Еще одной формой жизни, глубоко интересующей меня, являются опилиониды, которых иногда называют «сенокосцами», кишащие на земле и появляющиеся в самых разных обличьях. Наблюдая за тем, как они бегают на своих нелепых ходульных ногах, которыми владеют с такой ловкостью, что могут даже выдернуть одну ногу из жвал муравья, прежде чем тот успеет опомниться, я всегда испытывал абсурдное чувство, будто они изобретены Уолтом Диснеем. Это очень забавные существа; один ученый заявил, что «приручил» пойманные экземпляры реагировать на призыв к пище и воде. Однажды мы отвалили огромный кусок гнилой коры, лежавший на земле, и обнаружили яму глубиной около фута и шириной два на четыре фута, заполненную сплошной массой одного из видов этих насекомых. Не могу понять, как им вообще удается такая «плотнейшая упаковка»: ведь их необычайно длинные хрупкие ноги ломаются от малейшего прикосновения. Зачем они это делают, тоже неизвестновозможно, это разновидность спячки или другого периода отдыха.
Хочу еще раз упомянуть о плоских червях, или планариях. Вы медленно идете по лесу и светите фонариком перед собой, пытаясь различить тускло окрашенные формы жизни на земле и у основания древесных стволов, как вдруг перед вами возникает нечто похожее на блестящее копье, нарисованное художником-сюрреалистом. Существо едва заметно движется по бревну или по стволу дерева, иногда поднимая заостренный передний конец и помахивая им в воздухе. Я видел плоских червей великолепных расцветок и с такими невероятно красивыми узорами, что просто нет слов для описания. Мне несколько раз приходилось сожалеть об отсутствии профессиональной аппаратуры для цветного фотографирования по ночам. Ни один из ученых, которым я передавал заботливо сохраненные экземпляры (как я уже говорил, ленточные черви моментально распадаются на части, если не обращаться с ними с особенной осторожностью), не поверил в достоверность моих цветных набросков. Один червь, обнаруженный в Центральной Америке, был окрашен в яркий лютиково-желтый, мандариново-оранжевый и розовый цвета. По его спинке шли две угольно-черные полосы, а бока испускали люминесцирующее голубое сияние. Разумеется, вся эта красота пропала, когда существо было законсервировано в жидкости. Зачем этим кротким созданиям понадобилось такое великолепие, если они обычно передвигаются по ночам? На них никто не нападает, так как они выделяют различные едкие вещества, отпугивающие даже муравьев.
Маленькие млекопитающие, живущие под лиственным пологом, еще более очаровательны, хотя кто может поверить в существование очаровательной крысы? Все они деловито бегают вокруг, пробуют то одно, то другое, роют норы и охотятся на насекомых. Но вместе с тем они уделяют много времени играминаче я не могу назвать это занятие. Игры можно видеть у крошечных мышей, гигантских прыгающих крыс, чешуйчатых муравьедов, или панголинов, у мангустов, циветт и даже у крупных кошек. Самой безумной вещью, которую я когда-либо наблюдал в ночных джунглях, была некая разновидность брачного танца, исполняемая тремя огромными бескрылыми птицамиказуарами в джунглях Новой Гвинеи. Меня учили, что эти птицы живут в кустарнике и на открытых пространствах саванн, поэтому вы можете представить мое удивление. Когда они пустились в диковатый пляс под лучом моего фонарика, я не мог удержаться от смеха. Это так испугало их, что они замерли как вкопанные. Клянусь, я мог бы подойти ближе и потрогать их. Впрочем, на мой взгляд, все птицы глуповаты, а казуары явно не принадлежат к числу сообразительных представителей семейства пернатых.
Поднимаясь с земли на нижние этажи джунглей, мы вступаем в совершенно иной мир, но встречаемся с многими видами животных, обитающих на земле. Среди мелких существ преобладают мыши и крысы, лягушки, слизни и крабы, определенные виды змей, а также мелкие и средние млекопитающие, перечисление которых заняло бы несколько страниц. Большинство млекопитающих ведут ночной образ жизни, к примеру дурукули, опоссумы и муравьеды в Америке; галаго, потто, мелкие древесные хищники и чешуйчатые муравьеды (панголины) в Африке; пальмовые циветты, лори и многие другие в Азии. На средних ярусах австралийских джунглей можно встретить разнообразных млекопитающихтаких странных существ, как кускусы, и других сумчатых. И разумеется, некоторые крупные кошки, такие как ягуары в Америке, леопарды в Африке и Азии, тоже передвигаются ночью по древесным маршрутам.
Теперь перейдем к краткому обзору летучих мышей. Они составляют вторую крупную группу млекопитающих и обладают чрезвычайным видовым разнообразием. В джунглях они обитают почти везде: в дуплах деревьев, в пещерах, в раскидистых пальмовых кронах, даже на древесных стволах. Некоторые из них летают в пасмурные дни, когда свет тусклый и приглушенный. По ночам они буквально наводняют джунгли, то устремляясь к земле, то воспаряя над пологом леса в поисках насекомых. Большие летучие мыши (Megachiroptera) обычно остаются за пределами джунглей, но в пору созревания определенных плодов огромные стаи численностью в десятки тысяч прилетают на закате и устраивают пиршества. Хлопанье крыльев, писк и шуршание могут достигать почти оглушительной силы, а сверху на вас падает настоящий дождь из огрызков, косточек и фруктового сока. Большинство фруктоядных летучих мышей «чмокает губами» при еде: им приходится это делать, поскольку они висят головой вниз и могут захлебнуться от избытка сока. Стаю летучих мышей, очищающих дерево от плодов, можно услышать за целую милю, хотя звук плохо разносится в джунглях.
Большинство Megachiroptera, или настоящих фруктовых летучих мышей, не проникает глубоко в джунгли, но есть несколько видов, постоянно живущих внутри. В Африке можно встретить невероятную молотоглавую летучую мышь довольно нелепого вида (Hypsignathus). В австрало-азиатском регионе известен вид Dobsonia; в джунглях Явы и Индокитая есть сведения о существовании летучих мышей поистине огромных размеров, но у нас пока нет ни одного экземпляра.
Как и в зонах умеренного климата, в джунглях есть пещеры, которые образуются везде, где развиты мощные известняковые отложения. Некоторые из пещер, где мне приходилось бывать, поражают своей красотой. Среди них особенно замечательны пещеры на Малайе, где гигантские проходы ведут в еще более огромные залы, от которых отходят монументальные галереи, тянущиеся на многие мили. В них гнездятся миллионы летучих мышей. Другие пещеры в джунглях, представляющие особенный интерес, находятся на острове Тринидад, в Венесуэле и Американской Гвиане. Там, помимо бесчисленных орд летучих мышей, можно встретить легендарных «масляных птиц», или гуахаро (Steatornis capipensis), гнездящихся в пещерах и вылетающих наружу лишь по ночам. Они издают пронзительные хриплые крики и питаются лишь плодами определенных пальм. В этих пещерах (как и во многих других, расположенных за пределами экваториальных джунглей) встречаются настоящие вампиры (Desmodus и Diphylld). Это действительно устрашающие существа, хотя, как и все остальные животные, они не стремятся причинить умышленный вред человеку.
Последнее замечание полностью оправдано, поскольку кровососущие летучие мыши ничем не заслужили свою мрачную репутацию. Они получают пищу, делая маленькие проколы на коже других животных двумя верхними передними зубами и впрыскивая в ранку антикоагулянт, который содержится в их слюне, а затем слизывая кровь. Звучит не слишком привлекательно, но, по-моему, это ничуть не хуже, чем копание в туше дохлого гиппопотама трехнедельной давности и пожирание его гниющих внутренностейзрелище, которое мне однажды довелось наблюдать среди людей. Эти люди отчаянно нуждались в определенных энзимах и протеиновой пище; мыши-вампиры должны пить свежую кровь, поскольку их пищеварительный тракт представляет собой короткую прямую трубку и они просто не могут переваривать другую пищу. Настоящая беда заключается в том, что эти животные подвержены ужасному заболеванию, известному как бешенство; более того, они могут переносить инфекцию в течение долгого времени, не умирая при этом. Поэтому во время своей, в общем-то, вполне обычной трапезы, они могут заражать других животных, включая человека. Укусы кровососущих мышейобычное дело в местах их обитания (согласно медицинскому отчету, один мальчик на Тринидаде ночью был укушен четырнадцать раз), и таким образом, заболевание бешенством у людей представляет серьезную проблему.
Средние ярусы джунглей населены невероятным сборищем животных во всех трех главных зонах и девяти субзонах тропических дождевых лесов. Видовой состав меняется от одного места к другому, но в целом фауна обнаруживает определенное сходство. Это многочисленные насекомые, большей частью ночные, улитки, крабы и другие беспозвоночные, обитающие на стволах деревьев и в дуплах; древесные лягушки и жабы; некоторые виды змей; птицы (в основном дневные) и различные млекопитающие. Последние, за исключением некоторых крупных кошек, лазающих по деревьям, имеют скромные размеры. Многие из них могут летать: это летучие мыши, азиатские кобего и белки-летяги, африканские аномалуры и сони-летяги (Idiurus kivuensis). Некоторые опоссумы австрало-азиатского региона могут скользить по воздуху с помощью меховых кожистых складок между лапами, иногда протягивающихся к хвосту. Другие почти скользятто есть совершают длинные, плавные прыжки, помогая себе цепкими конечностями и длинными пушистыми хвостами. Хорошим примером служат маленькие галаго, или африканские бушбеби. Существует также бесчисленное количество мелких кошек и циветт, муравьедов, дикобразов, древесных крыс и мышей, родственников ласки, таких как американская тайра, енотообразных существ вроде кинкажу и коати (носух) и различные виды сумчатых. На Мадагаскаре обитают истинные лемуры, передвигающиеся по средним ярусам джунглей как днем, так и ночью.
Но разумеется, главным символом джунглей служит лиственный полог. Без этой огромной, дышащей зеленой поверхности джунгли не могли бы существовать. Жизнь в лиственном пологе настолько более заметна, шумна и экзотична, что у человека, поднимающегося туда, создается впечатление, будто она преобладает над всей сценой. Я долго думал об этом и наконец пришел к выводу, что это впечатление ошибочно. После темноты лиственный полог кажется вымершим. Там спит масса животных, но, за исключением некоторых древесных лягушек и ночных змей, охотящихся на них, там почти нет движения. Когда мы жили там, то обнаружили, что по ночам можем привлекать снизу всевозможных насекомых, пользуясь фонариками, причем многие другие животные просыпались и проявляли любопытство. Но как только мы гасили свет, нам не нужен был даже противомоскитный полог для защиты от насекомых, если не считать москитов. Они там всегда в изобилии, заставляя спящих обезьян постоянно и почти машинально почесываться. Замечательно лежать на теплой постели в сотне футов над землей и прислушиваться к какофонии, доносящейся снизу, хотя вокруг вас царит почти абсолютная тишина. Гул насекомых внизу звучит как тысячи водяных помп, работающих в подвале здания. Возможно, его лучше описать как гудение мощных механизмов в трюме океанского лайнера, который стоит у причала: что-то вроде тихого, ритмично пульсирующего рокота. Время от времени доносятся громкие звуки, но, уверяю вас, они ничуть не напоминают те, которые можно услышать в кино. Дикие вопли, завывания и улюлюканье, якобы наполняющие джунгли днем и ночью, просто отсутствуют.
Лишь в Южной Америке вас ожидает шумный концерт, который так трогателен для моего слуха, что я могу внимать ему чуть ли не до бесконечности. Это ночная перекличка больших обезьян ревунов. Кажется, будто полдюжины раненых ягуаров соревнуются в ярости под крышей большого гулкого помещения. На самом деле обычно это одна-единственная бородатая обезьяна, выражающая свои чувства при помощи реверберирующего устройства величиной с гусиное яйцо, расположенного у нее в глотке. Всю ночь напролет огромные вожаки обезьяньих стай перекликаются друг с другом; когда начинает один, другие подхватывают призыв на прилегающей территории. За ними следуют новые, и постепенно эта поразительная перекличка затихает вдали. После небольшой паузы местный вожак снова принимается за дело, и все повторяется сначала. Никто до сих пор не смог объяснить, почему обезьяны делают это, но я могу предположить, что по крайней мере в одном районе их поведение связано с атмосферными условиями. Однажды я лично наблюдал за концертом целой стаивы не представляете себе, что это был за рев! Дело происходило незадолго до рассвета; событие тем сильнее врезалось мне в память, что вожак стаи имел поистине невероятные размеры, какие мне не приходилось видеть ни в дикой природе, ни в музее. Он был чистым альбиносом с блестящей белой шерстью.
Как мы уже говорили, после рассвета лиственный полог пробуждается к жизни. Многие животные начинают шевелиться еще до того, как рассеивается густой утренний туман. Это разнообразные птицы и обезьяны. Однако они не трогаются с места и ничего не предпринимают до тех пор, пока первые лучи восходящего солнца не покажутся из-за горизонта. Даже тогда они могут оставаться на своих местах, и в некоторых случаях поутру наступает почти абсолютная тишина. Здесь я могу дать голову на отсечение и согласиться с индийскими браминами и шаманами Западной Африки, утверждающими, что животные проводят это время в «молитве». Я помню одно незабываемое зрелище: огромную стаю великолепных черно-белых гверец, или обезьян колобусов, на самой вершине раскидистой кроны лесного гиганта. Все они неподвижно сидели, обратившись лицом к восходящему солнцу, слегка наклонив головы и сложив руки на коленях. В течение нескольких минут они не издавали ни звука и никто не шевелился, за исключением нескольких юнцов, которых быстро призвали к порядку. В джунглях царила полная тишина. Не жужжали насекомые, не шелестела листва. Затем внезапно какая-то заполошная птаха, возможно пятнистая птица-носорог, испустила хриплый вопль, и весь мир пришел в движение.
С восходом солнца огромный летающий континент с лихвой возмещает тишину, царившую до тех пор. Обычно какофонию начинают попугаи, которые являются символом джунглей, как, впрочем, и всех тропических лесов. Большие макао американских тропиков просто хлопают крыльями и пронзительно кричат, но настоящие попугаи вылетают огромными стаями, почти всегда попарно, возбужденно щебеча и (по крайней мере, для нашего слуха) переговариваясь друг с другом всевозможными звуками. Попугаи восхищают меня; они кажутся одновременно веселыми и деловитыми. Во всяком случае, это необычайно живые и подвижные существа, чьи когтистые лапы позволяют подносить пищу к клюву, наподобие человека, и, следовательно, оставаться начеку во время кормежки.
За ними следуют обезьяныверещащие, перекликающиеся и шумно прыгающие в густой листве. Далее появляются белки и другие небольшие древесные существа, такие как азиатские тупайи, связанные с нашими наиболее отдаленными предками, но весьма похожие на белок. Насекомые большей частью ждут, пока солнце не засияет в полную силу, и тогда лиственный полог наполняется почти оглушительным жужжанием и гудением. А бабочки! Наверное, это самое чудесное зрелище, но чтобы в полной мере оценить его, вам придется подняться к вершинам леса, лучше всегок кроне одного из гигантских эмерджентов. Бабочки, разноцветные жуки и огромные, похожие на саранчу насекомые отряда Orthoptera доминируют над сценой, наполняя воздух невероятно яркими красками. Естественно, я говорю о хорошей погоде. Если день выдался пасмурный и дождливый, эти яркие орды остаются в своих укрытиях, но вместо них появляется масса других насекомых, которые сразу же начинают заниматься своими делами. Это дневные мотыльки, жесткокрылые насекомые и другие, которых просто нельзя увидеть в солнечные дни.
Пернатая жизнь в лиственном пологе часто бывает весьма впечатляющей, как по разнообразию видов, так и по количеству птиц. Джунгли иногда становятся похожими на северное болото, цветущее по весне и покрытое густым кустарником. Крошечные птицы порхают и кувыркаются в зелени; высоко в небе парят ястребы; туканы, птицы-носороги, кюрасао и всевозможные голуби носятся вокруг, как будто сама их жизнь зависит от того, успеют ли они долететь до ветки ближайшего дерева. В американских тропиках обитают колибри; в Африке их эквивалентом являются великолепные радужные нектарницы (Nectarinildae), а в Азиимедоеды. Но самыми красочными, несомненно, считаются райские птицы.
В ранней юности я отправился в Азию собирать животных. По прибытии в местность, которая тогда называлась Голландской Ост-Индией, я решил последовать по стопам моего школьного кумира Альфреда Рассела Уоллеса, чья книга «Малайский архипелаг» была для меня следующей после Библии. В этой книге подробно описывался его маршрут, включая названия самых маленьких поселений на каждом острове, который он посещал. Одно из названий было просто «местом» на берегу протоки на одном из островов группы Ару, который лежит в северной части Арафурского моря, между западной оконечностью Новой Гвинеи и островом Тимор. Эти знаменитые острова уникальны во многих отношенияхв частности, там есть протоки с соленой водой, протекающие прямо через джунгли. Уоллес в течение нескольких недель жил на берегу одной из таких проток; я обнаружил ее и даже тот дом, в котором он работал семьдесят лет назад. (Разумеется, само строение давно сгнило, но там стояла хижина с крышей из пальмовых листьев, где мне позволили поселиться.)