Сейчас она в таком месте, где ей ничто не угрожаетчтобы добраться до нее, придется перебить всю деревню. Это она настояла, чтобы мы отправились к вам. Видите ли, она опасается, что похитители, обнаружив, что заложница ничего не знает, возьмутся за вас. И она попросила нас...
И, чтобы скорее добраться, мы проделали всю дорогу пешком,прибавил Адальбер, весьма недовольный приемом и мечтавший хотя бы сесть.Моя машина оставалась в гостинице, а до Гальштата мы добирались сначала поездом, потом катером, как все.
На поблекших губах старой графини на мгновение показалась тень улыбки.
Прошу меня извинить. Должно быть, вы очень устали. Садитесь, пожалуйста!пригласила она, устраиваясь в своем шезлонге.Не хотите ли кофе?
Нет, благодарю вас, графиня. Достаточно и стула, тем более что мы не хотели бы докучать вам...
Вы мне нисколько не докучаете. К тому же, по-моему, нам следует поговорить более серьезно, чем в прошлый раз.
Но мне показалось, что вы и тогда были вполне серьезны...
Разумеется; и по-моему, дала вам понять, что некоторые темы затрагивать не следует? И даже, помнится, я посоветовала вам здесь не задерживаться. Каким же образом вы сегодня ночью оказались в Гальштате?
Мы там провели несколько дней,объяснил Видаль-Пеликорн.Я давно хотел увидеть остатки этой очень древней цивилизации. Во время нашего небольшого путешествия я повстречался со своим выдающимся собратом, профессором Шлюмпфом, мы вели с ним волнующие беседы... Мой друг Морозини пожелал меня сопровождать...
В самом деле? Я очень удивлена, князь, что ваши деламне известно, насколько они важны,до сих пор не призвали вас в Венецию.
Здесь я как раз и занимаюсь делами, сударыня, и вам это прекрасно известно. Точно так же, как вам известно и то, что мадемуазель Кледерман под именем Мины ван Зельден соблаговолила в течение Двух лет проработать у меня секретаршей.
Она сама вам сказала, что мне все известно?
А кто же еще мог это сделать?
Не сказала ли она вам заодно и того, что я терпеть вас не могу?с внезапной откровенностью поинтересовалась графиня.
Поверьте, я очень сожалею об этом. Не потому ли, что я не подпал под чары «Мины»? Видели бы вы ее! Родной отец, когда встретил ее в Лондоне, покатился со смеху.
Это, должно быть, было незабываемое зрелище! Мой зятьвоплощенная серьезность, и ради того, чтобы посмотреть, как он предается веселью, стоило бы совершить путешествие; но оставим пока в стороне наши чувства. Будем играть в открытую! Вы не расстались с надеждой завладеть орлом с опалом, не так ли?
Орел меня не интересует, равно как и его продажная ценность, хотя я готов по-царски за него заплатить. Мне нужен опал, потому что он слишком много значит для слишком многих людей. Прибавлю, что я никогда не отступаюсь, если считаю, что прав...
Наступила пауза, во время которой графиня с почти неприличной пристальностью рассматривала сидевшего напротив нее мужчину. Морозини, несомненно, был бы сильно удивлен, если бы мог прочесть ее мысли. Она находила привлекательным это лицо, которому дерзкий профиль, беспечно насмешливый рот и сверкающий взор, где голубой отблеск стали порой смягчался или волнующе окрашивался зеленым, мешали сделаться пресно-правильным. Она думала, что, будь она помоложе, непременно полюбила бы его, и удивилась, что Лиза осталась совершенно равнодушной к его обаянию и на долгих два года отказалась от собственного женского очарования. Внучка изучала его, словно энтомолог, желающий без помех наблюдать за редким насекомым. До чего странное поведение!
Оставим это!вздохнула наконец графиня.Расскажите теперь, каким образом вы снова встретились с моей внучкой. Может быть, совершенно случайно? Внезапная археологическая находка?.. Не слишком ли все просто?
Морозини переглянулся с Видаль-Пеликорном. Решающий момент настал.
Отчастида,совершенно спокойно ответил он.И все же случай нам помог. В гостинице мы познакомились с господином фон Апфельгрюне, который пришел в восторг от профессии моего друга и настоял на том, чтобы отвезти его на денек в Гальштат. Они не без оснований!нахваливал этот удивительный уголок, прибавив, что этоколыбель рода Адлерштейнов... Я же тем временем бродил по парку императорской виллы в поисках призраков.
Так что,подхватил Адальбер,я не слишком удивился, увидев там вашего дворецкого. От этого до мысли о том, что дама, которой вы дарите свою дружбу и покровительство, находится где-то поблизости, всего один шаги мы его сделали.
Фридрих всегда был слишком болтлив!немного смягчившись, произнесла старая графиня.И все же...
Фраза осталась незаконченной. Дверь открылась, пропуская гостя в охотничьем костюме, вошедшего с непринужденностью своего человека в доме.
Говорят, вы уже встали, дорогая Валерия. Так что я решил зайти поцеловать вас, прежде чем погнаться за дичью... Но, может быть, я некстати?прибавил граф Голоцени, с любопытством поглядывая на посетителей.
Ни в коем случае, дорогой Александр. Я как раз собиралась послать за вами. С Эльзой случилась беда: в доме двое убитых, не говоря уж о том, что ранена моя внучка Лиза, а наша подруга похищена. Но прежде всего я должна представить вам этих господ, которые и принесли мне ужасную новость.
Голоцени жестом остановил ее, с явным недоверием устремив на обоих светлые глаза.
Минуточку! Как получилось, что эти господа оказались на месте событий? Значит, им известна тайна, в которую вы так и не пожелали меня посвятить?
По его лицу ясно было видно, что новость для него оскорбительна, но графиню это не слишком заботило:
Не говорите глупостей! Они оказались там по чистой случайности. Господин Видаль-Пеликорнархеолог, страстно увлеченный нашей гальштатскои культурой. Он ездил на раскопки вместе со своим другом, присутствующим здесь князем Морозини. Прибавлю, что оба онидрузья Лизы и что несколько дней тому назад моя внучка приехала к Эльзе, которую очень любит и... которая нуждалась в помощи.
Значит, она живет в Гальштате?
Поговорим об этом позже, если позволите! Господа, разрешите представить вам моего кузена, графа Голоцени, он служит в управлении иностранных дел.
Мужчины обменялись рукопожатиями, что, впрочем, отнюдь не способствовало росту взаимной симпатии: рука кузена была вялой, что ненавидели обаи Альдо, и Адальбер. Они по очереди сжали безвольные пальцы. Зато взгляд дипломата был холодным и острым, как никогда: появление возле его кузины двух полных сил и довольно привлекательных иностранцев никакого удовольствия ему не доставило. Альдо, которому граф понравился не в большей степени, чем он тому, поспешил откланяться.
Власти не замедлят сюда явиться,заметил он, обращаясь к хозяйке дома.Думаю, вам лучше принять их без посторонних. Если мы вам понадобимсямы будем в гостинице «Елизавета».
Надеюсь, не я вас спугнул?почти елейным тоном осведомился граф.
Никоим образом,солгал Морозини.У нас много дел, и к тому же мы хотели бы немного отдохнуть, тем более благодаря вашему присутствию, граф, мы можем надеяться, что госпожа фон Адлерштейн не подвергается более ни малейшей опасности. Чего нельзя было сказать до сих пор. Хорошенько ее охраняйте!
Положитесь на меня! Я о ней позабочусь.
Предельно торжественный тон, каким были произнесены эти слова, как нельзя лучше соответствовал совету, данному Альдохотя, впрочем, это было скорее предупреждение, чтобы не сказатьугроза.
Пожалуйста, приходите вечером,попросила старая графиня, охваченная внезапным порывом, вызванным, должно быть, тревогой за внучку.К тому времени будут новости, и вы поужинаете вместе с нами.
Оба друга, с охотой приняв приглашение, откланялись, вышли и молча сели в машину. Только когда они отъехали подальше, Адальбер выплеснул свои впечатления:
Что за гнусный лицемер! Готов положить руку в огонь голову дать на отсечение, что этот человек по самую шею в заговоре против бедняжки Эльзы!
Можешь сделать это без опаски! Ни голове, ни руке ничто не угрожает.
А не опасно ли оставлять «бабушку» наедине с ним?
Если он предпримет что-то против нее, то этим себя обнаружит. Не думаю, что он до такой степени безрассуден...
Тогда зачем он явился? Не кажется ли тебе странным внезапное желание поохотиться, которое привело его в Рудольфскроне?
Напротив, это совершенно естественно! Свободный доступ в дом, которым он пользуется, идеально устраивает его сообщников. Он пришел взглянуть, как дела у графини, проверить, знает ли она о несчастье и что по этому поводу думает, и, может быть, подать кое-когда... разумный совет.
Да как же такая умная женщина может ему доверять? С первого взгляда видно, что он насквозь фальшивый!
Это ее кузен. Ей ни на минуту не приходило в голову, что он способен ее предать. Хуже всего то, что его появление помешало нам признаться и предостеречь ее... А сейчас отвези-ка меня на вокзал!
Зачем? Разве ты не собираешься хоть немного поспать?
Посплю в поезде. Хочу съездить в Зальцбург и взять там напрокат машинуне такую заметную и, по возможности, менее шумную. Это же не автомобиль, а прямо-таки рекламное ревю... а нам надо бы передвигаться незаметно!
Только оставь свои княжеские замашки и не возвращайся на «Роллсе»,проворчал Адальбер, уязвленный в своей любви к маленькой красной тарахтелке.
Альдо вернулся под вечер на сером «Фиате», скромном и незаметном, как монашеское платье. Автомобиль был надежен, легок в управлении и почти бесшумен, но Морозини пришлось его купить. В городе Моцарта напрокат давали только огромные лимузины да еще с шофером в придачу.
Довольный своей покупкой, он поставил машину под деревьями на берегу Трауна, неподалеку от гостиницы, спокойно проспал часа два, после чего принялся приводить себя в порядок, готовясь к ужину в Рудольфскроне. Адальбер куда-то ушел.
Альдо вытирался после душа, когда археолог, даже не постучавшись, ворвался в ванную. Глаза у него горели, щеки разрумянились, а светлые волосы были взлохмачены сильнее обычного.
У меня куча новостей,завопил он,и не каких-нибудь! Во-первых, на вилле кто-то появился: ставни открыты, из труб валит дым... Кстати, насчет дыма, не дашь ли ты мне сигарету? У меня кончились...
Возьми на секретере,сказал Альдо, едва успевший обмотать бедра полотенцем.Действительно, новость, но у тебя, похоже, в запасе есть и другая? Ты сказал «во-первых».
Другая еще лучше, поверь мне! Пока я бродил вокруг дома с усталым видом скучающего туриста, подъехала машина и остановилась у ворот, те почти сразу распахнулись, но недостаточно быстро для того, чтобы помешать мне разглядеть пассажира. Ни за что не угадаешь, кто это был!
Даже и пробовать не стану,смеясь, ответил Альдо,Не хочу лишать тебя удовольствия,прибавил он, поднося бритву к намыленной щеке.
Положи-ка пока это орудие,посоветовал Адальбер,не то сам лишишься уха! В машине сидел граф Солманский.
Ошеломленный Морозини перевел взгляд с лезвия на довольную физиономию друга.
Что ты сказал?
То, что ты слышал. Охотно допускаю, что в это трудно поверить, но нет ни малейших сомненийэто действительно был наш милый Солманский, нежный тесть бедняги Эрика Фэррэлса, а в будущем, как знать, может, и твой. Все при нем: дурацкий вид, римский профиль и монокль. Если только это не его безупречный двойник, значит, он собственной персоной.
Я думал, он в Америке.
Надо полагать, теперь его там нет. Ну а что до того, чем он занимается здесь...
Нетрудно догадаться?предположил Морозини, уже успевший прийти в себя и собравшийся продолжить бритье.Во вчерашней драме без него, конечно, не обошлось. Я был почти уверен, что эта Гуленберг причастна к двойному убийству, теперь же голову даю на отсечение. То, что Солманский у нее появился,все равно что расписка в этом. Мы оба знаем, на что он способен...
...особенно когда речь идет о камнях из нагрудника. Откуда он мог узнать, что этотот самый опал?
Но ведь Симон Аронов узнал. Почему же не узнать его заклятому врагу? Не забудь, что Солманский считает, будто обладает и сапфиром, и алмазом, я убежден, что кража из Тауэраего рук дело.
Я тоже, и, кстати, у меня, кажется, появилась идея...
Присев на край ванны, уставившись в потолок и округлив рот, Адальбер принялся следить за колечками дыма от своей сигареты. Альдо воспользовался передышкой, чтобы закончить бритье, затем повернулся к другу:
Ставлю десять против одного, что знаю, какая у тебя идея!
Да?
Уж не собираешься ли ты посоветовать милейшему суперинтенданту Уоррену пройти несколько запоздалый курс лечения целебными водами Бад-Ишля?
Именно,признался археолог.К сожалению, я совершенно не представляю себе, чем он может быть нам полезен. Здесь он не располагает никакой властью...
Не сомневаюсь, он вполне способен себе ее обеспечить. В конце концов, он идет по следу международного вора, и, коль скоро дело касается драгоценностей короны, он должен быть готов извернуться как угодно... Разумеется, при условии, что у него есть хоть хвостик улики... Итак, вывод: напиши ему! Во всяком случае, хуже от этого не станет. А теперь дай мне спокойно одеться и сам последуй моему примеру.
Через час, накинув поверх смокингов удобные местные лодены, они сели в «Амилькар», к которому госпожа фон Адлерштейн уже привыкла, и отправились в Рудольфскроне. Там их ожидал сюрприз: Днем приехала Лиза. По приказу бабушки, которой невыносима была мысль о том, что раненая внучка страдает вдали от нее, большой черный лимузинтот самый, который октябрьской ночью выезжал из замка Адлерштейнов,отправился встречать ее на пристань, а Иозеф с одним из самых крепких лакеев переплыли озеро на пароходе и привезли девушку, закутанную в теплые одеяла и снабженную самыми горячими напутствиями Марии Браунер. Она неплохо себя чувствовала и сейчас отдыхала у себя в комнате. Друзей пригласили подняться к ней.
Лиза будет рада вас видеть,сказала графиня.Она несколько раз про вас спрашивала, Иозеф вас проводит.
Ни Альдо, ни Адальбер не любили атмосферы комнат, где лежит тяжелобольной, однако Лиза была не из тех, кто позволяет создавать ее вокруг себя. Несмотря на то, что днем ей пришлось совершить утомительную поездку, она приняла их, лежа в шезлонге в прелестном домашнем платье из белого с голубым отливом шелка. Она была бледна, в скромном вырезе платья виднелся краешек бинта на плече, но ее манера держаться, исполненная граничащей с вызовом гордости, напоминала поведение ее бабушки в тот день, когда она приняла их впервые. Лиза встретила гостей словами:
Слава богу, вы здесь! Есть новости?
Погодите!перебил ее Морозини.Не вы, а мы должны интересоваться новостями. Скажи те сначала, как вы себя чувствуете?
А как по-вашему?спросила она с лукавой улыбкой, которой прежде он у нее не замечал.
Никто и не заподозрил бы,вставил Адальбер,что вчера из вашего плеча извлекли револьверную пулю. Вы похожи на палевую розу!
Вот кто умеет разговаривать с женщинами!вздохнула Лиза.Чего не скажешь о вас, князь!
Да я и пробовать не стану. Во время нашего с вами сотрудничества мы уделяли слишком мало внимания стилю «мадригал». Впрочем, замечу, этоваша вина.
Не будем больше об этом. Перейдем лучше к волнующим нас событиям. Я уже спрашивала, есть ли у вас новости. Так есть?
Да, но, боюсь, вы примете их так же плохо, как сделала бы ваша бабушка, если бы, конечно, нам вздумалось поделиться ими с ней.
Вы что-то скрыли от нее?
Не представляю, как мы могли бы поступить иначе,снова вмешался Адальбер.Вы в состоянии себе представить, что было бы, если б в светской беседе мы признались ей, что в течение двух часов, распластавшись на террасе этого дома, мы подслушивали секретный разговор, который она вела с неким Александром...
Голоцени? Ее кузеном? А почему он вас заинтересовал?
Мы дойдем и до этого,снова заговорил Альдо,но, прежде чем рассказывать дальше, мы хотели бы знать, что вы о нем думаете, как к нему относитесь.
Чтобы лучше обдумать ответ, Лиза подняла к потолку большие темные глаза, потом вздохнула:
Никак! Или почти никак! Он один из тех дипломатов, всегда вылощенных, но вечно без денег, умеющих с чувством целовать патрицианские ручки, но не способный достичь вершин карьеры. Два-три человека такого рода всегда болтаются при посольствах и в правительственной среде. Очень любит деньги...
Прекрасно!Альдо расцвел внезапной улыбкой.После такой характеристики Адальберу будет намного легче рассказать вам про нашу вылазку, про то, что мы подслушали и что увидели потом. Он прирожденный рассказчик!