Вероника шла по длинному, заполненному ярким светом закатного солнца коридору, к широким распахнутым дверям института времени, высокими, увенчанными массивной поперечной бал-кой, словно стремилась проникнуть сквозь портал, заполненный солнцем и ведущийв неизвестность.
Глава восьмая. Олово
Мы должны думать прежде всего о том, как наша политика отразиться на истории. Что мы знаем? Что в этот период существовало великое государство Тартесс. Это и должно быть ключевым моментом влияющим на все наши решения. Уже сейчас Атлантида начала вытеснять Тартесс смещая его на периферию истории. Давайте придумаем план, как всё вернуть восвояси.
Может закроем нашу гавань? А торговать будем через посредничество Гадеса? предложил Абрахас.
Мне кажется это крайне неудобным. Может просто поделить как-то сферы влияния? обеспокоенно повторял ректор, раскачиваясь в кресле-качалке у камина.
Вероника, что предложите Вы? обратился он к женщине, сидящей одиноко у окна. Последнее время Вы крайне молчаливы. Что за мрачные мысли роятся в вашей голове?
Я переживаю за Георгия. Что с ним, где он? Почему не возвращается? озвучила она свои переживания.
Ах, эта Иудея, что вам всем там, мёдом намазано? Базилус, вернувшись в лабораторию, временно занял место Георгия. Сейчас он активно входит в курс дела, в том числе он отслеживает перемещения Георгия. Фактически то время, в котором он находится, ещё не наступило, но он уже успел побывать там и даже вернуться. Я слабо понимаю, что там у вас происходит! Базилус сам еще не разобрался. Он убежден в том, что Симонов неверно установил конечную дату. Что побудило его к этому? Возможно, ошибка? Во всяком случае, туда собирается ещё один наш товарищвозмутился ректор глядя на Антония.
У каждого есть свой день, но некоторые дни длиннее других! серьёзно сказал Антоний Фасулаки, видимо цитируя кого-то умного. Любитель вечных, мудрых цитат древности.
Будучи греками, Антоний с женой Дафной, всю свою сознательную жизнь прожили в Израиле, и теперь чаще, и чаще Антоний порывался отправиться туда, где протекала его молодость. Ещё недавно такое путешествие страшило пожилого историка, однако теперь, когда он прожил тысячу и шестьдесят лет, все страхи улетучились, отпали как старая кожа пожилого удава. Он чувство-вал себя не защищенным, но вечность страшила его гораздо больше. Никогда ранее он не покидал пределы своего мира, теперь же ему было трудно дышать в этих пределах, он чувствовал, что за-дохнется, умрет от мучений если не вырвется из опостылевших стен.
Позвольте мне уже отбыть. Теперь. Нет уже никаких человеческих сил. Мы почти на границе нашей эры. Тысяча леткак раз плюнуть! Буду писать хроники и регулярно отправлять вам отчеты. Я пойду в Назарет незамедлительно. Это будет мой хадж, я должен пойти.
А как же Дафна? поинтересовался ректор.
С Дафнойотношения совсем разладились. Её характерэто просто невыносимо. Времяэто монета нашей жизни. У нас есть только эта монета, и только мы вправе определить, на что её следует потратить. Нужно остерегаться, чтобы её не потратил за нас кто-нибудь другой! снова процитировал чьи-то слова Антоний. Он казался растерянным, чувствовалось, что расставание с женой будет болезненным, но он уже принял окончательное решение.
Дафна тоже покидает Атлантиду, её цель Рим. И давнее желание взглянуть на Помпеи, пока он целы и невредимы, более бодро с деланной улыбкой добавил Антоний.
Базилус может доставить прямо до места! одобрительно кивнул ректор.
Нет, не хочу быть чужаком, свалившимся с неба! Пройдусь, вдохну воздух времени, обживусь в нём. Хочу плавать во времени, как рыба в воде. И Дафна со мной в этом согласна, аргументировал старик, махнул рукой и вышел вон.
Ну, да. Ну что же вы, Нефер, есть у вас какие-то предложения? продолжил искать решения проблемы Перес.
Я, собственно, не политик, и в экономике ничего не смыслю. Разве может в данном вопросе от меня быть какой-то прок? внезапно вспылила она. Отдайте Тартессу право торговли золотом, серебром и медью. Торговля металлами увеличит политический вес Гадеса. Они смогут оказать большое влияние на весь регион. А мы можем получать процент с продаж. Можно открыть в Гадесе большой региональный рынок. Оказать помощь в строительстве города. Если там будут торговые складыукрепить город, построить жилой комплекс для купцов: гостиницы там, лавки
Ну Вы разошлись, дорогая, не на шутку. Мы в Гадес жить переезжаем? Не слишком ли? удивился такой прыти Луис Ману-эль.
Вы спросили, я ответила. Это шанс отвлечь внимание от Атлантиды, раздраженно выпалила Нефер.
Все такие возбужденные последнее время, угрюмо сказал ректор, выискивая причину такого раздражения.
Хорошо, соберёмся ещё раз завтра. Подумайте, пожалуйста, ответа жду от каждого, согласился Луис Мануэль. И добавил секретарю:
Вы записали все предложения Нефер, надеюсь?
Спустя шесть дней договоренность с Тартом состоялась, ему понравились торговые предложения, мало того, он был сильно удивлен такой готовности идти на серьёзные уступки и тем способствовать развитию Гадеса.
Атлантиде было необходимо прикрыться сейчас Тартессом, спрятавшись за Геракловыми столбами. В качестве залога верности и нерушимости союза двух государств, как и предполагала Нифер, царь поставил условием заключение брачных уз с дочерью АтлантидыНефер.
Она согласилась. Нефер была уже не молода, зрелая женщина, она не рвалась на первые места, которые ей постоянно предлагали. Сейчас была возможность прожить жизнь по-другому. Она мечтала посвятить себя мужу, семье, детямесли бог позволит им родиться.
Свадьба была богатой и долгойпочти неделю гуляли всей Атлантидой. Давненько не было такого веселья, с бурным излиянием фалернского винащедрого подаяния Бахуса и Луи де Тарта.
Тарт не походил на прекрасного телом Геракла, не был великим фараоном Египта, но очень любил свою жену и брак их стал для обоих счастливым. Нефер, казалось, забыла горечь от прежних потерь и расставаний. Окунувшись в семейную жизнь, она обрела спокойствие и уверенность в себе.
В то время Средиземноморье окутал пепел больших потрясений. Засуха и голод свирепствовали там вот уже полсотни лет. Местами землю трясло, что приводило людей в ещё более удручающее состояние, дворцы, равно как и дома бедняков, рушились, опустошая города, неурожаи заставляли людей бежать с насиженных мест. Окончательно была разрушена и Троя. Город пал, и население полуострова Троада, в числе других народов, срывались с насиженных мест и пускались в путь, надеясь отыскать более спокойные, благодатные земли, встречая на своем пути отпор в тех местах, куда они прибывали. Троянцы разделились: одна часть народа под предводительством Тиренция решилась отправиться в Иберию, о которой много рассказывал Гектор, считая своей прародиной мифическую Атлантиду, вторая, большая часть населения, отправилась на юг.
Везде было худо. Мало того, боялись чумы, свирепствовавшей тогда в государстве хеттов и на севере Нововавилонского царства.
В этот тяжелый период истории усилилась власть Тира и его колоний. Торговые корабли финикийцев хорошо наживались на голоде, торговали в тридорого, брали мзду с проходящих караванов. Они нашли новый для того мира вид наживыростовщичество, вгоняя в долги и бедных и некогда богатых людей. Зарабатывали ещё и на том, что продавали должников рабами в Египет и Иерусалим на строительство храма Соломона.
Засуха пока не коснулась Палестины, и беглые народы оседали на этих землях, с трудом отвоевывая для себя угол: ханаане, филистимляне, троянцы, ассимилируясь, медленно растворялись в среде евреев.
Восточное побережье Иберии тоже коснулась засуха, но западное, как и раньше, с лихвой получало влагу с Атлантики, обильно проливавшуюся в сезон дождей. Империя Тартесс, а с ней и Атлантида, процветали.
Бронзу, тартесийцы продавали во всех финикийских колониях в обход Тира. В Тартессе процветало и свое ремесленное производство: множество мелких мастерских изготавливали предметы быта, различную утварь, элементы сбруи, орудия труда. Они ис-кусно делали украшения из бронзы, меди, и серебра, которые также шли на продажу в другие регионы Средиземноморья. Процветало гончарное дело и кожевенное. В Грецию и Египет продавали племенной скот, лошадей.
Нефер стала покровительницей искусства, и в Тартессе появилась скульптурная мастерская. Художники работали с глиной и с камнем, высекая помпезные надгробья для богатых семейных склепов, бюсты и портреты тартессийских красавиц. Империя процветала.
Первые десять лет брака новоявленная царица и вправду посвятила семье. У Нефер родилось семь дочерей, а она оставалась такой же молодой и цветущей не смотря ни на что. Как только дочери вышли из возраста, требующего постоянного контроля и опеки, ей вдруг стало скучно. Тартесс стремился к пику своего могущества, влияя на экономику всего западного Средиземноморья, и царица занимала на этой арене не последнее место.
Набеги «народов моря» не обошли стороной и Гадес, тогда, как и и планировали ранее, Атлантида стала возводить вокруг города стены, постепенно превращая город в мощный, защищенный от всяческих посягательств форпост с богатыми домами горожан, складами и гостиницами. За городскими стенами вырос большой крестьянский поселок и огромный по мерке региона рынок. Здесь можно было прикупить товары со всех уголков земли, привезенных финикийскими торговыми кораблями. Но самое главноездесь был огромный рынок металлов.
Только Атлантида владела технологиями успешного выделения олова из «грязной» руды. Чистый кристаллический кассетерид найти было нелегко. Они плавили белое олово и желтое, отливая их в круглые, похожие на сплюснутые яблоки, слитки.
Тарт умер и Нефер стала управляться в Гадесе одна, пользуясь услугами советников из Атлантиды. Главным из которых был, конечно же, Сидон. В этот период она получила второе имязвонкое, колючее имя ледяной царицыКассетерид. По имени того природного минерала, властью которого возвеличился Тартесс. Круглые болванки украшали главный зал, трон царицы, в виде увесистых, как и её власть, набалдашников на спинке, и в завитках, закрученных словно капители ионических колонн, подлокотниках.
После ослабления Хеттского царствакрупного центра металлообработкикуда олово, по слухам, поставляли чуть ли не из Афганистана, или того хлеще из Китая, как самого крупного поставщика в Азии, Тартесс занял его место и расцвел в тот период, пока на ноги не встало другое сильное царство.
Олово, необходимое для производства бронзыкассетериддобывали и в Иберии, а финикийские торговцы продавали его на рынках Италии и Греции; на юге в Египет, и в Азию, пока не исчерпали все запасы на иберийском полуострове. Тогда в ход пошли оловянные рудники Британии, а после и Галии.
Сидон окончательно перебрался в Гадес, столицу Тартесса, после того как его детище: родной, богатый город Сидон был полностью разрушен неоднократными нашествиями «народов моря». Теперь его корабли трассировали только на север в Европу, продавая бриттам ярко окрашенные ткани, сушеные финики, инжир, орехи и оружие. Золотые, серебряные и медные изделия искусной работы; греческие сосуды, оливковое масло и вино; драгоценный пурпур и жемчуг они обменивали на янтарь, диковинный в Средиземноморье, и оловосодержащую рудунеобходимый элемент бронзы.
Вся эта торговля здорово бесила тирских купцових рынок сбыта и ассортимент перебивали сидонские корабли, доходы сильно снизились, и сам Тир, прежде наживавшийся на транзите товаров, взимая налоги и пошлины, терпел большие убытки.
В Тартесс, а следом и в Атлантиду стали наезжать тирские, купеческие дипломатические миссии и требовали разделения зон влияния.
После того, как Нефер покинула свой дипломатический пост, образовалась свободная вакансия и Вероника, слегка затосковавшая после отъезда Георгия, попросилась на это место.
До нынешнего времени спокойная работа внезапно превратилась в тревожную, связанную с крупными политическими играми. Вероника сначала была растеряна, но быстро собралась и продемонстрировала дремавшие в ней таланты внешнеполитического дипломата.
Два раунда переговоров с Тирскими купцами прошли успешно: соглашение было достигнуто, и до окончательного подписания документа оставалось три дня, когда в Гадесе произошло сразу не-сколько непредвиденных событий.
Глава девятая. Яблоки Гесперид
Утро второго дня, из отпущенных трёх на окончательное согласование документа, было туманным и пасмурным.
Такое впечатление, что сегодня нас не ждет ничего хорошего, скорее всего дождь будет идти целый день, подставив руку под туман, легким шифоном падающий с небес на землю, констатировал Луис Мануэль. Туман опускается, а мои старые старческие косточки ноо-юю-ттэто к дождю.
К нашей гавани пристали трех неизвестных судна. Я встречал их ранее только раз. Похоже на этрусков. Они сравнительно недавно появились на севере Италии, доложил Сидон, сопровождавший старика на прогулке.
Этруски? Ты кому это рассказываешь? Все мы знаем про этрусков, то, что мы ничего про них не знаем.
Да, ректор, именно так. Похоже, у нас появилась неплохая возможность узнать что-то именно сейчас.
Найдите их представителя и пригласите к нам сегодня на обед.
Да, постараюсь, ректор. Мне тоже крайне любопытно. Одно могу сказать наверняка: слух о том, что они пришли с Троада, ходил после того, как Троя окончательно пала, а Гектор с Андромахой пропали в неизвестном направлении. Народ полуострова стал здорово бедствовать и предпринял несколько попыток мигрировать. Тогда часть из них ушла в Израиль, а другая, видимо, и правда перебралась на италийское побережье.
Интересно, все мы знаем о троянской версии происхождения этрусков. Они оказались верны. Гектора-Базилуса с Андромахой непременно известите, пусть приедут к обеду.
Отлично. Пойду встречу наших гостей и отправлю за Базилусом.
Хорошо, хорошо, ступайте, Сидон
***
Вероника всю ночь промаялась с мигренью и после завтрака решила ещё немножко подремать перед встречей с новой делегацией из Этрурии. По дороге в свои покои она встретила статного мужчину, внешне сильно напомнившего ей малахольного Геракла.
Добрый день, Вы не подскажите, где можно найти вашу царицу, Гесперид, так её имя?
Без предварительной договоренности царица Тартесса не принимает. Да и не каждый может с ней встретится.
Как вы думаете, я смогу побывать в волшебном саду, где растут чудесные молодильные яблоки? Вы не проводите меня туда?
Если бы такой сад существовал, все царские дворы мира склонили бы головы перед Тартессом.
А разве оно не так? Вы держите монополию на олово, вот-вот перед вами и так встанут на колени все государства срединного моря. А о вашей царице ходят слухи, как о коварной колдунье, владеющей садом, полном яблок, дарующих вечную молодость и неувядающую красоту.
Люди богаты на фантазии. Царство перешло от матери к дочерив этом и есть секрет её молодости, улыбнулась Вероника. Они прошли достаточно далеко вглубь дворца, куда посторонним вход был воспрещен, и Вероника взмахнула рукой, призывая стражу.
А теперь прошу вас покинуть дворцовую территорию, вам здесь быть не положено, и, повернув за угол, поднялась по лестнице в комнаты для гостей.
Промучившись ещё два часа, пришло время встать и привести себя в порядок перед намеченным дипломатическим обедом
«Интересно, зачем пригласили Базилуса?», крутилась мысль в больной голове, не находя себе выхода.
Вероника была искренне удивлена, когда в лице молодого Геракла ей был представлен Тиренций Великий, царь Этрурии.
Очень рада снова с вами встретиться. Теперь официально, сказала она с неподдельной искренностью и подала ему руку.
Рад снова увидеться с Вами и поприветствовать Гесперид и её прекрасных дочерей, ответил он Веронике и глубоко поклонился Нефер.
Гесперид, вы сказали? Ха-ха-ха. С какой целью вы прибыли в Тартесс? спросила Нефер-Кассетерид.
Хотел завладеть секретом вашей молодости, смело пошутил Теренций.
Все замолчали, повисла неловкая тишина.
По поводу молодильных яблок, мне кажется, вопрос мы прояснили накануне? разрядила обстановку Вероника, удивленно посмотрев на Тиренция.
Я был в Атлантиде. Тогда, в мой предыдущий визит, я был на свадьбе господина Тарта как случайный гость. Теперь я понимаю, почему Атлантида так нравилась моему отцу Гектору.
Вы были здесь двадцать лет назад? глаза у Вероники широко распахнулись.