Инна ЩербачеваБольшое путешествие маленького Мити и его семьи
Сборы
Этот день не был похож на другие. С самого утра одна ничем не приметная городская квартира изнутри напоминала неспокойный улей пчёл. В спешке паковались сумки, вещи сортировались на нужные и «не вздумай это брать!», из всех углов «улья» то и дело доносились какие-то крики, в суете мелькали бегающие фигуры мамы и папы маленького, но вполне самостоятельного человечка Митьки.
Сам Митька наблюдал за всей этой картиной из своей кроватки в философской позе: с соской во рту, облокотившись на свою ручонку.
Справедливости ради замечу, что молодая семья эта мало чем отличалась от большинства других молодых семей. Частыми гостями здесь были ссоры по пустякам и обиды. После рождения ребёнка понимание между некогда любящими друг друга людьми и вовсе закончилось, а отношения, казалось, крепятся только штампом в паспорте и обоюдным чувством безысходности. Маленький человечек привык к этим картинам, ведь выбирать родителей не приходится.
Утренняя суета в квартире улеглась в один миг, и вот уже компания из трёх человек едет в автобусе на недельку в сельскую глушь, к родственникам.
За окном автобуса мелькали городские пейзажи: высотные дома, пёстрые вывески рекламы светской жизни, огни светофоров, прохожие
От всего этого Митька уснул, поудобнее устроившись у мамы на руках.
Он и не заметил, как суетливый городской пейзаж сменился на сельский, внешне абсолютно спокойный.
Да, со стороны кажется, что жизнь здесь течёт в другом временном измерении, просто заводь какая-то по сравнению с городской суетой.
Деревня встретила гостей со всей своей открытой душевностью и простотой. Теперь за окном виднелись покосившиеся избушки и маленькие деревянные домики с оконцами в деревянных кружевах, разноцветные палисадники с множеством пестреющих цветов, деревянные мосточки и вольно гуляющие гуси, куры, поросята
День был в полном разгаре. Автобус мчался по дороге, утопающей в зелени деревьев, голова кружилась от свежего воздуха и ярких красок, буйствовавших на просторе, которые слились в один пёстрый ансамбль под названием «лето»!
Прибыли
Автобус остановился в конечном пункте прибытия в деревушке, безнадёжно затерявшейся от цивилизации.
Большая часть пассажиров вышла задолго до последней остановки, поэтому наши гости ступили на землю глухой провинции последними и в пешем порядке направились по просёлочной дороге к родительскому дому.
Митька, не совсем понимавший, куда это он попал, наблюдал за происходящим молча, широко открытыми глазами. Надо сказать, что в привычных для мальчугана условиях понятия «молчать» и «Митька» не сочетались вообще. Непонятный и невероятный набор звуков с живописной жестикуляцией и выражением глаз приходилось наблюдать практически всегда. Причём от каждого такого выступления создавалось реальное впечатление, что человечек говорит с тобой вполне осознано, только вот ты, бездарь, не знаешь языка, на котором с тобой общаются. При этом юного оратора ничуть не смущало, если собеседник не участвовал в диалоге, главное, чтобы его слушали. В принципе, вполне обычные жизненные запросы.
Дорога к дому была неблизкой, путники ковыляли усталой походкой. Но бодрее всех, пожалуй, была мама. Пока Митька размышлял над происходящим, она воодушевлённо рассказывала папе об историях из своего детства, когда-то происходивших в родной деревушке, а папа безропотно выслушивая рассказы, волок собранный багаж.
Чего ты молчишь? поинтересовалась мама.
Ну, мне тяжеловато вообще-то! А во-вторых, кто-то должен молчать.
Вот так всегда: я сама себе, а ты себе на уме!
Вот и поговорили! Слушай, мы когда-нибудь научимся общаться без скандалов?! Не жизнь, а минное поле от самого загса. Может, нам карту местности выдать забыли, а?
Понимание мы там забыли! Кольца взяли, а вот главное оставили!
На этом разговор прервался, и оставшийся путь наши герои продолжили по гравийной дороге с угрюмыми лицами под разноголосое пенье птиц.
Родня
В деревянном домике на окраине села давно поджидали гостей. У окна, открывавшего вид на дорогу, был выставлен пост. Постовым в добровольно-принудительном порядке назначен дед Фёдор, а в помощники ему старослужащий кот Тимоха.
Хозяйка, бабка Марья, как водится, хлопотала по дому.
Ну чё, не видать ещё? спрашивала она почитай каждые пять минут.
Не видать, кратко рапортовал дед.
Постовой, наглаживая довольно развалившегося на коленях кота, в очередной раз высказывал свои соображения по поводу длительного отсутствия гостей:
Я ж тебе говорю: может, что дорога длинная или на работе не пускают, ну тогда ещё и завтра ждать будем а может, они и вовсе, на автобус проспали.
Ну-ну, заливать-то проспали. Это ж не ты, как медведь на зимовке, пушкой не подымешь! ворчала между делом хозяйка.
Дед, умудрённый опытом, мало обращал внимания на ворчание жены, однако за словом в карман не лез и при случае находил что ответить, поэтому разговор их порой больше напоминал детские препирания.
У хозяйки к приёму гостей было всё готово. В русской печи, протопленной поутру, пока не так жарко, дорумянился пирог с рыбкой, пойманной дедом накануне. Запахи пирога разносились по всей избе, тревожа воображение голодных постовых, поэтому ожидание ещё больше становилось нетерпимым. Кашка для внучка, сваренная в чугунке, давно распарилась и ждала своего часа вместе с наваристым борщом на приступке свежевыбеленной печи Молочко с утреннего удоя баба Марья, как водится, опустила в ведёрке в колодец, надёжно привязав верёвкой, а в сенцах, в глиняной крынке, оставила немного для желающих и вместе с кувшином кваска убрала всё в бочонок со студёной водой из колодца. Ещё с вечера хозяйка перебрала все половички и выбрала самые нарядные для убранства пола. Деду то и дело доставалось от неё, если тот по неаккуратности собирал их ногами.
Подводило только то, что в квашонке осталось тесто, из которого нужно было успеть испечь шанежки со сметанкой, над чем сейчас и хлопотала бабка Марья.
А на улице зверствовал летний зной: солнце палило беспощадно, растения из последних сил старались сохранить цветущий вид, бабочки в поиске влаги лепились к воде, лохматый пёс, изнемогая от жары, забрался в тенёк и неподвижно развалился на земле, всё замерло в терпеливом ожидании вечерней прохлады.
В доме между тем воцарилась тишина, от которой, правду сказать, наш постовой даже немного вздремнул и едва не проспал появившихся на дороге гостей.
О! Идут! Бабка, бросай всё, скомандовал дед, родственничков встречай!
Через минуту хозяйка стояла на пороге, причитая.
Выбрались, наконец, хорошие мои, восклицала бабуля. Маленький ты мой, иди сюда, уморили тебя совсем эти олухи. В дом проходите, прохладно там. Дед! Ну ты где?!..
Прогулка
Летние дни вдали от шумной цивилизации пролетали незаметно. В один из них городская компания и дед Фёдор, который вызвался их проводить недалеко, отправились на прогулку в лес.
Айда через зады, так побыстрее будет, пояснил он. Там у нас нынче ручеёк разбушевался: был ручеёк, а стали мочаги. Ну ничего, чай, не сахарные, не растаете.
Маршрут «экспедиции» проходил через огород по тропинке, вытоптанной между грядами. Дед Фёдор, гордо шагавший впереди с вечным спутником Тимохой на плече, показывал городским огородное богатство:
Вот ты видал, чего насадила травы всякой. Кто есть-то будет? Видал, вот кабачки какие-то, баклажаны, фасоль. на черта она мне?! А картошку насадили, её ведь ещё и копать надо! Я думал, нынче тут всю спину оставлю, пока воткнул её в землю! Вон, вон щавель растёт, видишь, зять, и ревень там же. Хоть бы раз пирогов напекла где там, не дождёсси!
Иди давай, ворчун старый! как гром среди ясного неба, раздался голос старухи, решившей приобщиться к прогулке. Уморит, пока до леса доведёт! Я вот напеку тебе щас пирогов, дождёсси!
Молодые переглянулись, еле сдержав смех, и уставились на провожатого.
Однако дед ничуть не растерялся:
О! И она тут как тут! На метле или пешком? Не скроешься от тебя
Вот паразит! Иди давай, а то доберусь до тебя вон коромыслом.
Дед, довольный, что удачно сострил, живо повернулся и пошёл по тропинке.
Колодец тут, малого держите, чтобы не нырнул, переводя разговор, деловито добавил он, показывая на заросшие травой брёвна и высокую жердь над ними. Это колодец-журавль, я ещё хлопцем его строил, женились только, добавил хозяин.
Митька, с соской во рту, всё это время был предоставлен сам себе, шагая по тропинке, разглядывал цветы и порхающих бабочек.
Проходя по шатким плахам, перекинутым через ручей, Митька замер: по воде, словно маленькое судёнышко, скользил листок, сорвавшийся с ветки. Он был ещё совсем зелёный. Надо его достать, подумал Митька и потянулся было за листком, но вдруг почувствовал, что вот-вот сорвётся в воду. Ситуацию спасла бабуля, она успела схватить внука до того, как он искупается в ручье.
Ох уж эти родители! Вот где у них глаза-то? с досадой проворчала баба Марья.
Родители, занятые каждый своими мыслями, изредка всё же обращали внимание на сына, но из-за своей душевной близорукости, заработанной в режиме городской спешки, не видели огромный многоликий мир, окружающий их: бескрайний небесный океан, по которому неспешно скользили облака, стройные берёзки, шумевшие от лёгкого ветерка, тропинку, зовущую побродить по лесному храму, и бескрайний зелёный луг, под листочками которого тоже прятался свой мир.
Отряд отдыхающих растянулся: Митька шёл впереди, родители сами по себе, а замыкающие баба с дедом шли неторопливо, срывая разные травы, очень полезные, по мнению хозяйки.
Митька, засмотревшись на солнце, запнулся и шлёпнулся на траву так, что совершенно скрылся из поля зрения.
Ой! послышалось в ту же минуту в зелёных зарослях. Ты под ноги смотришь?!
Митька сел на траву и, вытащив соску, спросил на своём загадочном языке звуков и жестов:
Это ты мне?!
Ха! И он ещё спрашивает! возмутилось маленькое порхающее существо, похожее на бабочку.
Я не хотел. А ты кто?
Я-а-а?! Ты свалился в мои владения и спрашиваешь, кто я такой?
Нет, ну ты тоже хорош! Как ты гостей встречаешь?! не растерялся Митька.
Однако, скромен! Ну ладно. Эльфин меня зовут. Я здесь живу. Лес это мой дом. Нравится?!
А я.
Митька, прервал его Эльфин. Я всё про тебя знаю! Да-да, всё! Вот видишь дерево напротив дома твоей бабушки? Это дерево ещё твой прадед посадил. Мы, обитатели леса, знаем, что ты новая веточка в этом роду, то есть на этом дереве, и зовут тебя Митька.
Хм, пожал в ответ плечами Митька и направился было к родителям, но Эльфин его остановил.
Ну ты куда? Хорош гусь! Только познакомились и ты уходишь. А знаешь, почему ты меня увидел, а твои мама и папа не замечают?
Ха! Они меня не замечают, а ты про себя спрашиваешь!.. Ну и почему же?
Потому что они верить и удивляться перестали, а ты ещё нет. Понимаешь?
Нет, ничего не понимаю, и вообще, если честно, я проголодался.
Фу, какой ты скучный! Хочешь, я тебе свой дом покажу, познакомлю со всеми, ну и накормлю тоже? Тут недалеко, пойдём!
Митька призадумался. Увидев, что родители неподалёку, он, оглядываясь, поковылял по траве за Эльфином.
Берёзка
Бескрайний горизонт ярких красок зелени полей и синего неба, сливающийся вдали, увлёк спутников за собой. Простор и летний ветерок напевали свою песню о свободе и уводили юных собеседников всё дальше и дальше.
По дороге Эльфин не умолкал ни на минуту, рассказывая небылицы своему новому знакомому, но вдруг его кто-то окликнул тоненьким голоском, и компания остановилась на поляне перед маленькой зелёной берёзкой.
Эльфин! Эльфин! Тебя не дозовёшься сегодня! Ты такой невнимательный!
Ну чего тебе? Некогда мне, видишь?
Поправь мне причёску, пожалуйста.
Я уже поправлял!
Ну, мне кажется, я ужасно выгляжу! А знаешь, что когда я подрасту и надену серёжки, я буду самая красивая и не стану обращать на тебя никакого внимания?
Изобразив недовольство, Эльфин пробубнил:
Ну ладно.
Маленькое крылатое существо взмыло вверх. Кружа над кудрявой хрупкой берёзкой, Эльфин принялся бережно расправлять листочки.
Митька присел на траву и приготовился ждать. Он знал, когда мама поправляет причёску, это надолго. Сначала Митька наблюдал за происходящим, но потом его внимание отвлекла растущая неподалёку клубника. Её было достаточно, чтобы скоротать время.
Эльфин появился быстрее, чем ожидалось, при этом бормоча себе под нос:
Поправь вот здесь, и здесь не забудь. Ох уж эти мне нежности и капризы! Знаешь, другие берёзки как берёзки, но эта!..
Хм, может, сказать ей, что она и так красивая?
Ага, сказал я! Лучше бы не говорил! Теперь ни минуты покоя!
Ну, так ты ходи другой тропинкой, участливо посоветовал Митька.
Не могу. Ну как она без меня? Ведь другие с её причёской не справятся. Да мне и несложно, вообще-то. Когда кто-то нравится, вообще всё несложно, признался Эль-фин.
Ну, как знаешь, буркнул в ответ Митька, и друзья отправились дальше.
У Эльфина в гостях
Каменистая тропинка и яркое солнце слегка утомили путешественников, и весьма вовремя среди бескрайнего поля на их пути возник лесочек с прохладным теньком.
Компания наткнулась на небольшой родничок, который сочился из-под земли маленькой сверкающей струйкой. Вода в нём была прозрачная и холодная.
Это что, вода? удивлённо спросил Митька.
Ну конечно, вода, родник называется!
Здорово. А у меня прямо дома родник бежит с горячей и холодной водой сразу.
Ну ты даёшь! Да не бывает такого!
Заливаясь раскатистым звонким смехом, Эльфин упал на листок одного из деревьев, растущих вблизи. Немного успокоившись, он принялся высказывать Митьке свои соображения о родничке.
Понимаешь, просто там, где ты живёшь, люди поймали воду в ловушку, вот она и бежит, куда они её направляют. А родник это совсем другое, он свободный и сильный. Ты только представь, что вот он повсюду, его никто не ловит, он течёт сам по себе и всё-всё на свете знает, потому что он сам пробивает себе дорогу и под землёй, и в море, и даже с неба на нас падает!
Ух ты! зачерпнув полную ладонь воды, произнёс Митька. Вку-усно! Жаль только, что мама с папой такую водичку не пили.
Напившись вдоволь, путники отправились дальше. Выйдя на поляну, окаймлённую высокими деревьями, Эль-фин остановился. Утопающая в ярком солнечном свете полянка казалась невесомой от белых шапочек одуванчиков, усеявших каждый её клочок.
Смотри, прошептал он Митьке, отодвинув ветки, заслонявшие обзор.
В этот миг на небе появилась целая стая маленького крылатого народца, сновавшая в каком-то непонятном танце. Прозрачные лучи солнца в руках эльфов превращались в невесомую прозрачную материю, от которой слепло в глазах.
Что это?
Я знал, что тебе понравится! Это очень важно! Эльфы ткут свет, чтобы в лесу было светлее. Красиво, правда? Здесь мой дом!
Митька стоял, зачарованный увиденным: с неба, пробиваясь через облака и густую зелёную листву, тянулись яркие прозрачные лучики солнца, они падали на землю, освещая всё вокруг.
Свет лился повсюду. Если лучик попадал на листву дерева, то бережно, будто по линейке, очерчивал каждый листочек растения, оттеняя светлую и тёмную стороны листочка, играя на раскидистых кронах дерев, потом свободным потоком лился вниз, в траву, и терялся там безнадёжно, казалось, соединяя небо и землю.
Пойдём, позвал Эльфин, я тебе ещё что-то покажу. Смотри.
Старый пенёк, заросший мхом и опятами, ничем не приметный издали, вблизи оказался художественной мастерской, в которой кипела работа.
Здравствуй, Митя, приветствовали его маленькие крылатые эльфы.
Хочешь, я нарисую тебе родинку, и она никогда не сотрётся, вот здесь? спросил один из них и прикоснулся своей кисточкой из одуванчика к Митькиному плечу.
«Родинка получилась что надо, красивая», подумал мальчуган и поблагодарил эльфа.
Присев поближе, Митька стал рассматривать, как маленькие художники подрисовывают божьей коровке чёрные точки, которые успели потускнеть. Чуть-чуть подальше жуку чинили прозрачное крылышко, потому что он где-то его повредил, а бабочке, попавшей под дождь, эльфы старательно наносили пыльцу и вновь раскрашивали её тоненькие крылышки, чтобы она могла летать.