И его назовут моим именем, мечтательно произносит он. Но я вряд ли справлюсь без магии. Поможешь? Это будет наше общее изобретение
Спустись с Небес на Землю, Отречёныш. Да и зачем понимать, о чём говорят эти болваны? Как по мнетебе повезло.
Ага, конечно, бурчит он. И в том, что я человек, как мама, мне тоже повезло.
С этим даже я не могу поспоритьне представляю, как прожить без магии. Невольно сжимаю ладонь со шрамом в кулак. Возвращаюсь к учебнику и вдруг замечаю серебряный блеск под курточкой Отречёныша.
Это что? Отец подарил тебе кинжал?
Ага, он смущённо поправляет рукоять. Я закрываю глаза, про себя высказываю Ригарту всё, что о нём думаю. И как ещё в битву шестилетнего сына не берёт?
Три дня осталось, да? он будто услышал мои мысли. Киваю неохотно. И на этот раз вы дойдёте до Высочайшего слоя?
Постараемся.
А правда, что мой папа там был?
Нет, улыбаюсь. Онещё нет. Только прадеду твоего прадеда удалось туда попасть. Тебе наверняка рассказывали.
Всё равно, расскажи ещё раз!
Так и быть. Давным-давно жил он на земле Счастья, голос плывёт на этом слове. Был он умным и смелым, как твой отец. Его даже звали так же. И вот однажды он пропалкак сквозь Небеса провалился. Его искали, но не нашли. Прошёл год, прошёл второй; и тут на третий он возвратился, когда никто уже и не надеялся. Но что такое? Он был одет чудно и говорил странно. Всё на свете позабыл, не узнавал родных, на имя своё не откликался. Но семья на то и семьяприняли, будто ничего не случилось. Ему напоминали о том, кем он был раньше, а он рассказывал, как провёл эти годы. А провёл он их, Отречёныш, на Высочайшем слое, куда пока нет дороги таким, как мы. О его приключениях молчат, и лишь одну тайну Высочайшего с тех пор хранит твоя семьятайну Неведомого. Ты ведь уже много знаешь о Неведомом, так?
А то! с гордостью кивает он. Скорей бы папа его нашёл! Он бы сделал так, чтобы у меня была магия. И чтобы я мог говорить на всех языках, не только на нашем.
А пока что, я решительно кладу перед ним учебник, будем изучать алхимию. С ней ты сваришь любые зелья, какие хочешь, и тебе не нужно будет никакое Неведомое.
Глава 7. Любовь
Проснуться страшноа вдруг там, за окном, всё это повторяется наяву?
Злата смотрит с вершины башни, как пылают крыши города, её возлюбленного города. Сквозь пелену слёз кажется, что огонь поднимается до небес; себя уже не собратьс каждым погребённым в пламени домом что-то отмирает в сердце.
Зажмуривается. Но тут жезвук, который ни с чем не спутать. Рокот турбин военных самолётов: они приближаются.
Камни замка содрогаются. Злата кричит, голос тонет в грохоте. Воздух чёрен. Он пахнет смертью. Она помнит запах смерти.
Новый взрыв.
Волна боли, словно её сжигают заново.
Города нет. Замок ещё стоитно сколько он продержится? Нет, она никуда не двинется. Она и так мертва.
Идём! железная хватка на плече. Вырывается. Перед глазами чёрные рукава и белые окровавленные перья. Она останется здесьповторяет. Но Лур сильнее. Он тянет её на подоконник; она вопит.
Они в замке, ну же!
Рыдая, мотает головой.
Иолан отдал жизнь, чтобы ты спаслась.
Крик рвётся из глубин лёгких, Злата набрасывается на Лура, сбивает костяшки о его кольчугу. Он даже не шелохнётся.
Ты лжёшь, ты специально так говоришь, чтобы я ушла! Он жив! Ты всё придумал, он жив, он жив!
Она валится на пол. Лур подхватывает её и ныряет в окно. Перед нейзамок. Осталась одна, самая высокая башня; камни сыплются вниз, словно песок.
Что с тобой, любимая? это не полёт, это руки Иолана, который пытался вырвать её из кошмара.
Слёзы душили. Она прижалась к Иолануувериться, что он здесь, живой, сердце его бьётся, пусть лицо перекошено от ужаса.
Я тебя напугала?
Ты так закричала. Чуть удар не хватил.
Не смей, не смей, не смей! она закрыла ему рот ладонямии, обессилев, рухнула на подушку.
Он бормотал что-то, она не понимала слов; всё, что было важноего рука на её волосах.
Они спалили город. Ничего не осталось. А потом прилетели самолёты, и
Кто прилетел?
Ну, такие железные штуки, там внутри люди, они сбрасывают бомбы
О чём ты, Златуше? Иолан обнял её, борода защекотала шею. Какие ещё железные бомбы на Высшем слое?
Да знаю я, всхлипнула она. Но они же на Земле. Дорогу провели, придумают что-нибудь
Второй закон Хольмстейна, строго сказал Иолан. Злата от неожиданности умолкла. Ни пороха, ни топлива, ни электричества. Нам надо их магии опасаться, а не твоих летающих железяк.
Какая мне разница, что тебя убьёт?
Никто меня не убьёт. Обещаю.
Она схватилась за его воротник:
Иолан, прошу. Они тебя заменят, а я тебя заменить не
Наш дом под угрозой. Я не останусь в стороне.
А что со мной, что с землёй будет, когда ты меня уничтожишь этим?
Никак уже оплакивать собралась? Я им не дамся, клянусь.
Иолан зашептал заклинания, заплетая ей косыи она подчинилась его магии, опустилась на подушку и сомкнула мокрые глаза.
Злата влетела в зал с расправленными плечами и поставленной улыбкой. Заняла место за столом, закинула ногу на ногу, нетерпеливо забарабанила пальцами по дереву.
Вошёл Лур. Вошёл Иолан. Печатая шаг, вошли две валькирии.
Наши командующие прибыли, Хранительница, отрапортовала та, что выше, с тёмными кудрями и ледяным взглядом. Командующую Луной Злата видела впервые, в отличие от Лайды, которая частенько к ним наведывалась.
Спасибо, Элиза. Все удобно разместились?
Да, благодарю вас.
Среди клинков и кожаных панцирей Злата в зелёном платье с рукавами-крыльями чувствовала себя проросшей меж камней мостовой травинкой. Улыбнувшись ещё шире, она представила валькириям Иолана, который командовал добровольцами с её земли. Голос дрогнул.
Валькирии по очереди подтвердили, что их Хранители согласны направить к ним войска, отчитались о составе и численности армий. Злата слушала вполуха. Какое облегчение, что она передала Луру полномочия Главнокомандующего. Кто додумался поручать это Хранителям?
Выкладки Лура были лаконичны и ёмки. Сразу понимаешьстолетия опыта. А Иолан? Он и драться толком не учился. Посчитал, что пары месяцев занятий по фехтованию достаточно. А хуже всего, что она, Хранительница, ничего не может поделать.
Злата переводила взгляд с одного строгого лица на другое, задерживаясь на Лайде. Спросить бы, как дела у Кириллано большей глупости придумать сложно. Да и какая ей вообще разница? Она не проронила ни слова за сорок минут запутанных споров о флангах и перемещениях. Лайда в красках расписывала достоинства своей армии, а Лур непрестанно просил Элизу не называть его Лундварром. Злата видела, что предложения Иолана валькирии выслушивают, не пытаясь скрывать насмешекэто её задевало, но в глубине души она была согласна, пусть даже понимала в войне не больше, чем в ракетостроении.
Когда Элиза принялась втолковывать Лайде, почему именно лунное войско должно занять авангард, от её резкого голоса у Златы разболелась голова, и она, извинившись, выскользнула за дверь.
Зал для переговоров напоминал замурованный подвално коридоры замка уходили вверх высокими стрельчатыми сводами, и в окна-арки врывались ветви и пьянящий аромат цветов. Злата вскарабкалась на парапет, прислонилась к гобелену, на котором был выткан утопающий в лучах яблоневый сад, и, зажмурившись, глубоко вдохнулаладно Лур, но перед грозной командующей Луной пускаться в слёзы
Хотелось вернуться и потребовать от Главнокомандующего отстранить Иолана. Вот только она умрёт для него, когда окончит фразу.
Рука потянулась в карман за чётками. Единственное, что осталось у неё с Земли, что позволяло не сбиться с пути там, где люди почитали лишь Хранителей.
Ave, Maria.
Здесь верят во всемогущество Огненных стражей. Но они ведь просто Хранители. Такие, как и она. А она не может ничего.
Ora pro nobis peccatoribus.
Дверь переговорной распахнулась с треском, когда Злата почти завершила круг. Она закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться, но Иолан уселся рядом и сообщил, что они всё уладили.
Как глупо было сердиться за то, что он прервал розарий. Злата улыбнулась, поблагодарила командующих; уже из конца коридора до неё донеслось «Лундварр» и недовольное шипение.
Не бойся, Златуше, прошептал Иолан.
А кто боится? ей самой не понравилась отстранённость в голосе.
Солнце и Луна не проиграли ни одной битвы за последние пару столетий. Лайда с Элизойпотомственные полководцы. А Лур ну, ты сама знаешь, кто такой Лур.
А кто такие Отречённые, ты знаешь?
Знаю, что даже ты можешь с ними управиться. А пошла бы со мной к мастеру Чеславу, то и в бою бы это доказала.
А что? Злата фыркнула. Я могла бы. Вместо Лура Главнокомандующим ладно, не вместо, а рядом с ним. Или нетнашла бы их убежище на Земле и передавила бы, как тараканов. Как тебе идея?
Моя воительница, улыбнулся он и взял её за руки. Красивые бусы. Почему ты их никогда не надевала?
Она спрятала чётки и поцеловала Иолана; он шепнул ей на ухо:
Вот видишь, и ты готова сражаться. А меня отговариваешь.
Я просто прошу тебя беречь себя.
Лучше себя береги, он провёл пальцем по изумрудному криналу. Но даже если что. Рано или поздно ты меня забудешь. Найдёшь другого Иолана.
Ты что такое говоришь?
Правду. Ты ведь забыла Кирилла.
Не произноси это имя.
Кирилл, с каким-то диким удовольствием повторил он, обнимая её за плечи. Я помню, как ты бредила им, когда только прилетела сюда.
А ты жестокий, она хотела заткнуть уши, лишь чтобы не слышать этого настойчивого «Кирилл, Кирилл». Что этозапоздалая ревность?
Нет. Я не отдам тебя никаким Кириллам.
Но готов отдать другому Иолану.
И ему не отдам. Если погибну, то стану приходить в каждый твой сон.
Ты меня проклял.
Зато ты меня не забудешь.
Я и так не забуду!
Это ты сейчас говоришь. Пройдёт год, пять лет, и ты
Злата оттолкнула его, спрыгивая с парапета.
Или ты уже решила, как долго будешь по мне скорбеть?
Да мне вообще всё равно!
Она рванулась по коридору прочь, подальше от этого злого человека. Значит, Кирилла вздумал припомнить? Ну и пусть мучается. И так знает, что она не может не думать о нёмнедавно в городе только и было разговоров, что о новых Хранителях Солнца и Луны. Пока не появилась дорога.
А ведь так просто наведаться на Солнце. Нонет, ни за что. И Иолан тут ни при чём.
Да и в конце концовне были они предназначены лишь друг для друга. Не заключают на Высшем слое браков, а когда она объясняла Иолану, что это такое, он только посмеялся. И еслиесли бы не предназначение, они с Кириллом уже были бы
На вершине башни до неё дошло, куда привели её ноги.
Город, невредимый, расстилался внизупрекраснейший из городов.
Никто ничего ему не сделает, пронеслась свирепая мысль. Этоеё город. Квадратная площадь с радужным фонтаном. Увитые цветами домики под красными крышами, словно сошедшие со страниц волшебных сказок. Приветливо распахнутые ставни, мостики через извилистую речушку, лестница к замку, по обеим сторонам еёфонари, похожие на соцветия колокольчиков.
Её любимая земля. Земля Любви. Один из самых безмятежных уголков Высшего слоя, чей покой охраняет воин с белыми крыльями.
Иалая дуга в небе, комета, конец которой спускался к окраине города, прямиком в парк. Молчаливая, страшная угроза. Окончится день и пройдут ещё сутки, и Высший слой откроет этот путь. Магии всё равно, кто и зачем ею воспользуется.
Злата вспомнила, как вчера утром ей указали на блики в облаках. Как даже у Лура отнялась речь. Как до поздней ночи она ждала Иолана, чтобы он сообщил ей то, что она и так знала: он примет командование.
Давным-давно её наставник по магии волшебник Борек объяснял ей принцип дорог. Смысла он в них не видел: многосложные формулы, колдовство занимает уйму сил, ещё и воплощения ждать придётсялучше уж вытерпеть Междумирье, или вот телепорталы вещь неплохая, хоть и опасная. Проводят их обычно Хранители, которые интуитивно чувствуют пространствоиному пришлось бы высчитывать точки входа-выхода, неблагодарная работа. Но если хочется, почему бы и нет; главноеспросить согласие у Хранителя, на чью землю ты собираешься выйти.
Дорога, построенная без позволения, означала одно: войну.
И как в насмешкудерзкое слово «Отречённые», которое Злата давно предала забвению. Они могли выбрать любую обитель, но явятся к ней. Им всего лишь нужен портал, так?
А что, если они знают?
Ну нет. Мир не вертится вокруг Хранительницы Любви.
Внезапно Злата поняла, что должна подойти к страшной дороге войны. Туда, где совсем скоро земля впитает кровь рождённых на нейи увидевших её впервые.
Она бросилась было вниз по ступенькам, как осознала, что ей придётся миновать улицы, полные солдат. Оставался один путь. Злата медленно ухватилась дрожащими пальцами за ставни, взобралась на подоконник.
Она не поднималась в небо с самой инициации. И дело даже не в Бореке, который предостерегал её, что дарами стихий не стоит пользоваться бездумно. От мысли о полёте воротило. Мало кто понимал её, разве что Луркак это ни странно.
Осмелиться во второй раз в жизни шагнуть с высоты в пропасть было едва ли не тяжелее, чем смотреть на алый мост в облаках. А вдруг у неё отняли этот даркогда она решила, что уже не взлетит?
Что за вздор. ОнаВигар, она умеет летать.
Злата зажмурилась так, что стало больно. Расставила руки в проёме окна и тут же, не давая себе одуматься, вырвалась вперёд.
Притяжения не было. Был надёжный попутный ветер. Чёлка липла к глазам, рукава хлопали, как полотнище флага, и Злата чувствовала себя беззащитней, чем когда-либо. Лишь одна мысль держала её в воздухе: онаХранитель, земля нуждается в ней. Она никому не позволит растерзать её.
Разойдитесь! крикнула она солдатам, что стерегли ворота в парк. Те не посмели перечить, и она прошествовала мимо них по вымощенной разноцветными многоугольниками дорожке.
Сердце сжалось. Как в это волшебное место, где так приятно встречать рассвет, где ажурные беседки мерцают сквозь переплетение ветвей, а птицы вьют гнёзда в чашах погасших фонарейкак сюда может прийти смерть?
Парк застыл в ожидании. Стояла страшная, неправильная тишина: здесь всегда были веселье и смех, качели взлетали к небесам, парни и девушки раскладывали на траве угощение, дети шныряли под ногами, пожилые дамы собирали общества по интересам. Зимой было не счесть снежных скульптурих возводили все кому не лень, а толстяк Ждан разливал ароматный глинтвейн, и не было у него отбоя от желающих купить кружечку, а то и две.
Вчера ей посоветовали вырубить парк. Она знала, что так будет правильно, но отдать приказ медлила. Может быть, деревья стоит использовать как прикрытие, спрашивала она; ей говорили, что Отречённые получат то же преимущество.
К чему ей спорить со знающими людьми?
А вот и онадорога. Десять человек в ряд пройдут по ней. Сколько же у них воинови сколько времени нужно, чтобы каждый сошёл на землю?
Вчера Злата краем уха услышала о какой-то магической защите: она делает тех, кто не покинул лестницу, неуязвимыми. Стрелы не причинят вреда чужакам. Но и Отречённые не смогут стрелять по ним с высоты.
А что же магия, спрашивала она; добавляя про себяИолан в ней куда искуснее, чем с мечом. Ей ответили:
А дело в том, Хранительница, что у них тоже есть магия. И меч быстрее заклинания.
У них есть магиятакая, что ставит в тупик гильдию чародеев Любви. Вот оно, бессловесное свидетельство. Пока что дорога выточена из призрачного хрусталя, сквозь который проходит рука, ничего не ощущая. Пока что грани налиты пунцово-алым.
Но завтра хрусталь обернётся камнем.
Значит, будет война, сказала Злата самой себе. Она бесстрашно ступила на невесомый мост, зная, что он выдержит её.
Мост выдержал.
Злата поднялась над верхушками деревьев, попыталась представить, как эторяды шлемов внизу вместо зелени. Не смогла.
От неё ждали распоряжения. И парк, и соседний лес, в чаще которого был скрыт портал, в глазах командующих не казались жертвой.
Злата достала чётки, с остервенением принялась перебирать бусины, прося отвести беду, защитить тех, кто будет
Серебряная цепочка разорвалась в пальцахслишком крепко вцепилась. Одна из бусин канула сквозь алые ступени в гущу листвы. Вот оно как, подумала Златаи вдруг рассмеялась.
Она убрала в карман оборванную цепочку, вытянула перед собой раскрытые ладони. Со скрипом вспомнила, как начинается заклинаниено едва первые формулы были произнесены, остальные всплыли в памяти сами.