Обогнув огромный поддерживающий корень, характерный для определенных деревьев в джунглях и напоминающий контрфорс готического собора, я увидел его. Без сомнения, это был лев, и он испугался не меньше меня. Бедный зверь и без того был близок к панике, как случается со всеми животными, когда они попадают в совершенно незнакомое место, где не могут выжить. И тут, в пространстве между двумя корнями, размерами не уступавшем средней гостиной, перед ним внезапно предстало существо, какого ему еще никогда не приходилось видеть. Что касается меня, то я встревожился куда больше, чем если бы встретил этого льва в его естественной обстановке. Но по крайней мере, у меня было одно преимущество перед ним: я знал, кто он такой.
Какое-то мгновение мы просто смотрели друг на друга. Затем каждый из нас одновременно решил убраться подальше от этого места. Я повернулся, перепрыгнул через выступающий конец опорного корня и побежал со всех ног. Перед прыжком я краем глаза успел заметить, что лев на полной скорости удирает в противоположном направлении.
Позднее я понял, как он мог заблудиться. На окраине джунглей имелись небольшие полосы и куски саванны, и хотя ближайший из таких участков находился в восьмидесяти милях, лев мог сбиться с пути, переходя от одной прогалины к другой. По крайней мере, я направил его в нужную сторону; если бы он побежал за мной, то, пожалуй, мог бы свалиться в Гвинейский залив, так и не добравшись до саванны.
Когда я вернулся в лагерьза удивительно короткое время, если учесть, что я не слишком сильный спринтер, никто мне не поверил. Мне говорили, что я не мог увидеть льва поблизости, и, пожалуй, на их месте я сказал бы то же самое. Лишь когда я отвел людей на место происшествия, они убедились в моей правоте. Там, на мягкой сырой почве, остались четкие отпечатки львиных лап; ни у одной другой кошки нет таких больших подушечек. Отпечатки находились далеко друг от друга, должно быть, лев мчался огромными скачками.
Эти замечания о происхождении и значении слова «джунгли» ни в коей мере не приуменьшают развлекательную ценность историй Киплинга или фильмов про Тарзана. Лишь когда люди вбивают себе в голову, что джунгли выглядят и функционируют именно так, а не иначе, необходимо сделать исключение.
Мне известен лишь один популярный автор, чьи отчеты о джунглях можно назвать превосходными (без сомнения, потому, что он бывал там лично). Это В. Г. Хадсон, написавший книгу «Зеленые особняки». Само название отлично характеризует эти леса. Очевидно, Хадсон знал и любил джунгли. Трудно решить, следует ли называть его англичанином или американцем; на самом деле, три страны могут заявить свои права на него, поскольку он родился в Аргентине и как натуралист изучал настоящие джунгли в Южной Америке. Его родителями были американцы, но впоследствии он жил в Англии. В наиболее известной книге Хадсона, несмотря на нелепый сюжет, мы встречаем подлинное описание поразительной красоты джунглей. Однако кинофильм «Зеленые особняки» стоит ниже всякой критики, даже для Голливуда. Европейские белые аисты позируют на фоне искусственных растений в обстановке не менее абсурдной, чем сам сюжет.
Широкое мировое признание «джунглей Киплинга-Тарзана» вполне объяснимо. До недавнего времени, почти до начала XX века, практически не существовало достоверных научных исследований о внутреннем строении тропических лесов со сплошным лиственным покровом. Киплинг, к примеру, стал знаменитым писателем еще до того, как ученые начали задавать правильные вопросы о джунглях, не говоря уже о возможных ответах. Хадсон был одним из пионеров в поиске ответов, но обнаруженные факты не сочетались с выдумками.
Наука долго игнорировала джунгли по одной простой причине: люди считали, что изнутри все выглядит точно так же, как и снаружи. Если вы смотрите на джунгли от реки или с окраины, где дождевой лес заканчивается из-за отсутствия почвы или в силу других внешних условий, то видите сплошную стену плотной растительности, каскадами ниспадающей на землю с вершин высоких деревьев. Эта мощная стена вполне соответствует распространенному представлению о том, как трудно проникнуть в джунгли и перемещаться внутри их.
Стена растительности доставила мне немало хлопот, когда я на три дня совершенно заблудился в гвианских джунглях. Вместо того чтобы сидеть спокойно и ждать, пока меня найдут, я бродил вокруг, пока на закате третьего дня не услышал звук радиоприемника, далеко разносившийся в неподвижном воздухе. Моя жена весьма благоразумно держала приемник включенным на полную мощность, чтобы он работал в качестве маяка. Я шел на звук еще около трех миль, осторожно пробираясь в темноте, пока не уперся во внешнюю стену джунглей.
В моем ружье оставалось два заряда, один из которых я потратил, чтобы привлечь внимание обитателей лагеря. Потом я начал кричать. Они немедленно вышли на поляну по другую сторону стены, и мы могли разговаривать друг с другом почти так же легко, как если бы находились в соседних комнатах. Думаете, мои неприятности на этом закончились? Нам понадобилось три часа упорного трудакак изнутри, так и снаружи, чтобы проделать проход в стене джунглей. Однако до тех пор, если не считать темного времени суток, я шел с такой же скоростью, как человек, прогуливающийся по железнодорожной платформе, и встречал на своем пути меньше препятствий, чем вы могли бы встретить в обычном американском или английском лесу.
Очевидно, когда представления людей о джунглях ограничивались «живой стеной», у них было мало оснований считать, что за этой стеной находится что-то еще. Даже самые отважные исследователи не осмеливались силой проложить себе дорогу в джунгли или проплыть по одной из небольших рек, ведущих в неведомое. Наиболее ценный товар джунглей, древесину, было трудно транспортировать; кроме того, она в изобилии имелась на окраинах. И уж конечно джунгли не выглядели подходящим местом для поисков полезных ископаемых. Лишь недавно, после того как мы получили минимальное представление о джунглях, ученые начали задаваться вопросом, что же все-таки находится внутри, и искать способы выяснить это. То, что нам удалось узнать о настоящих джунглях, об их строении, развитии и о мириадах форм жизни, обитающих там, стало главной темой этой книги. До сих пор мы говорили о том, чем джунгли не являются. Пришла пора выяснить, что же они собой представляют и почему так получилось.
Глава вторая
ОБЛИК И МАСКИРОВКА
Джунгли управляются точными законами природы. Они занимают свое место и выполняют свое предназначение главным образом потому, что Земля является сферой, вращающейся вокруг оси с наклоном 23 градуса, с характерными распределениями и формой континентов и водных масс. Разумеется, это справедливо и в отношении всех других типов растительности. Насколько нам известно, законы природы являются всеобщими, но их отдельные аспекты проявляются в конкретных районах.
В первую очередь нас интересуют законы, управляющие ростом растений. Изучение этого процесса называется вегетологией. Это настолько новый предмет, что ни в одном американском колледже или университете нет кафедры, посвященной ему. Не существует и курса вегетологии в любом из учебников по ботанике, частью которой она может считаться. В Англии и континентальной Европе к этой области проявлен несколько больший профессиональный интерес, но она все равно оказывается незаслуженно обойденной, учитывая ее важность для человечества.
Вегетология занимается вопросами совместного существования и роста растений в разных условиях. Один и тот же вид может расти как дерево в одном месте, как кустарник в другом и как трава где-нибудь еще. С другой стороны, совершенно разные виды растений могут выполнять одинаковые функции в различных местах. Сосна, пальма или широколиственное дерево может быть основным составляющим компонентом леса или рощи. Невинная фиалка, растущая в умеренном климате, в джунглях может выглядеть как дерево размером с яблоню. Травы, разросшиеся до двух-трех футов в высоту на пустыре или нашем заднем дворе, в тропиках могут достигать высоты четырех-, пятиэтажного дома.
В широком смысле слова, существует двадцать восемь растительных поясов или зон, каждая из которых окружает Землю параллельно экватору. Они имеют весьма различную ширину и протяженность. Четырнадцать этих поясов лежат в Северном полушарии и столько жев Южном. Обе последовательности дублируют друг друга, продвигаясь от экватора к полюсам. Это означает, что сам экватор представляет собой двойной пояс, поэтому на самом деле их всего двадцать семь.
Если двигаться от экватора, зоны расположены в следующем порядке: (1) высокий экваториальный лес (ВЭЛ), иногда называемый тропическим дождевым лесом со сплошным лиственным покровом; (2) высокий листопадный лес (ВЛЛ), тропический пояс, где преобладают такие же высокие деревья, как в ВЭЛ, но в большей или меньшей степени теряющие свою листву со сменой времен года, хотя это тоже тропический дождевой лес со сплошным покровом. Эти два типа растительности относятся к настоящим джунглям, которым посвящена данная книга.
Другие зоны таковы: (3) садово-кустарниковый пояс деревьев меньшего размера с травянистым подлеском; (4) саванна, травянистая равнина с отдельными деревьями или купами кустарника; (5) субтропические кустарники; (6) жаркая, или истинная, пустыня; (7) кустарники умеренного климата (обе кустарниковые зоны отличаются низкой растительностью); (8) прерии, разновидность саванны для умеренного климата; (9) луга; (10) листопадные леса умеренного климатапояс деревьев, сбрасывающих листву в строгом соответствии с временем года; (11) бореальные хвойные леса, огромные вечнозеленые массивы Сибири, Канады и севера США; (12) тундра, где выживает лишь редкая, очень низкая растительность; (13) высокогорья и пустоши, которые можно считать холодной пустыней; (14) полярные ледниковые шапки.
Эти пояса были бы совершенно одинаковыми по размеру, если бы вся поверхность земли находилась на уровне моря, при равномерном распределении света, влажности и тепла. Но в действительности распределение растительных зон в каждой конкретной области определяется сочетанием нескольких факторов.
Наиболее очевидный из нихвысота. Увеличение высоты над уровнем моря примерно на 260 футов (точное значение может меняться) оказывает приблизительно такой же эффект, как удаление на один градус от экватора. Таким образом, вершина горы высотой 17 000 футов, расположенной на экваторе, будет покрыта снегом круглый год, как если бы она находилась в Арктике. Если вы подниметесь на гору, то минуете каждый из тринадцати поясов в порядке очередности. Такие факторы, как свет, влажность и температура, тоже влияют на растительность. Высокая гора посреди пустыни сместит всю последовательность поясов к пустынным условиям, поскольку в атмосфере практически нет влаги. Если такая же гора стоит посреди джунглей, то высокая растительность со сплошным покровом будет преобладать на всех уровнях, вытеснив зоны со (2) по (9).
Хорошим примером может послужить гора Килиманджаро, расположенная примерно в четырех градусах к югу от экватора в Восточной Африке. Эта огромная гора высотой 19 320 футов поднимается над плато, которое уже находится на высоте более 3000 футов над уровнем моряслишком высоко для настоящих джунглей. Теоретически лес со сплошным лиственным покровом прекращает существование на высоте 2266 футов, а на высоте 3399 футов даже отдельные деревья садово-кустарниковой зоны уступают место открытой саванне. Но на высоте немногим более 4500 футов (рядом с экватором) саванна, в свою очередь, уступает место другому виду растительности, удивляющему даже ботаников. Это узкий пояс лугов, за которым следует огромный лес со сплошным покровом, простирающийся от высоты 5000 футов почти до 11 000 футов. Затем следует травянисто-кустарниковая зона вполовину меньшей ширины и такой же пояс тундровой растительности. Наконец, на высоте 16 500 футов тундра уступает место высокогорным пустошам, а вершина горы покрыта ледяной шапкой.
Следует сказать, что эти леса со сплошным лиственным покровом, расположенные высоко над уровнем ВЭЛ и ВЛЛ, по своей растительности отличаются от них и от лесов умеренного климата. Они известны как тропические горные леса и иногда менее точно называются «облачными» лесами. В общем приближении они представляют леса умеренных широт. Они также формируют некоторые области наиболее плотной растительности на земле, поэтому мы включим их в наше определение «джунглей».
Еще большее влияние на расположение поясов растительности оказывают океанические течения, во многом определяющие температуру, частоту и периодичность выпадения дождя. Фактически они играют такую важную роль, что требуют отдельной главы, поскольку привлекают все атмосферные факторы: ветер, жару и холод, влажность, изменения погоды и так далее.
Разумеется, растительность любого данного региона определяет животную жизнь, которая может там существовать. К примеру, травы, в изобилии произрастающие в прериях, естественным образом поддерживают существование огромного количества копытных: лошадей, крупного рогатого скота, оленей и антилоп, буйволов и овец. Однако эти виды животных не могут существовать в некоторых тропических травахтаких как бамбук, который достигает сорока футов в высоту и более пригоден для строительства, чем для еды.
В некоторых поясах растительности люди изменили ее облик, расчистив землю для посадок, уничтожив леса, построив города, перегородив реки дамбами, осушив озера и болота. Но они не изменили основного принципа. Если люди прекратят свою деятельность, первоначальная растительность восстановится и будет иметь такой же облик, хотя и не обязательно представленный теми же видами растений.
Однако люди еще мало вмешиваются в жизнь настоящих джунглей. Механизмы, способные нанести джунглям существенный урон, принадлежат к самым современным изобретениям человеческого ума. Кое-где в джунглях вырубаются просекив основном так называемыми примитивными племенами, но иногда и цивилизованными людьми, стремящимися к достижению своих целей. Тем не менее, когда расчищенный участок оставляется без внимания, джунгли восстанавливают свою власть над ним с такой же непреодолимой силой, как, скажем, полярные ледники.
По геологическим меркам, джунгли довольно молоды, однако они могут числиться среди старейших форм жизни на Земле: возраст некоторых из них достигает 70 000 000 лет. Они развивались во влажных тропиках и по большей части представлены видами растений, характерными для тропиков. Немецкий ученый Андреас Франц Вильгельм Шимпер в 1898 году обронил фразу«тропический дождевой лес». То, что до тех пор джунгли не имели научного названия, показывает, как мало людям было известно об этом типе растительности.
Невежество по отношению к джунглям не полностью объясняется тем фактом, что лишь немногие путешественники видели их, если не считать наблюдений снаружи и с речных лодок. Профессор П. В. Ричардс из Кембриджского университета, один из великих ученых в этой области, сделал следующее грустное замечание:
«Главный источник погрешностей заключается в том, что тропическая растительность имеет фатальную тенденцию пробуждать в людях, описывающих ее, неумеренное красноречие и тягу к преувеличениям. Не многие из писавших о дождевом лесе смогли противостоять искушению «красного словца». В погоне за превосходными степенями они либо описывают вещи, которых никогда не видели, либо дают неправильное описание реально существующих вещей».
Но даже и без этого недостатка великие тропические леса представляют для науки определенные трудности, отсутствующие в других местах. Например, в тропиках существует гораздо большее разнообразие растительной жизни, чем кажется возможным для человека, выросшего в умеренных широтах. С другой стороны, склонность тропической растительности к обманчивому сходству и внешнее родство видов, никак не связанных между собой, озадачивает ученых, привыкших к более выраженным индивидуальным особенностям в тех регионах, где количество видов не так велико. Когда они ищут маргаритку, то ожидают увидеть маленький цветок, а не мощное дерево с раскидистой кроной.
Некоторые люди, изучавшие джунгли, пришли к выводу, что все растения на земле происходят (хотя и не всегда напрямую) из влажных тропиков. Хотя это предположение открыто для дискуссий, растения в тропиках растут так быстро, что там действительно возникает возможность для мутаций, способных привести к образованию новых видов.
Другое недоразумение, широко распространенное ранними исследователями джунглей и лишь недавно исправленное, заключается в том, что тропический лес представляет собой хаотическое смешение разных видов, без признаков упорядоченности, столь очевидных в лесных массивах умеренных широт. В юности, когда я впервые попал в джунгли, даже выдающиеся ученые придерживались такого мнения. Из уважения к старшим я полагал, что они знают нечто, неизвестное мне. Но поскольку я не имел укоренившихся предрассудков, то вскоре заметил, что взаимоотношения между растениями следуют строгим правиламсуществуют ли они мирно и независимо, зависят ли друг от друга в поддержке и питании или безжалостно соревнуются друг с другом. По-видимому, дело в том, что джунгли являются сложной самоорганизующейся системой. В таких огромных городах, как Лондон или Нью-Йорк, существует гораздо больше правил, определяющих распорядок жизни, чем в сельской местности или в первобытном племени. То же самое происходит и в растительном царстве. Огромная популяция джунглей развивает более усложненные схемы, формы и структуры, чем леса умеренного климата.