Чем лучше человек разделяет факты и свои интерпретации фактов, тем больше он готов встретиться со своими эмоциями.
Чем больше человек готов признать свои ошибки и увидеть свои страхи, тем легче он сам выйдет из кризиса и тем меньше плохих последствий будет для ребенка.
Но сделать это самостоятельно сложно, поскольку явные негативные чувства захлестывают сверху, а вытесненные эмоции, страхи и обиды подтачивают снизу.
Более того, даже психологи, специально не занимающиеся темой развода, принимают желаемое за действительное. Отсюда ошибочные или поверхностные заключения для суда по определению места проживания детей. Заключения, которые не учитывают истинных процессов подсознательных защит и глубинной структуры привязанности детей.
Глава 3Вернуть равновесие. Как устроен самообман и для чего бывшим нужна обоюдная ненависть
Нет ничего труднее, чем не обманывать самого себя.
Можно ли уберечь ребенка от боли?
Увы, нельзя. Но можно оградить его от разрушительных последствий развода. Для этого нужно знать следующее.
Трагический потенциал развода для ребенка заключается не в самом факте разрыва, а в том, как проходит послеразводный период.
Этот период часто отягощен конфликтами, взаимным раздражением и даже ненавистью бывших супругов. Начинается междоусобная война, где каждый пытается прямо или косвенно отыграть свои обиды, разочарования, восстановить справедливость, компенсировать упущенное.
Оскорбления, нарушения договоренностей, вспышки ссор, учинение родителями препятствий друг другуэто то, что как раз и разрушает психику ребенка, а не сам факт развода как таковой.
У меня были клиенты, которые уже несколько лет шли к разводу, понимая, что вместе с партнером их мало что связывает. Проявлялось это взаимное отчуждение в том, что каждый из взрослых вел отдельную личную жизнь, а последний год кто-то из них ежедневно не ночевал дома. Однако страх причинить боль детям заставлял родителей замалчивать то, что детям-подросткам 13 и 14 лет уже давно было заметно.
Очень часто родителям кажется, что молчать о проблемахзначит уберечь ребенка от травмирующей информации. Но на самом деле дети чувствуют все очень тонко и точно. Просто они поддерживают игру родителей в молчанку и также делают вид, что все хорошо, потому что, как и взрослые, боятся посмотреть правде в глаза и еще надеются на лучшее. Они тоже не хотят сталкиваться с болью и страхом. Разумеется, поэтому редко сами задают болезненные вопросы. Подростки вообще предпочитают молчать.
Родители, конечно, могут скрывать реальное положение дел даже тогда, когда уже надо поговорить с детьми, однако внутреннее состояние взрослых от ребенка скрыть не удастся.
Именно внутреннее состояние родителей и становится реальностью ребенка.
Если внутри родитель переполнен страхами, напряжением, неуверенностью, депрессией, недовольством, то все это состояние передается и ребенку, и весь конгломерат напряжения начинает захватывать власть и управлять его психикой. В обстановке войны родителей и внутренних страхов ребенок пытается выжить и приспособиться.
Он начинает врать родителям, замыкаться, манипулировать, мстить, дуть в одну дуду с кем-то из родителей, агрессировать, терять «чувство я», подавлять себя и свои эмоции, отстраняться или делать вид, что с ним все в порядке. Но даже если поведение ребенка внешне не изменилось, будет ошибкой думать, что ребенок хорошо пережил развод и принял перемены. Как правило, отсутствие внешних проявлений переживания разводасигнал SOS для родителей. Об этом более подробно поговорим в главе 8 «Что скрывается за детским спокойствием? Будь начеку!».
Поэтому, разводясь, супругам так важно приложить много сил к восстановлению внутреннего примирения со своей частью потерь. Смирениевесьма правильное слово, потому что уязвленная гордость, как правило, толкает бывших супругов на раскачивание конфликта, неуступчивость и нападки. А самообман и ненависть нужны родителям в том случае, когда они не могут в душе принять перемены и потери. Ненависть нужна для того, чтобы суметь порвать связь друг с другом.
Убедив себя, что бывший партнерчудовище, легче избавиться от привязанности к нему.
Красным сигналом орет в голове возмущение: «Неужели я стал неважным? Неужели мне дали отставку? Я не могу в это поверить! Да как она смела?», «Неужели я должен теперь спрашивать разрешения на встречи с моей дочерью?»
Эти нарциссические обиды и потеря власти и значимости для некогда близкого человека уязвляют самолюбие и мешают многим мужчинам выбирать щадящую стратегию поведения.
«Какое циничное предательство! Смотрит мне в глаза и лжет», «Бросил семью с детьми, и ради кого?!», «Как же сказать об этом ребенку? Почему я должна быть сдержанной, когда он распускает язык и руки?!».
Обиды, чувство нереализованности, злость и страх за будущее и за любовь ребенка мешают женщинам выстраивать уважительный контакт с бывшим мужем.
В этой центрифуге взаимных недовольств крутится ребенок, как белье в стиральной машине.
Еще раз повторю: состояние ребенка на 90 % зависит от состояния родителей. И пока взрослые не наберутся мужества разобраться в ситуации более честно и беспристрастно, они будут продолжать обвинять и воевать друг с другом, проецируя на бывшего партнера всю боль и страх, с которыми должны справиться сами. А ребенок становится заложником состояния родителей.
Приведу пример из практики. Мужчина не мог согласиться с тем фактом, что жена от него ушла. Он искал с ней встреч, когда та забирала дочку из детского сада. Он шел следом за ней и ребенком и задавал вопросы, обвинял, требовал и угрожал. Сначала женщина вела себя сдержанно, но бывший муж буквально провоцировал ее на агрессию своими оскорблениями и навязчивостью. Она тоже стала отвечать резкостью. Ребенок начал бояться времени возвращения из садика домой. Перестал проситься на горшок (4 года). Попытка договориться с мужем ни к чему не привела. Он был не в состоянии справиться со своими аффектами и подумать о ребенке. Когда возможности ограниченны, можно влиять только на свое поведение и реакции. Поэтому мы с этой женщиной стали работать над ее чувствами и нашли способы, как ей эмоционально не включаться в минуты провокации. Эта работа потребовала провести две встречи, после которых не только внешнее поведение женщины сохранило стабильность, но и внутри она значительно успокоилась. Разумеется, ребенок сразу же отреагировал на это положительно: уменьшилась тревога, ушли страхи, вернулся навык ходить на горшок. Конечно, папино поведение все равно дестабилизировало ребенка, но у него теперь была уравновешенная мама, которая знала, что и зачем она делает. А это давало ребенку чувство безопасности и опоры.
Приведу здесь слова известного психолога А. Лоуэна: «В отношениях родителей и детей на ребенка гораздо больше влияют чувства отца и матери, чем их действия. Он бывает потрясен материнским несчастьем, его волнует тревожность матери, он расслабляется, когда она довольна. Все это почти не зависит от ее действий. Родителей, которые не понимают этого принципа, смущают реакции ребенка. Они жалуются: «Я не могу понять его реакций. Я не могу ничего поделать с ним». Ребенок реагирует телом на тело матери, а не умом на ее слова или дела».
Есть люди, которые переносят потери молча. Есть и те, кто нуждается в общении двадцать четыре часа в сутки. Путь проживания кризиса и скорость индивидуальны, но главное, чтобы вы двигались, а не зацикливались на одной из стадий этого пути.
Например, есть люди, которые не смогли простить и постоянно чувствуют ярость и готовность ко мщению. Ко мне приходили клиенты, будучи в таком состоянии уже пять лет, без всякого движения. Но этопоказатель дефицита психического здоровья.
Были клиенты, которые «зависали» на стадии осознания факта, что их бросили. В одном случае мужчина не верил, не был способен осознать уход жены пять месяцев. Он не мог выйти из кризиса, потому что постоянно крутился в одной точке: «Как же я так оплошал? Как же я не увидел эту опасность?», «Как же это могло произойти?», «Я не могу поверить, ведь только что все было в моих руках».
Вывод: постарайтесь всеми силами, насколько возможно, восстановить свое равновесие. Используйте для этого все ресурсы: близких людей, занятия чем-либо, места, специалистов, группы поддержки, свой собственный рост и любовь к жизни.
Конечно, можно изобразить внешнее спокойствие, испытывая внутри ужас и смятение. Это работает, но плохо и недолго.
Лучше дать себе возможность соприкоснуться с болезненными чувствами, и тогда они быстрее вас отпустят.
Глава 4Как сказать ребенку о разводе и уберечь от боли. Ошибки родителей
Но кто-то смолчал,
А кто-то вызвал огонь на себя.
Я приведу пример из своей практики. На прием пришла мама троих мальчиковпяти, четырех и двух лет. Муж ушел весной, полгода назад, однако появлялся каждый день, проводил вечер с детьми и уходил из квартиры, когда те засыпали. Утром он возвращался и отводил детей в садик. По этой причине дети не знали, что родители находятся в фактическом разводе. Данный факт удавалось скрывать пять месяцев, однако в начале осени судебным решением была поставлена точка: «Брак расторгнут». Отец стал появляться в семье через день, что было неожиданностью для детей, однако на вопросы среднего сына: «Где ты спишь? Почему не с мамой рядом? Куда ты уходишь?» отец ничего не отвечал. Когда старший пятилетний сын звонил папе по телефону, происходил такой диалог:
Папа, ты куда сейчас пойдешь?
Домой.
Ура! Тогда мы тоже бежим домой тебя встречать (из садика, с площадки).
Нет, я в другой дом пойду.
Ребенок замолкал и терялся. Он не понимал, что все это значит.
Попытки мамы предложить папе вместе рассказать детям о разводе отцом не поддерживались. В конце концов на вопросы старшего сына отец бросил: «Мама ваша меня выгнала из дома!» Сын тихо заплакал и ушел в комнату.
Теперь давайте на этом примере разберем частые ошибки, которые допускают родители в ситуации конфликта и развода.
Ошибка 1. Оттягивание момента, чтобы объявить детям о фактическом разводе.
О том, что отец больше с мамой не живет, необходимо сказать в тот же момент, когда все произошло. Мысль, что отсрочка убережет детей, не более чем иллюзия. Кроме того, дети прекрасно чувствуют изменения в домашней атмосфере, но им никто не подтверждает их ощущений. Таким образом, дети живут в ситуации, когда «вроде все как обычно», «но что-то не то». Такое противоречие ощущений создает стресс для ребенка, который подтачивает психические силы. А, как вы понимаете, силы ребенку еще понадобятся в ближайшем будущем.
Родители оттягивают неприятный разговор, потому что боятся реакции детей, боятся их оценок, не знают, что им отвечать, как это сделать лучше. Родители считают, что такая стратегия убережет детей, но, по сути, сами не хотят испытывать стресс сейчас. В первую очередь стресс родителя связан с сильным чувством вины перед ребенком. И чем оно сильнее, тем больше соблазн свалить ответственность за развод на другого супруга: «Это ваша мама меня выгнала!»
Ошибка 2.Отказ отвечать на вопросы детей. Это бегство в чистом виде.
Конечно, подспудно родитель пытается уберечь детей, не причинять им боли, во многом он просто не знает, какие слова подобрать для ответа. Но своим уходом от ответов он причиняет ребенку именно боль. У ребенка нет ясности, он видит, что нечто скрывается от него, а значит, это очень важно. Тревога захлестывает ребенка. Порой она настолько сильна, что появляются такие симптомы, как нервозность, рассеянность, нарушение сна и прочее. Определенность лучше замалчивания.
Ошибка 3.Отказ от совместного (с бывшим супругом) разговора с детьми о разводе, его причинах и о том, какие изменения ждут детей в быту и текущих делах.
Именно совместное участие родителей в разговоре позволяет детям продолжать чувствовать хоть какую-то стабильность. Они слышат единую версию причин развода и уверения родителей, что детей никто не бросает и что они продолжают быть любимыми обоими.
Часто обиженные мамы в сердцах говорят своим детям: «Отец нас с тобой бросил!» Неразумная, безответственная, разрушительная для детей попытка отомстить бывшему мужу.
В данной же истории отец не был готов взять перед детьми свою часть ответственности за развод, не смог перешагнуть через свои эмоции ради сыновей и ушел в глухую защиту, тем самым лишая детей лучшего шанса на проживание развода. Я имею в виду то, что лучше ковать железо, пока горячо. И помощь детям, оказанная сразу же, избавляет их от рисков травмы, неврозов и ухудшения отношений с кем-то из родителей.
В этой семье средний сын (4 года), не получая ответов на прямые вопросы, начал проявлять невротические реакции: держать во рту палец и сосать его, чесать ягодицы и пенис. И если ранее ребенку были свойственны истерики, то они вдруг прекратились. Кроме того, он стал проситься к маме в кровать, хотя до этого прекрасно спал один.
Я объяснила маме, что последние два симптома в данном случае были нормальными реакциями ребенка на стресс, в отличие от первых двухсосания пальца и чесания интимных мест. Эти признаки говорили, что уровень нервно-психического напряжения ребенка зашкаливает и требует хоть какой-то разрядки. Именно поэтому стоило обратить внимание родителей на необходимость мужественного и ответственного диалога с ребенком, чтобы уменьшить его тревогу (неизвестности) и показать образцы уравновешенного поведения.
Хочу вас предостеречь от прямых выводов, будто сосание пальца, навязчивая мастурбация/движенияплохие признаки, а исчезновение истерик и стремление спать с родителемприемлемые. Любой из этих симптомов имеет абсолютно разное значение в конкретной ситуации семьи. Именно невозможность «прямо в лоб» интерпретировать тот или иной симптом ребенка в ситуации развода и предъявляет высокие требования к мастерству диагноста и наличию специальных знаний психолога в теме развода.
Старший сын, пятилетний мальчик, стал проявлять агрессию к отцу с криками: «Уходи!» Таким поведением он реагировал на дистанцирование отца и его отказ садиться вместе ужинать, если вдруг отец приходил в дом к детям в вечернее время.
Пришлось разъяснять маме, что агрессия в период острой фазы разводанормальная и даже желательная реакция ребенка. Лучше выразить чувства, чем копить их внутри. Необходимость прятать и давить злость внутри (потому что родители не одобряют такие реакции) искажает отношения к близким людям подобно тому, как стесненные условия заставляют дерево расти криво. Однако поощрять агрессию в адрес отца молчаливым злорадством тоже вредно, потому что тем самым мы толкаем ребенка дальшеза пределы естественной обиды в сторону психологического отказа от второго человека, столь же близкого, как и вы. Во всем нужна мера, но, чтобы определить ее, нужен психолог, который разберется в нюансах ситуации и скажет, что этонормальные реакции на стресс или уже невроз.
Родители как огня боятся агрессии детей на них из-за развода. Однако в этой ситуации стоит помнить, что злость в этом случаеобратная сторона любви. Позволить ребенку открыто злиться на васзначит услышать то, что стоит за агрессией: «Папа, я так разочарован в тебе, ведь я безумно люблю тебя, а ты предаешь меня. Я ненавижу тебя за это так же сильно, как люблю. Я кричу тебе об этом, чтобы ты услышал мою боль, повинился и сказал, что продолжаешь любить меня не смотря ни на что!»
И если родителю удастся среагировать не на форму, а на суть детских обвинений, он найдет правильные слова в ответ.
Однако чаще родители начинают обижаться и защищаться, поэтому им не удается смягчить состояние ребенка. Обстановка накаляется: «Это мать настроила тебя против меня!», «Что тебе наговорили обо мне дедушка с бабушкой?!», «Это не я ушел, это меня выгнала ваша мать!», «Как ты можешь так говорить отцу?!» и так далее.
Защитное поведение родителей в этом случае говорит о большой вине перед ребенком. Вине, которую родитель не хочет переживать, потому и вытесняет. Но, боясь признать свою вину, родитель тем самым становится нетерпим к агрессии ребенка. Нападки ребенка слишком ранят, потому что в глубине души взрослый знает о своей вине. Это двойное напряжение перегружает родителя страхом потерять любовь ребенка.