Габари помолчал немного, затем продолжил:
На свой мерзкий лад они по-своему полезны: пожирают все дерьмо и падаль, что попадают в реку. Люди слишком ослабели, чтобы похоронить жертв чумы, и жабы приняли на себя роль могильщиков.
Размесив копытами красную слизь и ил в одной из мелких луж, кони вынесли путников на западный берег. Как только кавалькада подъехала ко дворцу, двери распахнулись и навстречу гостям вышел привратник.
Здравствуй, могучий маг! Он раскланялся перед Таитой. Ее величество прознала о твоем приезде в Фивы и шлет тебе радостный привет. Ей не терпится увидеться с тобой.
Привратник указал на вход во дворец. Таита поднял глаза и заметил на вершине стены крошечные фигурки. Там были дети и женщины, и маг не мог определить, которая из них царица, пока та не помахала ему. Он тронул коленями кобылу, и Дымка, рванувшись вперед, пронесла его через открытые ворота.
Когда он спешился во внутреннем дворе, Минтака с проворством девушки сбежала вниз по лестнице. Она всегда преуспевала в спортивных упражнениях, была опытным колесничим и неутомимой охотницей. Таита успел порадоваться, видя, что она сохранила прежние гибкость и телесную крепость, но потом царица подбежала и обняла его, и он увидел, как она исхудала: руки напоминали веточки, лицо осунулось и побледнело. И хотя на губах ее лучилась улыбка, в черных глазах поселилась печаль.
Ах, Таита, даже не знаю, как только мы обходились без тебя! воскликнула Минтака, зарывшись лицом в его бороду.
Он гладил ее по голове, и с его касаниями ее напускная веселость испарялась. Все ее тело затряслось от рыданий.
Я думала, что ты никогда не вернешься, что мы с Нефером потеряли тебя так же, как потеряли Хабу и маленькую Уну.
Мне сказали о твоей утрате. Я скорблю вместе с тобой, прошептал маг.
Я старалась держаться. Столь многие матери пережили то же, что и я!.. Но слишком горько, когда дети покидают тебя так рано. Минтака выпрямилась и попыталась вернуть улыбку, но из ее глаз ручьями лились слезы, а губы дрожали. Проходи, поздоровайся с другими моими детьми. Большинство из них ты знаешь, остается познакомиться только с младшими двумя. Они тебя ждут.
Царевичи и царевны построились в две шеренги: мальчики впереди, девочки за ними. Все застыли, охваченные благоговением и почтительностью. Младшая из дочек настолько впечатлилась историями про великого волшебника, что ударилась в слезы, стоило магу взглянуть на нее. Таита подхватил ее и, прижав крошечную головку к своему плечу, стал нашептывать что-то ласковое на ушко. Малышка сразу успокоилась, шмыгнула носом, глотая слезы, и обвила старика ручонками за шею.
Если бы я не видела собственными глазами, ни за что не поверила бы в твой талант располагать к себе детей и животных, с улыбкой промолвила Минтака. Затем стала по одному подзывать своих отпрысков.
В жизни не встречал таких замечательных чад, сказал ей Таита. Впрочем, я нисколько не удивленони все в мать.
Наконец Минтака отослала детей и, взяв Таиту за руку, повела в свои покои. Они расположились у открытого окна, наслаждаясь свежим ветерком и глядя на западные холмы.
Раньше мне нравилось смотреть на реку, но теперь уже нет, сказала царица, наливая гостю шербет. Эта картина разрывает мне сердце. Впрочем, воды скоро вернутся. Так было предсказано.
Кем? из вежливости спросил Таита. Но интерес его пробудился, когда вместо ответа она одарила его многозначительной загадочной улыбкой, а затем перевела разговор на более веселые времена, не так давно минувшие, когда сама Минтака была прекрасной молодой супругой, а страна представляла собой зеленые и плодородные земли. Грусть царицы развеялась, речь стала более оживленной. Маг спокойно ждал, понимая, что собеседница непременно вернется к теме загадочного пророчества.
Известно ли тебе, Таита, что наши древние боги теряют силу? вдруг спросила Минтака, отвлекшись от воспоминаний. Вскоре их сменит новая богиня, наделенная абсолютной властью. Она вернет разливы Нила и избавит нас от чумы, которую захиревшие старые боги не в силах остановить.
Таита внимательно и почтительно слушал.
Нет, ваше величество, я этого не знал.
О, это непременно случится. Бледное лицо царицы озарилось румянцем. Она словно помолодела на годы и снова стала девушкой, исполненной радости и надежды. Но это не все, Таита. Далеко не все!
Минтака выдержала паузу, потом разразилась потоком слов:
Эта богиня наделена властью возвращать то, что было утрачено нами или жестоко отнято. Но только если мы полностью покоримся ей. Если мы вверим ей свое сердце и душу, она вернет нам молодость. Она может приносить счастье тем, кто страдал и скорбел. Ты только подумай, Таита: ей дана способность воскрешать мертвых!
Слезы снова заструились по ее щекам, голос у нее перехватило, и от волнения она задышала так, словно после долгого бега.
Она вернет мне моих малышей! Я смогу прижать к себе теплые, живые тела Хабы и Уны и покрыть поцелуями их личики!
Таита не мог позволить себе лишить ее утешения, подаренного этой новой надеждой.
Эти таинства слишком чудесны, чтобы мы могли понять их, серьезно промолвил он.
Да! Да! Пророк все тебе объяснит. Тогда все для тебя станет ясным, как самый чистый кристалл. Ты лишишься всяких сомнений.
Что это за пророк?
Его зовут Соэ.
Где найти его, Минтака? спросил Таита.
Царица возбужденно хлопнула в ладоши:
Ах, Таита! В том-то и вся соль, что он здесь, в моем дворце! Я укрыла его от жрецов старых богов: Осириса, Гора и Исиды. Они ненавидят его за правду, которую он несет, и много раз пытались убить его. Каждый день Соэ наставляет меня и других избранных в новой религии. Это такая удивительная вера, Таита, что ты не сможешь устоять. Но учиться ей нужно тайно. Египет слишком глубоко погряз в прежних бесполезных суевериях. Чтобы новая религия могла расцвести, их следует уничтожить. Простой народ не готов пока принять богиню.
Таита задумчиво кивнул. Его переполняла глубокая жалость к ней. Он знал, как доведенные до отчаяния люди в своем падении готовы цепляться за соломинку.
Каково же имя этой чудесной новой богини?
Оно слишком священно, чтобы произносить его вслух в обществе непосвященных. Только те, кто принял ее сердцем и душой, могут называть его. Даже мне предстоит завершить свои занятия с Соэ, прежде чем он сообщит ее имя.
Когда Соэ придет наставлять тебя? Мне не терпится услышать, как он излагает свои удивительные теории.
Нет, Таита! вскричала Минтака. Тебе следует понять, что это не теории. Это догматы правды. Соэ посещает меня каждое утро и каждый вечер. Это самый мудрый и самый святой человек, которого я когда-либо встречала.
Вопреки улыбке на лице, из глаз ее снова брызнули слезы. Женщина схватила мага за руку и сжала ее:
Обещай мне, что ты придешь его послушать!
Я благодарен вам за доверие, моя повелительница, ответил Таита. Когда произойдет встреча?
Сегодня вечером, после ужина.
Таита задумался ненадолго.
Ты сказала, что он проповедует только избранным. Что, если он откажет мне? Я буду очень огорчен.
Как ему отказать такому прославленному мудрецу, как ты, великий маг?
Мне бы не хотелось испытывать судьбу, дражайшая Минтака. Нельзя ли устроить так, чтобы я послушал его, не открывая до поры своего имени?
Царица с сомнением посмотрела на него.
Мне не хотелось бы обманывать пророка, промолвила она наконец.
Речь вовсе не об обмане. Где вы встречаетесь с ним?
В этих покоях. Он сидит там, где сейчас ты. На той же самой подушке.
Вас будет только двое?
Нет, с нами занимаются еще три мои любимые придворные девушки. Они такие же преданные последовательницы новой богини, как и я.
Таита пристально изучал обстановку комнаты, но, чтобы не показать виду, продолжал задавать вопросы:
Богиня когда-нибудь объявится всему народу Египта или ее культ останется достоянием избранных?
Когда мы с Нефером примем ее всем сердцем, отречемся от ложных богов, разрушим их храмы и изгоним жрецов, богиня сойдет во всей своей славе. Она положит конец чуме и исцелит все раны, причиненные эпидемией. Она велит водам Нила разливаться Минтака помедлила, и вернет мне моих малышей.
Моя драгоценная царица! Я всем сердцем желаю, чтобы все это произошло. Но скажи, знает ли Нефер о грядущих событиях?
Нефермудрый и дальновидный правитель. Она вздохнула. Он могучий воин, любящий муж и отец, но далек от духовных дел. Соэ согласен со мной, что нам следует открыться ему лишь тогда, когда наступит подходящий момент, а пока еще рано.
Таита хмуро кивнул. Собственная любящая супруга, подумалось ему, будет заставлять фараона отречься от его деда и бабки, отца и матери, не говоря уже о священной триаде из Осириса, Исиды и Гора. Даже сам правитель откажется от своей божественной природы. «Я хорошо знаю его, продолжал размышлять маг, и сомневаюсь, что это произойдет при его жизни». Эта мысль породила в нем вихрь пугающих возможностей. Если Нефера-Сети и его ближайших советников не станет, пророк Соэ полностью подчинит себе царицу, которая без промедлений и сомнений станет выполнять любые его приказы. «Даст ли она согласие на убийство своего повелителя, своего супруга и отца ее детей?»задал себе вопрос Таита. Ответ пришел простой и ясный: даст, поскольку будет верить, что безымянная новая богиня сразу же возвратит ей мужа, а вместе с ним и потерянных детей. Отчаявшиеся люди склонны прибегать к отчаянным средствам.
Является ли Соэ единственным пророком этой высшей богини? спросил он вслух.
Соэ главный из них, но множество адептов рангом пониже бродят среди народов обоих царств, сея семена радости и расчищая дорогу к ее приходу.
Слова твои воспламенили мое сердце, сказал маг. Я буду бесконечно благодарен, если ты позволишь мне послушать его учение так, чтобы он не видел меня. Со мной будет еще один маг, такой древний и мудрый, каким мне никогда не стать. Он поднял палец, пресекая ее возражения. Я говорю правду, Минтака. Его зовут Деметер. Мы с ним расположимся за этим окном зенаны.
Он указал на украшенную тонкой резьбой ширму, за которой в прежние времена жены и наложницы фараона принимали чужеземных вельмож, не показывая при этом своего лица.
Минтака все еще колебалась, но Таита не сдавался.
Ты получишь возможность обратить в новую веру двух влиятельных магов, убеждал он. Угодишь как Соэ, так и новой богине, которая благосклонно посмотрит на тебя. Ты сможешь попросить у нее о любой милости, включая возвращение твоих детей.
Ну хорошо, Таита, я сделаю, как ты просишь. Но взамен обещай, что не расскажешь Неферу ничего из того, о чем узнал сегодня от меня, пока для него не придет час принять богиню и отречься от древних идолов.
Будет так, как ты повелеваешь, моя царица.
Возвращайся сюда со своим собратом Деметером завтра рано утром. Подъезжайте не к главным воротам, а к калитке. Одна из моих служанок встретит вас и проводит в эту комнату, где вы сможете занять места за ширмой.
Мы будем здесь через час после восхода солнца, заверил ее Таита.
Выехав из ворот дворца Мемнона, Таита прикинул высоту послеполуденного солнца. Оставалось еще несколько светлых часов. Повинуясь порыву, он велел предводителю стражи ехать не по прямой дороге в Фивы, а совершить крюк по направлению к западным холмам и великому царскому некрополю, укрытому в одной из обрамленных скалистыми утесами долин.
Они проскакали мимо храма, в котором Таита надзирал за бальзамировкой земных останков своей возлюбленной Лостры. Это происходило семьдесят лет назад, но время не стерло в памяти этот горестный ритуал. Таита коснулся рукой амулета, где хранилась прядь срезанных с ее головы волос.
Кавалькада достигла подножия холмов у храма Хатор, величественного сооружения, стоявшего наверху пирамиды из каменных террас. Таита узнал жрицу, шедшую по нижней террасе в сопровождении двух послушниц, и свернул, чтобы поговорить с ней.
Да обережет тебя божественная Хатор, матушка! спешившись, поприветствовал он ее. Хатор считалась покровительницей женщин, поэтому храм всегда возглавляла представительница женского пола.
Мне сообщили, что ты вернулся из своих странствий, маг. Жрица поспешила обнять его. Мы все надеемся, что ты посетишь нас и расскажешь о своих приключениях.
В самом деле, у меня есть много такого, что вас должно заинтересовать. Я привез начертанные на папирусе карты Месопотамии и Экбатаны, а также горных земель, пересеченных мною по Хорасанской дороге за Вавилоном.
Много нового для нас. Верховная жрица с предвкушением улыбнулась. Они при тебе?
Увы, нет! Я ехал по другому делу и не ожидал встретиться с тобой. Свитки у меня в Фивах. Но я передам их тебе при первой же возможности.
Мы уже сгораем от нетерпения, заверила его настоятельница. Тебе здесь всегда рады. Мы благодарны за сведения, уже предоставленные тобой. Уверена, что новые окажутся еще более удивительными.
В таком случае позволь злоупотребить твоей добротой. Могу ли я попросить об услуге?
О любой, какая в наших силах. Только скажи.
Во мне пробудился острый интерес к вулканам.
Каким именно? Их великое множество, и расположены они в разных странах.
Ко всем тем, что расположены близко к морю, возможно, на острове, на берегу озера или большой реки. Мне нужен перечень таких вулканов, матушка.
Это задача несложная, заверила его жрица. Брат Нубанк, старейший наш картограф, всегда питал страсть к вулканам и прочим подземным источникам тепла, таким как термальные ключи или гейзеры. Он с удовольствием составит нужный тебе перечень, вот только он может оказаться излишне подробным и перегруженным деталями. Нубанк очень дотошный исследователь. Я распоряжусь, чтобы он немедленно приступил к работе.
Сколько времени ему потребуется?
Тебе удобно будет заглянуть к нам через десять дней, достопочтенный маг? предложила настоятельница.
Таита попрощался и направился к расположенным примерно в лиге от храма вратам некрополя.
Мощный форт охранял вход в некропольцелый город из царских могил. Каждая из усыпальниц представляла собой лабиринт из подземных палат, высеченных в скальном монолите. В центре лабиринта находилась погребальная камера, где стоял роскошный саркофаг с мумифицированным телом фараона. Камеру окружали склады и хранилища, набитые таким количеством сокровищ, какого в целом мире было не найти. Они пробуждали алчность в каждом воре и расхитителе гробниц в обоих царствах, а также в странах за пределами Египта. Негодяи проявляли упорство и изобретательность в попытках добраться до священного клада. Держа их на расстоянии, караул несла небольшая армия, не ослабляющая бдительности.
Таита оставил эскорт в центральном дворе форта, чтобы стражники напоили коней и подкрепились, а сам пешком направился к усыпальницам. Дорогу к гробнице царицы Лостры он знал как свои пять пальцев, ибо сам спроектировал усыпальницу и надзирал за постройкой. Лостра была единственной из правительниц Египта, похороненных в этой части кладбища, которая предназначалась для великих фараонов. Таита выпросил эту уступку у ее старшего сына, когда тот взошел на трон.
Маг миновал место, где, в ожидании ухода нынешнего владыки из этого мира и перехода в следующий, возводилась гробница фараона Нефера-Сети. Тут работали каменотесы, прорубавшие в скале главный вход. Образовывающийся щебень выносили работники, которые шли цепочкой, один за другим, таща груз в корзинах на голове. Тела их густо покрывал слой белой пыли, висевшей в воздухе. Небольшая группа архитекторов и надсмотрщиков за рабами стояла на возвышенности, наблюдая за бурной деятельностью внизу. Долина оглашалась звуками ударяющих о камень резцов, тесел и кирок.
Таита беспрепятственно проследовал по погребальной тропе до места, где долина суживалась и разделялась на два уединенных рукава. На развилке он направился влево. Через пятьдесят шагов он обогнул угол и оказался прямо перед входом в гробницу Лостры, высеченным в отвесном утесе. Вход, обрамленный массивными гранитными колоннами, был запечатан стеной из каменных блоков, покрытых штукатуркой, которую украшала искусная роспись. Фрески, окружающие печать Лостры, изображали картины из ее жизни: вот она восседает в роскоши своего дворца вместе с супругом и детьми, вот правит колесницей, рыбачит в водах Нила, охотится на газель и на речную птицу, возглавляет войско в походе против орд захватчиков-гиксосов, ведет свой народ на флотилии кораблей через водопады Нила и возвращает его домой после победы над гиксосами. Прошло семьдесят лет с тех пор, как Таита собственной рукой написал эти фрески, но краски до сих пор выглядели свежими.