В целом можно констатировать, что в действиях Александра нет оснований искать какой-то осознанный судьбоносный выбор. Он был человеком своей эпохи, действовал в соответствии с мировосприятием того времени и личным опытом. Александр был, выражаясь по-современному, «прагматиком»: он выбирал тот путь, который казался ему выгодней для укрепления его земли и для него лично. Когда это был решительный бой, он давал бой; когда наиболее выгодным казалось соглашение с одним из врагов Руси, он шел на соглашение. В результате в период великого княжения Александра (12521263 гг.) не было татарских набегов на Суздальскую землю и были всего две попытки нападения на Русь с запада (немцев в 1253 г. и шведов в 1256-м), быстро пресеченные. Александр добился признания Новгородом сюзеренитета великого князя владимирского (что стало одним из факторов, благодаря которым именно Северо-Восточная Русь превратилась позже в ядро нового Российского государства). Предпочтение им владимирского стола киевскому было решающим событием в процессе перехода номинальной столицы Руси из Киева во Владимир (т. к. оказывалось, что именно Владимир был избран в качестве столицы князем, признанным «старейшим» на Руси). Но эти долгосрочные последствия политики Александра Невского не были следствием того, что он изменил объективный ход исторических событий; напротив, Александр действовал в соответствии с объективными обстоятельствами своей эпохи, действовал расчетливо и энергично.
В записи о смерти Александра Новгородской I летописи старшего извода говорится: «Дай, Господи милостивый, видѣти ему лице твое в будущий вѣкъ, иже потрудися за Новъгородъ и за всю Русьскую землю». Слова о том, что какой-либо князь или какая-то группа людей стояли «за Русскую землю», типичны для домонгольской эпохи, но в период ордынского владычества они употребляются (не считая цитированной записи) только со времени Дмитрия Донского. Чем объясняется такая «лакуна»? Для ответа на этот вопрос нужно проследить по источникам, учитывая их в хронологической последовательности, за что, по представлениям современников, сражались русские люди в средние века.
§ 2.Представления о защите отечества
В древнерусских литературных произведениях часто можно встретить выражения, построенные по типу «сражаться за что-л.». Они могут выражать призыв («не пощадим живота своего за что-л.»), готовность к бою («мы готовы головы свои положить за что-л.»), констатацию деяний прошлого («имярек много пострадал за ч.-л.»). В памятниках литературы конца XIXV вв. встречается 21 вариант таких формул: за Русскую землю (29 раз), за веру (29), за конкретный храм как символ города (18), «за церкви» вообще (15), за христиан (14), за князя (9), за брата (5), за обиду князя (4), за раны князя (3), за обиду (3), за (княжескую) отчину (3), за город (2), за отечество (2), за честь князя (2), за государя (2), за народ (1), за свою жизнь (1), за «братью свою» (1), за правду свою (1), за свою отчину (1), за правду государя (1).
Анализ хронологического распределения и частоты употребления этих выражений позволяет выявить некоторые особенности эволюции представлений о защите Отечества в средневековой Руси.
В произведениях домонгольского периода (конец XIпервая треть XIII в.) автором этих строк зафиксировано 42 факта употребления «патриотических формул». Чаще всего встречается выражение «за Русскую землю»15 раз («Предисловие к Начальному своду» конца XI в. 1, «Повесть временных лет»1, южнорусское летописание XII в. 6, «Слово о полку Игореве»5, летописание Северо-Восточной Руси нач. XIII в. 1, новгородское летописание начала XIII в. 1). При этом в пяти случаях под «Русской землей» имеется в виду все Древнерусское государство («Предисловие к Начальному своду», «Повесть временных лет» под 6605 г., южнорусское летописание под 6634, 6648 и 6686 гг.), в четырехтолько Южная Русь (южнорусское летописание под 6656 и 6663 гг., северо-восточное под 6713 г., новгородское под 6722 г.), и в отношении шести упоминаний возможны оба толкования (южнорусское летописание под 6678 г., все упоминания в «Слове о полку Игореве»). Видное место занимают также формулы, связанные с защитой князя: «за князя»7 раз, главным образом в форме прямого обращения«за тя» («Предисловие к Начальному своду»1, «Повесть временных лет» под 6523 г., южнорусское летописание под 6659, 6667 и 6685 гг., северо-восточное под 6684 и 6694 гг.), «за раны» князя3 («Слово о полку Игореве»), «за честь» князя2 (южнорусское летописание под 6661 и 6663 гг.), «за обиду» князя1 («Слово о полку Игореве»), «за брата» (князя)5 («Повесть временных лет» под 6586 г.). Четыре раза употреблено выражение «за христиан» (южнорусское летописание под 6678 и дважды под 6686 гг., «Слово о полку Игореве»), по 2за храм как символ города (северо-восточное летописание под 6684 г., новгородское под 6732 г.) и «за отчину свою» (южнорусское летописание под 6686 г. дважды), 1«за обиду сего времени» («Слово о полку Игореве»).
Примечательно распределение формул по повествованиям о внешних и междоусобных войнах. Выражение «за Русскую землю» употребляется почти исключительно в рассказах о войнах с внешними врагами (кроме статьи 6722 г. НIЛ, причем речь там идет о «Русской земле» в узком значенииЮжная Русь). Только к внешним войнам применяется и формула «за христиан». Напротив, формулы, связанные с личностью князя, чаще всего встречаются в повествованиях о междоусобных конфликтах (13 случаев из 18).
Следующий период, для которого характерно существенно иное распределение «патриотических формул», охватывает время с середины XIII по середину XIV в. К этому времени относится 21 зафиксированный автором этих строк случай употребления такого рода выражений плюс еще 8 в произведениях, по отношению к которым существуют мнения, что они созданы в более позднюю эпоху («Повесть о нашествии Батыя» Лаврентьевской летописи и «Повесть о Довмонте»). Большинство формул 11 (при учете произведений со спорной датировкой14) связаны с идеей защиты храмасимвола города: «за святую Софию» (Новгород)9 раз (новгородское летописание под 6767-2 раза, 6774, 6776-2 раза, 6778, 6807, 6809, 6823 гг.), «за святую Троицу» (Псков)2 (новгородское летописание под 6774 и 6807 гг. + 2 в «Повести о Довмонте») и «за святую Богородицу» (Владимир) в «Повести о нашествии Батыя» Лаврентьевской летописи. Формулы же других типов встречаются не более одного-двух раз: в Житии Александра Невского (вторая половина XIII в.), Галицко-Волынской летописи под 6797 г. и в «Повести о Михаиле Тверском» (нач. XIV в.)«за князя», в новгородском летописании«за правду новгородскую, за свою отчину» (под 6763 г.), «за домы ангельские», «за правую веру» (под 6767 г.), «за Новгород и за всю Русскую землю» (в посмертной характеристике Александра Невского, под 6771 г.), в «Повести о Михаиле Тверском»«за народ». В произведениях со спорной датировкой по два раза встречаются выражения «за веру христианскую» и «за святые церкви», один раз«за отечество». На повествования о междоусобных конфликтах приходится 4 случая употребления «патриотических формул» (в двух из них использована формула «за храм»в новгородском летописании под 6778 и 6823 гг.).
Иной оказывается картина распределения «патриотических формул» в произведениях литературы второй половины XIVXV в. В этот период они фиксируются 55 раз (помимо 8 в «Повести о Батыевом нашествии» Лаврентьевской летописи и «Повести о Довмонте»). Самой популярной оказывается формула «за веру христианскую (вар.: православную, Христову)»17 случаев («Задонщина»8, рассказ о Куликовской битве НIЛ, т. н. Краткая и Пространная летописные повести о Куликовской битвепо 1, «Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича»3, «Послание на Угру» Вассиана Рыло3; при учете произведений со спорной датировкой19). На втором месте древняя формула «за Русскую землю»12 раз («Задонщина»8, рассказ о Куликовской битве НIЛ, Краткая и Пространная повести о Куликовской битвепо 1, «Послание на Угру»1) 8 раз встречается формула «за христиан» (вар.: «за христианство») (Краткая повесть о Куликовской битве1, Пространная2, московское летописание под 6977 и 6989 гг., «Послание на Угру»3), 7«за святые (вар.: Божии) церкви» (Рассказ о Куликовской битве НIЛ, Краткая повесть о Куликовской битвепо 1, «Слово о житии и о преставлении Дмитрия Ивановича»1, московское летописание под 6977 г. 1, «Послание на Угру»3; при учете произведений со спорной датировкой9). Кроме этого, употребляются следующие формулы: «за обиду»2 раза («Задонщина»), «за храм»2 (новгородское летописание под 6906 г.; с учетом произведений со спорной датировкой5), «за обиду князя»1 («Задонщина»), «за братью свою»1 (Пространная повесть о Куликовской битве), «за государя»1 (московское летописание под 6977 г.), «за Новгород»1 (новгородское летописание под 6906 г.), «за свою жизнь»1 (псковское летописание под 6851 г.), «за правду государя»1 (московское летописание под 6964 г.), «за отечество»1 («Послание на Угру»; с учетом упоминания в «Повести о Довмонте»2). Всего в трех случаях «патриотические формулы» применяются в рассказах о междоусобных конфликтах (используются выражения «за святую Софию», «за Новгород», «за правду государя»).
Следует отметить, что формула «за Русскую землю» встречается почти исключительно в произведениях Куликовского цикла, при этом чаще всего в «Задонщине». Очевидно, что появление этого выражения в последней связано с использованием «Слова о полку Игореве». Вероятно, что в другие памятники, повествующие о победе над Мамаем, данная формула попала под влиянием «Задонщины». Под «землей Русской» в «Задонщине» имеются в виду, скорее всего, все русские земли.
Особое место занимает «Послание на Угру» Вассиана Рыло. В нем дается как бы история того, за что сражались русские князья разных эпох: Владимир Мономах, в точном соответствии с летописанием XII в., «бися с окаанными половци за Русскую землю»; Дмитрий Донской, в соответствии с его Житием, «избавления ради христьанского», «за вѣру и за святыя церкви, и за врученное ему словесное стадо Христовых овець»; Ивана III Вассиан призывает «стояти за православное христианство, за свое отчество за благочестивую нашу православную вѣру», «за православную Христову вѣру и за Божиа церкви».
Можно констатировать, что в XIXV вв. прослеживаются четыре основных типа представлений о защите Отечества.
1. «Общерусский»защита «Русской земли». Отмечается в течение всего времени, но с лакуной, приходящейся на период 12631380 гг. Встречается практически исключительно в рассказах о внешних войнах.
2. «Дружинно-вассальный»защита князя и княжеской чести. Прослеживается также в течение всего времени, но главным образом в домонгольский период. Встречается в повествованиях как о внешних, так и о междоусобных конфликтах.
3. «Региональный»защита стольного города (символизированного, как правило, в его главном храме). Встречается с конца XII по конец XIV в., но главным образом во второй половине XIIIпервой половине XIV в. Употребляется в рассказах и о внешних, и о междоусобных конфликтах.
4. «Религиозный»защита христиан, христианской веры или «святых церквей». Формулы, относящиеся к этому типу, эпизодически встречаются со второй половины XII в., но приобретают популярность с конца XIV столетия. Употребляются исключительно в повествованиях о внешних войнах.
В домонгольский период преобладающее значение имела идея защиты «Русской земли». При этом примечательно, что в представлениях автора «Повести временных лет» сражаться за землю Русскуюправо русских князей и воинов независимо от того, христиане они или язычники. Об этом говорит рассказ о войне Святослава с Византией 971 г. Святослав был язычником, притом ревностным сторонником язычества и противником христианства (и за это он осуждается летописцем); языческой была и его дружина. Тем не менее, летописец вкладывает в уста Святослава следующие слова: «Уже намъ нѣкамо ся дѣти, волею и неволею стати противу; да не посрамимъ землѣ Рускиѣ, но ляжемъ костьми, мертвый бо срама не имамъ. Аще ли побѣгнемъ, то срамъ имамъ. Не имамъ убѣжати, но станемъ крепко, азъ же предъ вами пойду; аще моя глава ляжетъ, то промыслите собою». Можно полагать, что идея защиты «Русской земли» уходит корнями в дохристианскую эпоху. Она сохраняла свою силу и после раздела Древнерусского государства на самостоятельные княжества в середине XIIначале XIII в., хотя все чаще под «Русской землей» теперь имеется в виду только Южная Русь. Кроме идеи защиты «Русской земли» видную роль играли представления, связанные с верностью своему князю и с защитой княжеской «чести». Популярность этих представлений следует связывать с особенностями структуры древнерусской знати, являвшей собой в домонгольский период дружинную корпорацию, члены которой были связаны с ее главойкнязем отношениями личной верности.
Для первого столетия после Батыева нашествия характерно отсутствие общерусской «патриотической формулы». Выражение «за Русскую землю» встречается всего однажды, преобладают же формулы «регионального» типа («за храм» как символ города). Такое положение было, очевидно, следствием политической ситуации, сложившейся после и в результате нашествия, утраты государственного суверенитета, низведения на нет политической роли «Русской земли» (в узком значении термина), ослабления политических связей между русскими княжествами.
С конца XIV в. происходит возрождение «общерусского» патриотизма. Толчком здесь явно послужила победа на Куликовом полек ней вообще относятся 35 из 55 случаев употребления «патриотических формул» в произведениях конца XIVXV в. Вновь начинает звучать рефрен «за землю Русскую». Но на ведущее место выходит формула «за веру христианскую», неизвестная в домонгольский период и почти не встречающаяся в первое столетие ордынского ига. Прежде мотив смерти за веру звучал в русской литературе в соответствии о общехристианскими представлениями о мученичествесмерть отдельных людей, не оказывающих сопротивления, от рук иноверцев за приверженность христианству; теперь массы людей идут за веру в бой с оружием в руках. Павшие в бою о татарами приравниваются к святым мученикам (Вассиан, позже, в начале XVI в. «Сказание о Мамаевом побоище»). Активно также используются выражения «за святые церкви» и «за христиан». Преобладание формул, несущих религиозную окраску, можно связывать как с тем, что после принятия Ордой ислама в первой половине XIV в. на конфликтах с ней появился отпечаток религиозного противостояния, так и с усилением конфессиональной изоляции Московской Руси: после принятия в Великом княжестве Литовском в конце XIV в. католичества в качестве официальной религии, завоевания Османской империей Болгарии, Сербии и Константинополя (конец XIVсередина XV в.), подчинения ей Молдавии и Валахии (вторая половина XV в.) Московское великое княжество осталось единственным православным государством, представлявшим реальную силу; как следствие этого защита правой веры стала синонимом защиты Отечества.
Глава III
«Тое же зимы князь Юрьи князя Костянтина убилъ Рязанского».
«Тое же зимы князь Дмитреи Михаиловичь Тферский въ Орде убилъ князя великаго Юрия Даниловича».
§ 1.Юрий Даниловичстроитель российской государственности или убийца святого Михаила Тверского?
Наверное, у всех, кто что-то слышал о московском князе Юрии Даниловиче, его имя вызывает одинаковую ассоциацию: брат Ивана Калиты. Действительно, история как бы отвела Юрию место в тени младшего брата. Юрий не оставил сыновей, а от Ивана пошла династия московских великих князей (позже царей), правившая до 1598 г. Юрий хотя и сумел первым из московских князей стать великим князем владимирским, т. е. главным князем во всей Северной Руси, но не удержал великое княжение? Иван же, став в 1328 г. великим князем, оставался им до конца жизни, а после его смерти (1340 г.) великое княжение перешло к его сыну Семену. Наконец, от Ивана Калиты сохранились духовные грамоты (завещания), содержащие богатый материал по истории Московского княжества; аналогичные документы Юрия до нас не дошли. Помимо более удачливого брата, Юрий Данилович, казалось бы, явно проигрывает (теперь уже не в политическом, а в моральном плане) еще одному своему современнику. Главное достижение Юрияовладение великим княжением владимирским (1317 г.) накрепко связано с последовавшим вскоре (1318 г.) убийством в Орде бывшего великого князяМихаила Ярославича Тверского. Юрий являлся соучастником и свидетелем этого преступления. Михаил Ярославич позже был признан святым; в историографии сложилось мнение, что с ним связана первая в XIV в. попытка сопротивления Орде. Таким образом, Юрий выглядит как убийца святого и пособник татар. Единственное, что ставилось в плюс Юрию, это то, что его политика была направлена на усиление Московского княжества и объективно способствовала развитию объединительного процесса. Но в новейшей историографии подвергается сомнению тезис об однозначной исторической прогрессивности московской объединительной политики, и похоже, Юрию Даниловичу грозит участь остаться в нашей истории мрачной фигурой. Справедливо ли это, если попытаться взглянуть на всю его деятельность, не ограничиваясь оставившими яркий след в общественной мысли из-за своей трагической развязки событиями 13171318 гг.?