Вдобавок само африканское побережье стало приносить пользу. Оно стало плодородным, и португальцы обнаружили на нем местное население, готовое менять золото и слоновую кость на те товары, которые могли предложить португальцы.
Местное население могло поставлять и людей. Африканские племена сражались между собой, и военнопленных обычно превращали в рабов. Вожди племен не видели ничего дурного в том, чтобы продавать этих рабов португальцам, а португальцы не видели ничего дурного в их приобретении. Аборигены были темнокожими, поэтому считались обезьяноподобнымиследовательно, наполовину животными и природой предназначенными для порабощения. Более того, они были язычниками, и люди, которые их покупали, могли всегда сказать себе, что их обратят в христианство и что спасение их душ с лихвой компенсирует порабощение их тел.
Принц Энрике пытался прекратить этот трафик человеческих тел, но потерпел неудачу, и таким образом началась ужасная эра порабощения чернокожих христианскими народами. Она продолжалась четыре столетия (и Соединенные Штаты последними от этого отказались) и оставила после себя наследство, создающее проблемы для всего мира, и особенно для Соединенных Штатов, по сей день.
В 1455 году Альвизе да Када-Мосто, венецианский мореплаватель, работавший на принца Энрике, исследовал реку Гамбия, в 240 километрах к югу от Зеленого Мыса. Он также открыл острова Зеленого Мыса, группу из четырнадцати островов примерно в 380 километрах к западу от Зеленого Мыса. Эти острова с тех пор являются собственностью Португалии.
В 1460 году Педро де Синтра исследовал побережье на расстоянии примерно 1300 километров южнее Зеленого Мыса, и на всем этом расстоянии береговая линия все время отклонялась на юго-восток. Не было причин сомневаться, что берег будет и дальше тянуться в этом направлении и что корабли, спешащие вперед, будут все ближе подходить к Индиям. Генрих Мореплаватель умер 1 ноября 1460 года, должно быть, утешаясь мыслью, что проект, над которым он так долго трудился, близится к завершению.
Увы, это было не так. С точки зрения количества километров самое большое расстояние, пройденное кораблями принца Энрике, составляло всего одну пятую пути к цели, и трудности были впереди.
Сначала все выглядело не так. Недоставало энергичной личности Энрике, но коммерческий успех продолжал подталкивать Португалию вперед. К 1470 году португальцы добрались до той части берега Африки, где торговля золотом была особенно прибыльной, так что этот регион стали называть Золотым берегом, и это название продержалось почти пять веков. Более того, Африканский берег сворачивал на восток, и мореплаватели направлялись прямо к Индиям.
В большом волнении мореплаватели оставили все другие попытки, и к 1472 году Фернандо По открыл остров, теперь носящий его имя. К этому моменту мореплаватели дошли вдоль побережья Африки до точки, отстоящей почти на 3000 километров к востоку от самой западной точки Африки Зеленого Мыса. Они находились на 2000 километров дальше к востоку, чем сама Португалия. Несомненно, стоило только продолжить движение на восток, и они доберутся до Индий.
Потом было сделано удручающее открытие. У острова Фернандо По африканский берег неожиданно снова повернул на юг, на юг на юг И ничто не указывало на то, что он в дальнейшем повернет на восток.
Но затем, в 1481 году, на трон Португалии взошел Жуан II, правнук Жуана I и внучатый племянник Генриха Мореплавателя. Он был энергичным королем, многие считали его величайшим в истории Португалии, и он продолжил труд Генриха Мореплавателя. Он заставлял мореплавателей плыть дальше и дальше; и если берег поворачивал на юг, следовать вдоль него до той точки, где континент снова повернет, потому что был уверен, что он обязательно повернет.
В 1482 году Диогу Кан возглавил экспедицию, во время которой уплыл на 1600 километров от Фернандо По и приплыл к устью реки Конго, а потом еще прошел 965 километров. К 1486 году он достиг той области Африки, которую теперь называют Анголой, большой части Юго-Западной Африки, и сегодня являющейся колонией Португалии.
Но берег по-прежнему отклонялся на юг, все время на юг.
Жуан II не сдавался. В 1487 году он организовал экспедицию, которой предстояло добраться до Индий через Средиземное и Красное моря. Возможно, этот торговый маршрут был практически не осуществим, но информация, полученная таким путем, могла оказаться ценной.
Под командованием Педру да Ковильяна португальцы прошли через Каир, потом отправились к другому концу Красного моря, у Адена. Там Ковильян сел на корабль, который доставил его в Индию. Затем он приплыл обратно к восточному берегу Африки, который исследовал до самого устья реки Замбези на юге. (Район юго-восточного побережья Африки, окружающий реку Замбези, теперь называется Мозамбик и до сих пор принадлежит Португалии.)
Ковильян поселился в Эфиопии, но отослал домой полный отчет. Расчеты утверждали, что африканский континент не мог иметь больше 2400 километров в ширину в тех южных точках, до которых добрались Кан и Ковильян. Континент имел почти 6500 километров в поперечнике у северного конца, так что он, по-видимому, сходит на нет. Вероятно, еще один хороший рывок, и цель будет достигнута.
Этот рывок уже осуществлялся, потому что в тот год, когда отплыл Ковильян, было предпринято еще одно морское путешествие. Бартоломеу Диаш отплыл из Лиссабона, имея под своим командованием два корабля, в августе 1487 года. Он плыл вдоль берега Африки до тех пор, пока не миновал все пределы, до которых добирались остальные мореплаватели, рискнувшие плыть на юг до него.
Он проплыл на 644 километра дальше, чем Кан, и прибыл в то место, которое теперь называют Диаш-Пойнт. Там его настиг страшный шторм и погнал еще дальше на юг. Он не мог причалить к берегу. Ему пришлось плыть туда, куда гнал его ветер, и он считал, что ему повезло, что он вообще остался на плаву.
Когда разразился шторм, Диаш оказался в открытом море и земли нигде не было видно. Предполагая, что африканский берег лежит где-то на востоке, он поплыл на восток и ничего не нашел. Затем он повернул на север, чтобы пройти обратно по тому маршруту, по которому его гнал шторм, и 3 февраля 1488 года наткнулся на землю недалеко от того места, которое теперь называется Моссел Бай. К его изумлению, африканский берег (если предположить, что это был он) тянулся на восток и на запад. В каком-то месте южная тенденция закончилась, и побережье, должно быть, повернуло на восток, а он пропустил точку поворота во время шторма. Он двинулся на восток вдоль берега и, пройдя 400 километров, добрался до реки Грейт-Фиш (как мы ее сейчас называем), и там берег определенно имел направление на северо-восток. Он был убежден, что наконец достиг восточных берегов Африки, и ему казалось, что осталось только плыть на север и на восток, чтобы достичь Индии.
Диаш был совершенно прав, но его команда устала и бунтовала. Они забрались дальше, чем кто-либо до них (если не считать легендарного путешествия финикийцев за 2000 лет до того), и они явно миновали южную оконечность континента. Этого достаточно. Они хотели вернуться домой, и Диашу пришлось уступить.
Они шли на запад вдоль берега, и в конце концов Диаш достиг конца линии востокзапад и нашел то место, где береговая линия, довольно внезапно, приобретала направление северюг. Это была та точка, которую он пропустил во время шторма, и поэтому он назвал ее Мыс Бурь.
Но когда он вернулся и представил свой отчет, Жуан II отказался утвердить это название. Поворот в этой точке давал ему последнюю надежду достигнуть Индии по морю, и он назвал ее Мысом Доброй Надежды, это имя мыс носит до сих пор.
Жуан II был в этом прав, но, как ни трагично, он не дожил до последнего успеха своего великого проекта, а раньше проекта Генриха. В 1497 году португальский мореплаватель Васко да Гама совершил плавание вокруг Африки и доплыл до Индии.
Это путешествие позволило обойти мусульманский мир. Португалия продолжала строить великую колониальную империю в Африке и на Дальнем Востоке; другие народы последовали ее примеру; и Европа становилась богатой и могучей, заселяла континенты, ранее неизведанные, и подчиняла себе древние народы, которые не могли конкурировать с новым динамизмом Европы. Португалия положила начало владычеству европейцев над всем миром, которое продолжалось четыре с половиной столетия и закончилось только в наше время.
Христофор Колумб
Но последствия путешествия да Гамы не являются предметом нашего непосредственного интереса в этой книге. Исследования португальцами берегов Африки интересует нас только потому, что они вызвали устремление на запад через Атлантический океан.
В конце концов, к 1480-м годам, накануне решающего открытия Диашем южной оконечности Африки, Португалия уже более шестидесяти лет пыталась проложить путь вокруг Африки, но безуспешно. Даже если она преуспеет на этот раз, разве этот маршрут не чудовищно длинный и трудный? Нет ли более простой и прямой альтернативы?
Важно помнить: во что бы ни верили необразованные люди того времени, все образованные европейцы и, разумеется, все опытные мореплаватели были твердо убеждены, что Земляэто шар. Это понимали еще во времена римлян, и никто из образованных людей не сомневался, что если достаточно далеко уплыть на запад из Европы, то доберешься до Индий.
Единственное, что вызывало споры, насколько далеко это «достаточно далеко»?
Если прав Эратосфен и окружность Земли составляет 40 234 километра, то кораблям придется проплыть на запад по крайней мере 25 750 километров по окружности, но кто рискнет это сделать?
Кроме того, португальцы негласно послали несколько экспедиций недалеко на запад, на разведку, чтобы проверить, что получится, и ветер неизменно дул им навстречу, так как в зонах умеренного климата ветра дуют с запада на восток.
Поэтому португальцы предпочитали африканский маршрут, хотя он был длинным и трудным. На нем, по крайней мере, можно было держаться у берега на каждом дюйме пути; можно было найти гавань во время шторма; и более того, можно было добыть золото, слоновую кость, пряности и рабов.
Но были люди, которые все равно мечтали о западном маршруте, и самым значительным из них был Христофор Колумб.
Колумб, сын ткача шерсти, родился в Генуе, в Италии, около 1451 года, но есть некоторые сомнения относительно того, можно ли его считать итальянцем по происхождению. Он представляется чистым ибером по культурной принадлежности, он говорил и писал только по-испански еще до того, как приехал на полуостров. Есть мнение, что он родом из испанско-еврейской семьи, осевшей в Генуе за некоторое время до его рождения, которая приняла христианство. Сам Колумб был, конечно, правоверным католиком.
Колумб вышел в море еще подростком, по его собственным словам, и в 1476 году принял участие в морском сражении у берегов Португалии. Он сражался на стороне португальцев, и когда его корабль загорелся, ему удалось доплыть до берега. Случилось так, что он вышел на сушу неподалеку от того места, где находился центр мореплавания принца Энрике.
Однако он не нуждался в этом совпадении, чтобы начать мечтать об Индиях. Он думал об этом уже несколько лет, и, по его мнению, именно маршрут на запад должен был принести успех. Он проконсультировался с известным итальянским географом того времени, Паоло Тосканелли, который прислал ему карту, представляющую его собственные теории. По Тосканелли, Земля имела в окружности всего чуть больше 28 000 километров, и от Азорских островов до островов у восточного побережья Азии (Тосканелли принял завышенную оценку Марко Поло о протяженности Азии в восточном направлении) могло быть чуть больше 4800 километров открытого океана.
Рассказывают историю (не всеми принятую), что Колумб еще юношей посетил Исландию. Если это так, он мог просто слышать рассказы о путешествиях скандинавов за пять веков до этого, смутные легенды о Винланде на западе. Более правдоподобно то, что он какое-то время жил на Мадейре, около 1479 или 1480 года, и там слышал рассказы о больших кусках дерева и других материалов, дрейфующих на восток через океан, что указывало на существование суши где-то на западе, и возможно, не слишком далеко на западе. И конечно, он жадно читал отчеты о путешествиях португальцев вдоль побережья Африки, и он читал и перечитывал записки о путешествиях Марко Поло.
К 1483 году Колумб уже обращался к Жуану II Португальскому с просьбой о кораблях, людях и деньгах, чтобы совершить путешествие на запад в поисках Индий. Жуан II, отважный и дальновидный человек, поддался соблазну. Но тогда это означало бы вложение больших денег, а путешествие обещало быть рискованным, очень рискованным. Собственные мореплаватели Жуана уверяли его, что это безрассудный план, и Жуан колебался. Однако он не отказывал окончательно, до тех пор, пока в 1488 году в Лиссабон не пришло известие об открытии Бартоломью Диаша. Когда был пройден Мыс Доброй Надежды, Жуан II пришел в восторг, поверил, что Индии уже у него в кармане, и выбросил из головы все мысли о путешествиях на запад.
Но Колумб не отказался от своей мечты. Если Португалия отказалась ему помочь, есть и другие морские державы, которые могут это сделать. Действительно, прямо у границ Португалии лежала новая страна, которая могла загореться желанием перещеголять Португалию.
Эта страна, граничащая с Португалией, называлась Кастилией, но Кастилия исчезала с карты. Это случилось так. В 1469 году Изабелла, сводная сестра Энрике IV Кастильского, вышла замуж за Фернана, сына Хуана II Арагонского. Это был брак по любви, и совершенно счастливый.
В 1474 году Энрике IV Кастильский умер, не оставив сыновей, но он оставил дочь, которая вышла замуж за Алонсо V Португальского (отца будущего Жуана II). Кастилии пришлось выбирать между двумя принцессами, каждая из которых была замужем за иностранным королем. В конце концов они выбрали Изабеллу; и она стала королевой Кастилии под именем Изабеллы I.
Потом, в 1479 году, умер Хуан II Арагонский, и его сын стал Фернаном II Арагонским. Вместе Фернан и Изабелла были королем и королевой двух странКастилии и Арагона. В то время это выглядело как просто союз монархов, а сами государства оставались раздельными. Однако с тех самых пор эти два государства оставались под властью объединенного правительства, так что после воцарения Фернана и Изабеллы мы не говорим отдельно о Кастилии и Арагоне, а только об Испании.
С образованием Испании весь Иберийский полуостров, за исключением Португалии и королевства мавров Гранады, управлялся общим правительством. Испанию, выросшую таким образом, имеющую в своем распоряжении богатства двух королевств, просто распирало от амбиций, и она искала пространства для будущей экспансии.
Очевидной жертвой была Гранада, и в 1481 году Гранада оказала Испании услугу, начав войну. В течение одиннадцати лет Фернан и Изабелла вели трудную кампанию в южных горах. Гранада, ослабленная внутренними распрями, постепенно теряла почву под ногами. В апреле 1491 года столица Гранады подверглась осаде и 2 января 1492 года пала. Последняя частица владений мавров в Испании исчезла, почти через восемь веков после того, как мавры вступили на полуостров.
Когда Гранада была уничтожена, всю Испанию охватило настроение победы и триумфа. Естественно, что Фернан и Изабелла должны были стремиться к дальнейшим великим свершениям. В конце концов, пока Испания была занята внутренними делами и войной с Гранадой, соседнее королевство Португалия, гораздо меньшее, чем Испания, потрясало мир своими африканскими триумфами, открывала и присоединяла новые земли. Могла ли Испания ничего не противопоставить этому?
Колумб стремился воспользоваться этим новым настроением в Испании, этим духом соревнования. Он поехал в Испанию еще в 1484 году и там пустил в ход новый аргумент. Хотя бы из-за того, что португальцы захватили африканский маршрут, Испании желательно найти какую-то альтернативу. Путь на запад был не только более практичным, чем африканский маршрут (сказал Колумб), он даст Испании способ попасть в Индии, не конкурируя с Португалией.
Многие испанцы выслушали Колумба и заинтересовались его аргументами. Они ходатайствовали за него перед Фернаном и Изабеллой и в 1486 году устроили для Колумба прием у правителей. Колумб произвел большое впечатление, рассказывая о своем деле, и Изабеллу в особенности привлекла эта идея. И все же королевская чета не могла не понимать, что его проект рискованный; что вложенные деньги можно потерять; и что каждый песо, который они могли собрать, был нужен для войны против Гранады.
Поэтому Фернан и Изабелла тянули время, как обычно делают правители; они создали комиссию для изучения предложений Колумба. В конце концов решение комиссии было отрицательным.