Вспоминаешь, Вер? спрашивает мама.
Ну да, небрежно бросает Верка.
Ну да. Наш город это не Санкт-Петербург. Уж простите.
Я вдруг понимаю, что Верка нервничает. Волнуется! А я думала, что она человек-скала. Что у Вероники Волковой вместо нервов железобетонные конструкции.
Вот и хорошо. Пускай понервничает. Она в нашей школе шесть лет не была. За это время многое переменилось, включая завуча и директора. Я вообще не понимаю, кому приспичило ее обязательно в эту школу устраивать? Походила бы в ту, что рядом с домом. До лета всего несколько месяцев осталось, не растаяла бы.
Просто у нас очень хорошая школа. Я просто не уверена, что Верку к нам возьмут.
Мы вешаем пальто в гардеробной, и мама говорит:
Пожелай нам ни пуха ни пера! Она вся просто светится от предвкушения. Как будто не Верку привела в школу устраивать, а победителя каких-нибудь международных олимпиад.
Ни пуха, вяло говорю я и иду к парадной лестнице. Наш класс на третьем этаже.
К черту! кричит вдогонку мама.
Стеклянная пудреница
Маша уже в классе. Она всегда самая первая приходит. Я сажусь рядом, вынимаю из рюкзака учебник и тетрадь. Сейчас будет математика, которую я просто обожаю, в кавычках.
Как ты? спрашивает Маша и касается моей руки.
Мама к директору ее повела.
Маша кивает.
Значит, все-таки тут Вера будет учиться?
Я не знаю, Маш. Она же троечница. Не знаю даже, как ее возьмут.
В класс влетает Ксюша. Остальной народ тоже потихоньку подтягивается.
Всем привет! У вас кто-то умер? Ксюша падает за соседнюю парту впереди.
Никто у нас не умер.
А что такие хмурые?
Только мы не успеваем ответить, потому что Ксюша сразу начинает докладывать про вчерашний поход в кино. Не со Змеевым Виталя у нас теперь в прошлом. На каникулах Ксюша познакомилась с неким А., которому, на минуточку, двадцать два года.
Представьте, он не на джипе приехал, как в прошлый раз, а на-а ну, на-а Короче, не помню, желтенькая такая, двери еще вверх у нее открываются. Так вжик!
«Ламборджини», подсказывает с первой парты Зыбарев. У него слух, как у дельфина.
Все-то ты знаешь, Толенька! хохочет Ксюша. А теперь быстренько отвернись!
Зыбарев ее слушается и утыкается в учебник. Вот он у нас как раз победитель олимпиад и все такое.
Какой фильм смотрели? спрашивает Маша.
Ой, да никакой! отмахивается Ксюша.
В смысле?
Мы с Машей переглядываемся. Честно говоря, не нравятся нам походы Ксении в сопровождении великовозрастных мужчин.
Мы весь сеанс в кофейне на первом этаже просидели. Общались.
Интересно, на какую тему? с ехидцей спрашиваю я.
Я просто не представляю, о чем с Ксюшей два часа или сколько там длится фильм можно разговаривать? У меня самой с этим, если честно, иногда проблемы возникают.
О жизни. Ксюша вдруг становится серьезной. У него, знаете какая увлекательная и насыщенная жизнь? Ахмад исколесил полмира!
Ахмад? В смысле, как чай? спрашиваю я и делаю над собой колоссальное усилие, чтобы не прыснуть.
Сама ты как чай! злится Ксюша.
А он откуда? спокойненько так спрашивает Маша.
Ну-у я так и не поняла, если честно. Ксюша лезет в рюкзак и достает стеклянную пудреницу. И вообще какая вам разница? Я счастлива наконец, и это главное! Он, смотрите, что мне подарил, Chanel!
Мы сидим притихшие. Хорошенькая такая, конечно, пудреница.
Нет, ну вы можете за подругу хоть немного порадоваться?
Я открываю рот, чтобы выразить словами все, что я об этом думаю, но Маша наступает мне на ногу под партой.
Что-то Галины Петровны долго нет, меняет она тему.
Ой! Я же забыла! взвизгивает Ксюша. Я ее в коридоре встретила, она к директору шла. Галечка сказала, чтобы мы без нее урок начинали. Так! Все внимание! Открываем учебники на странице восемьдесят пять и решаем первую задачу!
Что это ты, Бесчастных, раскомандовалась? волнуются в классе.
Меня Галечка попросила немножечко вами покомандовать. А ты против, что ли, Царькова?
Царькова хочет что-то ответить, но потом решает с Ксюхой не связываться. Себе дороже.
Получается, ее в наш класс хотят пристроить осеняет меня ужасная догадка.
Кого ее? не понимает Ксюша.
Волкову. Слушайте, за что мне это все, а?
И главное, мама ничего мне не сказала. У нас четыре девятых класса в школе! Четыре: «А», «Б», «В» и «Г»! Почти на все буквы алфавита! Почему ее нужно устраивать именно в наш?
Спокойствие, только спокойствие, хором говорят мне подруги.
Мы всегда так друг друга успокаиваем, если что. Знаете, голосом Карлсона. Сразу становится как-то повеселей.
И тут дверь открывается, и в класс заходят по очереди: директор, Галина Петровна, мама и Верка. У всех четверых такой вид, словно они только что в Филях заседали. Да уж. Чует мое сердце.
Здравствуйте, ребята! Садитесь! говорит директор и подергивает плечами. У него нервный тик, мне кажется. Он когда на сцене выступает, плечами дергает и раскачивается всем телом. Вот сейчас опять. Мы только на минуточку. Галина Петровна, вы сделаете объявление, да?
Разумеется, Виктор Дмитриевич. Галечка откашливается и говорит: Ребята, в вашем классе будет учиться новая девочка, Вера Волкова. Она приехала из культурной столицы нашей Родины, Санкт-Петербурга!
Все молча смотрят на Верку.
А вот у Салиха Боза с последней парты другая, например, родина. Зачем так обобщать?
За руку Верку держит моя мама. Верка вдруг высвобождается и принимает независимый вид. Наверное, именно так выглядят коренные санктпетербурженки, по ее мнению. Вверх подбородок задрала, щеку языком подперла. Только я-то вижу, каково ей. Я-то знаю.
Ребята, Верин папа очень известный человек, продолжает Галина Петровна. Великий, я не побоюсь даже так выразиться
Верка моментально багровеет.
Известный во всем мире музыкант, дирижер.
Может, не надо, а? сквозь зубы бормочет Верка.
Мне прямо жалко ее.
Хорошо, я тогда быстро подведу итог. спохватывается классная. Кажется, она тоже не в своей тарелке. Так, ребята. Словом, недавно в Вериной семье произошла трагедия, скончалась ее мама.
Ой, ну а про это-то зачем сейчас рассказывать? Сами бы потом узнали, если кому-то интересно.
Тут Верочке на помощь приходит моя мамочка. Как всегда.
Галина Петровна, давайте, наверное, про это не будем. Пусть Вера лучше садится сейчас за парту.
Мама у меня психиатр, я, кажется, уже говорила. Она знает, когда дело надо в свои руки взять. Классная у меня мама.
Да? Галина Петровна вопросительно смотрит на директора. Тот передергивает плечами и кивает. Хорошо. Тогда, Вера, садись за парту с Юлей. Маша, ты пересядешь? Вот, рядом Ксюшей Бесчастных свободное место. Да?
Нет.
Нет, нет и нет. Люди, вы что, издеваетесь?
Я смотрю на Машу. Вид у нее растерянный.
Сиди, говорю. Не вставай.
Девочки, давайте не будем никого задерживать, с нажимом говорит классная. Маша Солнцева, пожалуйста, уступи место Вере.
И Маша конечно же уступает. Она собирает рюкзак и пересаживается за парту вперед, к Бесчастных. Рядом со мной садится Верка.
Клетка захлопывается.
Ну вот и хорошо, сладко улыбается Галечка. Так, Виктор Дмитриевич, мы тогда начинаем урок, если вы позволите? Или у вас еще какие-то вопросы?
Нет-нет, Галина Петровна, приступайте.
Мама с директором уходят, и мы встаем, чтобы их торжественно проводить.
В дверях мама оборачивается и подмигивает. Только не мне, а Верке.
Глава 8Человек мира
На большой перемене мы с девочками идем в столовую. Покупаем салат и сок, садимся за дальний столик. Честно говоря, мне булку с какао зверски хочется это из-за нервов. Но я Ксюше клятвенно обещала питаться правильно, чтобы похудеть. Ну или не толстеть по крайней мере.
Не такая уж она и красавица, как ты ее расписала, говорит Ксюша. Она режет салат на малюсенькие кусочки и очень медленно ест. Истинная француженка наша Ксюша. Я-то думала, фотомодель, а у нее внешность самая примитивная.
Не хочу я Верку обсуждать. Тем более ее внешность. Человек не выбирает, каким ему рождаться.
На географии ко мне пересядешь, говорю я Маше. Пусть Верка с Зыбаревым за первую садится.
Юль, нет, отвечает Маша.
В смысле «нет»? Я даже есть перестала. Положила вилку на стол.
Не хочу я с Галечкой конфликтовать. Она же все равно узнает рано или поздно.
Да не нужно ни с кем конфликтовать, говорю. Пересядешь, как раньше, и все. Никто ничего не заметит.
Нет.
Да ладно тебе, встревает Ксюша. Пусть Машуня теперь со мной посидит маленько. Да же, Маш?
Меня вдруг пронзает острая неприязнь к Бесчастных.
Молчи, Ксения, я с Машей сейчас разговариваю.
Юль, ну все. Это больше не обсуждается. Давайте доедайте скорей, а то меня Боря ждет.
Ничего, подождет твой Боря, не растает, говорю. Слушайте, вы на чьей вообще стороне? Такое ощущение, что все просто сговорились!
Нет, правда. У меня такое ощущение.
Я больше не буду. Ксюша отодвигает тарелку с салатом. Она к нему еле притронулась. Объелась!
Пойдемте тогда. Маша встает из-за стола. Юль, ты как, с нами?
Нет.
Никуда я не пойду с ними.
Девчонки уходят. А я встаю в очередь и покупаю две булки с сахаром. И какао с пенкой. Возвращаюсь за столик, открываю книжку и пытаюсь сосредоточиться. Я читаю «Хорошо быть тихоней» Стивена Чбоски. Фильм я уже посмотрела, еще давно. Эмма Уотсон там здорово играет. Хочу быть, как она: красивой, дерзкой и чтобы все в меня влюблялись по уши.
У тебя не занято?
Поднимаю голову и вижу Верку.
Занято, не видишь?
Верка усмехается и падает рядом. Разворачивает фольгу у нее там бутербродик. Какая прелесть.