Именно так, кивнул головой Харрис. Власть внутри страны для него сегодня важнее внешних факторов. Поскольку кавказцев он трогать не может, да и не хочет, он бьет по другим. И в первую очередь он устраняет сильных противников, вроде Щелокова и Рашидова для того, чтобы расчистить поле не только для себя, но и для своих будущих преемников. И вот тут мы с вами подошли к другой важной теме нашей сегодняшней встречи. Я хочу обратиться к вам еще с одной деликатной просьбой: устройте мне встречу с вашим отцом.
На предмет чего? насторожился Солсбери.
На предмет одного важного разговора, был короток американец.
Вы обращаетесь ко мне с просьбой о конфиденциальной встрече с моим родителем, но в то же время явно мне не доверяете?
Взгляд, который бросил на своего собеседника англичанин, говорил сам за себя. Поэтому Харрис предпочел не таиться, чтобы не потерять расположение собеседника:
Я уполномочен переговорить с вашим отцом относительно одной кандидатуры, которую мы хотели бы видеть на месте Андропова.
Поймав еще один вопросительный взгляд собеседника, Харрис продолжил:
Дело в том, что Андропов не жилец и долго в кресле генерального секретаря не протянетмаксимум год-полтора.
Откуда у вас такая информация? продолжал удивляться англичанин.
Поверьте моему словуинформация самая надежная. Поэтому мы уже подбираем кандидатуру возможного преемника Андропова, с которым можно будет иметь дело.
Вы можете назвать имя этого человека или это опять тайна?
Отчего жеэто Михаил Горбачев.
Кажется, он занимается у русских сельским хозяйством и не сильно в этом деле преуспел? наморщив лоб, произнес Солсбери.
Именно этим он нас и привлекает. Советский Союз падет, когда во главе его встанет не гигант мысли, а фигура диаметрально противоположная. К тому же Горбачев является выдвиженцем все того же кавказского клана. Ставропольский крайком, который он долгие годы возглавлял, как я уже говорил, граничит с Северным Кавказом. И именно на Горбачева делает ставку партия так называемых реформаторов, с которыми у нас давние контакты по линии их спецслужб и партаппарата. И они уже во всю двигают во власть своих людей. Например, несколько дней назад поставили своего человека во главе очень важного отдела ЦКорганизационно-партийного, который занимается расстановкой кадров по всей стране. И вот уже не далее как позавчера государственный комитет спорта возглавил еще один их выдвиженецкстати, земляк Горбачева.
Опять мы вернулись к футболу, отреагировал на эту новость англичанин.
Вы зря иронизируете, Гленн, не меняя серьезного выражения лица, ответил американец. Еще раз повторяюфутбол в Советском Союзе является самым политизированным видом спорта. И эту его особенность надо использовать.
Вы снова имеете в виду свои рычаги, только теперь уже на территории Советов?
А вы разве сомневаетесь в том, что деньги любят не только чиновники из ФИФА? усмехнулся американец. Их в равной степени обожают и советские спортивные функционеры. Некоторые из них за бумажки с изображением наших президентов готовы продать родную мать.
Тем временем матч неумолимо двигался к своему завершению. Причем во втором тайме инициатива перешла к хозяевам поля, а гости лишь оборонялись. Однако мокрый газон мешал и без того малотехничным швейцарцам продемонстрировать свое мастерство. Вот и в том моменте, который сейчас происходил на поле, скользкий мяч после удара их нападающего Манфреда Брашлера, несколько минут назад заменившего на поле Петера Цвиккера, пришелся мимо ворот. Глядя на это, англичанин резюмировал:
Кажется, ваш прогноз относительно поражения хозяев поля полностью сбывается.
Главное, что нас с вами должно сейчас волноватьчтобы не потерпели поражения наши с вами планы. Итак, вы устроите мне встречу с вашим отцом? и Харрис снова перевел взгляд с игрового поля на собеседника.
Вам придется подождать несколько дней, пока я не вернусь в Лондон, ответил англичанин.
Ничего, мы ждали и дольше. На Востоке на этот счет есть хорошая поговорка: «Терпение горько, но приносит сладкие плоды».
Сказав это, американец еще некоторое время наблюдал за матчем, после чего поднялся со своего места, всем видом показывая, что происходящее на поле его уже мало интересует. Следом за ним встал и его собеседник, для которого этот матч с самого начала не представлял никакого интереса. То, ради чего он сюда пришел, англичанин услышал, и теперь ему предстояло все это тщательно проанализировать, причем не одному, а с его отцом, влиятельным сотрудником Форин-офиса, имевшим выходы на высшие правительственные круги Великобритании.
27 апреля 1983 года, среда.
Москва, Старая площадь, здание ЦК КПСС, 5-й этаж, кабинет Генерального секретаря ЦК КПСС Юрия Андропова
Помощник генерального секретаря Павел Лаптев вошел в кабинет своего шефа без стука, как он делал это сегодня уже неоднократно. Андропов сидел в соседней с кабинетом комнате отдыха и смотрел телевизор. Сегодня на стадионе имени Ленина в Лужниках проходил отборочный матч чемпионата Европы по футболуиграли сборные СССР и Португалии. Была середина первого тайма и счет был минимальный1 : 0 в пользу советских футболистов. Тот первый гол, забитый Федором Черенковым на 16-й минуте игры, Лаптев успел застатьв этот момент он как раз находился перед телевизором. Олег Блохин после стремительного рывка по флангу обыграл у углового флажка португальского защитника Минервина Пьетру и сделал великолепную передачу верхом на дальнюю штангу. Вратарь Паулу Бенту покинул ворота, пытаясь прервать передачу, но опоздал. Первым к мячу подоспел Черенков и, находясь под острым углом к воротам, мягким ударом вытянутой вперед ноги послал мяч точно в сетку ворот.
Войдя в комнату отдыха, Лаптев застал Андропова сидящим в кресле с чашкой чая в руке. На экране цветного «Рубина» разворачивалась очередная атака советской сборной. С мячом был капитан команды Александр Чивадзе, который выдал точный пас прямо на ход Хорену Оганесяну. В это время Андропов краем глаза заметил в дверях своего помощника и бросил на него вопросительный взгляд. Было видно, что появление помощника его интересовало больше, чем очередная атака советских футболистов.
Все нормально, Юрий Владимирович, операция проходит успешноМузаффаров арестован.
Имелась в виду секретная операция КГБ, которая в эти самые минуты проходила в далекой Бухареобластном центре Узбекской ССР. Там силами местных и московских чекистов затевалось дело, которое чуть позже получит название «узбекского». Главной его целью был вовсе не арест мелкой сошкиглавы бухарского ОБХСС, а «подкоп» под 1-го секретаря ЦК Компартии Узбекистана Шарафа Рашидова.
Лаптев работал с Андроповым вот уже на протяжении четверти века. Они познакомились во второй половине 50-х, когда будущий генсек возглавлял Отдел ЦК КПСС по связям с социалистическими странами, а Лаптев служил у него референтом по Албании. Затем, став в 1967 году шефом КГБ, Андропов взял туда и Лаптева, устроив его на должность начальника Секретариата, который был сродни Общему отделу ЦК КПССто есть, концентрировал в себе все секреты ведомства. Так Лаптев стал самым доверенным человеком председателя КГБ, хранителем секретов. А с февраля 1979 года он стал личным помощником Андропова как члена Политбюро ЦК КПСС. И все эти годы Лаптев не переставал поражаться способности своего шефа мастерски плести паутину интриг против своих потенциальных противников, большинство из которых даже не подозревали о том, какую участь готовит им Андропов. Вот и лидер Узбекистана пребывал в неведении относительно того, какую каверзу приготовил ему его соратник по Политбюро. И со спокойной душой еще вчера отбыл в Афганистан, чтобы участвовать в торжествах по случаю пятилетия Апрельской революции. Домой Рашидов должен был вернуться лишь завтракак раз к тому моменту, когда основные фигуранты операции «Эмир» были бы уже нейтрализованы. Именно от них должна была потянуться ниточка непосредственно к Рашидову, который, принадлежа к самаркандскому клану, был тесно связан с представителями клана бухарского. Именно поэтому, собственно, Андроповым и была выбрана Бухара, как место главного удара в операции «Эмир». Впрочем, выбирал не только Андроповдеятельное участие в этом принимал и Лаптев, который, еще со времен своего «албанского» прошлого, тоже умел плести такого рода паутину. С тех пор вместе с Лаптевым Андропов разработал несколько подобных операцийв Азербайджане в 1969 году (против Вели Ахундова), в Грузии в 1972 году (против Василия Мжаванадзе), в Краснодарском крае в 1981 году (против Сергея Медунова), в Москве в 1982 году (против Виктора Гришина) и так далее.
Во всех этих делах главным элементом разоблачения было обвинение в коррупции. Это был беспроигрышный вариант, поскольку никто лучше КГБ не знал о том, где и в каких масштабах распространилось это зло. Ведь именно Лубянка не только собирала компрометирующий материал на всех высокопоставленных советских чиновников в стране (причем в обход негласного запрета, который нарушался по велению самого же высшего руководства страны), но и непосредственно участвовала в вовлечении многих из них в коррупционные сети для того, чтобы иметь потом рычаг давления на них. Широкой же общественности эти разоблачения подавались под видом системной борьбы с коррупцией. Хотя на самом деле это были всего лишь клановые войны, должные сместить с шахматной доски неугодные высшим руководителям страны политические фигуры.
С воцарением в Кремле Юрия Андропова первым в этой клановой войне пал бывший глава МВД Николай Щелоков. Следом должны были пасть Сергей Медунов, глава Московского горкома и член Политбюро Виктор Гришин (для его компрометации с осени 1982 года КГБ начал в столице облаву на нечистых на руку махинаторов от торговли) и глава Узбекистана Шараф Рашидов. Причем к каждому из них у Андропова были свои претензии, но было одно обстоятельство, которое их объединяловсе они мешали либо лично Андропову, либо кому-то из приближенных к нему людей в их притязаниях на высшую власть. Например, Щелоков мог занять пост заместителя Председателя Совета Министров СССР или даже секретаря ЦК КПСС, а Медунов, будучи главой Краснодарского края, который был главным конкурентом Ставропольского края, где властвовала андроповская креатура Михаил Горбачев, мог стать главой правительства РСФСР. Случись это, и Андропову пришлось бы иметь дело сразу с двумя сильными личностями, занявшими весомые посты и никогда не скрывавшими своих антипатий к шефу КГБ.
Та же история была с Гришиным и Рашидовым. Причем первый был опасен для Андропова особеннодаже еще больше, чем Щелоков и Медунов. Ведь Гришин был членом Политбюро, который вот уже более полутора десятка лет возглавлял самую влиятельную в масштабах страны вотчинуМосковский горком, в партийной организации которой состояло большинство членов Политбюро, а также министров и других влиятельных чиновников из партийногосударственного аппарата. Чтобы осадить Гришина в его возможных притязаниях на пост генсека и была задумана «Операция Мосторг». По задумке Андропова, человек, который допустил разгул коррупции в столице СССР, просто не имел права претендовать на высший пост в стране.
Что касается Рашидова, то до поры до времени лидер Узбекистана не представлял для Андропова никакой угрозы в его притязаниях на высшую власть. Ведь Рашидов даже не был членом Политбюро, на протяжении 21 года (единственный случай в истории!) обитая в его «предбаннике» оставаясь все это время всего лишь кандидатом в высший партийный ареопаг. Но в самом начале 1982 года все вдруг резко изменилось.
Ретроспекция
23 марта 1982 года, вторник.
Ташкент, гостевая резиденция Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева
Когда Шараф Рашидов вошел в просторный кабинет, выделенный для Брежнева, тот лежал на диване, накрытый пледом и смотрел в потолок. Но едва генсек услышал шаги на пороге, как взгляд его переместился сначала на гостя, а затем на стул, который стоял напротив дивана. Это было беззвучным приглашением гостю занять пустующее место. Несколько минут назад на этом стуле сидел личный врач генсека Михаил Косарев, который провел очередной осмотр Брежнева, около двух часов назад пережившего страшное событиеаварию на ташкентском заводе имени В. П. Чкалова. Во время осмотра предприятия на делегацию во главе с Генеральным секретарем обрушилась металлическая конструкция с людьми, в результате чего Брежнев и сопровождающие его лица (в их числе был и Рашидов) едва не погибли. К счастью, все обошлось благополучно (серьезно пострадал лишь один человекприкрепленный (охранник) генсека Владимир Собаченков), однако медицинский осмотр, проведенный в резиденции, обнаружил травму и у Брежневау него была сломана правая ключица. Врачи предложили ему немедленно завершить визит в Узбекистан и срочно вернуться в Москву, однако генсек эту рекомендацию отмел с порога. И на это у него были веские причины. Во-первых, он должен был лично наградить республику орденом Ленина за большой вклад в народное хозяйство страны. А во-вторых (и это было главным в его визите), ему надо было переговорить с Рашидовым на весьма конфиденциальную тему, которая не терпела отлагательств. И так получилось, что этот разговор Брежневу пришлось вести, будучи не в самом лучшем состоянии. Именно с этого генсек и начал свой разговор с Рашидовым, едва тот уселся на стул:
Вот видишь, Шараф, я планировал поговорить с тобой тет-а-тет по завершении моей поездки, а вышло так, что сделаю это в ее начале. Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.
Леонид Ильич, вам бы отдохнуть как следуетпоспать, сделал осторожную попытку возразить генсеку Рашидов.
Не до сна мне теперь, Шараф, вздохнул Брежнев. Боюсь не успеть перед тем, как засну вечным сном. Мне ведь недолго осталось землю топтать.
Что вы говорите, Леонид Ильич, в голосе Рашидова генсек уловил не деланную, а подлинную тревогу за свое здоровье.
Я знаю, что говорю, продолжил Брежнев. Мы с тобой люди уже не молодые, поэтому можем говорить без всяких красивостей. Жить мне осталось немного, поэтому мне не безразлично, в чьи руки попадет наше общее хозяйствонаша с тобой страна.
У вас на этот счет есть какое-то беспокойство?
Конечно, есть, как и у тебя, кстати, тоже. Наш чекист закусил удила и всерьез нацелился на мое место.
Рашидов прекрасно понял, о ком именно идет речьо Юрии Андропове.
А если он придет к власти, то я не уверен в том, что нашей стране это пойдет во благо, продолжил свою речь Брежнев. Этот аскет, обозленный на весь мир, может загубить все дело, которому отдавали столько сил как мы, так и наши предшественники.
Может быть, это к лучшему? сорвался с губ Рашидова вопрос, который давно не давал ему покоя.
Услышав эти слова, Брежнев на какое-то время опешил. Он как-то по-старчески начал жевать губами, после чего спросил:
Ты это о чем, Шараф?
О том, что все течет, все меняется, как говорил Гераклит. Может быть, пришло время начать менять и нашу систему?
Я разве против изменений? искренне удивился Брежнев. Я как раз к тебе и приехал, чтобы обсудить будущие перемены. Но во главе их должен стоять не Андропов и его команда, а совсем другие люди. Этот чекист втянул нас в эту авантюру с Афганистаном, он за нашими спинами начал вести сепаратные переговоры с западными элитами, об истинной цели которых мы с тобой ничего не знаем, но можем только догадываться. Он тянет наверх разных прохиндеев, которые прикрываются партийными билетами, а сами спят и видят, как бы подороже продаться врагам социализма.
Если все, что вы говорите, правда, почему вы своей властью до сих пор не остановили Андропова? глядя в глаза собеседнику, спросил Рашидов.
К сожалению, Шараф, ты не можешь знать всего расклада сил, который за последние несколько месяцев сложился в Москве, отведя взгляд в сторону, сообщил Брежнев. А объяснять тебе это подробно я не могунет у нас с тобой на это времени. Если бы не сегодняшний инцидент, мы с тобой посидели бы часа три-четыре за моим любимым пловом и чашкой зеленого чая и обсудили всю ситуацию подробно. Но теперь на такие чаепития у нас времени не осталось. Могу сказать только одно: чекисты обложили нас со всех сторон. Даже в Политбюро, где совсем недавно у меня было большинство сторонников, голоса начинают распределяться не в мою пользу. Даже в самом КГБ, в котором у меня было двое проверенных людей возле АндроповаЦинёв и Цвигуностался только один, так как Цвигун, как ты знаешь, два месяца назад вдруг взял и застрелился. Впрочем, это я так раньше думал, что он застрелился, а теперь у меня есть в этом сомнения.
Полагаете, что его убрали?
А ты думаешь, что у Андропова и его людей рука дрогнет, если речь идет о власти? вновь перевел взгляд на собеседника Брежнев. Впрочем, и у меня бы не дрогнулачего уж лукавить. Я в свое время Никитку Хруща собирался на тот свет отправить, предложив Семичастному устроить авиакатастрофу. Да тот в штаны наложилотказался. Так что все мы здесь одним миром мазаны. Но среди нас всех именно Андропов опасен тем, что в этих подковерных штучках большой дока. Уж я-то это больше вас всех знаю, поверь мне на слово.