Один из способов понять сложность нашей сексуальной жизни это вспомнить, что у нас есть генетический потенциал не только для парных союзов, но и для других сексуальных стратегий, свойственных приматам. Один и тот же набор генов в разных окружениях может воспроизвести широкий диапазон физических или психологических паттернов. Судя по всему, люди вполне способны реализовать любые сексуальные практики, которые мы наблюдаем у приматов, от свободной любви у бонобо и шимпанзе до полигинных гаремов горилл и парных союзов гиббонов.
Например, вклад человеческих отцов биологи называют дополнительной заботой (facultative care). В зависимости от обстоятельств отцы бывают и глубоко преданы ребенку, и совершенно безразличны к нему. Для отцов имеет значение прежде всего сам опыт заботы о ребенке. Если отец оказывается в ситуации, в которой он должен активно ухаживать за маленьким ребенком, то повышается вероятность того, что между ними возникнут крепкие узы, а это заставит отца еще больше заботиться о ребенке. С другой стороны, отцы, судя по всему, в большей степени, чем матери, склонны перекладывать заботу о ребенке на кого-то другого.
Различные условия окружения могут также приводить к преобладанию того или иного паттерна сексуального поведения. Например, в истории человечества был ключевой рубеж изобретение сельского хозяйства. Сотни тысяч лет люди жили маленькими эгалитарными группами, занимавшимися охотой и собирательством. Но примерно двенадцать тысяч лет назад появилось сельское хозяйство и мы начали жить в больших обществах со сложными иерархиями.
Возникновение сельского хозяйства история довольно загадочная, потому что те же самые люди с тем же самым генетическим наследием начали вести себя совершенно не так, как раньше, и это относится также и к сексуальному поведению. В целом в племенах охотников и собирателей, судя по всему, существует некое подобие парных союзов с относительно равноправными мужчиной и женщиной. Когда появились сельское хозяйство и большие человеческие сообщества с ярко выраженным неравенством, получил распространение полигинный паттерн, напоминающий устройство сексуальной жизни у горилл с гаремами, состоявшими из множества жен под контролем одного мужчины. В индустриальном и постиндустриальном мире этот паттерн снова изменился, вернувшись к модели, больше напоминающей эгалитарный парный союз.
Я бы предположила, что многие исторические напряженности внутри феминизма, возможно, проистекают из этого конфликта между разными сексуальными паттернами. По меньшей мере с XVIII века феминистки колебались воспеть ли им сексуальность или настаивать на недоверии к ней. С точки зрения женщины, сексуальность может ассоциироваться как с привязанностью, любовью и заботой то есть парным союзом, так и с мужской агрессией, соперничеством и доминированием то есть гаремом. Или же может просто быть чистым удовольствием. Наши собственные сексуальные предпочтения нравится ли нам жизнь в духе гиббонов, горилл или бонобо отчасти окрашивают и наши представления о том, каким образом должны регулировать сексуальность культура, традиции и закон.
По крайней мере с феминистской точки зрения феноменология секса должна отражать этот набор противоречий. Наш современный сексуальный идеал близок к модели парного союза то есть к равноправному партнерству, построенному на взаимной преданности и любви. Но трудно отрицать (как бы этого ни хотелось), что существует связь между властью, агрессией и сексуальной привлекательностью даже в такой относительно безобидной форме, как дамские романы соблазнения наподобие Пятидесяти оттенков серого (не зря же шутят, что первые тридцать лет своей жизни женщина тратит на поиски своего Хитклиффа, а следующие тридцать на то, чтобы от него отделаться). Поскольку мне как женщине выпала огромная удача взрослеть в конце 1960-х годов, то есть попасть в то славное мгновение, когда противозачаточные таблетки уже были, а СПИДа еще не было, я знаю, что модель свободной любви и ничем не отягощенных сексуальных удовольствий не утратила своих чар.
Не имеет значения, до какой степени нас определяет наша биология, мы также наделены способностью рационально формировать наше окружение. Хотя, возможно, нам не удастся полностью освободиться от своего эволюционного наследия, но нам по силам по крайней мере создать такую среду обитания, в которой будет востребовано лучшее из этого наследия. Возможно, эволюционные корни гарема более глубоки, чем корни однополых браков; несмотря на это, законы, которые запрещают первое и поощряют второе, помогут создать такой паттерн сексуальной и семейной жизни, которая пойдет на пользу процветанию человечества.
Вариации любви
Эволюционная история подсказывает, что парный союз это типично человеческая особенность и что она развилась параллельно с повышением потребностей человеческих детей. Но даже если парный союз сам по себе хорошая идея, эволюции пришлось обеспечить для него механизм. В мозге и сознании мужчин и женщин должно было появиться нечто, что позволило концепции парного союза реализоваться. Многие исследователи выдвинули предположение, что некоторые из тех психологических и даже физиологических процессов, которые обеспечивают любовь между родителями и детьми, поддерживают и парные союзы. Плотская любовь и любовь к детям тесно переплетены еще и таким способом.
Антрополог и биолог Хелен Фишер различает три биологических процесса, на которые опирается плотская любовь: сексуальное влечение, сильное романтическое притяжение и длительная привязанность. Интуитивно мы ощущаем верность этого различения. Непосредственное сексуальное влечение драйвер деятельности всех биологических видов. Но романтическая любовь и долгосрочная привязанность это эмоции парного союза.
Ясно, что, если сексуальное влечение вдруг оказалось направлено на детей, значит, что-то пошло катастрофически неправильно. Однако между двумя другими видами любви и любовью, которую мы питаем к детям, похоже, и правда есть некоторое сходство. Почти галлюцинаторное, измененное состояние сознания, сопровождающее романтическую влюбленность, очень похоже на то, что мы ощущаем, влюбившись в ребенка (когда Оджи рядом, я больше никого вообще не замечаю). Кроме того, в нашей любви к младенцам и маленьким детям есть очень много и от физиологии романтической влюбленности ощущение красоты и прелести возлюбленного. Подобно чудовищам из книги Мориса Сендака, большинству из нас при виде своего любимого ребенка приходилось воскликнуть (хотя бы мысленно): Как же я тебя люблю так бы и съела!
Научные исследования подтверждают гипотезу о том, что мы любим младенцев отчасти из-за того, как они выглядят, ведь они такие невозможно миленькие. Характерные для младенца черты лица: большая голова, огромные глаза, крошечный подбородок и носик вызывают у нас всплеск любви и желания защитить это существо, даже если эти черты на деле принадлежат не младенцу. Эта умиленная реакция, похоже, очень глубоко укоренена в наших эмоциях. Даже трогательное внеземное существо из Инопланетянина Стивена Спилберга, лишь отдаленно напоминающее человеческого младенца, вызывает у нас умиление что уж говорить о каком-нибудь прелестном глазастом тюлененке.
Но, как мы все, увы, знаем, романтическая любовь вещь мимолетная. Подлинная эмоция парного союза гораздо меньше воспета в искусстве, но гораздо надежнее скрепляет партнерство это скорее эмоция брака, чем ухаживания. А с биологической точки зрения именно этот вид супружеской любви больше всего похож на любовь к детям и играет самую большую роль в нашей заботе о них.
По крайней мере у некоторых животных, например у мышей-полевок, можно до некоторой степени подробно проследить биологические предпосылки парного союза. Эти исследования в самом деле демонстрируют, что химические основы как у связи между партнерами, так и у связи родителей с детьми очень похожи.
Желтобрюхие полевки мелкие млекопитающие, живущие парными союзами, в то время как их близкие родственники, луговые полевки, практикуют промискуитет. Моногамные самцы желтобрюхих полевок вырабатывают исключительно высокий уровень нейротрансмиттеров окситоцина и вазопрессина в отличие от самцов луговых полевок.
Ученые умеют менять гены полевок. Некоторые гены желтобрюхой полевки отвечают за выработку окситоцина. У луговых полевок есть такие же гены, но у них эти гены, как правило, не работают. Но когда ученые активируют эти гены, то практикующие промискуитет луговые полевки меняют поведение и переходят к парным союзам, как их желтобрюхие родственники.
Окситоцин иногда называют гормоном дружбы и заботы в отличие от химических веществ, обеспечивающих реакцию бей или беги, например адреналина. У людей, как и у полевок, окситоцин тесно ассоциируется с чувством доверия, преданности и привязанности. Во время родов уровень окситоцина у женщин просто зашкаливает. А введение окситоцина человеку, по-видимому, делает его более доверчивым, повышает готовность к сотрудничеству и открытость.
Генетические различия приводят к различиям в химии мозга и таким образом к различиям в поведении, по крайней мере у полевок. Однако важно отметить, что верно и обратное: заботливое поведение (мыши чистят друг друга и спариваются, люди обнимаются и целуются) само по себе приводит к выработке окситоцина и родственных ему веществ. А эти вещества, в свою очередь, стимулируют еще более заботливое и любящее поведение.
Прямой зависимости степени любви от уровня окситоцина и вазопрессина не существует даже у полевок. Химические вещества по-разному действуют на мужчин и женщин, и нужно учитывать, что взаимодействия между мозгом, генами, нейтротрансмиттерами и опытом очень сложны. Но очевидно, что есть всеобъемлющая связь между парным союзом и преданностью ребенку, между биологией нашей привязанности к любимому человеку и к ребенку.
Наша любовь к партнеру похожа на любовь к ребенку и в биологическом отношении, и как переживаемый опыт. Кроме того, она, судя по всему, эволюционно берет свое начало в потребностях в заботе. Конечно, все это вовсе не означает, что какой-то из этих типов любви возникает автоматически, что существует некий естественный закон нуклеарной семьи, непременно связывающий родительскую и супружескую любовь. Фактически рождение ребенка, по крайней мере в нашем обществе, вносит огромное напряжение в отношения между партнерами.
Тем не менее, если мы хотим глубже разобраться в том, что такое любовь между родителями и детьми, нам нужно оценить ее глубинную биологическую и эволюционную связь с сексуальной любовью. У людей любовь между отцом и ребенком (родительский вклад) и между отцом и матерью (парный союз) это части одного и того же эволюционного пакета.
Бабушки
Я одна из загадок эволюции. Почему женщины, миновавшие менопаузу, такие как я, вообще продолжают жить? Менопауза у человека еще один феномен, который мы принимаем как данность. Но с точки зрения эволюции это явление еще более необычное и таинственное, чем парный союз. Насколько нам известно, единственная разновидность млекопитающих, которая благополучно проходит менопаузу и живет дальше, это киты-косатки. Шимпанзе умирают, достигнув примерно пятидесятилетнего возраста примерно в то же время, когда утрачивают фертильность. Почему же у людей женщины после утраты фертильности живут еще двадцать-тридцать лет?
Сноски
1
Термин parenting в современном английском языке употребляется в значении, наиболее близком к русскому слову воспитание. Однако термин воспитание, постоянно использовавшийся в специальной литературе в 1950-х 1980-х годах, в настоящее время употребляется все реже. В то же время слово родительство сегодня активно живет в обсуждениях, практических советах, личных беседах современных родителей и означает именно ту модель воспитания, которую критикует автор. Поэтому здесь и в дальнейшем мы будем дословно переводить английский термин parenting. Примеч. науч. ред.
2
Запутанные установки у современных родителей превосходно обрисованы у: Senior, 2014.
3
Rapp 2011. В 2014 г. вышла ее книга The Still Point of the Turning, основанная на данной статье, опубликованной в 2011 г. в газете The New York Times.
4
Автор использует здесь слово learning, которое в данном случае больше соответствует понятию научение или освоение, то есть в отличие от русского слова обучение не подразумевает намеренного и формализованного процесса под руководством обучающего взрослого. В дальнейшем, однако, слово learning в зависимости от контекста будет переводиться и как научение, и как обучение. Примеч. науч. ред.
5
Согласно словарю Мерриам-Уэбстер, термин впервые был использован в 1958 г. См. Merriam-Webster: Dictionary and Thesaurus. parenting. Accessed October 27, 2015. http://www.merriam-webster.com/ dictionary/parenting.
6
Информативный обзор этих исследований можно найти в работе Майкла Льюиса: Michael Lewiss Altering Fate: Why the Past Does Not Predict the Future (Lewis 1997).
7
См. Paul 2008.
8
См. Pritchard and Williams 2011.
9
См. Pollan 2006.
10
См., например, Wrangham 2009.
11
См. Ng et al. 2014.
12
См. Jablonka and Lamb 2005; Pigliucci 2008.
13
См. Graves et al. 2013.
14
См., например, Ellis and Bjorklund 2012; Ellis et al. 2012.
15
См. Eisenberg et al. 2008.
16
См. Popper 1959.
17
См. Cohen, McClure, and Angela 2007.
18
См. Gopnik, Griffiths, and Lucas 2015; Lucas et al. 2014.
19
Ebstein et al. 1996.
20
См. Weaver et al. 2004.
21
См. Frankenhuis, Panchanathan, and Belsky 2015; Boyce and Ellis 2005.
22
См. Turkheimer 2000b. См. также подробное обсуждение в 6-й главе книги The Philosophical Baby (Gopnik 2009).
23
См. Turkheimer 2000a.
24
См. Bonawitz et al. 2014.
25
Сведения о развитии мозга см.: Cragg 1975; Giedd et al. 1999; Huttenlocher 1974, 1979, 1990. Научно-популярный вариант можно найти в следующей работе: Marian Diamond and Janet Hopsons Magic Trees of the Mind: How to Nurture Your Childs Intelligence, Creativity, and Healthy Emotions from Birth The rough Adolescence (Diamond and Hopson 1999).
26
См. Parker and Gibson 1977; Yamakoshi 2001.
27
Revedin et al. 2010.
28
Hrdy 2009.
29
Hawkes and Coxworth 2013.
30
Этот тезис вместе с обширным доказательным материалом можно найти в работе The Evolved Apprentice (Sterelny 2012). В дальнейшем своем рассуждении я во многом следую за ее автором.
31
Одно из местных названий северных бушменов (койсанов), обитателей региона Калахари. Значком! обозначается щелкающий звук, характерный для языка этого народа.
32
Hublin, Neubauer, and Gunz 2015.
33
См. Kappeler and Pereira 2003. Chimpanzees are mobile: Kaplan et al. 2000.
34
См. Hawkes et al. 1998.
35
См. Smith et al. 2010.
36
Биологи зачастую говорят об этом в категориях r/K-отбора; это различение изначально было выдвинуто в работе: The Theory of Island Biogeography (MacArthur and Wilson 1967).
37
См. Weisbecker and Goswami 2010.
38
В русской литературе также встречаются термины незрелорождающиеся и зрелорождающиеся.