«Совершенно верно», спокойно отвечает мудрый Дамблдор, и одного этого будет достаточно, чтобы вскружить голову любому мальчику. У меня есть коллекция из нескольких любимых фраз, которые я где-то услышал, где-то прочитал, может быть, сам придумал. И одна из них звучит следующим образом: «Только дети, которые сильно недополучили чего-то в своем детстве, способны добиться чего-то в своей жизни». Я всегда вспоминаю ее, когда думаю о мудром решении Дамблдора.
Гарри Поттер все детство жил под лестницей, носил обноски двоюродного брата, никогда не отмечал свой день рождения. Хотя его воспитание не было жестоким, но оно было пренебрежительным. Отношение Дурслей к Гарри было полной противоположностью их отношения к родному сыну Дадли. Мы понимаем это буквально с первых страниц. Дадли отмечает свой день рождения. Стол на кухне завален подарками для него. Тридцать шесть подарков. Но Дадли вместо радости устраивает скандал из-за того, что подарков на два меньше, чем в прошлом году. И далее мой любимый момент. Гарри, заметив, что с Дадли вот-вот приключится очередной приступ ярости, начал спешно доедать завтрак, опасаясь, что Дадли перевернет стол. Это еще один замечательный пример негативного мышления, которое всегда помогает выжить в трудной ситуации за счет способности просчитать худший вариант развития событий и заранее подготовиться к нему.
Все следующие пять лет учебы Гарри в школе Хогвартс, когда он возвращается на лето в семью Дурсль, ситуация сильно не меняется. Еще большее неприятие Гарри за счет его очевидной принадлежности к миру волшебников уравновешивается страхом перед его способностью использовать магию, но пренебрежение и отторжение сохраняются. Равно как сохраняется безумное слепое обожание своего родного сына Дадли. И это дорого ему стоило.
Когда пятнадцать лет спустя Дамблдор вновь появляется на Тисовой улице, чтобы забрать с собой Гарри, он сообщает Дурслям что Волан-де-Морт вернулся, волшебное сообщество находится в состоянии войны и Гарри находится в еще большей опасности, чем пятнадцать лет назад, когда он оставил его на пороге дома его родных.
Дамблдор говорит, что он оставил Гарри пятнадцать лет тому назад здесь с надеждой, что они позаботятся о нем, как о своем родном ребенке. Но этого не произошло. «Вы не выполнили мою просьбу. Вы никогда не относились к Гарри, как к сыну. От вас он не видел ничего, кроме пренебрежения, а часто и жестокости», говорит Дамблдор и дальше добавляет: «Единственное, что радует он, по крайней мере, был избавлен от того ужасного вреда, который вы нанесли несчастному мальчику, что сидит сейчас между вами».
Тетя Петунья и дядя Вернон даже не поняли, что речь идет о Дадли, который сидел между ними, и начали оглядываться вокруг. «Мы причинили вред Дадлику?» спрашивает дядя Вернон, поняв, что речь идет об их родном сыне, но так и не поняв, что имеет в виду Дамблдор. Они этого так никогда и не смогли понять. Все как в жизни.
Однажды по просьбе общества анонимных алкоголиков и наркоманов я читал лекцию для созависимых родителей детей и подростков, зависимых от различных психоактивных веществ. Я мягко, аккуратно, тактично старался донести мысль, что поскольку факт зависимости у близких им людей уже случился, и по разным причинам они не смогли это предотвратить, то в их интересах и интересах детей лучше теперь дать возможность поработать с проблемами их детей другим людям. А родителям лучше поработать над собой.
Финал лекции был не очень хорошим. Многие родители после лекции подходили к организаторам и с выражением лица дяди Вернона и тети Петуньи спрашивали: «Нам показалось или ваш уважаемый специалист на самом деле считает, что мы имеем какое-то отношение к проблеме зависимости наших детей. Нам кажется, что лектор совершенно не разбирается в проблеме».
Я могу бесконечно рассказывать вам, во что превращают своей безумной любовью родители своих детей. Но расскажу только пару примеров. Однажды ко мне на прием женщина привела своего сына. Прежде чем дать мне возможность поговорить с ним, женщина долго рассказывала какой он хороший мальчик, какой чудесный рисунок он нарисовал ей в подарок, когда ему было четыре года, и что она носит этот рисунок с собой в портмоне, и как она безумно любит своего сына.
Сейчас мальчику четырнадцать лет, он принимает героин, не учится и ворует у нее деньги. Понятно, что все это потому, что он общается с плохими мальчиками, которые учат его плохим вещам. Поэтому мне нужно срочно поговорить с ним и сказать ему, что нужно слушать маму, которая его очень любит.
Потом зашел сын. Он сел на диван, скептически осмотрел кабинет и меня и спросил:
Доктор, а правда, что Вы будете работать на меня и что бы я Вам ни сказал, Вы ничего не расскажете матери?
Правда, ответил я.
О, круто, сказал парень. Тогда у меня к Вам деловое предложение. У матери много денег, а она их «жмет», давайте вместе придумаем как ее «того» и деньги пополам?
Не возьмусь, сказал я.
Жаль, ответил парень, и они втроем ушли: влюбленная сумасшедшая мать, детский рисунок в ее портмоне и ее сын наркоман и потенциальный убийца.
Вторая история про папу. Папа, влюбленный в своего единственного сына, балующий его с детства, был большим начальником и руководил сотнями людей. Но это не мешало ему прятаться от сына-подростка за креслом в углу, когда тот с ножом вымогал у него деньги на наркотики. «Не дашь деньги, я сейчас выйду в подъезд и буду орать, что у тебя сын наркоман». Подъезд был элитный и допустить этого было никак нельзя, поэтому деньги давались. А мне папа объяснял, что наркомания это такая болезнь, как сахарный диабет, и как больному сахарным диабетом нужен инсулин, так его сыну нужны наркотики. Такая логика.
Прожил папа с такой философией недолго. Вскоре они с женой сели в машину, разогнались по трассе до двухсот километров и на ровном месте врезались в столб. В науке такое поведение называется «автоцид». Папы с мамой одномоментно не стало. Этому второму парню «повезло» больше, чем первому.
Правда, первый тоже не промах. Со слов общих знакомых, он научился вымогать у мамы деньги, угрожая поехать воевать в Сирию на стороне запрещенной в России организации. Мама отдала все деньги, а потом однажды зашла ко мне и сказала, что иногда ей приходит в голову страшная мысль: а может отпустить его, похоронить один раз и уже не мучиться. Моя мысль о том, что никуда он не поедет, конечно, отклика не нашла, потому что «я плохо его знаю» и «даже представить себе не могу, какой ее мальчик волевой и упрямый человек».
Родительская любовь, как радиация: в малых дозах стимулирует, а в больших порождает мутантов.
О тех, кто несет нас на руках
Одна из самых трагических фигур романа Джоан Роулинг Северус Снейп. Многие читатели и читательницы называют его своим самым любимым персонажем. Я их понимаю. Гарри Поттер, как известно, назвал в честь Северуса Снейпа своего сына и сказал ему в конце книги: «Альбус Северус, ты был назван в честь двух директоров Хогвартса. Один из них был слизеринцем и, возможно, он был самым смелым человеком, которого я когда-либо знал».
Начиная с самого первого знакомства, когда в церемониальном зале Гарри кажется, что его шрам пронзила острая боль, потому что на него посмотрел Снейп (на самом деле профессор Квиррелл повернулся к нему затылком со спрятанным там Волан-де-Мортом), с момента, когда Гермионе кажется, что Снейп заколдовывал метлу Гарри, а на самом деле он пытался спасти его от заклинаний профессора Квиррелла, до последнего трагического эпизода, когда Снейп убивает на глазах у Гарри профессора Дамблдора, читатели вместе с главными героями тихо и громко ненавидят Северуса Снейпа, желая только одного, чтобы Гарри побыстрее его убил и желательно медленно и мучительно.
И было поразительно всем в конце книги узнать, что профессор Северус Снейп, который не сумел сберечь мать Гарри женщину, которую любил, поклялся всю жизнь тайно защищать ее сына. Но перед этим он взял с Дамблдора обещание, что никто и никогда, особенно Гарри, не узнает эту тайну, и Дамблдор обещал ему никогда и никому не раскрывать то лучшее, что есть в Северусе.
Одна из самых красивых легенд или притч, которые я слышал в своей жизни, повествует о том, как один человек, прожив долгую и достойную жизнь, умер и попал на небо. Там его встретил ангел-хранитель, обнял и сказал, что, прежде чем навсегда увести в царство света и красоты, он хотел бы дать возможность человеку увидеть с высоты небес всю его жизнь. Человек увидел последовательно все события своей жизни, которые разворачивались перед его глазами, весь свой жизненный путь, по которому всегда рядом шли две цепочки следов: его и его ангела-хранителя. Но вдруг лицо человека омрачилось, он повернулся к ангелу-хранителю и спросил: «Скажи, а почему в самые трудные минуты жизни, когда мне было невыносимо тяжело, на дороге моей жизни остается только одна цепочка следов? Почему ты оставлял меня?». Ангел-хранитель печально взглянул на него и ответил: «Глупый, в эти моменты я просто нес тебя на руках».
Вроде бы Джоан Роулинг не говорит нам взрослым людям ничего нового. Мы знаем жизнь. Мы знаем, что не все, кто улыбается нам, не держат за спиной кинжала, не все, кто причиняет нам боль, хотят нам зла часто наоборот. Но дети и подростки таким знанием жизни не обладают. И судя по тому, что Северус Снейп является одним из любимейших персонажей огромного числа фанатов, его история дала ответы на многие вопросы многим людям.
Кстати, вспомните два культовых фильма: «Один дома 1» и «Один дома 2». В обеих частях Колин Маккалоу и зрители получают ту же самую прививку: страшный сосед в первой части и сумасшедшая женщина с голубями в парке оказываются при ближайшем рассмотрении вовсе не страшными, а очень даже хорошими людьми. Только немного несчастными.
Никогда не спешите судить о людях. История с Северусом Снейпом замечательная иллюстрация к этому правилу.
Немного о Гермионе и жене
Гарри Поттер, Рон и Гермиона не очень дружили в самом начале книги. Гермиона постоянно боссила. Указывала Рону, что у него грязь под носом. Кому это будет приятно? Мешала их приключениям. Обещала нажаловаться Перси и профессору МакГонагалл. Рон считал, что Гермиона настоящий кошмар, и не удивительно, что ее никто не выносит. Однако в жизни бывают ситуации, пройдя которые вместе, вы не можете не проникнуться друг к другу симпатией.
Много лет тому назад в конце 1990-х годов я зарабатывал деньги, «откапывая» наркоманов и алкоголиков на дому. Не такие хорошие деньги, конечно, как когда я работал сторожем в зоопарке, горгазе и гараже главного корпуса медакадемии ночь через две по кругу. Плюс всегда было место, где поспать.
«Откапывание» наркоманов это, кстати, не когда ты его лопатой во дворе откапываешь, а когда ты ставишь ему уколы и капельницы, чтобы облегчить «ломку».
Для этой работы была нужна медсестра, потому что попасть в вену наркоману не каждый врач сможет. Я не всегда мог. За сутки работы я платил медсестре почти ее месячную зарплату. На одного наркомана уходило пять суток. Работа заключалась в том, чтобы три раза в сутки приехать вместе к черту на кулички на такси, «вколоться», «откапать», «выколоться», получить деньги, поесть, поспать.
Скажите, сколько бы дней вы работали при таких условиях? Меня всегда это так удивляло. Вроде бы все медсестры на работе сидели с нами в курилке и жаловались на нехватку денег. Так работай пять дней подряд и получи зарплату за полгода. Но нет, максимум пару дней, а потом: «Ой, мы устали, ой, домой хочется, ой, сегодня не могу». А менять медсестру на наркомане сложно, потому что нужно заново искать вены, что любовь родственников и сумму оплаты не повышает.
И в нашем психотерапевтическом отделении была только одна медсестра, медсестра экстра-класса, медсестра, которая могла поставить ночью капельницу в вену большого пальца ноги, единственная медсестра, которая могла работать пять суток подряд, которая могла работать десять суток подряд и, если два наркомана, которая могла работать с двумя наркоманами одновременно и выезжать по шесть раз в сутки к черту на кулички. Потом она аккуратно складывала деньги себе в кармашек и покупала на них всякие мелочи, которые любят все девушки.
«Откапывали» мы однажды одного бригадира. Что такое «откапывать» вы уже знаете, а «бригадир» это не совсем начальник бригады строителей, а совсем начальник бригады грабителей.
Подходил к концу последний, не самый утомительный пятый день снятия ломки. Бригадир почти ожил, командовал с кровати подчиненными и собирался с утра куда-то на стрелку в область взимать дань. Поэтому он попросил нас поставить ему что-нибудь жизнеутверждающее, чтобы с утра чувствовать себя «огурцом».
Я сказал Оле набрать глюкозы и добавить туда две «витаминки», имея в виду аскорбиновую кислоту (витамин С). Оля набирает шприц, вкалывается и внутривенно струйно вводит бригадиру смесь. Выкалывается. Бригадир довольно крякает, улыбается, говорит «Хорошо-то как» и падает набок без сознания.
Что мы ввели? бледно интересуюсь я.
Как ты и сказал, глюкозу и две ампулы аминазина.
Понятно, говорю я.
Понятно это потому, что на психиатрическом языке аминазин (нейролептик мощного успокаивающего действия) называется «Витамин А». Я сказал поставить две «витаминки», Оля и поставила две ампулы аминазина по 50 миллиграммов внутривенно струйно. Такая доза свалила бы не только бригадира, но и смотрящего по Уралу, Сибири и Дальнему Востоку.
Мы подождали полчаса, чтобы не было угнетения дыхания, и поехали грустно на работу. Последнюю ночь в своей жизни мы провели так, чтобы было что вспомнить на том свете. Утром на рассвете я сказал:
Может быть, ты не поедешь. Я один съезжу.
Нет, сказала Оля, работали вместе и умирать будем вместе.
Приехали. Бригадир, к счастью, уже немного оклемался и удивленно, еле ворочая языком, спросил, что это было. Я честно ему сказал, что это была врачебная ошибка, мы ввели не тот препарат. «Да, доктор, нехорошо», медленно и спокойно сказал бригадир. Видимо, аминазин еще действовал. Мы накачали его кофеином, настоящей аскорбиновой кислотой и другими оживляющими средствами и поехали не помню уже куда, но живые.
После таких событий и таких слов ты будешь хорошо относиться к человеку всю оставшуюся жизнь. Помните, как в первой части «Гарри Поттер и философский камень» в канун Хэллоуина Гарри и Рон спасли Гермиону от страшного огромного тролля в женском туалете с помощью смелости и заклятия Вингардиум Левиоса. Как мудро написала после этого эпизода Джоан Роулинг: «There are some things you cant share without ending up liking each other» («Есть некоторые события, пережив которые вместе, вы не сможете в итоге не проникнуться симпатией друг к другу»).
Гарри, Рон и Гермиона прониклись. Я тоже.
Доктор, как долго Вы добивались свою жену?
С чего вы взяли, что я добился? Я работаю над этим.
Спасение Клювокрыла
Когда я перечитываю небольшой эпизод со спасением гиппогрифа в третьей части «Гарри Поттер и узник Азкабана», всегда вспоминаю похожий случай времен моей работы в психотерапевтической клинике.
Если вы помните, в эпизоде со спасением Клювокрыла (так звали гиппогрифа) Гарри и Гермионе нужно было за 60 секунд, пока идет подписание формальных документов в хижине Хагрида, успеть отвязать бедного приговоренного к смерти гиппогрифа и увести его с собой в лес. Гиппогриф не понимает, что происходит, и, естественно, упирается. Гарри с Гермионой с ужасом видят, что каждая секунда промедления может стоить невинному животному жизни, и тянут его изо всех сил. В самый последний момент они все успевают спрятаться в лесу. Вопрос жизни и смерти Клювокрыла решился в пределах одной секунды. Гарри и Гермиона чуть с ума не сошли от страха. Как я их понимаю!
Наша ситуация, как я уже сказал, происходила в городском психотерапевтическом центре, который находился в обычной больнице, в четырехэтажном корпусе, где помимо психотерапевтического отделения располагались терапевтическое отделение, физиотерапевтическое отделение, рентгенкабинет и другие «нормальные» медицинские структуры. Нас психотерапевтов, и наших клиентов невротиков, астеников и неврастеников больничное руководство не любило, побаивалось и втайне думало, как бы от нас избавиться.
Каждую неделю в отделении проходил строгий обход во главе с заместителем главного врача по медицинской части (по специальности терапевтом), которая на всех нас (врачей и больных) смотрела равно настороженно, считая не совсем нормальными. Она даже не догадывалась, насколько она была права.
Однажды летом женщина привела мне на консультацию свою молодую беременную дочь. Я знал эту девочку. Она работала регистратором в поликлинике нашей больницы и славилась патологически добрым нравом. Вы себе представляете обычного регистратора в окошке поликлиники? Так вот, наша девушка была настолько добра, что, если кто-то из пожилых людей в регистратуре спрашивал ее, в каком кабинете работает тот или иной врач, она сама зачастую провожала старичков до самого кабинета. Такие ангелы во плоти, как песик Монморанси в «Трое в лодке, не считая собаки», не жильцы на белом свете, и они должны быть вознесены на небеса в сияющей колеснице.