Вот на дне вертикального колодца, где когда-то окукливался тянь-шаньский рогохвост, лежит кучка зеленых тлей. Они неподвижны, будто заснули на долгую зиму. Как могли попасть сюда эти насекомые? Неужели сами собрались на зимовку. Но зимовать еще не время.
Настойчивая работа топором и пилой, и снова передо мной кладовая с тлями. На этот раз вместе с зелеными тлями лежит и толстая черная еловая тля, живущая на тянь-шаньской ели, и еще коричневая тля с белыми пестринками. Насекомые неподвижны, но среди них кто-то барахтается, показывая черные подвижные усики. Потом показывается блестящая, будто лакированная, грудь и брюшко, и из хода выпархивает маленькая и очень изящная оса. Теперь все становится понятным. Это она заготовила для своих деток тлей и каждую парализовала жалом точно так, как это делают помпилыохотники за пауками, аммофилы истребители гусениц бабочек, осы-бембексыдобытчики слепней и многие другие.
Потом среди опилок в другом ходе внезапно показывается целый склад мушек сирфид, стройных, тонких с брюшком, раскрашенным как у ос. Кто-то тоже старательно заготовил добычу впрок. Сирфиды лежат как живые, чистенькие, с аккуратно сложенными крыльями, прижатыми к груди ногами. Только одна из них слегка сморщилась, и сбоку ее видна белая червеобразная личинка.
Еще нахожу с десяток парализованных грибных комариков очень черного цвета с лимонно-желтым брюшком, крупных, около сантиметра длиной. Это великаны среди своих родичей. Я хорошо знаю этих комариков. Они недавно вывелись из куколок, и охотник за ними не замедлил этим воспользоваться.
Кто же охотник за сирфидами и комариками, удастся ли с ним встретиться?
Из одного хода не спеша выбирается стройная черная, с красным плоским брюшком, оса. Она лениво шевелит усиками. Ее бесформенные крылья еще не успели расправиться и отвердеть. Она только что вышла из куколки и впервые знакомится с яркими солнечными лучами.
В одном из ходов видна какая-то зеленая пробка. Осторожно ударяю топором сбоку, и открывается миниатюрная сигара длиной около трех сантиметров, сложенная из плотно прилегающих друг к другу подсушенных листочков. Это сооружение пчелы-листореза. В сигаре три ячейки, и вот уже из первой выбирается чудесная пчела, большеголовая, мохнатая и глазастая. Во второй и третьей ячейках вместо листорезов сидят также давно готовые к освобождению из колыбельки коварные осы-блестянки. Они вывелись из подброшенных их матерью яичек, съели провизию, заготовленную пчелкой, и уничтожили ее яичко.
Наверное, что-то очень интересное скрыто в ходе большого рогохвоста, запечатанного глиняной пробочкой. Заметить такой ход трудно. Глиняная пробочка плотна, слоиста и как бы сложена из двух тесно прилегающих друг к другу пластинок. Видимо, делалась эта пробка в два приема с перерывом на обед или в течение двух дней. За глиняной крышечкой располагается маленькая и пустая комнатка, за нею снова глиняная перегородка, только не такая массивная, а тоненькая и хрупкая. За этой перегородкой зияет черный ход. Из него вываливаются сморщившиеся и давно засохшие паучки и сухая обезображенная личинка. Жилище принадлежит осеохотнице за пауками. Но какая-то болезнь погубила личинку, и запас пищи остался неиспользованным.
Продолжаю работать топором и пилой. Еще нашел одно запечатанное глиной окошечко многоэтажного домика. За второй перегородкой показываются шустрые усики, большая голова, и в подставленную пробирку выпархивает, сияя свежим одеянием, истребительница пауков черно-красная оса помпила.
Есть еще окошечко, закрытое не глиной, а липкой и тягучей еловой смолой. Смола дерева предназначена природой для защиты от насекомых, и вдруг кто-то сумел ею воспользоваться для своих дел. Наверное, обладатель запечатанных смолой ходов обладает какими-нибудь особенными челюстями или ногами, не боящимися столь липкого материала. Но в ходах сидят готовые к вылету и шикарно разодетые грабительницы осы-блестянки. Хозяин смоляной дверки остается неизвестным.
Вскрыть ход рогохвоста, не изувечив поселившегося в нем квартиранта, трудно. Прежде чем стесывать тонкие слои древесины, надо попытаться просмотреть ход. Приставляю к ходу большую лупу, а над нею зеркальце. Солнечный зайчик далеко проникает в темноту хода и там, в глубине, загораются чьи-то глаза или поблескивают усики. Тогда на два-три сантиметра можно топором снимать древесину. Но иногда обитатель хода, потревоженный сотрясением, пытается выбраться наружу и попадает под топор.
Один такой раненый обитатель маленькой квартиры оказался осой с тонкой длинной шеей и широкими передними ногами, похожими на лопатки. В ходах рогохвоста, наверное, этой осе помогает лопаточка выгребать буровую муку.
Среди множества пней один оказался очень большим и старым. Дерево, видимо, срубили еще до пожара в возрасте не менее двухсот лет. Основание пня засыпано буровой мукой, а из многочисленных окошечек выглядывали круглые черные головки. Но тут мне было нечего делать. В многоэтажном доме поселилась большая семья крупных черных лесных муравьев-древоточцев.
Солнце склонилось к горизонту, и на золотистую полянку легли глубокие тени. Стало прохладно, повеяло сырым воздухом. Как незаметно промелькнул день! Много интересного я увидел, и из всего этого оказалось немало того, что заставляет продолжать поиски.
Красноглазая тахина
Горы позади. Впереди Алакульская впадина ровная, как стол, уходящая вдаль к горизонту. Море зелени, тростники, цветы, черные пыльные дороги, цапли, белые чайки и звон комаров. Совсем другой мир после светлой и сухой пустыни.
Близится вечер. Вдали на горизонте показывается темная полоска деревьев. Едва заметная торная дорога к нейнаходка, можно рассчитывать, что она приведет в место, хорошее для стоянки. После километра пути открывается спокойная река Тентек в бордюре старых развесистых ив, это долгожданная тень, в которой можно укрыться от солнца, отдохнуть, так как здесь влажный воздух.
Посредине реки виден небольшой остров. С него доносятся крики ворон и галок. Птицы кричат истошными голосами. Что-то произошло в их жизни. Сегодня из гнезд вылетели галчата и воронята, и у всех масса хлопот. Как одновременно у них произошло это событие!
Крики птиц надоедают. Уже сумерки, а шумное общество еще не успокоилось.
Ночью я просыпаюсь от крупных капель дождя. Неприятно переселяться из полога в палатку. Но небо чистое, на нем горят яркие звезды. Да дождь ли это? Наверное, на старой иве поселились пенницы и роняют вниз крупные капли белой пены. Как будто еще падают другие мелкие капли жидкости, но это, наверное, так кажется.
Рано утром мы просыпаемся под громкое и непрерывное жужжание множества работающих крыльев комаров и крики ворон и галок. Но стая птиц вскоре улетает на луга, комары прячутся от солнца в траву, а жужжание крыльев продолжается. Оказывается, всюду в воздухе, невысоко над землей, каждый на своем месте висит слепень-самец и неутомимо работает крыльями. Иногда резкий рывок в сторону, погоня за соперником, и вновь полет на одном месте. Самки ползают по ветвям деревьев. Им будто нет дела до брачных полетов своих супругов.
Солнце начинает пригревать. Пенницы перестали ронять на землю капли влаги. Но что творится с машиной! Она вся пестрит множеством поблескивающих пятнышек. Откуда они взялись?
На листьях старой ивы, под которой мы расположились, всюду разгуливают элегантные зеленые цикады. Пятнышки на машине от них. Это сладкие испражнения, предназначенные для муравьев. Но их здесь нет. Несколько лет назад река выходила из берегов, заливала рощу деревьев, и муравьи исчезли.
Когда-то против наводнения вдоль реки бульдозерами был сделан предохранительный земляной вал. Он слабо зарос растительностью, и почва на нем не слежалась, как следует. В земляном вале среди роскошных луговнастоящее царство для роющих насекомых. Земляные пчелы, осы-аммофилыохотницы за гусеницами, осы-церцерисыпотребительницы жуков, осы-бембексыгроза слепней, всюду летают, ползают, скрываются в норках и выползают из них.
Над землей реют маленькие осы-церцерисы. Они что-то ищут. За одной осой, точно копируя ее полет, следует какая-то мушка. Иногда она отстает и садится на былинку, посматривая по сторонам яркими красными глазами на белой голове.
Я ловлю маленьких церцерис. Это самцы. Они поглощены долгим и трудным поиском своих сильно занятых подруг. Но зачем красноглазая мушка преследует самцов ос, какой от них прок? Если бы мушка собиралась на них отложить яичко, то она могла бы это сделать давным-давно и с большим успехом. Ей нужны самцы для чего-то другого. Наверное, по самцам она ищет норку самки, чтобы подбросить свое яичко на запасенных для личинок осы парализованных жучков.
Вот один из самцов, без устали реявший на крыльях, ныряет в норку. За ним тотчас же проскальзывает и мушка. Хорош кавалер, приводящий к возлюбленной ее заклятого врага!
Норка прикрыта мною кусочком земли. Начинается раскопка. Но из-под лопатки выскакивает только самец и его преследовательница мушка. Оба они забрались в пустое помещение.
Мимо меня только что промчалась более крупная самка церцерис. Бросив преследование самца, за ней сразу же увязалась и мушка. Оказывается, она следует не только за самцами. Обе скрылись в норке. Надо поскорее вырыть норку и изловить осу и ее недруга, чтобы потом узнать их видовое название. Как бы не упустить насекомых. Не установить ли над норкой какой-нибудь колпак!
Заложив норку камешком, спешу на бивак, беру марлевый полог и, накрывшись им, усаживаюсь возле норки, Теперь я смело могу приниматься за раскопку. Тот, кто вылетит из норки, никуда не денется.
В пологе душно, жарко, но зато я спокоен. И как только я не догадался прежде применить этот способ! Сколько в жизни было неудач при раскопках жилищ насекомых, находящихся в земле.
Снял камешек, прикрывавший норку, засунул в нее соломинку, начал раскопку. Вот из норки выскакивает стремительная мушка и садится на стенку полога. Это она, красноглазая тахина. А вот и сама самка церцерис. Не беда, что норка оказывается пустой, и оса-церцерис еще не заготовила в нее добычи. Тайна красноглазой тахины разгадана. Она злейший враг осы, разыскивает ее норки, следуя то за самцами, то за самками, за кем придется, лишь бы добраться до чужого добра и, проникнув в норку, подбросить яичко на добычу, предназначенную для потомства осы.
Незаметно проходит день. Вечереет. Постепенно растет гул крыльев, над травой в брачном полете опять реют самцы-слепни, тонко звенят комары. Стая ворон и галок возвратилась на свой остров, покрутилась и, вдоволь накричавшись, помчалась к далекому озеру Сассыккуль.
Длинные ноги и длинные челюсти
Мы сидим возле машины вокруг тента, постеленного на землю, завтракаем, посматривая на коричневые горы пустыни, на далекую синюю полоску гор Калканов с едва заметным желтым пятном Поющей горы и обсуждаем предстоящий маршрут путешествия. Пожалуй, нам больше не стоит задерживаться в этой обширной и горячей пустыне, нужно ехать дальше. Таково мнение большинства.
Неожиданно сверху рядом с машиной, сверкая ярко-голубыми с черной перевязью крыльями, садится большая кобылка Trinchus iliensis и быстро прячется в кустах терескена. Вслед за ней появляется оса-сфекс, большая, энергичная, смелая, в иссиня-черном одеянии. Не обращая на нас внимания, она мечется вокруг, будто кого-то ищет. Какие у осы длинные ноги. Зачем они ей такие?
Оса подбегает к тенту, вскакивает на банку из-под консервов, расправляет усы специальной кисточкой на передних ногах, потирает друг о друга задние ноги, широко раскрывает длинные и острые челюсти, потом захлопывает их так, что их острые концы торчат сбоку с противоположных сторон. Все это ловкими быстрыми привычными движениями. Потом поводит в стороны головой с большими черными глазами и, будто осмотрев всех нас, сидящих на земле, мчится дальше, горделивая, независимая и сильная. Она очень занята, ей некогда, у нее какое-то важное и неотложное дело. Я думаю: зачем осе такие длинные челюсти?
Черная оса не желает покидать наш бивак. Чем-то он ей приглянулся, все время крутится возле. Вдруг она быстро заскакивает в кустик терескена. В сухих веточках раздается шорох, он усиливается, потом появляется трепещущий клубок, ничего в нем не понять. Черная оса переплелась с большой кобылкой-тринхус. Вот кого она разыскивала и преследовала! Через несколько мгновений кобылка лежит на боку оглушенная, ее задняя правая нога, розовая изнутри и в деликатных пестринках снаружи, парализована, другая нога беспомощно размахивает в воздухе. Все произошло настолько быстро, что ничего не удалось разглядеть, как следует. Кобылка же постепенно приходит в себя. Переваливается с боку на бок, шевелит усами, сгибает и разгибает здоровую ногу, а когда черный хищник подбегает к ней, неожиданно подскакивает в воздух и расправляет большие голубые с черным крылья. Но оса уже повисла на своей добыче, кривые челюсти уже вонзились в кромку крыльев, прихватили брюшко. Обе добычи хищника падают на землю. Здоровая нога кобылки согнута и ей никак не разогнуться, мешает голова противника.
Ловок прием хищника! Всего лишь одна хватка челюстей, и у большой и сильной кобылки скованы крылья, брюшко и нога. Вот для чего, оказывается, осе нужны такие кривые и длинные челюсти!
Черное брюшко осы конвульсивно вздрагивает, его кончиком оса нащупала едва заметную впадину в месте прикрепления средней ноги к туловищу и туда вонзила острое жало. Еще один удар в грудь, и кобылка нема, глуха, недвижима, только мелкое дрожание усиков говорит о том, что жизнь еще не покинула ее тело, и оно, умело парализованное, превратилось в консервы для детки удачливой матери-охотницы.
Проходит несколько минут. Оса быстро бегает вокруг кобылки. Теперь ей надо рыть норку. Но разбойнице не нравятся посторонние наблюдатели, она замечает наши неосторожные движения и тогда садится верхом на большую кобылку, хватает челюстями ее короткие белые усики и, приподнявшись на длинных ногах, быстро тащит прочь свою добычу.
Теперь понятно, зачем осе длинные ноги!
Красавица оса меня заинтриговала. Интересно бы посмотреть до конца ее охоту, проследить ускользнувшие детали борьбы с кобылкой, да заодно забрать и ее саму для коллекции. Возможно, этот вид сфекса неизвестен науке.
Может быть, еще останемся на день, предлагаю я своим спутникам.
Останемся! все дружно соглашаются со мною.
Но никому более не удается увидеть чудесного черного охотника.
Дорога без ориентиров
В открытое окно лаборатории ветер доносил запах травы и легкий шелест листьев деревьев. Стук пишущей машинки и голоса разговаривающих слились в общий гул рабочего дня. Ушел очередной посетитель, хлопнула за ним дверь и в этот момент я увидал, как по столу бежит, волоча паука, небольшая оса Tripoxilon. Я знаком с этой смелой охотницей. Из мелких комочков глины она лепит домики-трубочки для своих деток и набивает их парализованными пауками. Оса довольно обыденная, и ее домики можно встретить в самых разнообразных, иногда неожиданных местах.
Однажды в экспедиции эта оса ухитрилась слепить глиняное жилище в радиоприемнике, лежавшем в углу палатки. За день энергичная труженица успела построить основательное сооружение. В конце дня приемник вынесли наружу, и оса, не найдя его на месте, долго и упорно металась по вещам, разыскивая исчезнувший и такой заметный ориентир.
О том, что оса искала радиоприемник, я догадался после, когда он вышел из строя и его пришлось разбирать. Тогда и обнаружилось несколько глиняных ячеек, набитых пауками, полусъеденными личинками осы. Потом я вспомнил о том, как целую кучечку глиняных домиков, забитых пауками, принадлежавших этой же осе, мне прислал пасечник Емельянов из-под Новосибирска. Гнезда ос он собрал в ульях. Как пчелы допустили осу в ревниво охраняемые от всех чужаков ульи, уму непостижимо. Оса не была врагом пчел. Но откуда это было известно трудолюбивым сборщицам нектара.
Сейчас оса, не мешкая, быстро тащила свою добычу. Она держала паука у себя между ногами брюшком кпереди, головою назад. Так, очевидно, было удобнее. Главная тяжесть ноши, брюшко, располагалось под грудью. Вот оса прыгнула со стола на радиатор центрального отопления, с него перебралась на подоконник. Сейчас упорхнет в открытое окно.
С интересом рассматриваю неожиданную посетительницу лаборатории. Никогда не подозревал, что эта истребительница пауков может забираться в дома и заниматься в них охотой. Случайно сделал резкое движение, оса, напугавшись, вспорхнула, вылетела в окно, но тотчас же возвратилась и стала бегать по подоконнику. Она явно разыскивала свою добычу, несколько раз совсем к ней приблизилась, но не заметила, так как паук лежал в углублении для рамы. Странно, почему оса не может найти паука на открытом месте.