Однако испанский флот (так называемую «Непобедимую Армаду») преследовали неудачи с самого начала, и задачу он не выполнил. Против него сражались корабли под предводительством английских просоленных морем, покрытых шрамами ветеранов Хокинса, Дрейка, Фробишера и остальных. Штормы тоже потрепали Армаду, и в конце концов она была почти полностью уничтожена. Испанцам так и не удалось после этого поднять свой престиж, а самоуверенность англичан взлетела до небес.
В 1598 году умер Филипп II, и хотя испанская империя на карте выглядела такой же обширной и богатой, как и раньше, теоретически его неудачная политика была для Испании слишком большим испытанием. Испания была истощена, и с каждым годом после его смерти она становилась все слабее и опускалась все ниже.
Франция, другой возможный конкурент Испании, также вступала в период роста уверенности и могущества. Гражданские религиозные войны закончились. Лидер гугенотов, Генрих Наваррский, стал законным королем Франции Генрихом IV. В 1593 году он согласился перейти в католическую веру. Это примирило его с большей частью французов. Он позволил гугенотам молиться богу так, как им нравится, и во время его царствования Франция начала быстро набирать силу.
В Европе был еще третий регион, который интересовался заморскими путешествиями, и сейчас он давал о себе знать впервые. Это были Нидерланды, названные так потому, что их территория представляет собой очень низко лежащую равнину вокруг устья реки Рейн прямо на восток от юга Англии, на противоположном берегу Северного моря.
В период Средневековья Нидерланды (в состав которых входили не только нынешние Нидерланды, но и Бельгия, и крайние северные районы Франции) были очень развитой страной, культурной и богатой. Это была самая урбанизированная область Европы за пределами Италии, и ее города, полные искусных ремесленников и удачливых купцов, постоянно сопротивлялись иностранному господству.
В начале периода Средневековья Нидерланды входили в состав Римской империи и поэтому были частью доминиона императора Карла V (который также правил Испанией под именем Карла I). Когда Карл V отрекся от престола в 1556 году, его сын Филипп II получил Испанию, а младший сын, Фердинанд I, стал императором.
Однако Карл всю жизнь сражался с Францией и не хотел, чтобы Франция выиграла от этого деления. Поэтому он отдал те части Италии и Германии, которые граничили с Францией, испанскому королю Филиппу II. Он надеялся таким образом держать Францию в окружении сил, управляемых единой волей. Одной из областей, отданных Филиппу II, были Нидерланды.
Но это создало неприятности не для Франции, а для Испании. Северные части Нидерландов приняли протестантство и были анафемой для фанатичного католика Филиппа II. Филипп пытался силой навязать католичество населению Нидерландов, но лишь вызвал открытое восстание. Почти все время своего правления Филипп упрямо сражался в Нидерландах, но ему так и не удалось подавить это восстание.
В отчаянии мятежники построили флот, который позволил им контролировать побережье Нидерландов. Благодаря этому и иногда помощи Англии, мятежники продолжали бороться. В момент смерти Филиппа II Испания все еще сражалась; но северные провинции Нидерландов были практически независимыми и такими остались.
Сегодня название «Нидерланды» относится к тем северным провинциям, которые завоевали свою независимость. Главные из этих провинций, самые могучие и богатые, со столицей в крупном торговом городе Амстердаме, называются Голландией, и это название иногда неправильно применяют ко всей стране. Жителей Нидерландов называют голландцами.
Южные провинции, которые оставались в руках испанцев на протяжении XVII века, назывались Испанскими Нидерландами.
Под давлением долгой и мучительной войны с Испанией Нидерланды создали торговый флот, лучший в мире. Голландские корабли плавали во всех океанах; голландские предприятия были повсюду; голландская промышленность процветала. Пока Испания приходила в упадок, Нидерланды становились великой державой.
В 1600 году каждая из трех держав, Англия, Франция и Нидерланды, была готова заселить восточное побережье Северной Америки в тех районах к северу от Флориды, где Испания уже была недостаточно сильна, чтобы им помешать. Каждая страна в этом преуспела, и мы рассмотрим каждую по очереди, начиная с Англии.
Виргиния
Королева Елизавета I умерла в 1603 году. Ее преемник, Джеймс I из рода Стюартов, раньше был королем Шотландии и назывался Джеймсом VI (он был сыном казненной Марии Шотландской), так что теперь Англия и Шотландия объединились под властью одного монарха.
Джеймс I был человеком миролюбивым, и он отошел от довольно агрессивной внешней политики Елизаветы. После поражения испанской армады Испанию не приходилось слишком опасаться, но Джеймс все равно искал с ней дружбы. Так как Испания продолжала предъявлять права на все американские континенты, истинная дружба означала бы, что Англия оставит попытки колонизировать Северную Америку. Но этого не произошло.
На деле стремление к колонизации при Джеймсе усилилось, так как жизнь на родине становилась все сложнее. Стоимость жизни росла, и переход от земледелия к выращиванию овец, хоть и более выгодный для крупных землевладельцев, сделал многих мелких фермеров нищими. Все большее количество англичан было готово игнорировать печальную судьбу колонии Роанока, бросить вызов океану и дикой природе и надеяться на возможность построить новую, лучшую жизнь в Новом Свете.
Стремление к колонизации вызвало создание частных компаний, целью которых стало контролировать и эксплуатировать движение за получение прибыли (как они надеялись). Такие частные компании в прошлом имели успех. В 1553 году группа лондонских торговцев основала Московскую компанию с намерением организовать торговлю мехами с Россией через арктический порт Архангельск. В 1600 году появилась Ост-Индская компания для эксплуатации возможностей торговли с Дальним Востоком. Они приносили прибыль. Так почему не основать компании для колонизации Северной Америки?
10 апреля 1606 года две группы англичан, одна из Лондона, а другая из порта на юге Англии, Плимута (поэтому названные «Лондонской компанией» и «Плимутской компанией»), получили официальное разрешение колонизировать восточное побережье Северной Америки между 34 и 45-м градусами северной широты (то есть от нынешней Северной Каролины до Мэна).
Сначала эти компании были связаны друг с другом, хотя ожидалось, что Лондонская компания сосредоточится на южной половине этого региона, а Плимутскаяна его северной части. Акционеры должны были предоставить поселенцев и капитал, а в обмен им давалось право определять политику в будущих колониях, назначать губернатора и оставлять себе значительную долю любых доходов, полученных от колонии.
Лондонская компания послала первый корабль с колонистами 19 декабря 1606 года. 26 апреля 1607 года они достигли входа в Чесапикский залив. Землю к северу от залива они назвали Кейп-Чарльз (Мыс Чарльза), а к югуКейп-Генри (Мыс Генри), в честь сыновей короля Джеймса. Двигаясь в заливе на запад, они наткнулись на широкое устье реки, которую назвали рекой Джеймс, в честь самого короля.
Они провели разведку этой реки и наконец, 13 мая, выбрали место для поселения на северном берегу, примерно в сорока километрах выше по течению. Это поселение они назвали Джеймстаун, снова в честь короля. Он стал ядром колонии Виргиния (название Рейли прижилось) и первым постоянным английским поселением в Северной Америке.
В первый год своего существования, однако, Джеймстаун не выглядел постоянным поселением. Казалось, ему суждено потерпеть такую же неудачу, как колонии на Роаноке, и это неудивительно, так как трудностей было много.
В конце концов, англичане в Северной Америке пытались создать для себя родину в такой глуши, к которой не привыкли и даже вообразить себе не могли. Более того, между ними и домом простиралась водная гладь, которую с точки зрения современности можно сравнить только с космическим пространством между Луной и Землей. На деле же астронавты на Луне поддерживали постоянную связь с Землей и могли вернуться за три дня, они были менее изолированы и ближе к дому, чем первые колонисты в Виргинии.
Вдобавок достоинства Америки были сильно преувеличены. Первые колонисты были убеждены, что едут на плодородные земли, где еда растет на деревьях и где человек может расслабиться в современном Эдеме. Англичане в 1607 году представляли себе Виргинию примерно так же, как американцы, насмотревшиеся голливудских фильмов, снятых до Второй мировой войны, представляли себе Океанию.
Поэтому неудивительно, что в числе первых колонистов было много людей благородного происхождения, у которых не было никакого опыта ручного труда и которые считали его ниже собственного достоинства. Они не ожидали, что такой труд будет необходим.
Когда выяснилось, что для процветания Джеймстауна необходимо много трудиться, строить дома и сеять хлеб, наступило большое разочарование. Конечно, колонисты могли бы избежать сельскохозяйственных работ, если бы удовольствовались охотой и рыбалкой, как индейцы, но этого они тоже не умели или не хотели.
Несколько месяцев они просто сидели и ничего не делали, и из сотни поселенцев половина умерла от голода и болезней за полгода. То, что остальные не сдались и что Джеймстаун не стал просто еще одним провалом, заслуга одного человека с заурядным именем Джон Смит (вероятно, это самый значительный Джон Смит в истории).
Ему было двадцать восемь лет во время существования поселения Джеймстаун, и он уже двенадцать лет мотался по свету. Он участвовал в войнах против турок, по его собственным словам, и (также по его собственным словам) участвовал в разнообразных рискованных предприятиях и авантюрах.
Он был самоуверенным человеком, не отличался большим тактом и, кроме того, будучи низкого происхождения, не ладил с людьми высокого происхождения из числа колонистов Джеймстауна. Однако когда провизии стало мало и все джентльмены Джеймстауна оказались не пригодными ни к каким делам, кроме еды, Джону Смиту выпал жребий найти пищу.
Для этого требовалась помощь индейцев, и Смит взялся уговорить индейцев поставлять необходимую пищу. Он сделал это, заключив сделку с Похатаном, который правил конфедерацией, состоящей из 9000 индейцев в 128 деревнях, разбросанных по территории нынешних штатов Виргиния и Мэриленд. Похатан поставлял пищу, которая позволила выжить колонии.
Самой известной стала история о Джоне Смите, которую он сам позже рассказал и в правдивости которой мы не можем быть уверены. В декабре 1607 года, рассказывал он, Похатан собирался казнить его за то, что он убил одного индейца в стычке. В тот момент, когда палач занес каменный топор над головой Смита, вмешалась юная дочь Похатана, Покахонтас, которой в то время было всего двенадцать лет. Наверное, Смит рассказывал ей интересные байки о Европе и заинтересовал странными чужеземными предметами, которые носил с собой. Она положила свою голову поверх его головы и умоляла отца остановить казнь. Индейский «дикарь» проявил милосердие, которое англичанин на его месте мог и не проявить, и Смит уцелел. (Покахонтас потом приняла христианство и взяла себе имя Ребекка, хотя, к счастью, она известна только под именем Покахонтас.)
Смит снабжал колонию до тех пор, пока не прибыли новые припасы и колонисты в январе 1608 года. К этому времени осталось всего тридцать восемь первых колонистов; две трети умерло.
Когда зима закончилась, Смит тщательно обследовал Чисапикский залив и нижнее течение впадающих в него рек. В ту весну он также заставил колонистов посадить кукурузу, используя методы, позаимствованные у индейцев.
Он оставался главой колонии до осени 1609 года, даже под огнем критики далеких купцов Лондонской компании, которая теперь называла себя Виргинской компанией и которая была недовольна тем, что поселение до сих пор не приносит большой прибыли. Наконец, после того как Смит 5 октября 1609 года был ранен при взрыве пороха, он был вынужден оставить свой пост и вернуться в Англию.
Хотя Джеймстаун был обеспечен теперь, когда собрали урожай, отсутствие сильной руки Смита привело к полному развалу. Зиму 1609/10 года назвали «временем голода». Экспедиция под руководством сэра Томаса Гейтса, которая должна была прибыть с припасами и людьми, попала в ураган. Некоторые корабли вырвались из шторма, но другие разбились у Бермудских островов. Уцелевшие застряли там почти на год, и только потом им удалось построить пару судов, которые доставили их в Джеймстаун. (Рассказ об этом кораблекрушении и последующем появлении многих членов экспедиции, которых уже считали погибшими, как полагают, вдохновил Шекспира при написании некоторых деталей его последней пьесы «Буря».)
Когда появился Гейтс, те колонисты, которые уцелели (всего шестьдесят человек), были в столь плохом состоянии, что оставалось только погрузить их на корабли и снова плыть в Англию, признав, что идея основать поселение снова потерпела неудачу.
Но 8 июня 1610 года, как раз когда бывшие колонисты готовились выйти из Чисапикского залива в открытый океан, они встретили три корабля, идущие из Англии с тремя сотнями новых колонистов и богатым запасом разнообразной провизии. Старые колонисты вернулись обратно, и Джеймстаун снова стал предметом забот, едва избежав участи быть покинутым.
Этой новой флотилией командовал Томас Уэст, лорд Де Ла Вэр, назначенный компанией губернатором колонии. Капитаном корабля был Самуэль Эргел. В тот год он совершал путешествия в различные пункты у побережья в поисках припасов и заметил бухту к северу от Чесапика. Он назвал этот участок суши к югу от бухты мыс Де Ла Вэр в честь губернатора. Это название не сохранилось, но его именем, которое обычно пишется «Делавэр» стали в конце концов называть саму бухту, реку, впадающую в нее, и наконец, землю вдоль западного берега бухты.
28 мая 1611 года Де Ла Вэр вернулся в Англию за новыми поселенцами и припасами, но задержался там на несколько лет и умер, не успев вернуться. Во время его отсутствия задача по управлению колонией легла на сэра Томаса Дейла, который прибыл туда 10 мая 1611 года и выполнял обязанности заместителя губернатора.
Впервые после отъезда Смита колония почувствовала сильную руку на штурвале. Действительно, Дейл безжалостно гонял колонистов, заставлял каждого вносить свою долю в общий труд. Тем, кто не делал свою часть работы, не выделяли еды из припасов.
Одно важное достижение было сделано поселенцем по имени Джон Рольф. Он изучил индейские методы выращивания табака, скрестил сорт местного табака с сортами из Вест-Индии и в 1612 году получил продукт, превосходящий все, что выращивали до него. Табак пользовался в Англии большим спросом, несмотря на то что король Джеймс был яростным противником курения; и в 1614 году, когда первый груз табака Рольфа привезли в Англию, его сразу же расхватали по высокой цене. Виргиния нашла, наконец, источник обогащения.
Рольф, который был вдовцом, оказал Виргинии еще одну услугу. 5 апреля 1614 года он женился на Покахонтас и таким образом обеспечил долгую дружбу с Похатаном.
Благодаря настойчивости Дейла и табаку Рольфа колония начала расширяться вдоль берегов реки Джеймс. Хотя больше десяти тысяч поселенцев приехали и умерли, к 1617 году выжила по крайней мере тысяча. Несомненно, зима всегда собирала свои жертвы, но теперь население было достаточно многочисленным, чтобы обеспечить выживание, если не случится какой-то необычной катастрофы.
В 1619 году сэр Джордж Ярдли был губернатором колонии, и при нем был сделан заметный шаг вперед. Население колонии было достаточно большим и разбросанным по такой территории, что править одному человеку стало трудно. В Великобритании существовала традиция сотрудничества выборных представителей от населения с королем, и Ярдли получил от компании указания создать похожее сотрудничество в Виргинии.
Каждый из одиннадцати районов колонии должен был выбрать двух представителей (их назвали старинным английским словом «бюргеры», и означало оно «свободные люди»), и они образовали нечто вроде местного парламента. 30 июля 1619 года двадцать два бюргера, выбранные таким образом, собрались в большой церкви и образовали Совет бюргеров. Это было первое собрание выборных представителей в английских заморских колониях. За две недели заседаний они приняли законы и дали рекомендации по изменению старых законов, и прецедент был создан.