Ну я и натерпелся с тех пор, как мы расстались!вздохнул Адальбер, протягивая портье паспорт, прежде чем последовать за лакеем-камергером.Можешь себе представить, откуда я выбрался?
Попробуем догадаться. По-моему, ты прибыл из Вены, но еще совсем недавно ты гнил на мокрой соломе в египетской тюрьме,проговорил Морозини, не пряча довольной улыбки при виде изумления друга.
Откуда ты знаешь?
Венаплод моего личного дедуктивного анализа, но что касается твоих приключений у фараонов, о них мне рассказал Симон.
Ты виделся с ним?
На прошлой неделе и как раз в Вене. Мы вместе наслаждались прекрасным представлением «Кавалера роз». Кстати, а ведь ты мог бы взять на себя труд написать мне! Это не запрещеномежду друзьями...
Понимаю, но... есть вещи, которые лучше объяснять при личной встрече. Кроме того, ненавижу писать!
А я-то считал тебя литератором в не меньшей степени, чем археологом... не говоря уж обо всем остальном!
Сочинить научный трактат или доклад в какую-нибудь академиюэто по мне, но переписка в духе маркизы де Севиньенет уж, увольте, это приводит меня в ужас!
Лакей распахнул перед ними дверь соседней с номером Альдо комнаты. Адальбер схватил друга за руку и потянул за собой.
Ты должен рассказать мне все, пока я буду принимать душ и переодеваться!
Никак невозможно. Мне тоже нужно принять душ. Если хочешь знать, я только-только с поезда, а до ужина нужно еще успеть нанять машину. Поговорим за столом.
Минутку! Зачем тебе машина? Есть же моя!
Я видел, как ты подъехал, но, поскольку мне ничего не известно о твоих планах, разреши мне сосредоточиться на моих,лицемерно произнес Морозини.
Мне абсолютно нечего делать, разве что вернуться в Париж. Если я и мой автомобиль тебе нужны, мыв твоем распоряжении. Кстати, почему ты в Зальцбурге?.. И что ты делал в Опере с Симоном?добавил Адальбер, в чьих глазах вдруг мелькнул огонек подозрения.Не идет ли, часом, речь о... о...
Он боялся договорить, тем более что лакей, верный своему образу, выходил в коридор подчеркнуто медленно и торжественно. Альдо широко улыбнулся.
Заключай пари, и ты выиграешь!весело сказал он.Вот только хочешь ты этого или нет, но придется подождать до ужина. Мне действительно необходимо хорошенько помыться.
Тебе нравится меня томить!
Это уж слишком! Послушай, дружище, я целую неделю только и делаю, что пытаюсь хоть что-то разузнать о тебе, и моя позавчерашняя встреча с твоим драгоценным Теобальдом ничего не прояснила. Можешь гордиться им: он нем как могила!
Ты был у меня дома?
Блестящая догадка! Все, что я смог выяснить, допрашивая его с пристрастием, это то, что ты отправился отдыхать с дамой. Вот и ты теперь терпи до ужина.
Адальбер не стал настаивать. К удивлению друга, он страшно покраснел и поспешил ретироваться к себе в комнату.
Как хочешь,пробормотал он.Встречаемся в восемь.
И дверь за ним закрылась.
Переодевшись в смокинги, друзья спустились вниз и устроились за столом в «Красной гостиной». Зальцбургский отель до такой степени демонстрировал свою приверженность имперскому режиму, что дал это название одному из двух своих ресторанов. Хорошо знавший город и «Австрийский двор», где он обычно останавливался, Адальбер взял на себя выбор блюд. И он же первым открыл огонь, пользуясь тем, что они сидели в укромном уголке полупустого зала.
Надеюсь, ты простишь, если я нарушу предложенный тобой порядок, ведь происходившее со мной в последние месяцы не тако, далеко не так!увлекательно, как наши отношения с Симоном. Расскажи, умоляю, зачем вы отправились в Оперу?
Морозини, не ответив, взялся за стакан «гешприцера», который здесь подавали в качестве аперитива, и это еще сильней раззадорило любопытство Адальбера.
Ну скорей, скорей,торопил он.О чем вы говорили? Он напал на след опала или рубина?
Опала. Он даже дал мне возможность им полюбоваться... издалека. Камень украшал платье дамы, столь же величественной, сколь и таинственной...
И, не заставляя больше себя упрашивать, Альдо рассказал о вечере в Опере, но не отказал себе в удовольствии как бы случайно остановиться на самом волнующем месте: когда они с Ароновым заметили, что дама в черных кружевах исчезла.
Исчезла!простонал Адальбер.Значит, вы ее упустили!
Не совсем или, скажем, пока еще нет! По странному стечению обстоятельств, случилось так, что я уже видел эту даму в тот же день немного раньшев склепе Капуцинов.
Что ты там делал?
Навещал могилу. Каждый раз, когда я бываю в Вене, я иду в «Кладовую королей», чтобы положить фиалки на могилу маленького Наполеона. В эти моменты мною движет французская половина моей крови.
Последовал еще более драматичный, что определялось сюжетом, рассказ о странной встрече, однако на этот раз Морозини сделал паузу на своей погоне по улицам Вены за крытой коляской.
И докуда ты за ней добрался?прошептал Видаль-Пеликорн, настолько захваченный историей, что забыл о кусочке угря, насаженном на вилку да так и застрявшем на полпути от тарелки ко рту.
До жилища, которое не составило никакого труда узнать, поскольку я там уже был. А когда в Опере Симон сказал мне, кому принадлежит ложа, где сидела незнакомка, мне было легко сопоставить. Но ведь ты тоже знаешь этот дом, точнее этот дворец?
Скажи, как называется, тогда посмотрим. Кусочек угря исчез было во рту Адальбера, но тут же чуть не выпал обратно, когда Морозини бросил с нахальной улыбкой:
Адлерштейн! На Гиммельфортгассе... Эй, выпей глоточек, а то подавишься,добавил он, подвигая стакан воды другу, который уже успел посинеть в борьбе со строптивым куском рыбы.Ну, как ты? Я совсем не рассчитывал произвести на тебя такое впечатление!
Адальбер оттолкнул воду, пригубил вино, сделал глоток.
Это не ты... это... эта тварь! Представь себе, в ней кость! Что до твоего дворца, то мне он не знаком, ноги моей там не было!
Очень мило! Как же вышло, что он знаком твоей машине? Я ее там видел... по крайней мере, заметил... слуга мыл ее во внутреннем дворе.
Если Морозини ожидал негодующих восклицаний или протестов, он должен был быть разочарован. Адальбер ограничился тем, что бросил на него озадаченный взгляд и смущенно потер кончик носа. Тогда Альдо вновь пошел в атаку:
Это все, что ты можешь сказать? Ведь не могла же машина очутиться там без твоего участия?
Почему? Я ее одалживал.
Одалживал? Можно спроситькому?
Сейчас скажу... Чем больше я размышляю об этом, тем сильнее убеждаюсь в том, что теперь мне самое время рассказать тебе о собственных приключениях. Тебе многое станет яснее.
Слушаю.
Прекрасно. Ты уже знаешь, что в Египте я стал жертвой судебной ошибки.
Тебя обвинили в краже какой-то статуэтки, а потом она благополучно нашлась?
Не благополучно! Скорее случайнов уголке захоронения, куда она, на первый взгляд, вернулась без посторонней помощи. Настоящий вор,а я догадываюсь, кто это может быть!положил ее туда, натерпевшись страху после загадочной смерти лорда Карнавона...
Да, я слышал о его странной кончине. Говорят, укус москита, да?
Укус якобы спровоцировал убившее лорда рожистое воспаление, однако очень многие видят в этой смерти своего рода проклятие, на которое обречен каждый, кто пренебрег надписью, обнаруженной у входа в склеп: «Смерть коснется своим крылом того, кто потревожит фараона». До этого случились еще две или три необъяснимые смерти, ия тебе повторяюэтот тип сдрейфил!
А ты? Ты веришь в это проклятие?
Нет. Бедняга Карнавон умер пятого апреля, когда зал с саркофагом даже еще не открыли. Но мне благодаря этому посчастливилось выйти из тюрьмы. Хотя, честно говоря, я бы с удовольствием взял ее себе, эту статуэтку, и никогда бы не вернул... даже... даже рискуя навлечь на себя гнев мертвеца. Ради нее стоит быть проклятым!вздохнул египтолог со слезами в голосе.Прелестная маленькая нагая рабыня из чистого золота, протягивающая на вытянутых руках цветок лотоса. Самое чистое воплощение женской красоты! И когда я думаю, что этот толстый мерзавец обладал ею целых несколько недель, и...
Хватит!оборвал его излияния Альдо.Если ты вновь углубишься в эту историю, мы из нее никогда не выберемся. Вернемся к отправному пункту: к твоей машине, чудесным образом переместившейся в Вену. Итак, начнем с твоего освобождения...
Согласен. Сам понимаешь, члены экспедиции и английские власти принесли мне извинения. Чтобы я простил их, они даже попросили меня сопровождать в Лондон груз для Британского музея.
Забавноэтакая честь! Ты-то предпочел бы доставить его прямиком в Лувр!
Конечно, и я даже подумывал, не новая ли это ловушка, ведь покойный лорд Карнавон обещал все найденное при раскопках передать египтянам. Но Картерон-то живехонек!решил: его страна должна получить кое-что из находок, а поскольку он их открыл... Ну, в общем, я отправился в Лондон, где мне устроили грандиозный прием и где я имел удовольствие снова встретиться с нашим другом Уорреном.
Бедняга! Ты знаешь, что свалилось на его голову? Нашу «Розу Иорков» опять украли!
Это, друг мой, заботит меня меньше всего. И, если тебе угодно, не будем отклоняться от главного,сказал Адальбер.Итак, меня отлично приняли и даже отправили во Францию в свите сэра Стенли Болдуина, ехавшего туда с официальным визитом. Это принесло мне радостный сюрприз: меня пригласили на прием, который устраивал лорд Круи, посол Великобритании в Париже, а там я неожиданно столкнулся с совершенно очаровательной девушкой, попавшей в весьма затруднительное положение. Вообрази, я вышел с сигарой в сад и стал свидетелем отвратительной сцены: какой-то хам нагло приставал к девушке с поцелуями.
И ты, конечно, полетел на помощь?елейным голосом осведомился Морозини.
И ты бы поступил точно так же, кем бы ни была дама. Однако мой порыв усилился, едва я узнал ее: это была Лиза Кледерман!
Альдо вдруг расхотелось смеяться.
Лиза? Откуда она там взялась?
Она очень дружит с одной из дочерей посла и поскольку приехала в Париж побегать по магазинам, то и поселилась у подруги, так что не нуждалась в приглашении на прием.
Морозини вспомнил, как Кледерман в Лондоне говорил ему, что у его дочери много друзей в Англии.
А... нападавший? Это был кто?
Да никто! Какой-то военный атташе, убежденный, что ни одна девушка не устоит перед его мундиром. Он сразу же стушевался и сбежал. Военных действий не последовало.
А... Лиза?
Она меня поблагодарила, потом мы немного поболтали... о том о сем... Было так приятно!вздохнул Адальбер, мысленно возвращаясь к свиданию в ночном саду.
Как у нее дела?
Адальбер блаженно улыбался, не замечая, что тон Альдо становился все более и более резким.
Все отлично... Чудесная девушка! Мы виделись еще два-три раза: как-то пообедали вместе, я пригласил ее на концерт, сходили на показ мод...
Короче, вы не расставались! А поскольку и того вам было мало, вы решили отправиться вместе... отдохнуть?
Альдо говорил теперь почти грубо, и это наконец пробило мягкий кокон воспоминаний, которым Видаль-Пеликорн окутал себя в считаные минуты. Он вздрогнул и ошеломленно уставился на друга с таким выражением, будто только что проснулся. Стальные глаза Альдо позеленелиэто всегда было у него признаком надвигающейся бури.
Что ты такое вообразил? Мы просто дружим. Конечно, мы немного поговорили о тебе...
Как вы добры!
Мне кажется, ты ей очень нравишься, и, несмотря на обстоятельства, при которых вы расстались, она все время вспоминает о Венеции, грустит о ней...
Никто не мешал ей вернуться. Ну, так что же ваше путешествие?
Сейчас! Служба, о которой я тебе уже обмолвился, потребовала от меня поездки в Баварию с заданием понаблюдать за деятельностью некоего Гитлера, который с недавнего времени не устает ругать Веймарскую республику и вроде бы собрал под свои знамена немало народу. Чтобы не привлекать к себе особого внимания, меня попросили поехать как бы туристом, значит, на машине. И лучше было взять кого-нибудь с собой. Ну, и поскольку Лизе надо было возвращаться в Австрию ко дню рождения бабушки, идея попутешествовать в моей машине показалась ей забавной, и мы отправились... так, по-товарищески,уточнил Видаль-Пеликорн, с беспокойством поглядывая на грозное лицо друга.
Значит, тебя послали в Германию, а ты доехал до Вены?
Нет. Только до Мюнхена, где работа задержала меня дольше, чем я предполагал. Ну, и чтобы Лиза оказалась в Бад-Ишле вовремя, я одолжил ей свою машину. Она страшно этому обрадовалась, но поначалу отказывалась: оттуда ей-де надо было в Вену, но я ее убедил, сказав, что приеду туда за машиной, как только освобожусь. Так и сделал. Добавлю, что Лизу я больше не видел: она отбыла на какой-то бал в Будапешт перед самым моим приездом. Теперь ты знаешь все!
Она знала, зачем ты едешь в Германию?
Смеешься? Я сказал ей, что еду организовывать конгресс археологов, а еще, возможно, прочту несколько лекций.
И она тебе поверила?
Глаза Адальбера смотрели на Альдо с полным простодушием.
У нее не было никаких причин не верить. Я тебе уже сказал: мы большие друзья.
Значит, тебе повезло больше, чем мне! Ладно, забудем об этом и займемся нашим чертовым опалом. Не посоветуешь ли, как убедить даму в кружевах продать нам камень?
Много хочешь! Я знаю о ней еще меньше, чем ты, ведь я даже не видел ее. Самое лучшеезавтра же добраться до Ишля. Госпожа фон Адлерштейн должна быть еще там, раз она не вернулась в Вену к сегодняшнему утру, когда я забирал машину.
Назавтра, пока маленький красный «Амилькар» одолевал отделявшие Зальцбург от Бад-Ишля пятьдесят шесть километров очаровательной местностипоросших лесом холмов и озер,Альдо размышлял о своей бывшей секретарше. Не расскажи об этом верный Видаль-Пеликорн, он никогда не поверил бы, что «Мина» отправилась на венгерский бал, а до этого отбивалась от назойливых ухаживаний резвого офицера в саду посольства, а потом вела спортивную машину ... Еще труднее было представить ее скитающейся по дорогам с Адальбером, которыйАльдо не решался всерьез подумать об этом,вполне возможно, влюбился в нее... Но вот что было страннее всего: Альдо не понимал, почему все это так ему неприятно...
Внезапно он словно очнулся. Новая мысль пришла ему в голову. Думая о Лизе как о женщине, он упускал очевидное: она была в Вене в то же самое время, когда там находилась таинственная дама, и значит, они знакомы. И стало быть, вместо того чтобы ехать к старой графине, которая, возможно, заупрямится, не проще ли обратиться к ее внучке?
Какого черта!воскликнул Морозини вслух, следуя ходу своих мыслей.Она же работала со мной два года, и хорошо работала! Если кто-то и даст нам какие-нибудь сведения, то именно она!
Не отрывая от дороги пристального взгляда, Адальбер рассмеялся:
А-а, ты тоже думаешь, что Лиза для наслучший источник информации? Остается только ее пойматьа как это сделать?
Для тебя затруднений быть не должно, ведь вы такие друзья!не без желчи откликнулся Морозини.
Мне это не легче, чем тебе. Эта девушкакак порыв ветра, никогда не угадаешь, что она сделает в следующую минуту.
Ты одалживал ей свою драгоценную машину, ты был ее верным рыцарем в течение...
Всего двух недель! Ни днем больше!
...И она не сказала тебе, куда собирается после Будапешта?
Представь себе, что нет! Признаюсь, я спрашивал, но ответ был неясный: то ли поездит по Польше, где у нее друзья, то ли махнет в Стамбул... Если не в Испанию... Она дала понять, что больше не хочет, чтобы я вмешивался в ее жизнь. Уж очень независима... И потом, может, я ей надоел?
Словно по волшебству настроение Альдо резко улучшилось, и остаток пути он проделал в приподнятом состоянии духа. Он даже позволил себе роскошь ответить другу: «Что ты! Что ты!», впрочем, достаточно лицемерно.
* * *
Своей славой Ишль был обязан месторождению натуральных солей и источникам серных вод. Двор избрал этот красивый город у слияния Ишля и Трауна своей летней резиденцией, и аристократия, повсюду следовавшая за императорской фамилией, превратила его в один из самых элегантных курортов Европы, куда многие великие артисты почитали за честь приехать, чтобы выступить перед коронованными особами.
Говорили, что Франц-Иосифи его братья вслед за нимпоявился на свет благодаря соляным ваннам, прописанным их матери, эрцгерцогине Софии, доктором Вирером-Реттенбахом. А потом здесь же случился императорский роман: помолвка между молодым императором и его прелестной кузиной Елизаветой, решившаяся в считаные минуты, несмотря на то что был уже назначен день его свадьбы со старшей сестрой девушки Еленой.