Филипп постепенно создал лигу индейских племен по всей Новой Англии и 24 июня 1675 года атаковал Суонси, Род-Айленд, и это нападение ознаменовало начало самой кровавой и яростной войны с индейцами на территории колоний.
Она началась, как всегда начинались войны с индейцами, с неожиданных нападений индейцев и с кровавых потерь среди поселенцев. Но, как обычно, у индейцев были свои роковые слабости, и они как никогда ясно проявились в Войне короля Филиппа, как ее назвали.
Во-первых, индейцы не сражались зимой и не выставляли сторожевые посты по ночам. У них самих это было всеобщим правилом и не мешало воевать. Когда поселенцы начали предпринимать неожиданные атаки на рассвете зимой, поражение индейцев стало неминуемым.
Далее, индейцы так и не научились строить хорошо укрепленные позиции, организовывать линии снабжения и создавать продовольственные склады. Они никогда не устраивали долгих осад и не могли выдержать долгую осаду, так как им всегда нужно было ежедневно охотиться, чтобы прокормить себя.
Хотя они научились пользоваться огнестрельным оружием (а индейцы Новой Англии эффективно использовали его в первый раз в Войне короля Филиппа), они так и не создали промышленной базы, поэтому не умели его делать, а всегда зависели от врагов в вопросе пополнения запаса ружей и патронов.
Более того, индейцы никогда не объединялись и не выступали против белых поселенцев единым фронтом, разве что временно и только частично. Всегда находились отдельные люди и племена индейцев, которые сражались на стороне белых, хотя практически никогда не было белых, готовых сражаться на стороне индейцев.
В случае Войны короля Филиппа обращенные в христианство индейцы, так называемые «молящиеся индейцы», могли служить поселенцам в качестве шпионов и проводников.
Первые атаки индейцев в этой войне обрушились на поселенцев, и к концу 1675 года большинство самых западных поселений было уничтожено. Новая Англия не могла никого позвать на помощь. Англия была далекой и равнодушной. Единственная близкая колония, Нью-Йорк (только что возвращенная англичанам голландцами, которые временно ее захватили), была не в том положении, чтобы оказать помощь. Фактически ее губернатор, Эдмунд Андрос, был больше заинтересован в том, чтобы воспользоваться бедствиями Новой Англии, оторвать часть Коннектикута и присоединить его к собственной колонии. (Это ему не удалось.)
Обитателям Новой Англии пришлось сражаться без посторонней помощи. Конфедерация Новой Англии теперь доказала свою пользу, так как разные колонисты объединились в союз. В декабре 1675 года им удалось организовать контрнаступление и нанести удар по укрепленному лагерю индейцев в болотах Род-Айленда.
Тысяча поселенцев, проводниками которых стали «молящиеся индейцы», проникли в болота до самого лагеря, и там, в яростной схватке 19 декабря (Битва на Большом болоте), индейцы были полностью разгромлены. Примерно две трети погибло. Восемьдесят поселенцев также погибло, а те, кто уцелел, понесли серьезный урон во время следующей зимы.
Победа на Род-Айленде стала поворотным моментом, и с того времени поселенцы неумолимо шли к окончательной победе. Старый Роджер Уильям, все еще живой, пытался заключить мир, справедливый для обеих сторон, но страсти слишком уж разыгрались. Это была война не на жизнь, а на смерть.
Наконец, в августе 1676 года, индейцев оттеснили в последнюю крепость. Король Филипп был окружен и убит 12 августа одним из них. Война закончилась, и власть индейцев в Новой Англии была сломлена навсегда.
Однако это дорого обошлось Новой Англии. Из поселенцев, способных держать оружие, погиб каждый семнадцатый. Из девяноста поселений в Новой Англии двенадцать были полностью разрушены, а еще сорок пострадали в различной степени. Прошло почти полвека, прежде чем колонисты восстановили те границы, до которых они дошли до войны.
И после войны закончились попытки обратить индейцев в христианскую веру. На них смотрели как на закоренелых врагов, единственной судьбой для них было изгнание и окончательное уничтожение. (Голова короля Филиппа в течение двадцати лет была выставлена на шесте в Плимуте как напоминание индейцам о том, чем заканчивается сопротивление белому человеку.)
Англия вовсе не пыталась помочь пострадавшей Новой Англии, она усмотрела ухудшение положения в этом районе как удобный случай раздробить ее еще больше. 24 июля 1679 года Нью-Гэмпшир получил хартию и был официально признан отдельной колонией. Массачусетсу, который только что приобрел права на Мэн у наследников Горгеса, удалось удержать эту часть Новой Англии.
Так как каждая только что ставшая отдельной часть Новой Англии стремилась сохранить свое самоуправление, а угроза со стороны индейцев практически исчезла после гибели короля Филиппа, Конфедерация Новой Англии, которая сослужила такую хорошую службу этому району во время войны с королем Филиппом, перестала выполнять свои функции. 5 сентября 1684 года в Хартфорде состоялось последнее собрание Конфедерации.
Но Англии даже этого было мало. Пока в Массачусетсе действовала хартия, полученная в 1630 году, которая давала ему практически полное самоуправление, она представляла собой пуританскую угрозу для родины. Во-первых, Массачусетс не соблюдал Навигационный акт и вел обширную контрабандную торговлю, а так как правительство колонии отказывалось принимать меры, то с этим ничего нельзя было поделать.
Поэтому 23 октября 1684 года Англия просто аннулировала Массачусетскую хартию. Колония превратилась в королевские владения, где все чиновники были подотчетны королю.
Затем, 6 февраля 1685 года, умер Карл И, и его брат, Джеймс Йоркский, стал королем Джеймсом II (что сразу же сделало и Нью-Йорк королевской колонией).
Джеймс II был католиком, первым католическим монархом, правящим в Лондоне, со времен Марии I за век с четвертью до него. Более того, он был ограниченным и бестактным человеком, которого невозможно было заставить понять, что без оглядки настаивать на своем мнении значит провалить дело.
Естественно, отношение Джеймса II к пуританскому Массачусетсу было еще более жестким, чем у его брата. Теперь, когда он сам управлял этим районом по новой системе, не осталось причины делить его на отдельные колонии. Против индейцев можно собрать больше сил, а управление можно облегчить, если вместо нескольких колоний будет одна. Поэтому Джеймс создал Доминион Новой Англии, в который входило шесть колоний: Нью-Гэмпшир, Массачусетс, Коннектикут, Род-Айленд, Нью-Йорк и Нью-Джерси.
Править Доминионом от своего имени Джеймс II выбрал Андроса, который был губернатором Нью-Йорка во время Войны короля Филиппа и тогда не приложил никаких усилий, чтобы помочь Новой Англии. Если различные колонии не одобряли потерю самоуправления, то этот выбор губернатора они не одобряли еще больше.
Идея создать объединенную, крупную колонию была удачной во многих отношениях, и некоторые действия Андроса по современным меркам были правильными. Например, он старался положить конец религиозной нетерпимости в Массачусетсе, настаивал на том, чтобы разрешить другие формы протестантской веры, и основал англиканскую церковь в Бостоне 15 марта 1687 года.
Однако Андрос, как и его коронованный хозяин, был совершенно бестактным. Что бы он ни делал, все встречало мрачное и упорное сопротивление.
Андрос принялся силой принуждать колонии признать его власть официально и заставить их согласиться отказаться от прежних хартий. 12 января 1687 года он заставил это сделать Род-Айленд.
Затем, 31 октября 1687 года, он отправился в Хартфорд требовать от Коннектикута отказаться от старой хартии, которая и так уже была аннулирована. Колонисты Коннектикута, не признавшие этого аннулирования, не захотели отказаться от письменного документа, подтверждающего их права.
В ту ночь возник громкий и сердитый спор, и внезапно погасли свечи. Когда их снова зажгли, хартия, которую Андрос приказал принести на место собрания, исчезла. По легенде, хартию спрятал в дупле большого дуба (впоследствии названного «Дубом хартии») капитан Уильям Уордсуорт, чтобы сохранить там до тех времен, когда ее можно будет достать, и она продолжит служить основным документом правительства Коннектикута.
Несмотря на это, Андрос распустил правительство Коннектикута 1 ноября 1687 года.
Но в 1688 году Джеймса II свергли с трона, и на его место взошли его дочь Мария II и ее муж Вильгельм III (который был также королем Нидерландов).
Новость о падении Джеймса достигла Новой Англии 4 апреля 1688 года, и сразу же началось радостное восстание. Андроса арестовали 18 апреля и выслали назад в Англию (позже он служил губернатором Виргинии и Мэриленда). Колонии, входившие в недолговечный Доминион Новой Англии, вернулись к раздельному существованию через месяц после свержения Андроса.
Массачусетсу дали новую хартию 7 октября 1691 года, и по ней он поглотил колонию Плимут, которая существовала уже семьдесят лет. Тем не менее не все могло быть так же, как прежде. По новой хартии, Массачусетс предоставил свободу вероисповедания всем протестантским сектам.
Неприятности в Виргинии
Времена Кромвеля и Реставрации не были спокойными и для Виргинии.
В 1642 году сэр Уильям Беркли (брат того Беркли, который через двадцать лет получил Нью-Джерси от Карла И) был назначен губернатором Виргинии. Он оказался популярным губернатором. Во-первых, он поощрял колониальную промышленность и посевы других культур, кроме табака, и в целом Виргиния процветала. Потом он так же твердо держался против индейцев, подавив в 1644 году восстание опечанкано.
Гражданская война в Англии еще только начиналась, когда он стал губернатором, и его прочная позиция роялиста соответствовала общим чувствам в колонии и способствовала его популярности. Он порицал пуританство, и когда Карлу I отрубили голову, быстро признал его сына королем Карлом II. Беженцы-роялисты стекались в сочувствующую им Виргинию, и эта колония начала быстро набирать численность населения впервые со времен основания за полвека до того.
Однако так как режим Кромвеля оставался у власти, его давление стало ощутимым. Беркли заставили уйти в отставку в 1652 году, и сторонникам пуритан удалось захватить Виргинию. Они и Мэриленд захватили в 1654 году, выгнали Балтиморов, отменили Акт о веротерпимости и поставили католиков вне закона.
Тем не менее так не могло продолжаться, и после смерти Кромвеля все начало возвращаться в нормальное состояние. В 1659 году Виргиния на целый год опередила Реставрацию, объявила Карла II королем и позвала обратно губернатора Беркли. В 1662 году его власть распространилась и на Мэриленд.
Возвращение роялистов привело к выборам Палаты бюргеров в 1661 году, которая так подчинялась Беркли, что он мог править, почти не советуясь с ней. Собственно говоря, его настолько удовлетворили эти выборы, что он не позволял больше их проводить в течение пятнадцати лет.
Но он старел, и эпоха Кромвеля так настроила его против вмешательства общественности в дела правительства, что он начал ценить невежество. В то время, когда население Виргинии достигло 45 000 (включая 2000 черных рабов), Беркли открыто радовался в 1671 году, что в колонии нет ни школ, ни печатного станка, так как считал и то и другое источниками подрывной деятельности.
Возрастающая авторитарность и раздражительность при контактах с людьми начала подрывать его популярность. Вдобавок возникли экономические трудности. Несмотря на усилия Беркли, Виргиния по-прежнему очень зависела от табака. Когда обильное выращивание табака привело к перепроизводству и когда Навигационный акт и войны между Британией и Нидерландами стали мешать торговле, началась серьезная депрессия.
И с индейцами тоже были проблемы. Беркли пытался защитить индейцев от открытого грабежа и убийства и поощрял строительство оборонной системы фортов против нападения индейцев. Западные поселенцы и слышать не хотели об этом, так как это было бы дорого. Они желали полного истребления индейцев во всех направлениях и обвиняли Беркли в том, что он покровительствует индейцам из-за своих инвестиций в торговлю пушниной.
И теперь на сцену выходит молодой человек по имени Натаниель Бэкон (дальний родственник Френсиса Бэкона, знаменитого английского политического деятеля и философа).
В 1674 году, после различных семейных неприятностей в Англии, в число которых входило участие в неудачно выбранных финансовых предприятиях, отец послал Бэкона в Виргинию. В Виргинии у Бэкона был кузен, имевший связи в правительстве, а жена Бэкона приходилась родственницей жене губернатора. С такими связями молодой человек преуспел. Его назначили советником губернатора, хотя ему было всего двадцать восемь лет, и он сумел приобрести две большие плантации.
Когда один из надсмотрщиков Бэкона был убит индейцами в 1676 году, Бэкон горячо среагировал и неожиданно оказался во главе тех пионеров, которые хотели воевать с индейцами. (Война короля Филиппа бушевала в то время в Новой Англии, и антииндейские настроения были сильнее, чем обычно.) Не в состоянии устоять против лестного предложения стать лидером, Бэкон нелегально повел своих вооруженных фермеров против ближайших индейцев (они были дружелюбными, мирными, безоружными и беспомощными) и 20 апреля 1676 года убил нескольких индейцев, не встретив сопротивления.
Это сделало его героем, и он сразу же потребовал полной реформы правительства и выборов новой Палаты бюргеров, которая заняла бы более жесткую позицию по отношению к индейцам. Разъяренный Беркли вынужден был разрешить выборы, и Бэкон стал одним из избранных. Когда Бэкон попытался занять свое место в Палате, Беркли приказал его арестовать, но после был вынужден его освободить. Бэкон вернулся в верхнее течение реки, собрал вооруженных сторонников и двинулся на Джеймстаун. Беркли поспешно уехал на восточное побережье колонии, оставив Бэкону Джеймстаун. Он захватил его 18 сентября и сжег днем позже. Некоторое время Бэкон контролировал почти всю Виргинию и готовил принятие тех реформ, которые ему нравились.
К несчастью для него, он был слишком успешным. Многим жителям Виргинии и Мэриленда он начал казаться кем-то вроде Кромвеля, и началось движение обратно к Беркли. Потом, когда удача начала отворачиваться от него, Бэкон умер от дизентерии 26 октября 1676 года.
К январю 1677 года Беркли снова получил полную власть, и он перестарался. Он повесил двадцать три человека, которые активно участвовали в том, что он назвал «мятежом Бэкона». Он бы повесил и больше, если бы смог их поймать. Это вызвало гнев Карла И, который указал Беркли, что он отомстил более сурово за прошлый малозначительный мятеж, чем он сам за казнь отца. Беркли отозвали, и он умер вскоре после возвращения в Англию.
Мятеж Бэкона, хоть и потерпел поражение, способствовал переменам. Большинство реформ, сторонником которых он был, направленных на создание менее авторитарной власти, были вскоре приняты.
Еще одно. Сожжение Джеймстауна было в каком-то смысле концом этого городапервого постоянного английского поселения в Северной Америке. Он так и не был восстановлен, и в 1692 году столицу Виргинии перенесли на шесть миль к северу в Уильямсбург, который тогда получил свое название в честь Вильгельма (Уильяма) III, короля, ставшего преемником свергнутого Джеймса И.
На следующий год, 8 февраля 1693 года, там был основан колледж Вильгельма и Марии, названный в честь короля и королевы. Это было второе высшее учебное заведение, основанное в английских колониях, всего через двадцать один год после того, как Беркли высказал благодарность Богу за то, что в Виргинии нет школ.
Глава 7ЭКСПАНСИЯ ФРАНЦУЗОВ
За Великими озерами
Во времена царствования Карла II и Джеймса II, когда английские колонии продвигались все дальше вдоль восточного побережья, Новая Франция также расширяла свои границы. Однако под предводительством миссионеров и торговцев пушниной она распространялась в глубину материка.
В 50-х и 60-х годах XVII века французы все больше изучали местность вокруг Великих озер и укрепляли свои позиции там. Четыре из этих озер получили индейские названияГурон, Мичиган, Эри и Онтарио. Озеро Верхнее назвали так потому, что оно было самым северным и поэтому верхнимна картах с обычным расположением объектов. Это название также соответствовало английскому значению этого слова, «превосходящий», так как это самое крупное из Великих озер.
Еще в 1634 году один француз даже проник за Великие озера. Жан Николе, последователь Шамплейна, в тот год пересек озера Гурон и Мичиган и открыл Грин-Бейпохожий на большой палец западный выступ озера Мичиган. Затем он исследовал территорию нынешнего штата Висконсин (где еще раз его посетила надежда найти китайцев) и почти добрался до реки Миссисипи, но слишком быстро сдался, так как спешил вернуться назад со своим отчетом.