Восторженно приняв свержение царизма, Нестерович в 1917 году вступил в РСДРП(б), был избран членом солдатского комитета своего полка, а начиная с января 1918 года активно участвовал в Гражданской войне в рядах Красной Армии. В январе-сентябре 1918 года он командовал 1-м Московским революционным полком, в сентябре 1919июне 1920 года был командиром бригады 42-й стрелковой дивизии. Проявив себя как способный военачальник, он уже в феврале-августе 1920 года командовал 42-й стрелковой дивизией, а в сентябре-октябре 1920 года9-й кавалерийской дивизией. О том, как он воевал, можно судить по приказам о награждении его в 1919 году орденом Красного Знамени и за бои в 1920 годупочетным революционным оружием. Не менее интересно рассказывает о боевом пути Нестеровича другой невозвращенецГ. Беседовский, знавший его лично:
«Нестерович пошел в Красную Армию в 1918 году, когда Троцкий обратился с призывом к офицерам старой армии идти в ряды Красной Армии. Бригада Нестеровича сражалась на восточном и юго-восточном фронтах Гражданской войны, а в 1920 году, когда махновское повстанческое движение разлилось по Украине и не только угрожало губернским городам, но и самой столице УкраиныХарькову, Нестерович был переброшен со своей бригадой на Украину. Он не мог разбить главных сил Махно, которые проходили по Украине со сказочной быстротой, делая в сутки совершенно невероятные рейды в двести-триста километров Регулярная кавалерия Нестеровича не могла, конечно, угнаться за этими легендарными по быстроте отрядами. Но Нестеровичу удалось все же несколько раз пересечь дорогу Махно и разбить его лучших атаманов, как, например, атамана Щуся, а один раз в Харьковской губернии он настиг главные силы Махно, и только благодаря ловкости махновского штаба им удалось спастись от полного поражения».
Впрочем, сам Нестерович, вспоминая о этом времени, говорил: «Порой мне казалось, что я командую гусарами Михельсона, усмиряющими крестьянское восстание Пугачева. С той только разницей, что теперь с обеих сторон бессмысленный бунт».
После Гражданской войны Нестерович окончил Военную академию и был направлен на работу в военную разведку РККА. В 1923 году его назначили резидентом в Вену, где он находился в качестве военного атташе под фамилией Ярославский и занимался координацией работы по балканским странам. Поворотным пунктом его карьеры в советской военной разведке стал взрыв в Софийском кафедральном соборе Семи Святых, организованный офицерами из военной секции болгарской коммунистической партии при поддержке Коминтерна. Целью взрыва, произошедшего 17 апреля 1925 года, было убийство главы болгарского правительства Александра Цанкова, пришедшего к власти в результате военного переворота 9 июня 1923 года, и членов его кабинета. По замыслу организаторов этого теракта, после ликвидации членов правительства должны были начаться рабочие вооруженные выступления, неизбежно перерастающие в коммунистическую революцию.
Взрыву в соборе предшествовал ряд терактов. 8 февраля 1925 года в результате нападения на супрефектуру Годеча было убито 4 человека. 11 февраля в Софии был убит депутат Никола Милев (Гео Милев), редактор газеты «Словет» и председатель профсоюза болгарских журналистов. 24 марта был распространен манифест Болгарской компартии, в котором говорилась о неизбежности падения режима Цанкова.
В начале апреля чудом избежал покушения царь Борис III, которого коммунисты называли «Убийца болгар», а 15 апреля от пуль террориста погиб один из приближенных царя, военный губернатор Софии генерал Коста Георгиев. Через день, когда все правительство собралось в Софийском соборе на его похороны, взрыв бомбы обрушил один из куполов. Из-под обломков извлекли более 120 убитых, среди них 3 депутата, 13 генералов, 8 полковников и 8 других высокопоставленных чинов. Но при этом ни Цанков, ни царская семья, ни члены правительства не пострадали.
В результате революция не состоялась, а на коммунистов обрушился шквал репрессий. Два организатора покушения, Минков и Янков, погибли, оказывая сопротивление полиции при аресте. Другой организатор, Марко Фридман, офицер запаса и адвокат, в мае 1925 года на судебном процессе сначала педантично отстаивал идеи и деятельность компартии, но под конец все же дал показания о внутренней организации БКП и ее военного отдела. Однако это его не спасло, и он был повешен вместе с двумя другими участниками покушения. Впрочем, можно сказать, что ему еще повезлодругой террорист, Шаблин, даже не предстал перед судом, поскольку сразу после ареста был живьем сожжен в печи. Удалось бежать в СССР участнику подготовки взрыва французскому коммунисту Эжену Леже, его дальнейшая судьба неизвестна.
Нестерович, прекрасно осведомленный об истинных причинах и руководителях взрыва, решил порвать с Разведупром, и, покинув свой пост в Вене, выехал в Германию, «Взрыв собора произвел на него потрясающее впечатление, вспоминает Беседовский, одно время занимавший должность заведующего консульским отделом полпредства УССР в Вене. Он весь как-то изменился, похудел, ходил целыми днями мрачный, небритый. Однажды он исчез из посольства, оставив записку, что больше работать не может, что он совершенно разбит, надорван, что его совесть не позволяет ему больше оставаться на такой работе. Он добавлял, что уходит в частную жизнь, будет работать на заводе и не имеет никакого намерения разоблачать своих вчерашних товарищей по работе».
Прибыв в Берлин, Нестерович отправился к французскому консулу и предложил ему некую информацию в обмен на предоставление французского паспорта и беспрепятственного проезда во Францию. Кроме того, опасаясь возможных провокаций со стороны бывших сослуживцев, он просил в случае крайней необходимости зачислить его в Иностранный легион. Выслушав Нестеровича, консул направил его в город Майнц, где располагались части французской оккупационной армии, в казармах которых он и поселился до принятия французами окончательного решения.
Однако вскоре после побега Нестеровича в ОГПУ поступило донесение, в котором говорилось, что находясь в Германии, он связался с представителями английской разведки. Это обстоятельство крайне обеспокоило советское руководство. В результате начальник ИНО ОГПУ М. Трилиссер отдал приказ о ликвидации Нестеровича. И уже 6 августа 1925 года Нестерович был отравлен в одном из кафе Майнца, расположенного недалеко от казарм, где он проживал. Отравили его, подмешав ад в пиво, работники военного аппарата компартии Германии братья Голке. Более того, один из братьев сумел сфотографировать мертвого Нестеровича, а снимок переслать на Лубянку (позднее там же в центральном аппарате ОГПУ работал под фамилией «Розенфельд» Густав Голкеодин из трех братьев-коммунистов).
О ликвидации Нестеровича косвенным образом свидетельствуют документы, опубликованные в 20-е годы неким Михаилом Сумароковым, известным также как Якшин и Павлуновский. Этот человек работал в полпредстве УССР в Берлине и 1 августа 1924 года стал невозвращенцем. (Его настоящее имяПетр Михайлович Карпов, и родился он в 1896 году в Петербургеавт.) После своего бегства Сумароков утверждал, что до революции он был членом партии эсеров, а после революции служил в органах ВЧК, в частности, на Украине. Позднее он якобы был послан под видом дипломата на зарубежную работу. Однако в архивах России и Украины до сих пор не обнаружено никаких следов службы Сумарокова на Украине, а должности, которые он себе приписывает, занимали совершенно другие люди.
После того, как Сумароков стал невозвращенцем, он быстро сблизился со знаменитым антикоммунистом, руководителем целой организации по изготовлению фальшивых документов Владимиром Орловым и стал его деятельным сотрудником. Документы, которые приведены ниже, помечены 1925 годом, тогда как Сумароков бежал за год до этого. Скорее всего, они являются апокрифом, а вернее, полуапокрифом. Так, во втором документе странным образом переплетены правда и ложьутверждается, что Сидней Рейли не был убит в перестрелке на границе, а схвачен чекистами (что противоречило официальной советской версии, но являлось правдой), но с другой стороны утверждается, что он был тяжело ранен, что является абсолютной ложью. Однако любая фальшивка должна нести в себе зерна правдивой информации, чтобы ей поверили.
«Сов. секретно.
Письмо лит. ПЛ.
29 августа 1925 г.
Уважаемый товарищ!
Ваше сообщение об исполнении поручения в Майнце получили. Необходимо устранить свидетелей. Особенно дочь владельца ресторана.
Нами установлено, что Ярославский имел связи с каким-то англичанином, приехавшим из Америки в Париж, и к нему он и порывался ехать.
Об установлении его личности нами сообщено в Париж.
Требовать от французских товарищей возвращения излишков не следует.
С комприветом М. Трилиссер».
«Сов. секретно.
Письмо лит. ПЛ.
1 октября 1925 г.
Уважаемый товарищ!
29 сентября с. г. во время перехода границы был задержан англичанин Сидней Георгиевич Рейли, проникший в Ленинград из Финляндии под подложным паспортом Николая Михайловича Штейнберга; его два товарища во время перестрелки были убиты. Рейли тяжело ранен.
При расследовании оказалось, что Ярославский находился с Рейли в давних тайных отношениях, и Ярославский поручил ему вывезти его ценности, спрятанные в Ленинграде. Рейли с этими ценностями и был захвачен.
Необходимо установить:
1. Когда начались связи Ярославского с Рейли.
2. Через кого и где осуществлялись связи.
3. Что мог Ярославский в Вене, Берлине или Москве сообщить англичанам и американцам через Рейли.
4. Кто были спутники Рейли и какое они имели отношение к Ярославскому.
5. Обследовать и выяснить план действий и связи Рейли, жены Сиднея Рейли.
Поручаем настоящую задачу выполнить вне очереди.
С комприветом М. Трилиссер».
Судьба другого невозвращенца 1925 года Игнатия Дзевалтовского во многом схожа с судьбой Владимира Нестеровича. Оба они участвовали в боях Первой мировой войны, оба после революции встали на сторону большевиков, оба находились на нелегальной работе за границей, оба стали невозвращенцами и оба погибли при неясных обстоятельствах.
Игнаций Людвигович-Марианович Дзевалтовский-Гинтовт (он же Дзевалтовский, Юрин-Дзевалтовский, Игнатий Львович Юрин, Игнаций Гинтовт-Дзевялтовский, Игнатий Львович Дзевялтовский) родился 14 июля 1888 года в городке Плекишки Виленского уезда в дворянской семье. Среди его родственниковофицеры, два генерала русской армии, Могилевский архиепископ римско-католической церкви в России.
Игнатий Дзевалтовский окончил Виленское реальное училище, два курса Львовского Политехнического института, четыре курса естественного факультета Психоневрологического института в Петербурге, после чего занялся педагогической деятельностью. В это же время он, как и многие другие представители интеллигенции, увлекся учением Маркса и с 1903 года активно включился в революционное движение в Литве, Латвии, Польше и Петербурге. А в 1907 году он становиться членом ППС, фракции Пилсудского.
В 19071908 годах Дзевалтовский продолжил обучение в Австро-Венгрии, но перед началом Первой мировой войны вернулся в Россию и 29 сентября 1914 года был зачислен в Павловское военное училище юнкером на правах вольноопределяющегося 1-го разряда. По окончании ускоренного 4-месячного курса военного времени он 1 февраля 1915 года был произведен в прапорщики лейб-гвардии гренадерского полка и продолжил службу в запасном батальоне этого же полка. А в августе того же года он был направлен в действующую армию командиром 14-й роты. В боях Дзевалтовский проявил себя храбрым офицером и поэтому в марте 1917 года, будучи штабс-капитаном, был избран председателем полкового комитета и членом армейского комитета 11-й армии. В апреле 1917 года он вступил в РСДРП(б) и до июля был председателем солдатского комитета запасного батальона гренадерского полка. В июле 1917 года за отказ идти в наступление Дзевалтовский в Киеве был отдан под суд, но оправдан.
Октябрьская революция застала Дзевалтовского в Петрограде. Он принимал активное участие во взятии Зимнего дворца, а 26 октября 1917 года был назначен его комиссаром (комендантом). Впрочем, в то время на одной должности долго не засиживались. Не был исключением и Дзевалтовский. Так, с 27 октября онодин из четырех комиссаров ВРК в штабе Петроградского военного округа, с 1 ноября 1917 годачлен штаба ВРК, с ноября 1917 годачлен ВЦИК, с 16 ноября 1917 по 7 октября 1919 годаглавный комиссар военно-учебных заведений Республики. Одновременно с 24 июня 1918 года по 13 мая 1919 года он был военным комиссаром Всероссийского главного штаба, а с 25 декабря 1918 годапредседателем центральной временной комиссии по борьбе с дезертирством.
Затем судьба забросила Дзевалтовского на Украину. Он был членом РВС 12-й армии, потом заместителем наркома по военным делам Украины, а с 6 августа 1919 года, меньше чем за месяц до полного захвата белой армией всей Украины, наркомом по военным делам УССР. В октябре 1919 года Дзевалтовский был назначен помощником командующего Восточным фронтом. А когда была образована Дальневосточная республика (ДВР) временно исполнял должность ее военного министра.
Однако летом 1920 года карьера Дзевалтовского резко меняется. Он переходит на дипломатическую работу, и с июня 1920 года по ноябрь 1921 года под фамилией Юрин находится в Пекине во главе дипломатической миссии ДВР. После возвращения из Китая он был назначен наркомом иностранных дел Дальневосточной республики, но пробыл на этом посту всего около года. В 1922-23 году онуполномоченный наркомата рабоче-крестьянской инспекции в Ростове, а затем с августа 1923 по январь 1924 годазаместитель председателя Общества «Добролет».
В мае 1924 года Дзевалтовского направляют на работу в Коминтерн, что было неудивительно, учитывая его национальность и знание иностранных языков. Почти сразу же его командировали в Вену, откуда велась вся работа на Балканах. В это время он был известен под псевдонимом «Мариан» и принимал самое активное участие в подготовке коммунистической революции в Болгарии. Об этом свидетельствуют его доклады из Болгарии, хранящиеся в Москве в РГАСПИ в фонде Коминтерна.
В конце 1924 года Дзевалтовского из Болгарии направляют в Грецию, но там он так и не появляется, после чего его следы теряются. Впрочем, существует документ, опубликованный уже упоминавшимся Сумароковым, из которого следует, что Дзевалтовский стал невозвращенцем и попросил защиты у польских властей.
«Сов. секретно.
Письмо лит. ПК.
2 ноября 1925 года.
Уважаемый товарищ!
В марте месяце с/г был командирован в Прибалтику т. Дзевалтовский, который бежал в Польшу и был укрыт польскими властями. Последние широко пользуются его сведениями и проваливают наших ответственных работников. Дзевалтовский с собой захватил 300.000 червонцев.
Ввиду того, что Дзевалтовский предложил свои услуги французам и может проехать через Германию, надлежит принять меры для задержания его в Германии впредь до особого распоряжения.
С комприветом М. Трилиссер».
Как и в случае с Нестеровичем нет никакой уверенности в подлинности этого документа. Однако в ноябре 1925 года, ровно через год после исчезновения Дзевалтовского, в ряде эмигрантских газет появилась информация о его обращении к польским властям с просьбой о предоставлении ему политического убежища. Это подтверждает и протокол допроса бывшего царского генерала Свечина, ставшего комдивом РККА и арестованного НКВД в 1938 году, в котором он подтвердил факт бегства Дзевалтовского в Польшу. А в фонде Бурцева, хранящемся в ГАРФе, есть запись относительно Дзевалтовского. По информации Бурцева он был отравлен женщиной-агентом, подосланной ИНО ОГПУ.
Трудно сказать, насколько это соответствует действительности. Однако несомненно то, что Дзевалтовский был связан по работе в Вене с Нестеровичем. Также несомненно, что в его биографии было много сомнительных эпизодов. Первыйэто то, что до революции он состоял в той фракции Польской социалистической партии (ППС), которой руководил Пилсудский. Второйв 1918 году его жена была арестована в Москве за то, что вербовала офицеров для отправки их на Юг к Корнилову. Третийбудучи руководителем военно-учебных заведений республики, Дзевалтовский оказался замешанным в деятельности разоблаченной чекистами заговорщической организации белых офицеров «Национальный центр». Поэтому версия об отравлении Дзевалтовского по приказу М. Трилиссера выглядит вполне обоснованной, особенно если учесть, что он очень много знал о деятельности советских спецслужб и Коминтерна на Балканах по подготовке вооруженных выступлений местных коммунистов.