Придя с соревнований, Мишка с радостью сообщил отцу о своих отличных результатах. Но вместо похвалы отец попросил:
Табель!
Только дважды запнулся Мишка, рассказывая о том, что Ольга Сергеевна заболела и просила прийти за табелем послезавтра. А на следующий день с ребятами он отправился в кино. Остановились у газетной витрины, и Мишка увидел на последней странице свой портрет.
В заметке под заголовком «Юный прыгун» рассказывалось, что тринадцатилетний Миша Буторинталантливый спортсмен, что живет он на Балашихе, тщательно тренируется и обещает быть чемпионом.
Неожиданно для всех Мишка вдруг отказался идти в кино. Оставшись один, вернулся к киоску, на целый двугривенный купил газет и отправился домой. Всю дорогу не шел, а бежал. Запыхавшись, вскочил в сени, торопливо шарил ручку и, как только распахнул двери, с порога крикнул одно слово:
Вот!
Отец взял газету и долго, стоя у окна, читал. Потом посмотрел на Мишку, хмыкнул и передал газету матери. А Мишка между тем раздевался и, захлебываясь, рассказывал, как увидел газету.
Мать была довольна. Она присела к столу и, вынув зачем-то носовой платок, улыбаясь, глядела на Мишку. А вот отец не улыбался. Он только внимательно посмотрел на сына еще раз, хотел что-то сказать, но промолчал.
Еще по дороге домой у Мишки родился план. Поэтому сейчас, выйдя на кухню, где на гвоздике висел портфель, мальчик извлек из-под подкладки злополучный табель.
Мать накрывала на стол. Проворно мелькали в ее руках тарелки, вилки, ложки. Завязывая на ходу фартук, она направилась на кухню. Тут и поджидал ее Мишка. Он протянул матери табель.
Мама, вот я тебе табель. принес.
Положи на буфет, я потом распишусь.
Табель? Интересно. Дай-ка сюда, появился в дверях отец. Ого! Вот так успехи. Допрыгался, значит.
Мать внесла в комнату дымящуюся кастрюлю с супом.
Садись, Дима, обратилась она к отцу. А ты, Миша, иди сначала руки вымой.
Плескаясь у большого медного рукомойника и смотрясь в него, Мишка не строил рож, как делал это всегда, с интересом наблюдая за своим искаженным отражением, а прислушивался к разговору за столом.
И зря ты Не выйдет, видно, из него инженера. Но прыгает здорово, хвалят вон. Может, и вправду чемпионом каким будет
Мишка вернулся к столу успокоенным. Он с аппетитом съел суп, а когда мать принесла жаркое, не удержался и еще раз с азартом начал рассказывать о соревнованиях, поминутно заглядывая в глаза отцу.
В это время в дверь постучали. Мишка побежал открывать. На пороге стоял Чудинов, а рядом с ним поправляла выбившуюся из-под пухового платка непослушную прядь Ольга Сергеевна.
Отец дома?
Мишка молча кивнул.
6
Завтра в школу, а как хочется прыгнуть еще хоть раз, последний раз в сезоне. Прыгнутьи уже тогда сесть за книги. Ну, ладно, к соревнованиям, сказали, не допустят, но ведь сегодня их нет. Пусть грамотукрасивую грамоту с золотыми буквами и красными знаменамиотобрали, но он, Комендант трамплина, подойдет и прыгнет. А с учебой он справится.
Мишка вышел на улицу и принял окончательное решение: прыгать. Утром подморозило, и скольжение сегодня обещало быть отличным.
Торопиться не хотелось. Он медленноспустился к Балашихе, долго поднимался к подножию стальной громады. Предстояло еще забраться наверх.
Мишка внимательно осмотрел гору приземления и эстакаду, взял лыжи и подошел к лестнице.
Здравствуйте, Семен Федорович, грустно поздоровался он с дедом Мазаем, решил вот закрыть сезон.
Сезон-то для тебя давно уже закрыт. Двоечников не пускаем.
Мишка молча повернул от трамплина и услышал за спиной последнюю фразу Мазая:
Комендант разжалованный
Мишка старался сдержать слезы. Но только сошел по тропинке внизне выдержал. Прислонился к стволу сосны и заплакал. Здесь, на узкой, по-мартовски обледенелой тропинке, и разыскал его запыхавшийся Николай Бортиков.
Здорово, Комендант! Я с ног сбился, тебя ищу.
Какой я тебе Комендант? сердито перебил его Мишка, размазывая слезы. Меня вон уже Мазай разжаловал. Да и ты, наверно, рад-радешенек.
Эх ты, Мишка, беззлобно произнес Николай. Все ершишься. А я, между прочим, действительно тебя ищу. Давай лыжи да пойдем.
Мишка поколебался, но потом безропотно позволил Николаю взвалить на плечо свои лыжи и молча стал подниматься за ним.
Вчера, понимаешь, нас Анатолий Сергеевич собирал, рассказывал Николай. А сегодня в комитете комсомола разговор состоялся. И решили мы, Комендант, тебе помочь. Собственно, помогать тебе буду я.
Мишка в ответ недоверчиво хмыкнул.
Чего мычишь? Все равно я в пединститут собираюсь поступать. Так; что ты для меня будешь вроде тренировочного трамплина Анатолий Сергеевич сказал: «Коменданта вытянуть надо». Вот и будем тебя в науку тянуть. Учти, занятия начнем сегодня. У меня, брат, слона гонять не придется.
Пусто было на Балашихе. Кончился сезон, давно уехали мастера, да и местные лыжники уже не тренировались на склонах гор, только ветер трепал забытый кем-то синий флажок на слаломной трассе.
Ребята стояли рядом и смотрели на этот флажок. Вдруг Мишка направился к нему, глубоко проваливаясь в снег. Через несколько минут он вернулся, пыхтя и отдуваясь. В руках у него был тонкий бамбуковый прут с флажком.
Пригодится Еще ведь тренироваться будем негромко сказал Мишка.
Правильно. Надо Мазаю отдать.
Мазаю?
Ну да. Давай-ка сбегай, ты помоложе.
Я как-нибудь потом Разжалованный ты, говорит, комендант. На трамплин не пустил. Двоечник, говорит
Николай звонко расхохотался.
Вот здорово! Поругался, значит, со своим заместителем? Тогда давай, я снесу
Нет. Мишка долго смотрел на Николая исподлобья. И вдруг, улыбнувшись, добавил:Я ему, знаешь, когда этот флажок отдам? Когда на соревнованиях прыгну. Понимаешь?
Мишка, повернувшись лицом к трамплину, приветственно помахал флажком.
До скорого свидания, дедушка Мазай! задорно крикнул он и уже тише добавил:Я хоть и разжалованный, а все-таки Комендант.
Р. БеловСпор не по существуОчерк
А потом обжорой он оказался, твой этот Как его?.. И еще жмот. Сухари у матросов воровал
Галеты.
Ну, галеты. Г-герой!..
Много ты понимаешь! Сам бы поголодал столько. Законный парень! И книжка тоже законная
Я не сразу и понял, о чем это спорят мальчишки? Потом улыбнулсяпонял. Мальчишки всегда спорят азартно, но не по существу. Фильм же был совсем не о том! Он назывался «Рассказы о Ленине». Фильм умный, честный, взволнованный. О том, каким душевным человеком был Владимир Ильич, как; он мечтал, как любил людей и хотел их увидеть в будущем еще лучшими. При чем тут галеты и чей-то голод?
И тогда перед глазами выплыл один из заключительных кадров фильма: надрывный крик Надежды Константиновны: «Володя!», и из рук Владимира Ильича падает книга. На обложке крупно: «Джек Лондон. Любовь к жизни».
Я вспомнил этот рассказ. В нем говорится о мужественном человеке, который, измученный страшным голодом, со сломанной ногою, преданный товарищем, одной только невероятной волей к жизни победил все и спас себя. Но потом, когда все трудности миновали, он до ужаса боялся голода, делал тайные запасы провизии, вызывая смех и неприязнь у обыкновенных людей.
О нем-то и заспорили незнакомые мне мальчишки. А я тогда вспомнил историю, знакомую мне из самых первых уст, которую и хочу предложить сейчас. Это было на самом деле, я не изменил ни места, ни фамилии и пересказываю все безо всяких прикрас.
* * *
Утром 16 января 1958 года телефонный разговор директора Веслянского леспромхоза Красильникова прервал громкий, на всю комнату, голос телефонистки в трубке:
Александр Алексеевич! Звонятгараж горит!
Уши резанул тревожный, требовательный звонок; в передней.
Пробеги по отделам, передайгараж горит! крикнул Красильников вбежавшей секретарше, на ходу надевая пальто.
Пожар в гараже леспромхозаочень серьезное происшествие. Он может на долгое время вывести все предприятие из строя. Тем более это было неприятно веслянцам. Как раз в те дни леспромхоз гремел по всей стране: в очень важном делев том, сколько вырабатывает каждый рабочий, он одним из первых обогнал тогда лучшие предприятия Канады и США. И вотна тебе!
Все, кто был в кабинете, бросились следом за Красильниковым.
Во дворе гаража толпился народ. Пламени нигде не было видно, только из дверей ремонтно-механической мастерской валил дым да на чердаке слышалось характерное шипение огнетушителей.
Вот что здесь, оказывается, произошло. Паренек;, неопытный рабочий, промывал детали в ванночке с соляркой. Одна попалась очень ржавая, и он решил ее подогреть. А «для верности» еще и подлил в солярку бензина.
Как только он поднес к ванночке нагретую деталь, смесь вспыхнула. Пламя столбом ударило в потолок, лизнуло стены. Оторопевший парнишка отскочил от стола.
Аркадий Кондратьев работал тут же, поблизости. Занятый своим делом, он, как всегда, мало обращал внимания на то, что происходит вокруг, и оглянулся только когда в углу зашипело пламя. Первой мыслью было пустить в ход огнетушитель. Но пока он на своем протезе добирался к нему, тот парнишка его опередил. Схватив огнетушитель и разбив капсюль, он неосмотрительно направил струю прямо на ванночку. Шипучая пена с силой ударила в горячую смесь, и капли ее разбрызгались по стенам и потолку.
Положение стало еще опаснее. Политое горящей жидкостью сухое дерево вспыхнуло, потрескивая, как береста в печи.
Аркадий кинулся к другому огнетушителю, что висел прямо за столбом пламени. Металлический кожух его раскалилсяпальцы прилипали к железу, но Аркадий, пересиливая боль, зло напружинив скулы, все водил и водил струей по стенам и потолку.
А пламя не унималось. Помещение заволокло дымом.
Все же Аркадию удалось немного сбить огонь с потолка и стен. Но опасность по-прежнему была велика, так как солярка в ванночке все еще горела. Тогда Аркадий, кое-как прикрыв телогрейкой лицо, схватил раскаленную ванночку и понес ее к выходу.
Около самых дверей, споткнувшись на протезе, Аркадий упал, но ванночку уже подхватили и выбросили на улицу.
После этого остатки пожара ликвидировали уже сравнительно легко. Сам Аркадий стоял в стороне, прикладывая комочки снега к обожженным местам, и, жадно и часто затягиваясь, курил.
Сильно обжегся, Аркадий?
Терпимо. Бывало хуже. Лучше бы не было
Я, признаться, подумал тогда: «Рисуется он, что ли? Или, может быть, пожарником служил?»
Ни то и ни другое.
Оказалосьслучившееся в тот день это еще не вся история.
* * *
Болванка лязгнула по башенной броне, и корпус танка содрогнулся. Аркадий съежился, потом вздохнул облегченно. «Скользом прошла, гадюка. Легче уж в поле под пулями»
Танк раз за разом вздрогнул на ходу. Это башенный посылал немцу ответные снаряды.
Брать «тигра» в лобтрудное дело. Слишком тяжела у него броня. Вот бы сбоку к нему зайти Чего молчит командир, не отдает приказа? Хотя, начни только заходить во фланг, сам же свой бок как раз ему и подставишь Выходит, теперьнервы на нервы?!
Тут в свою смотровую щель Аркадий увидал, как у немца голубовато заискрило под башней. И вроде как скособочило ее маленько. «Мы это или кто-нибудь из соседей? Добить бы этого, добить, иначе тут и нам крышка»
«Тигр» вильнул в сторону, и Аркадий тотчас же увидел, на какую-то долю секунды, как на его боковине обозначилась точка-дырка. Потом оттуда стрельнуло пламя, и весь верх танка заволокло густым дымом.
Нажрался?! Амба!
«Тридцатьчетверка» проскочила подбитый «тигр». Дальше до самого пригорка не было никого. А что-то там, за взлобком?
Когда танк вынесся на вершину пригорка, Аркадий увидел все поле. Куда ни глянь, всюду танки, танки, танкисо звездами и с крестами на броне. Тут, там, в десятках мест тянулись в небо дымные столбыэто горели машины, свои и чужие, и за густым маслянистым дымом трудно было разобрать, чьи они. Аркадий воевал не первый день, но такого побоища, как здесь, под Курском, еще не видел.
На правом краю поля, где обозначалась пологая лощина, один за другим загорелись сразу четыре машины. Видимо, наши все же сумели зайти к ним во фланг. Тот, что полз прямо на «тридцатьчетверку» Аркадия, вдруг резко крутанулся на месте и, выплюнув чад из выхлопа, газанул вспять.
На всю железку, Арканя-я! услышал Кондратьев в шлемофоне голос командира и тоже дал газ.
Фрицы разворачивались и начинали драпать. Но с того же правого края поля по линии лощины сразу по нескольку кряду начали дыбиться снарядные разрывы: немецкие батареи выставляли огневой заслон.
В мутном стекле-триплексе Аркадия вдруг нестерпимо полыхнуло, и сознание придавило чадной темнотой.
Очнулся Аркадий от удушья. Сорвал с головы шлем, сквозь грохот стало слышно, как потрескивает под самым ухомгорела краска. Аркадий попробовал выбраться из своего сиденья, но резкая боль в ноге бросила снова на место. Единственное, что он сумел сделатьоткинуть передний люк перед собой. Потянуло воздухом, ветерок на момент отогнал дым, и Аркадий увидел перед танком своихкомандира и башенного стрелка. Они сидели на зеленой траве, шлемами и крагами тушили друг на друге дымящиеся комбинезоны.
«А меня-то что же, ребятки, родные?!»хотел им крикнуть Аркадий, но не смог: с притоком воздуха пламя в танке загудело сильнее. Аркадий на мгновение почувствовал, как от подступившего жара у него на голове зашевелились, скорчились волосы, и вновь потерял сознание.
Он очнулся от боли. Его перекатывали по земле. Стрелок и командир давили пламя шлемами, крагами, пучками травы. От боли Аркадий не по-человечески закричал, но закричал уже с облегчением.
Окончательно сознание вернулось к нему в медсанбате. Изувеченную ногу ему ампутировали.
Но и это еще не вся история об Аркадии Кондратьеве.
После войны он работал механиком где-то в Татарии, кажется, в Шеморданском леспромхозе. Как-то у одного из рабочих вспыхнула в руках паяльная лампа. Пламя сразу же перекинулось на промасленную спецовку. Тот упал на пол и, растерявшись от страха, не смог ни скинуть горящий ватник, ни хотя бы кататься по полу, чтобы затушить огонь, только кричал.
Поблизости опять оказался Аркадий Кондратьев. Он вышвырнул лампу прочь и, не в силах из-за протеза перекатывать горящего, просто руками потушил одежду на растерявшемся от боли и ужаса человеке.
Тогда Аркадий сам получил серьезные ожоги второй степени и двадцать дней пролежал в больнице.
* * *
Аркадий Кондратьев самый простой человек. За свою удивительную решительность и волю он не получал никаких наград, и о том, что ему трижды пришлось подвергать себя одному и тому же страшному риску и претерпеть жуткую, мучительную боль, он вспоминает скорей с сожалением. Истинный героизм рождается только необходимостью и трудностями.
А что тот спор? Я, признаться, и сам не знаю, который из двух мальчишек более прав. Прочтете ту книжкурассудите сами. Ясно одноребятам очень хочется видеть своих героев красивыми всегда. Они плохо верят, что те могут быть и простыми, даже обыкновенными людьми.
Что жеи самые великие умы всегда мечтали о человеке, который был бы лучше и жил лучше, чем они сами. И пусть всегда об этом спорят мальчишки!
Л. ДавыдычевТринадцать черных кошекРассказ
Вы не знаете Маринки Беляевой? Ну ладно, я расскажу вам о ней. Начну с того, кто она такая. Она учится в сорок восьмой школе, в четвертом «а». Но не это, конечно, самое главное. В четвертом «а» девятнадцать девочекне о всех же рассказывать?
Маринка хорошо учится. Это очень важно, но и не это самое главное.
А как она бегает на коньках, если бы вы знали! Ох, сколько мальчишек провожает ее домой после соревнований! Двое идут рядом с ней, авторитетно рассуждают на спортивные темы, а остальные бредут сзади и от зависти ставят друг другу подножки.
Но и это не самое главное.
«Что же самое главное?»спросите вы.
Отвечаю: секрет.
Я говорю шепотом потому, что мне стыдно. Но я расскажу все от начала до конца.
Слушайте.
Петя Иванов пригласил Маринку Беляеву на футбол. Неделю деньги на билеты копил! Можно сказать, голодом человек жил, но в буфет даже не заглядывал.
Вот идут они с Маринкой по улице. Вдруг из подворотни ка-а-ак выскочит Да вы не бойтесь, это был не лев, не тигр и даже не собака. Из подворотни выскочил самый обыкновенный кот или кошка с черной облезлой шерстью.