По словам Дафни, пятьдесят лет работы в основанном ею в Кении питомнике для слонят-сирот научили ее, что «понять слонов можно только очеловечивая их, потому что слоны эмоционально идентичны человеку. Они горюют и скорбят об утрате любимого существа так же глубоко, как мы, и любить умеют беззаветно».
Но даже если допустить, что слоны горюют, неужели они «горюют <> так же глубоко, как мы»? А насколько глубоко наше горе? Вспомните, как бывает на поминках: все собираются вместевнуки, взрослые дети, родственники, друзья, коллеги перешучиваются или обмениваются визитными карточками; молодая дама явилась в черном платье, фасон которого явно призван рассеять у присутствующих траурное настроение; есть рана, которая затянется, и боль, которая никогда не пройдет. У жизни существуют начало и конец, этого не изменишь. Что такое «человеческое горе»? Универсальное понятие отсутствует. Как и человеческая любовь, горе многообразно. Это множество разных вещей, с разной интенсивностью происходящих в разных умах, и не всегда исключительно в человеческих. Горе не предполагает понимание смерти. Люди, естественно, горюют, но к единому мнению по поводу смерти им прийти не удается. К их услугам широкий спектр разнообразных религиозных верований: они готовы верить в рай, ад, кармическую реинкарнацию, во что угодно, только бы избавить своих усопших от смерти. Главное, чему верит человек, когда речь заходит о смерти, то, что смерти нет. Есть те, кто верит в естественную кончину, прекращение существования, но для большинства это непостижимо. «Верую в жизнь вечную»эти слова из катехизиса меня, как доброго католика, научили повторять в храме. Выходит, когда самка шимпанзе или дельфина держит перед собой мертвого детеныша, она понимает смерть не хуже, чем понтифик. А когда слон ласково водит хоботом по костям милых сердцу усопших, он понимает смерть еще глубже.
Два года спустя после кончины заколотой копьями Терезии Синтия увидела, как Таллула, Теодора и их молодняк валяют дурака: бегают напролом по кустам, выписывают пируэты, закрутив хвостики колечком, врезаются с разбегу в воду и шалят, поднимая волны и тучи брызг. Оправившись от смерти матриарха, они, как позже запишет Синтия, «снова превратились в жизнерадостных и способных на любую выходку слонов, которых я так хорошо знала и так любила».
Хотел бы в единое слово
Мы наблюдаем, а они заходят в болото, приминая по пути высокую траву, и с хлюпаньем погружаются в живительную влагу. Как семья решает, куда идти и когда? Вики очень пристально за этим следит.
Если одной из слоних вдруг захочется куда-то отправиться, она отходит в сторону и поворачивается головой в желаемом направлении.
Эту стойку этологи называют между собой «двинули!»кто-то из слоних принимает ее приблизительно раз в минуту.
Это выражение намерений, которое значит: «Я хочу пойти туда. Кто со мной?»поясняет Вики, а остальные либо соглашаются, либо никак не реагируют.
А если они не реагируют?
Если не реагируют, то гулена может бодрым шагом вернуться в семью и развернуть активную приветственную кампанию, чтобы перетянуть на свою сторону серьезную группу поддержки. В таком случае приветствиеэто стратегический ход, что-то вроде: «Всем привет! Мы же с вами верные друзья! Я хочу туда-а-а! Друзей бросать нельзя-я-я!»
Иногда получить согласие удается довольно быстро. Матриарх издает долгое негромкое урчание, поднимает уши, хлопает ими себя по шее и по плечамтак обычно хлопают в ладоши, чтобы привлечь внимание, и семья как по сигналу отправляется в путь. А иногда начинаются дебаты, которые могут длиться часами.
Места тут кругом знакомые, продолжает Вики. Если место, куда вы намерились идти, уже заняла превосходящая вас по численности и влиянию семья, то лучше не лезть на рожон, а просто повернуть в другую сторону. Бывают совершенно очевидные ситуации. Но порой мне непонятно, почему они делают то, что они делают.
Чуть притормозив, Вики говорит:
Привет, Амелия! Потом оборачивается ко мне:Видите ту слониху, которая идет и хлопает ушами? Это Джолин, матриарх семьи Дж/А. А там у нас В бинокль Вики старается рассмотреть еще одну слониху, подальше в зарослях высокой травы на болоте. Понятно. Там у нас Ивонн.
Получается, что у нас здесь в окрестностях три семьи: по первым буквам имен это А/А, И/А и Дж/А. А/А дружат с Дж/А, и И/А тоже дружат с Дж/А. И они идут, чтобы поздороваться.
Но это не просто «приветпривет», переводит со слоновьего Вики. Они говорят что-то вроде: «Это я, это ты, мы с тобой друзья, и мы здесь».
В приветствие вовлекаются все особи клана, чувства и отношения сливаются воедино.
Джойс Пул называет это «связующим ритуалом». Участники демонстрируют друг другу и отдаленным слушателям, что они «члены сплоченной группы и готовы выступить единым фронтом».
Если надо узнать, кто они друг другуверные друзья или близкие родственники, наставляет меня Вики, мы первым делом присматриваемся к приветствию. Чем оно ярче и эмоциональнее, тем прочнее связи между группами. Иногда в пылу особенно бурного общения слоны внезапно и довольно картинно сцепляются хоботами, прижимаются друг к другу боками. Стоит такой гвалт! Они трубят, урчат, тянутся хоботами, суют их друг другу в рот; уши хлопают, бивни клацаютодним словом, это настоящий душевный подъем, который ни с чем не перепутаешь.
Для общения в различных ситуациях у слонов в арсенале более сотни жестов, обретающих в определенном контексте нужный смысл. Если слон сомневается или выжидает, он стоит, слушает, смотрит, при этом кончик хобота вращается взад-вперед; в поисках решения он может дотрагиваться до ушей, лба, рта, хоботакак человек, который потирает подбородок или прикладывает руку к щеке. С помощью почти непрерывных голосовых сигналов слоны поддерживают связь внутри семьи, укрепляют узы, сглаживают противоречия, защищают сторонников, формируют коалиции, координируют движение и поддерживают контакты. Для некоторых сигналов они, как и все млекопитающие, используют гортань и голосовые связи, для другиххобот.
Конфликты, возникающие между особями, часто решаются с помощью посредника. «Обыкновенно шаги к примирению делает третья сторонаматриарх или кто-то тесно связанный с обиженным. Слониха приближается к конфликтующим <> и, стоя с ними рядом, урчит, вскидывая голову, поднимая уши и протягивая хобот по отношению к обидчику, демонстрируя дружелюбные намерения», отмечают исследователи.
Вики несколько разочарована масштабом коллективного приветствия, ей хотелось показать мне «товар лицом».
Если бы тут была семья Э/Б, то такой бы стоял дым коромысломвсе на подъеме, все трубят, гладят друг друга, трутся боками. Мы их называем «итальянское семейство» из-за невероятного темперамента. Эти, наоборот, все в себе.
У довольно малочисленной семьи Дж/А есть основания, чтобы замкнуться и уйти в себя.
Их предыдущего матриарханастоящую красавицузакололи копьем. Матриархом стала другая слониха, но он пала во время засухи.
Уход из жизни старшего поколения приводит к эмоциональному оскудению остальных. Я уже писал, важно, не что, а кто стоит на карте. У таких «одушевленных» животных смерть влияет в первую очередь на оставшихся в живых.
Большинство слонов прячутся в зарослях. Сейчас к нам ближе всего Джамиля. Чуть подальшедевятилетний Джереми, который только что нахлобучил себе на голову охапку травы. Справа от негослониха, у которой концы бивней сходятся впереди. Это Джолин, она матриарх. Рядом с ней Джин, у нее недавно был выкидыш. Слониха с круто загнутыми вверх бивнямиДжоди. У Джолин репутация матриарха, очень чуткого к потребностям семьи. На редкость невозмутимая слониха, всегда готовая поддержать, повести за собой.
У них чудные отношения друг с другомдобрые, теплые, очень тесные. Изумительная семья, одна из самых моих любимых! искренне признается Вики.
И одна из самых поразительных. Генетические исследования показали, что Джолин, Джамиля и Джодине близкие родственники.
Это дружба, которая переросла в семейные отношения. Здесь царит настоящая эмоциональная близость. Они все время вместе, постоянно прикасаются друг к другу, трутся боками. О, смотрите, Джамиля здоровается со слоненком: «Привет, мы здесь!»
Джолин, должно быть, все это время по душам беседовала с Джеттой. Сейчас она тянет голову по направлению к Джоди, и у обеих «текут» височные железы.
Джоди расправляет уши.
Это значит, что она слушает, поясняет Вики. А теперь видите, как Джоди повела ухом? Это она отвечает. У них идет разговор.
Но почему мы его не слышим?
В голосе Вики начинают звучать зловещие нотки:
Иногда мы ничего не слышим, просто чувствуем: слоны рядом. Или, наоборот, чувствуем, что их нет. Это ощущают все, но почемуникто не знает. Мы бессознательно улавливаем какие-то еле различимые сигналы. Думаю, это реакция организма на инфразвук.
Диапазон слоновьего голоса равен десяти октавам, от инфразвукового рокота до трубного рева, в полосе частот от восьми до десяти килогерц. Эксперименты с использованием аппаратуры, способной делать звуки сверхнизких частот доступными для слухового восприятия, доказывают: когда возбуждение слона достигает такого уровня, что височные железы начинают «течь», он дополнительно выражает эмоции голосом. Другое дело, что эти сигналы, хотя и достаточно громкие, находятся в сверхнизком диапазоне частот, то есть ниже порога слышимости.
Инфразвуковые волны распространяются не только в воздухе, но и в земной коре. Слоны в состоянии улавливать инфразвуковые колебания, недоступные человеческому уху, источник которых находится на расстоянии нескольких километров. Их повышенная восприимчивость к сверхнизким частотам обусловлена строением уха, костной проводимостью и наличием нервных окончаний, которые делают пальцы, подошву и кончик хобота особо чувствительными к колебаниям. Таким образом, часть голосового общения слонов идет по земле и воспринимается подошвенными частями ног. (Способность улавливать колебания, распространяющиеся в земной коре, может объяснить, почему слоны бегут из прибрежной зоны, предчувствуя цунами.)
Доступное человеческому слуху урчание проходит по верхней границе инфразвукового диапазона, как если бы в сложном многозвучном аккорде нам были слышны только верхние ноты. Если провести аналогию с домом, то у здания с полноценным цокольным этажом нам доступен лишь чердак под самой крышей.
Урчание слонов различается по звуковой структуре. Его амплитуда, частота и продолжительность меняются в зависимости от ситуации: при напряженном противостоянии одно, при дружелюбном общении другое. Сказать про слона, что он урчит, все равно что сказать про человека, что тот смеется, а ведь смех при разных обстоятельствах может варьироваться от вежливого смешка до саркастического хмыканья, а если изменить громкость, получится хохот. То же самое с урчанием: возможны варианты.
Многое из того, что они говорят, мы услышать не в состоянии, рассказывает Вики, но мы видим какие-то, казалось бы, незначительные вещи: как в разговоре возникает пауза, как чуточку меняются их позы. Иногда, призывая кого-то, слон морщит лоб. Если стоять перед ним в этот момент, то почувствуешь волну, которая проходит насквозь, на уровне солнечного сплетения или грудной клетки.
Но если они разговаривают, то о чем? Коммуникативный актэто процесс передачи сообщения от коммуникатора к реципиенту, который его воспринимает и подтверждает восприятие. Что удивительно, для этого процесса сознаниене необходимое условие. Цветокэто способ растения передать зрительную или обонятельную информацию пчелам и прочим опылителям. Информацию могут нести электрические импульсы, химические вещества, зрительные образы, движения. По человеческим меркам «языком» все это называться не может; тем не менее важнейшая информация эффективно доходит до адресата. Но слонне дерево, а животное; коммуникация у животных может быть двусторонней. Мой пес тычется мордой в клавиатуру, и на мониторе возникает бессмысленный набор букв, а потом он принимается вилять хвостом. И мы оба понимаем, что это означает: «Хватит работать, старина, лучше почеши мне спинку».
Слова лишь способ коммуникации, причем не единственный. Мир полон эмоциональных переливов, протекающих в безмолвии, и отсутствие слов осмысленным ощущениям не помеха. Ракообразные, насекомые, головоногие и миллионы прочих видов общаются посредством запахов, жестов, поз, гормонов и феромонов, прикосновений, взглядов и звуков. Абоненты постоянно на связи, все вокруг пульсирует от их сигналов и сообщений. Киты в океанских глубинах способны услышать друг друга за сотни километров.
Рыбы отнюдь не немы, у них отлично работает «голосовая почта» по доставке приглашений и подтверждений о получении. Некоторые креветки на поверку оказываются настоящими трещотками; не зря их называют «раки-щелкуны». Мы и малой доли не знаем о том, как животные обмениваются информацией с помощью голосового потока, палитры запахов или жестового словаря, который у каждого вида свой.
Однако неспособность животных пользоваться при общении словами долгое время давала право считать их пустоголовыми. Это очень удобная позиция, чтобы оправдать наши поступки по отношению к ним. Раз бессознательное существо думать неспособно, какое нам дело, что оно думает? Коммуникация, мышление и жестокость тесно переплелись, и, прежде чем рассуждать о коммуникации, придется этот колтун расчесать и разобрать на отдельные пряди.
Еще в начале XVII века один из отцов научной революции Рене Декарт свалил в одну кучу коммуникацию, сознание, мышление, господство человека над животными и религию. Он утверждалбезосновательно, что животные не разговаривают не из-за отсутствия необходимых для этого органов, а потому, что у них нет мышления. И далее приходил к выводунелогичному: «если бы они мыслили, как мы, то обладали бы, подобно нам, бессмертной душой».
Вольтер с негодованием обрушился на Декартовы алогизмы, а самого Декарта и его последователей называл варварами:
«Какая эта жалкая, убогая мысль, будто животныеавтоматы, лишенные сознания и чувства <> Разве ты считаешь, что у меня есть чувство, память, мысли только потому, что я с тобой говорю? Ну так вот, я не разговариваю с тобой; ты видишь, что я вернулся домой с огорченным лицом, с беспокойством ищу какую-то бумагу, открываю письменный стол, вспомнив, что я положил ее туда, нахожу и радостно читаю ее. Ты заключаешь, что я испытал чувства огорчения и удовольствия, что у меня есть память и сознание.
Сделай же сам вывод относительно собаки, которая потеряла своего хозяина, с жалобным воем искала его по всем дорогам, которая входит в дом встревоженная, беспокойная, спускается, поднимается по лестнице, ходит из одной комнаты в другую и наконец, найдя любимого хозяина в его кабинете, выражает ему свою радость веселым лаем, прыжками, ласками. Варвары хватают эту собаку, которая так неизмеримо превосходит человека в дружбе; они прикрепляют ее к столу, они разрезают ее живьем, чтобы показать тебе ее мезентариальные вены. Ты обнаруживаешь в ней точно такие же органы чувств, какие есть в тебе. Отвечай, ты, полагающий, что организммашина: неужели природа вложила в это животное органы чувств, для того чтобы оно ничего не ощущало? Неужели оно обладает нервами, для того чтобы быть бесчувственным? Не приписывай природе такое безрассудное противоречие».
Во времена, когда практиковалась вивисекция или живосечение, то есть проведение хирургических манипуляций с исследовательскими целями на живых животных без анестезии, идеи Декарта служили индульгенцией тем, кто отмахивался от криков боли, издаваемых собаками или другими подопытными животными. «Они (животные) машины, автоматы. Они не ощущают ни удовольствия, ни боли, вообще ничего. Хотя они пронзительно кричат, когда их режут ножом, и корчатся в усилиях избежать контакта с раскаленным железом, это ничего не означает». Почему столь невыносимой была мысль о наличии у бессловесных тварей сознания и чувств? Почему для утверждения человеческого превосходства Декарту понадобились слова, оправдывающие причинение животным страдания? Я убежден, что дело именно в словах. Так думали и чувствовали не все. «Вопрос не в том, могут ли они рассуждать или могут ли они говорить, но в том, могут ли они страдать», писал в 1789 году английский философ Джереми Бентам, который осмелился заговорить о гуманизме по отношению ко всем, «кто дышит».