Иосиф Первый, император всесоюзный - Усовский Александр Валерьевич

Александр УсовскийИосиф Первый, император всесоюзный

Несколько слов от автора

Мои уважаемые читатели!

Может быть, кто-то из вас, открыв эту книгу, подумает, что она  не более, чем модная нынче (в определенных кругах) апология Иосифа Сталина, так сказать, посмертный елей, обильно политый автором на могилу Вождя народов, книга, написанная, если можно так выразиться, в пику тому гигантскому валу антисталинской «литературы», что в свое время завалил все книжные прилавки нашей Родины, и, в отличие от упомянутой макулатуры, старательно обеляющая Генералиссимуса, делающего его невинным, аки херувим, с крылышками, как у ангела.

Так вот  это не так.

Книга, которую вы держите в руках  не прославление Великого Вождя и Учителя, не пустое славословие в его честь, не воспевание гения всех времен и народов. Такого рода книг  от тоненьких брошюр, отпечатанных на скверной бумаге, до солидных манускриптов в формате tomino in folmio, изданных чуть ли не на веленевой бумаге с золотым обрезом  и так изрядно нынче на книжных развалах. Публикацией книг подобного рода грешит лево-коммунистическая «оппозиция», всё ещё больная марксизмом  не понимая (вернее, не желая понимать) того простого факта, что товарищ Сталин, если и был во времена оны их единомышленником  то только в силу обстоятельств, очень недолго и весьма условно. Товарищ Сталин, как только к тому сложились обстоятельства  незамедлительно своих тогдашних «единомышленников»-марксистов от руля государства отрешил, справедливо полагая, что адептам этой идеологии вместо сидения в душных кабинетах гораздо лучше будет надышаться свежим ветром на колымских просторах.

Но в то же время книга эта  и не сборник яростных проклятий в адрес почившего полвека назад Отца народов  упаси Господь! «О мертвых или хорошо, или ничего»  склонные к лапидарному стилю римляне навеки завещали нам уважение к усопшим, вне зависимости от того, был ли покойный гением всех времен и народов  либо, наоборот, законченным негодяем и растленным типом без флага и родины. Я полагаю, что все мерзости, кои почитают своим долгом вылить на голову покойного Генералиссимуса разные буничи, сванидзе, радзинские, войновичи и прочие млечины  пусть останутся на совести оных авторов. Понять этих писарей-многостаночников можно  Великий Вождь изрядно спутал карты своре безродных космополитов (идейных предков нынешних либеральных «мыслителей»), вдруг в одночасье оказавшихся владетелями России. Они думали править этой страной вечно  товарищ же Сталин сумел большинство из них в расцвете сил загнать в расстрельные подвалы. Как тут не впасть в неистовую ярость, как тут искренне не проклясть «бесчеловечного грузина»!

Впрочем, и претендовать на то, что эта книга является «объективным анализом» создания и мужания сталинского СССР  я не могу, ибо человек в принципе не может быть объективным. И вообще  избави нас Боже от «объективности» в том смысле, в каком ее привыкли понимать мастера эзопового языка, набившие руку на разного рода «с одной стороны» да «с другой стороны»! Буржуазный объективизм оставим Дмитрию Волкогонову, Рою Медведеву и иже с ними  ибо наша книга ПОЛИТИЧЕСКАЯ, и посему априори субъективная; автор заведомо ПРИСТРАСТЕН, и не считает необходимым сей факт скрывать! Впрочем, подавляющее большинство книг об истории недавнего времени также являются политическими и пристрастными  но авторы всеми силами этот момент стараются завуалировать многословными рассуждениями о «долге историка», «исторической правде», «объективном анализе» и прочими умными фразами, изображая из себя несторов, «добру и злу внимавшим равнодушно».

Автор же нижеизложенной книги не считает необходимым врать в лицо своему читателю  просто потому, что относится к нему с должным уважением. Эту книгу не возьмут в руки случайные люди  ее откроют лишь те, кому навязла в зубах ложь официальной пропаганды и кому отвратительны бесчисленные публикации о «сталинских репрессиях»  то есть люди, которым интересна альтернативная точка зрения на события 1923-1953 годов, представленная в этой книге.

Автор не считает в принципе возможным оспаривать общепринятое мнение о том, что политический режим Советского Союза в сталинские годы был абсолютно авторитарным; это была диктатура в самом чистом, незамутненном виде  и автор согласен с этим определением на все сто процентов.

Посему  давайте четко определимся: Сталин был тиран, СССР был тоталитарным государством  и это объективная реальность; пытаться оспорить сей факт  то же самое, что плевать против ветра. Смешно и глупо.

Но у тиранов  как живших во времена седой древности, так и у сегодняшних (благо, есть еще такие на белом свете)  есть одна очень важная особенность. Дабы утвердить и упрочить свою власть  они вынуждены ежедневно и ежечасно брать на себя ответственность за судьбу вверенной им Провидением страны, не отделять свою судьбу от судьбы своего народа и если уж принимать решения  то целиком и полностью за них отвечать  таков их удел.

Мы на подсознательном уровне не отделяем СССР 1923-1953 годов от имени Сталина  так же, как само слово «Сталин» служит нам синонимом государственной власти в Советском Союзе в те годы. СССР был для Сталина ВСЕМ  личной жизнью, судьбой, верой, надеждой; естественным для него было в тяжкую годину немецкого нашествия  отправить на фронт обоих своих сыновей. И потерять старшего

«Иосиф Первый, император всесоюзный»  книга о том, как под влиянием реальных событий и насущных проблем, перед лицом смертельных угроз, постепенно отбрасывая безжизненную схематику коммунистических догм и выбрасывая на свалку истории их иноплеменных толкователей, революционер-марксист (а в пору трепетной юности, по совместительству  налетчик и бандит) Сосо Джугашвили постепенно стал Иосифом Виссарионовичем Сталиным, вождем нации и государства. Книга о том, как Советский Союз из базы для мировой революции, из запала для будущего всемирного пожара стал национальным государством русских народов  со своими национальными интересами, сферами влияния, национальной идеей, со своими целями и задачами, абсолютно отличными от целей и задач мирового коммунизма.

И, наконец, эта книга о том, почему это государство, по крупицам созданное генералиссимусом Сталиным, пало жертвой незадачливых «наследников» Великого Вождя, бездарно промотавших достояние Иосифа Первого, императора всесоюзного

Пролог первый15 декабря 1793 года, окрестности Тулона, Франция. Штаб осадной армии

Полевых пушек у них практически нет  не считать же, действительно, серьезной артиллерией те жалкие полторы дюжины двухфунтовок и кулеврин, что им удалось переправить с транспортов, стоящих на рейде, на берег в плашкоутах, захваченных у пирса и игравших до этого роль брандвахты. Отлично. Пушки же береговой обороны, НАСТОЯЩИЕ пушки, роялисты, их «союзники», как ни старались, не смогли развернуть в сторону берега  так и стоят, уставившись своими жерлами в море, пугают неизвестно кого. Правильно. Потому что, когда королевские инженеры строили береговые батареи крепости, никому из них и в голову не могло придти, что придется стрелять назад, в сторону Франции  посему тяжелые крепостные орудия сегодня стоят на фортах и бастионах Тулона бесполезными грудами бронзы.

Следовательно, все надежды англичан и роялистов  на корабельные орудия эскадры адмирала Худа. Разумно. ЕГО полевые орудия (даже восьми- и двенадцатифунтовые пушки, тем более  шестидюймовые гаубицы) безусловно уступают корабельным тридцатидвухфунтовым пушкам англичан (не говоря уж об установленных на полубаках линейных кораблей шестидесятивосьмифунтовых карронадах!)  и в весе залпа, и в дальности огня; восьмидюймовые же гаубицы двух его тяжелых батарей, хотя и могут сравниться с английскими пушками весом гранат  имеют, увы, до обидного малую дистанцию боя. К тому же они слишком тяжелые, и посему использовать их в предстоящем штурме вряд ли удастся. Да и по количеству стволов у англичан  безусловное преимущество: с каждого борта любой английский линкор может дать залп в сорок с лишним орудий, на максимальную дальность пять тысяч ярдов, при скорострельности тридцать залпов в час. Но те линейные корабли, что ошвартовались в гавани  кажется, «Виктори» и «Агамемнон»  могут поддержать огнем лишь два участка обороны крепости из восьми  остальные сектора им закрывают пакгаузы, Цитадель и дома на набережной.

Ergo? Необходим удар по ключевому пункту. Ключевой пункт  форт Эгийет на Керском мысе, при выходе из Малого рейда в Большой; позиция, овладев которой, можно будет обстреливать полевыми орудиями все укрепления англичан и роялистов, без исключения. Да, этот форт расположен на отшибе, зато с его верков можно великолепно обстреливать всю гавань  тем самым, уравняв шансы полевой и корабельной артиллерии. Штурмуя же в лоб форты передовой линии, мы лишь увеличим потери и добьемся того, что англичане и роялисты получат дополнительное время для укрепления позиций. Да, ключевой пункт  это форт Эгийет; но никто в штабе осадной армии этого еще не знает, это знает пока только он. Впрочем, так же думает генерал Дюгомье, единственный военный профессионал среди этой орды «тоже военных»  но он первым штурм этого форта не предложит. Просто потому, что уже стар, повидал всего на своем веку, и знает  при неудаче ему не сносить головы, а при успехе все лавры легко отнимут все эти «отчаянно храбрые» р-р-революционеры из Парижа, понаехавшие «советовать и помогать». Да и не верит старик в боевую устойчивость всех этих наспех набранных волонтерских батальонов, как не верит в профессионализм расчетов артиллерийских осадных батарей, навербованных из донельзя подозрительных «артиллеристов», в которых легко узнать постоянных обитателей каторжных бараков.

Он же УВЕРЕН в своих солдатах и в своих пушках; более того, он знает  на сегодняшний момент эти солдаты и эти пушки способны сотворить чудо  при условии, что ЕМУ никто не будет мешать. Он знает, куда надо нанести удар  ибо при захвате форта Эгийет оборонительные линии англичан окажутся неизбежно разделенными в ключевом пункте. Можно будет, затащив туда пушки, в упор расстреливать корабли противника на рейде, мало того  держать под обстрелом его линии снабжения. И он сможет сделать это  но при условии, что его план будет принят.

Но как это осуществить? Он  всего лишь капитан, помощник начальника артиллерии осадной армии. Тут же, в штабе  целая свора прибывших из Парижа политических «вождей» и военных начальников. Но что может знать о взятии крепости комиссар Саличетти? Или комиссар Баррас? Или «генерал» Карто, еще недавно  художник, знаток женских головок и ценитель изящных ножек? Или «генерал» Донне, бывший полгода назад врачом в Лилле, благодаря своему «санкюлотству» избегший нескольких судов из-за странной смерти своих пациентов? Бездари и невежды! Зато апломба, самомнения  на дивизию гусар. И всяк из них рядится в военный мундир, каждый  стратег! Как ему отвратительны эти ничтожества, возомнившие себя вершителями судеб Франции! Как мерзки их разглагольствования о всеобщем счастье, которое принесут угнетенным европейским народам штыки французской революции! Боже, и эти никчемные людишки, пафосно рассуждающие о судьбах мира  нынешние правители Франции! И никуда не деться; они здесь, у стен Тулона  специально присланные из Парижа эмиссары Конвента, облеченные полномочиями «вожди»; они имеют полное право указывать ему, военному профессионалу, что ему делать со своими солдатами и пушками, как взять Тулон. Хотя ни один из них ни черта не смыслит ни в артиллерии, ни во взятии крепостей!

Поддержит его только генерал Дюгомье. Этот  настоящий вояка, изрядно понюхавший пороху, воевал за океаном, у Вашингтона. Он знает, что лозунгами Тулон не взять. И еще он знает  всей этой шайке политических прохвостов нужно лишь одно: ворваться в город и начать расстрелы и рубку голов. Они жаждут крови роялистов  хотя сколько в крепости тех роялистов!  чтобы оправдаться перед Парижем, оправдаться в своем бездействии. Оправдаться в потере двадцати кораблей французской эскадры, ныне захваченных Худом. Оправдаться в провале осады  одним словом, гильотина должна будет выполнить роль их «адвоката» перед парижскими адвокатами, засевшими в Конвенте.

Что ж, на этом, пожалуй, можно будет сыграть. Он всего лишь капитан, командир батальона  но он ЗНАЕТ, что надо делать. А остальные здесь присутствующие  только делают вид, что знают, а на самом деле  скопом пытаются найти крайнего, кто за весь этот бардак бы ответил.

Стать крайним? Это можно  но только в том случае, если победа  буде она состоится  останется ЗА НИМ. Вот для этого и нужен генерал Дюгомье, старый служака, с навечно атрофированным честолюбием.

Смуглый маленький капитан неожиданно попросил слова. До того вразнобой галдевшие генералы изумленно посмотрели в его сторону. Он готов спланировать взятие Тулона? И возглавить его штурм? Он гарантирует успех?

Гарантировать успех невозможно  но он предлагает, во-первых, свести все риски к минимуму, и, во-вторых, нанести удар сосредоточенной массой артиллерии и пехоты в самом уязвимом месте крепости. Ударить по ключевому пункту обороны англичан, форту Мюльграв, мощным артиллерийским огнем разрушить его стены, ворваться в него, и на плечах отступающего врага затем захватить форт Эгийет. Заняв последний и доставив в него свою артиллерию  хотя бы даже полевые четырехфунтовки!  можно будет артиллерийским огнем обстреливать всю территорию военного порта и причальные стенки на всем их протяжении, картечью выметя с набережной всё живое.

Смуглый маленький капитан азартно водил случайно забытым кем-то стеком по карте  быстро объясняя диспозицию слегка опешившим генералам. «Английские линейные корабли в гавани никак не смогут противодействовать атаке  им будет мешать Цитадель  а когда мы займем позиции и доставим на них пушки  вся английская линия обороны тут же рухнет. Англичанам придется или уходить, или развернуть корабли в гавани, выйти на внешний рейд и попытаться обстрелять форт Эгийет с предельной дистанции. Все шансы будут на нашей стороне  у нас господствующая высота, у нас возможность перенесения огня на любой пункт противника. У них  только небольшая вероятность попасть с дистанции в двадцать кабельтов по нашим позициям из орудий линейных кораблей.

Но для этого нужно сосредоточить большую часть наличной артиллерии против форта Мюльграв. И чем быстрее  тем лучше!»

Так, генерал Дюгомье бесспорно на его стороне. Остальные колеблются. Проклятые невежды! С каким удовольствием он приказал бы своим солдатам вздернуть эту банду политиканов в генеральских мундирах на стенах форта! Увы, приходится мириться с тем, что не он у руля армии и государства. ПОКА не он

План капитана Буонапарте, после долгого обсуждения, был принят, к исходу дня 16 декабря большинство наличных осадных батарей было сконцентрировано там, где им предписал находиться этот маленький, невзрачный с виду, смуглолицый артиллерийский офицер.

На рассвете 17 декабря 1793 года французская революционная армия, осаждавшая взятый англичанами Тулон, предприняла штурм города и крепости. Массированным огнем артиллерии противник был выбит из форта Мюльграв, а затем его части, не успевшие опомнится, были отброшены от стен форта Эгийет. Заняв последний, санкюлоты лишили войска, обороняющие крепость, любой возможности к сопротивлению  и наутро 18 декабря англичане, посадив на корабли эскадры Худа верных им роялистов и остатки своей морской пехоты, покинули Тулон.

За умелое руководство штурмом капитан артиллерии Буонапарте через месяц был произведен в бригадные генералы. Звезда будущего императора французов Наполеона I зажглась над взятыми штурмом фортами Тулона

Пролог второйОт Октябрьского переворота к созданию СССР: технологии захвата и удержания власти

Великая Октябрьская социалистическая революция, о которой так долго говорили большевики, с 1917 по 1927 годы называлась ими просто, без изысков  «Октябрьский переворот». Это потом уже для придания большего веса, солидности, самоуважения и легитимности (как большевики все это понимали) правящему режиму, оный переворот получил в официальной советской истории свое донельзя пышное (и весьма условно соответствующее реальности) наименование. Очевидно, сделано это было в пику французам  мол, если французская революция «Великая», то почему бы и наш переворот не назвать так же громко (или даже еще звонче)? Сказано  сделано. С 1927 года та заварушка в Петрограде, в результате которой политически импотентное Временное правительство было низложено, а к власти пришли «строители нового мира», и получила свое трудновыговариваемое название, а правящая в СССР партия  положенный по статусу набор легенд и мифов об этом событии.