца), перчатки с пупырками, тёплая шапка на голову, две пары шерстяных носков, треккинговые ботинки, шлёпанцы, байдарочный комплект из куртки и брюк, плотный плащ от дождя.
Палатка с тентом от дождя. Был бы напарник можно было бы взять одну палатку на двоих: один несёт палатку с тентом, а второй дуги и колышки, что значительно облегчает рюкзак и, попутно, жизнь обоих. Это если быть уверенной, что расставание на маршруте минимально. Но напарника нет.
Пенка. Обычная, пенополиуретановая. Хотелось бы, конечно, потолще и помягче.
Рюкзак 70 л с накидкой от дождя (в комплекте). Мой имеет внизу молнию, для того чтобы залезть в нижний отдел, не потроша весь рюкзак сверху.
Личное пространство (тетрадь, ручка, карандаш, визитки, блокнот с информацией, диктофон, марки на открытки). Почему-то на природе всякая ручка отказывается писать на бумаге, которая становится как будто жирной. В блокнотик буду писать короткие впечатления о дне, чтобы потом воссоздать события и записывать координаты людей.
На диктофон можно записать шум дождя, реки, пение птиц или свои впечатления.
Книга «Атлас дорог» без обложки. Подробную карту Алтая раздобуду на месте.
Зарядка-лягушка для техники. Увы, зарядка «лягушкой» литиевых батарей снижает их долговечность. Если верить умным людям, лучше заряжать технику «родными» зарядками. Некоторые продвинутые берут с собой солнечную батарею, но у меня её нет.
Деньги, паспорт, банковская карта, полис. Все герметично упакованные.
Экстремальный спальник. На гусином пуху, с уровнем комфорта минус 8°С. Лёгкий, можно ужать до размера мяча, но и цены немалой. Боится воды, во влажных условиях немного теряет в свойствах, но всё равно тёплый.
Сидушка. На резинке.
Ещё я беру с собой фигурки ангелов: их делает Андрей, мой друг. Одного ангела привязываю на лямку рюкзака, второго кладу в карман.
Помимо этой кучи остаются невпихнутые необходимости: кусок целлофана, нетбук, баллончик с репеллентами, куча еды и одежды.
Ну, и изрядно поседевший Джая поедет со мною тоже, и это, пожалуй, самое главное из необходимого. Кто-то когда-то сказал: «Ангелы не белые. Они седые».
Страх о будущем мерзким щекотным существом продолжает давить на диафрагму. Сгребаю собранные вещи в кучу в центре комнаты и еду забирать рюкзак, спальник и палатку. И, заодно, за страховкой.
Вместо синего приходит рюкзак ярко-гранатового цвета. Я смотрю на него и понимаю: моё. Он словно живой. Улыбаюсь.
Ничего, что он красный? извиняясь, спрашивает парень-продавец.
Не-е-ет Зачётный гранатовый цвет, задумчиво тяну я, улыбаясь от уха до уха.
Расплачиваюсь. Подхватываю рюкзак на плечо, иду к выходу.
А далеко едете? спрашивает меня парень вслед: в его голосе яркой нотой звучит тоскливая мечта.
Куда обстоятельства позволят, туманно отвечаю я.
Не загадываю далеко это никогда не заканчивалось ничем хорошим.
Палатка приходит тоже другая: противоштормовая, за счёт конструкции и интенсивной растяжки колышками. Тент у неё с юбкой.
Продавец, извиняясь, говорит, что она такая же, какую заказала я, и отличие только в тенте и в цене она дешевле, что радует мою психующую по поводу финансов сущность: деньги на моём счету стремительно тают. Если учесть, что я уволилась с работы а другого способа уйти в незапланированное по срокам путешествие не оказалось то моё возвращение грозит случиться к пустому кошельку. Хорошо ещё, если не к долгам.
Продавец отвлекает меня от грустных мыслей:
С такой же палаткой мои знакомые альпинисты на прошлой неделе а, вернее, в прошлом году пять лет назад брали Эверест. Вот, посмотрите фотографии!
Улыбаюсь, верю.
Спальный мешок на гусином пуху, огромный с виду, пакуется в мешок: утягиваю его ремешками.
Палатку и спальник кладу в рюкзак, на котором ещё болтается красочная бирка, расплачиваюсь и иду к выходу. Позади снова слышу всё тот же вопрос, с той же глубокой пронзительной мечтой в голосе:
Далеко поедете, если не секрет?
Ой, не спрашивайте! я смеюсь.
Продавец-мужчина провожает меня до вертушки на вахте, и в его взгляде мне видится бездонная синь, тоскующая по свободе. Чувак. Как я тебя понимаю!
Страховка. Когда толчком к путешествию служит одиночество, помноженное на отчаяние, я не вижу смысла тратить деньги. Но страховка это по-взрослому.
Нахожу контору, которая занимается страхованием от несчастных случаев. Девушка, ответственная за оформление, говорит, что с подобным заявлением обращаются впервые. Путешествие? По России? Есть страхование при поездке за границу, но не по России Впрочем, соглашается оформить меня по этой страховке.
Вы же не собираетесь ехать автостопом, верно? Да ещё и одна? она поглядывает на мой рюкзак, прислонённый к стенке. Ей нужно подтверждение моей вменяемости.
Собираюсь я всё уверенно порчу.
Она поднимает на меня ошарашенные глаза, какое-то время молчит, надеясь, что ослышалась и зависает в обдумывании, после чего с надеждой в голосе пробует ещё раз:
Ну, хотя бы, не будете спать в палатке, одна, в лесу?
Буду, опять упорствую я.
Она заметно грустнеет, опускает глаза на договор в двух экземплярах, лежащий на столе и шевелит бумаги вправо-влево. Перед ней сидит какой-то неадекват женского пола с тенденцией к совершению суицида на просторах нашей бескрайней Родины.
Наконец, тихим голосом, слегка наклонившись ко мне и в надежде добиться понимания, она задаёт последний и классический вопрос:
А не страшно?
Этот вопрос будет задаваться мне практически каждым встреченным мною водителем или просто человеком, пускающим на ночёвку или вписку. Он будет преследовать меня всю дорогу и даже больше.
У меня нет на него адекватного ответа. Мне страшно. Мне стало страшно уже тогда, когда я задумалась о самой идее автостопа. Я поставила себе это отдалённой целью, настолько страшной, что не всегда считала необходимой возвращаться к попыткам её реализации.
Каждый раз потом, вытягивая руку с протянутым кверху большим пальцем, я испытывала ужас от того, что прошу сейчас, и «так я и знала», когда тридцатая, сороковая и пятидесятая машины проезжали мимо. В отдельных из них во весь рот улыбались и водитель, и пассажиры, и я чувствовала себя дурой, но продолжала «стопить», сохраняя благостный нрав, с улыбкой на лице, раз за разом, за шкирку возвращая себя в мир из тёплой зоны своего комфорта.
Здесь мне тоже реально страшно: хочется встать в полный рост и ответить криком:
ДА СТРАШНО МНЕ, СТРАШНО! ЧТО ВЫ ВСЕ БЕСКОНЕЧНО СПРАШИВАЕТЕ ОБ ЭТОМ?
Вместо этого я мирно сижу на стуле, молчу и думаю о том, что хочу пить и как бы мне попросить эту девушку, оформляющую страховку, о воде, но она, скорее всего пошлёт меня. В магазин.
Ладно, обречённо вздыхает она. Давайте попробуем. Вдруг медведь Вас съест не сразу.
Ещё какое-то время я в подробностях выясняю, будет ли действовать страховка, если медведь съест меня в период её действия, а останки найдут позже? Нервничая, девушка отвечает, что есть специальные методики определения в какой период времени тело умерло, и это меня успокаивает. Заключаем договор. Напоследок она желает мне удачи, отвечаю позитивно:
И Вам: удачно оставаться!
Иду на выход, изнемогая от жажды, и вижу кулер со стаканчиками Такое чувство, что пока я оформляла страховку, Вселенная, услышав мой запрос, быстренько пригнала мужичков с бутылкой воды и кулером.
Вода сногсшебенно вкусная Пью, смакуя глоточки
На обратном пути покупаю два брикета шоколадного мороженого.
Ты же не любишь шоколадное, удивляется Джая очередному витку женской логики, оказываясь рядом: да, Он такой, прям весь внезапный!
Так другого не было! Пускай хоть так у меня всё будет в шоколаде, мрачно заявляю я, как будто упрекая Его в своих неудачах. Хоть так.
Аккуратнее с желаниями-то, громко вздохнув, серьёзно отвечает Джая.
Захожу в подъезд и, с рюкзаком за спиной и мороженым в руках, пытаюсь вставить ключ в дверь. Через полминуты ковыряния понимаю, что замок заклинило: долго и безуспешно сражаюсь с ним, ключ сдаётся и ломается первым. Тупо глядя на металлический кусочек в руке, стою и растерянно созерцаю содеянное. Ты просто везунчик, Оля! Дай пять!
Джая сидит на ступеньках с унылой физиономией, на которой написано: «Я знал». Но Он молчит, оберегая мою психику. Снимаю рюкзак и сажусь рядом.
Мороженое будешь? шмыгая носом спрашиваю Его, протягивая начинающий таять брикет.
Пойду займусь дверью, говорит Он, забирая у меня обломок ключа и поднимаясь.
Это надолго? пытаюсь уточнить я масштаб бедствия.
Можешь начинать есть, вместо ответа говорит Он и идёт к дверям.
Половину первого брикета мороженого, истекающего жидкой шоколадной массой, мне удаётся съесть. Вторую половину с большими уговорами, и это предел. Другой брикет держу липкими руками он просто тает, стекая по рукам шоколадной жижей. А, ну да. Всё в шоколаде. «Хоть так»
Наконец, Джая пальцем руки касается двери, и та с лёгкостью отворяется. Возвращает мне целый ключ. Волшебник.
Дома отмываюсь от липкого шоколада, после чего пакую вещи часть с горем пополам запихиваю в рюкзак, выкинув из «необходимого» половину «просто нужного»: почти всё влезает, но становится неподъёмным.
В изнеможении опускаюсь на пол рядом с рюкзаком, с другой стороны которого сидит невозмутимый и спокойный, как никогда, Джая.
Что ты знаешь про автостоп? спрашивает Он, скосив на меня глаза.
Ну это отвечаю я, «максимально развёрнуто».
Что ж Начнём, Джая тяжело вздыхает. Дальнобойщики Они голодные до женщин, постоянно в пути. Дома бывают раз в месяц, а то и в три. Пятьдесят из них дружелюбно подвезут и помогут, а пятьдесят первый нет. Это реально опасно, и пальцами руки Он зачёсывает на затылок прядь седых волос. Будем играть с огнём? крайняя фраза во множественном числе означает, что Он будет рядом, и это придаёт мне храбрости.
Джая Это выше меня. Я хочу бросить всё, уехать от прошлого, уехать от себя. Наверное, навстречу принцу, который едет на белом яке и живёт так далеко. Я хочу найти любовь, в таком её количестве, чтобы вкусно и сочно жить, а не бесконечно выживать, безуспешно пытаясь восполнить её дефицит! Мне нужна любовь, понимаешь? Порвать патологические привязки, найти способ любить без боли и страданий.
Ну, привязки мы тебе уберём, было бы намерение, размышляет Он. А вот от себя ты не уйдёшь. Скорее, наоборот, к себе. Алтай такой Любовь? Она находится ближе, чем кажется. Гораздо, гораздо ближе нет смысла ехать за ней далеко. Только если ты выбираешь идти длинным путём
И Джая протягивает мне плеер: белый, блестящий, с наушниками.
Что это? спрашиваю я.
Мантра отсечения привязанностей. Один раз в день, сто восемь дней. От привязок.
А поможет? с недоверием спрашиваю я, принимая подарок.
Обижаешь, усмехнувшись, отвечает Он. Главное намерение. И практика, практика, практика; и даже не так важно, что практиковать, по сути. Но если честно, то это надо просто проболеть.
Как это: проболеть?
Плакать, горевать, выть, валяться по полу, истерить, рычать, орать в голос, Джая пожимает плечами. Словом: прожить свои чувства, проболеть это и есть самая эффективная практика. Живой опыт и чувствование в физическом теле вот что является самой ценной валютой. И своевременное переживание боли в тот момент, когда она приходит это и есть самый эффективный и действенный путь для избавления от неё. Иначе ты остаёшься у себя в должниках, затаптывая её внутрь, и Он резко переключается на другое: Итак, что ты знаешь про Алтай?
Алтай? Э-э-э да моё ораторское искусство сегодня просто зашкаливает. Замолкаю окончательно.
Джая начинает поучительным тоном перечислять про опасности. Медведи. Змеи. Клещи. Климат. Но самое главное: люди.
Медведи, заученно говорит Он, будто читает по книге: возможно, подобным лекциям обучают всех Ангелов, которых пристраивают к неадекватным путешественникам. Есть два вида медведей: одни умеют лазить по деревьям, другие нет. Медведей много, и особенно не пуганные они в заповедниках.
С интересом слушаю.
Особенно агрессивны медведи весной, выходя из берлоги. Осенью более наглы, торопятся, чувствуя приближение холодов, и пытаются съесть что попало. Могут подмять палатку и по ошибке принять за еду туриста. Зима на Алтае длится девять месяцев, так что тяжело быть медведем повествует Джая.
Рюкзак тяжело заваливается вперёд и падает на пол. Оставляю его лежать.
Змеи, продолжает Джая. Ужи, гадюки, щитомордники, огнёвки Хорошо смотри под ноги.
И много людей умирает от их укусов? хочу уточнить свои шансы.
Примерно два на тысячу укушенных, повествует Джая. Змеи животные мудрые, просто так не кусают. Чаще змеи умирают из-за людей, чем наоборот. Легенда есть алтайская, про Змеиную гору: что не было раньше ядовитых змей на Алтае. И у подножия горы было стойбище, где жили одни мужчины, потому что предводитель племени ненавидел женщин. Молодые юноши бегали в соседние селения, и тогда вождь сказал: «Кто сможет подняться со своей невестой на вершину высокой горы, тот и женится, или же невеста обратится в змею».
Очень интересно Вот что бывает, когда у власти находится странный чувак
Многие пытались это сделать, но никто не мог донести свою девушку до вершины: всякая из них превращалась в змею, продолжает Джая: Ему не хватает только варгана для этно-повествования. Но вот нашёлся один юноша, который сделал это. И тогда злобный хан сам превратился в щитомордника
Щитомордник ядовит? уточняю я сразу.
Да. Но гадюка серьёзнее.
Ещё кто есть?
Ужи. Их больше всего. Уж сам чёрный, на голове два жёлтых пятна ни с кем не перепутаешь. Узорчатый полоз ещё, на дачные участки любит заползать. Оба не ядовиты.
Расскажи про них, прошу у Джая.
Уж нырять умеет. Полоз перед нападением бьёт кончиком хвоста, от этого рождается дребезжащий звук, и ещё он умеет лазить по деревьям. Запомни главное, подводит Джая резюме: смотреть под ноги, близко к змее не подходить, за хвост не хватать.
Да уж это-то я запомню
Дальше Джая роется в своей памяти. Клещи! С них начинается весна.
Прививки? перебиваю я Его, откопав из дебрей памяти и свои скудные знания.
Прививки делают осенью, чтобы к весне как раз выработался иммунитет, так что ты в пролёте, «успокаивает» Он. К осени активность клещей падает. Несмотря на это, они есть. Из опасных переносят две болячки клещевой энцефалит и болезнь Лайма, он же боррелиоз. Всё это лечится. Чем позже снят клещ тем больше риск. При снятии клеща не сжимай его пальцами и не мажь маслом, а аккуратно выкрути, слегка потягивая. Крутить можно в любую сторону: резьбы на хоботке нет.
Ох, уж эти клещи
Часто клещ присасывается не сразу, а ползает, выбирая место послаще, продолжает вещать Джая. Это чаще всего: подмышки, пах, подколенные складки, кожа за ушами. Как сказал один из туристов: «Ничто не сближает так, как осмотр друг друга на наличие клещей».
Смеюсь.
Про климат запомни одно: он непредсказуем. И, наконец, люди. Могут как внезапно приютить, так и приподнести неприятные уроки.
Ага, поддакиваю я, желая подробностей про это, но услышать их не получается.
Про людей я и сам не до конца понимаю, философски-задумчиво произносит Джая куда-то в сторону и на какое-то время замолкает.