Мне что грудьчто доска!
«Можно рядушком прилечь?»
Постеля узка!
«Коль и впрямь она узкасвернусь в трубочку!
Говорливые мои шелка? скину юбочку!
Все, что знала, позабыла нынче за́ ночь я:
Я крестьяночка, твоей души служаночка!»
А Царевич ей в ответ
Опять все то же:
Все: негоже, да не трожь,
Не трожь, негоже!
«Али личиком и впрямь не бела?»
Не страми родство, да брось озорство!
«Ох, зачем тебя не я родила?»
Мне не надо твоегоничего!
«Ох, височки, волосочки мои!»
Корабельные досочки мои!
*
Поздний свет в ночи, да треньканье струн
То царевичев усердный шептун
Три свечи зажегда вниз головой,
Да псалмы поет на лад плясовой.
На угодничков плюет, давит мух,
Черных сродничков своих славит вслух.
Распотешь себя, душа, распотешь!
Над лампадочкой святой клонит плешь.
Слюнка, слюнка моя, верный плевок!
Ты в лампадочке моейпоплавок.
Я недаром старичок-колдунок:
Не царевичев ли вижу челнок?
Шея лебедем, высок, белогруд,
В нем Царевич мой, и я с ним сам-друг.
Всколыхнулася лазурная рябь:
К нам на гусельный на звонЖар-Корабь!
Подивись со мной, пророк Моисей!
Купины твоей прекраснойкрасней!
Посередке же, с простертой рукой
Не то Ангел, не то Воин какой.
Что за притча? Что за гость-за-сосед?
Не то в латы, не то в ризы одет!
С корабля кладет две легких доски,
Да Царевичу дает две руки.
Всполохнулся мой Царевичпогиб!
Половицы тут в ночи: скрип да скрип,
Голосочек тут в ночи: «Дядь, а дядь!
Научи меня, старик, колдовать!
Опостылела царева кровать!
Я с Царевичем хочу ночевать».
Что ты, матушка, кто ж с пасынком спит?
«Царь с бутылкою в обнимку храпит.
Ты царевичеву кровь развяжи:
Коршунком ко мне на грудь положи!»
Усмехнулся в бороденку старик:
Хоть царица, а проста на язык!
Ночевать одной, поди, невтерпеж!..
Что ж, краса, мне за работу кладешь?
«Положу тебе шесть сот соболей».
Мне плевочек твой единый милей!
«Скат заморского сукна на кафтан».
Из сукна того скатай сарафан!
«Так червонцев нагружу чугунок».
Дешев, дешев тебе царский сынок!
Приклонись ко мне, Царица, ушком,
Цену сам тебе скажу шепотком.
Помертвела ровно столб соляной,
Дкак сорвется, дкак взовьется струной,
Как плевком ему да вызвездит лоб!..
«Хам! Охальник! Худородный холоп!
Целовать тебяповешусь допрежь!»
Старикашка ничего, вытер плешь:
Хочешь проку, красоты не жалей!
Погляди-ка ты в лампадный елей!
Дунь и плюнь! Сделай рябь!
Что ты видишь? «Корабь.
Без гребцов-парусов,
Само море несет».
Ну-кось? «Чтой-то темно».
Плюнь на самое дно!
Ну-кось? «Ходко бежит!
Кто-то в лежку лежит:
Человек молодой
Светел пасынок мой!»
Смотрит в синюю гладь.
Ничего не видать.
Перстень в маслице брось!
Ну-кось? «Рученьки врозь.
Бусы в левой руке,
Гусли в правой руке.
Привалился к корме.
Думу держит в уме».
Топни правой ногой!
Что ты видишь? «Другой
В синеморскую хлябь
Выплывает корабь.
В сини-волны в упор
Грудь высокую впер.
Посередкекостер,
Пурпуровый шатер».
Полный круг обойди!
Ну-кось! Зорче гляди!
«Душу сперло в груди!
Дева всех впереди!
Великановый рост,
Поясзмей-самохлест,
Головою до звезд,
С головы конский хвост,
Месяц в ухе серьгой»
Топни левой ногой!
Левой ножкой топнула,
Да как охнет, взглянув!
Да как навзничь грохнется,
Колен не согнув!
Да как затылком чокнется
С заслонкой печной!
Подсмотрел в окошечко
Месяц, сторож ночной.
*
Ох вы, бабьи дела келейные!
Положил свою кладь на лавочку.
Вынь из ближнего, из нашейного
Из платочка свавобулавочку.
Ты упрись ею в грудь высокую,
Напои ее кровью досыта.
А пленишь молодого сокола,
Помяни и меня, красоточка!
Дерганула рукою спешною:
Грудь раскинуласьцветом яблочным!
Вынимает из тела грешного
Пурпуро́вуювсюбулавочку:
«Всю до капли кровь
За его любовь!
Всю из жилок прочь
За одну за ночь!»
Тот булавку враз
Ртом клыкастымхвать!
Как начнет в волнах
Дева-Зверь вставать
И вколи ему змейку в шиворот,
Чтобы вся их любовьнавыворот!
От булавки тойбудет крепко спать,
Она звать его, а он пуще спать
Ляжет парень смирней травиночки,
От кровиночки-булавиночки.
Вруоставь в руке
Бороденки клок!
А она в тоске:
«Получай залог!»
И, прильнув к бороде взъерошенной,
В ночьс улыбочкой перекошенной.
*
Лежит Царевич мой бессонный,
Как лебедь крылья разбросал;
«Все отдал бы, весь сан престольный,
Кто бы мне душу распростал!
Не естся яблочко румяно,
Не пьются женские уста,
Все в пурпуро́вые туманы
Уводит синяя верста.
Каким правителем вам буду,
Каким героем-силачом
Я, гусляришка узкогрудый,
Не понимающий ни в чем!
Как с конницей-свяжусь-пехотой,
Когда до бабы не охоч!»
И, опершись на локоточек,
Такой унылый смотрит в ночь.
*
А за дверью скреб да скреб
«Дядька, ты?»
Я, твой лодырь,
Твой холоп-лысолоб!
Светлый колос мой, опять клонишь лоб?
Слабый голос твой меня силком приволок!
Что ж не спишь опять? «Не сплю, не дремлю,
Дрему, радужную птицу, ловлю.
Поступь легкая, и птица близка,
Да ни сети у меня, ни силка».
Не испить тебе бы маку?
«He в настойке суть!
В этих подлостях и так уж
Я увяз по грудь.
Все-то нежат день-деньской,
Тешат, нянчат,
Ровно цветик я какой,
Одуванчик!
Отчего душа теснится,
Грудь для вздоху мала?»
Оттого, что Чудо-Птица
В ней гнездо завила.
«Отчего на бабьи речи
Веськак ржавый замок?»
Оттого, что узкоплечий:
Не по гостьедомок!
«Отчего корабь морями
Сам без весел плывет?»
Оттого, что за морями
Царь-Девица живет!
Встреча первая
Не слетались голуби
К окну, за крупой
Встал Царевич сгорбленный,
Кручинный такой.
Вкруг очейчто обручи,
Набились круги.
Чай, опять на ковричек
Да с левой ноги!
Гребешок потрагивал
Из рук пустил!
Сапожок натягивал
Да так застыл.
«Не понять, чем бабам
Моя суть хороша!
Руки-ноги слабые,
Как естьлапша!
Награди халатиком,
Крещеный мир!
Цельный полк как я таких
Взойдет в мундир.
Кто б меня да ту́рманом
Да в тартарары!
Где глаза лазурные?
Две черных дыры.
Снеговее скатерти,
Мертвецвесь сказ!
Вся-то кровь до капельки
К губам собралась!
Василька от робости
В полях не сорву.
Киньте в водупробочкой
Поверх всплыву!
Само солнце пятится,
Не кажет лица.
Видно, в полночь, в пятницу
На свет родился.
До́ любви нелакомый,
Себе немил
Видно, месяц, плакамши,
Слезой обронил».
*
Слабыми руками
Вдоль перил витых,
Слабыми шажками
С лестничек крутых.
Не трубили зо́рю
С крепостной стены.
В небесах Егорий
Не разжег войны.
Спит кузнец над горном,
Спит косарь в копне.
Чей глазочек черный
В слуховом окне?
Что за соглядатай
Мерит даль зыбе́й
Выше голубятни,
Раньше голубей?
Нет такой вершины,
Чтоб тоскекрута!
Лучше всех аршинов
Черный взгляд-верста.
Берегитесь, люди,
Некаленых стрел!
Ветр с кудрями-грудью,
Как любовник, смел.
Уж такой ревнитель!
Всюдувразрука!
Что б дружочку прыти
Взять у ветерка?
«Дар ты мой обманный,
Клад непокупной!
Ровно столб туманный,
Аль дымок степной
Пьетотца хоронит,
А ступнет шажком
Вот сейчас обронит
Ножку с сапожком.
Шагай с косогору,
Плывивдальводой
Не уйдешь от взору
Мачехи младой!
Все ж на Зверь-Солдатку
Не откроешь глаз:
В вороток твой сладкий
Я змеей впилась!»
*
Ох ты воля! дорогая! корабельная!
Окиянская дорога колыбельная!
*
Прискакав с ночной атаки
(На лбупот росою крупной),
У окна сваво, над взморьем,
Царь-Девица саблю чистит.
На плече на правомголубь,
На плече на левомкречет.
У ее подножья нянька
Ей сапожки начищает.
«Ох ты, царь мой, Царь-Девица,
Вихрь-Девица, Жар-Девица!
Нету мне с тобою сладу,
Не покоишь мою старость.
Погляжу на кудри гривой,
Погляжу на взор пожаром
Как не я тебя, а львица
Львиным молоком вскормила!
День встаетврага сражаешь,
Полдень бьетпо чащам рыщешь,
Вечер палпо хлябям пляшешь,
Полночь в домс полком пируешь.
Люди спатьты саблю точишь,
В церковьпсов из ручек кормишь.
Вся родня и отступилась.
Дай-ка правую мне ножку!»
Рассмеялась Царь-Девица:
«Мне и любо без родни-то!
Огньотец мне, Водаматерь,
Ветербрат мне, сестраБуря.
Мне другой родни не надо!»
Осерчала нянька: «Полно
Ржать-то, ровно кобылица!
Как бы этим ржаньем всех-то
Женихов не распугала!»
Пуще Дева-Царь хохочет:
«Эка сладостьженихи-то!
Мой женихмой меч пресветлый,
Меч мой сабельный, веселый:
Мне других дружковне надо!»
Пригорюнилась тут нянька:
«Порвала б цветочков в поле,
Завела б себе подружек,
Позабавилась б маненько»
Ей в ответ с усмешкой Дева:
«Трубный звонмоя забава!
Мне иных забавне надо!»
«Первенчалась бы с красавцем,
Нянька у ней в ножках хнычет,
Сбросила б наряд свой мерзкий,
Да над люлькой над роскошной,
Над пеленочной заботой,
Всю бы ночь, заместо гульбищ,
Все бы пела-распевала».
Топнула ногой тут Дева:
Нянька ты, а яЦарь-Демон!
Кой мне черт в твоих пеленках!
Бранный бытмоя забота!
Мне иных заботне надо!
Отстранись-ка, нянька, что́ за
Звон с воды встает за чудный?
Чтой-то под моим окошком
Волны за слова лепечут?
*
Гусли, гусли-самозвоны,
Вся забавушка моя!
Из зубчатой из короны
Ни зубца не стою я.
Не слыхал еще, как бабы
По ночам толкуют сны.
Гусли, гуслився забава
Осьмнадцатой весны!
Я, мальчишка узкогрудый,
С бранным бытом незнаком.
Гусли, гусли-самогуды
Мнеединственный закон!
Я до смертного до поту
Не отстану от струны!
Гусли, гуслився забота
Осьмнадцатой весны!
*
Просияла Царь-Девица:
Терем враз озолотила.
«Баб не любишь? Драк не любишь?
Ну, тебя-то мне и надо!
Как, к примеру, Дева-Царь я,
Так, выходит, Царь-ты-Дева!
Уж с таким-то голосочком
Муж за прялку не засодит!»
Хлопнула тут Царь в ладоши:
«Повели, чтоб тем же часом
Вихря-мне-Коня седлали!»
Хлопнула в ладоши дважды:
«Повели, чтоб тем же часом
Был Корабь готов к отплытью!»
Трижды хлопнула в ладоши:
«Повели, чтоб тем же часом
Для прощального параду
Там, на площади великой,
Все наши полки сбирались!
Дура старая, что хнычешь?
Али жалко, что последний
День встает наш, Царь-Девицын?»
«Ошалела я от счастья,
Нянька хнычет под ногами,
Знать, за все мои молитвы, за слезные,
Вить гнездо тебе, моя орлица безгнездная!
Знать, недаром карты врали,
Знать, недаром я все ночи,
Притаясь, наряд венчальный
Тебе шила-расшивала.
Утюжок пойду поставлю:
Хоть и глаженый, а надоть
Для красы провесть маненько
Что ж ты рот перекривила?»
«Kaк в раззолоченной попонке
Негоже бранному коню,
Ужель атласною тряпчонкой
Свою же славу заслоню?
Цельному войску господином
Была, так справлюсь и с одним!
Одним своим лучом единым
Мы светел-месяц полоним».
Опоясалась тут саблей,
Свистнула в кулак свой смуглый,
И на зов ее кулашный
Вихорь-Конь к ней на крылечко
Белой молнией взлетает.
«Ну, простимся, нянька, что ли?
Там, на площади великой,
Будет нам не до тебя уж».
Чмокнула с размаху няньку
В рот морщинистый, соленый,
И с окошечка резного
Коню на спину с размаху
Белой птицею махнула.
*
Не колосочки овсяны́е
До солнышка встают в ряды,
То ратнички ее стальные
Равняются на площади.
Толк по рядам прошел безвестный:
«Не будет Девы-нам-Царя!»
И что нам до зари небесной,
Когда земная нам заря!
Топчи, конь вражеский, посевы!
Все́ в море колкола, звонарь!
И вздох тут: «Дева! Дева! Дева!».
И рокот: «Царь наш! Царь наш! Царь!»
Грудь в светлых латах, лобобломом,
С подсолнечником равен лик.
Как из одной груди тут громом:
«Сам Михаил-Архистратиг!»
«Здорово, стан сильномогучий!»
Гремит громоподобный глас.
Рече́и, рассекая тучи,
Промеж рядочков понеслась.
Конь с Де́вицею точно сросся;
Не различишь, коли вдали:
Хвост конский, али семишерстый
Султан с девичьей головы!
Как вихрь промеж рядочков вихрит,
Потградом сквозь пожар ланит.
Лишь где на том конце затихнет,
Уж на другом конце гремит.
Уж никогда грозней да лучше
Трубач губастый не трубил.
Гром-барабанщик обе ручки
По локоток себе отбил.
Как облачная рать в лазури
Полк за полком, полк за полком.
И подает полкам Царь-Буря
Тут знак малиновым платком.
«Прощайте, верные мундиры!
Стан сухопутный, стан морской!
Как вамтакого командира,
Команды мне не знать такой.
Ни сына у меня, ни дочек,
Вся без остатку пропаду!
Кто на маво коня да вскочит,
Того наследником кладу.
Перехожу в иную веру,
Всю вольность отдаю за грош
Но следом моему примеру
Вы бабами не станьте тож!»
Словно лес какой червонный
Все склоняются знамена
Словно лик какой явленный
Все склоняются колена.
Словно реки в половодье
Слезы светлые текут.
*
«Ревсарафанам; кровьдоспехам!
Им Дева молвит свысока.
Смерть самое встречают смехом
Мои усердные войска.
Аль осердить меня решили?»
Стойком на стременах встает,
Всем руки сильные, большие
На целование дает
«Чад не балуйте, баб не бейте,
Мечом рубите новизну!
А помянуть меняпропейте
Сегодня всю нашу казну!»
Прощайте! почернела разом,
Простите! разломила щит
Мчит, а за ней против приказу
Гром-барабанщик следом мчит.
«Как две руки мои отбиты,
Дай хоть с мизинца ноготок!»
На всем скаку рукой сердитой
Раздергивает жар-платок.