Есть и другие примеры. Нельзя сказать, что все великие люди имели несчастливую судьбу. Но, в то же время, совершенно очевидно, что способность творить непреходящее не гарантирует личного благополучия. Напротив, с определенной долей уверенности можно утверждать, что сами по себе качества выдающегося человека могут создавать дополнительные трудности для своего носителя. Тому есть ряд причин.
Очень часто получается так, что созидаемое выдающимися людьми оказывается невостребованным. Интересы приземленного обывателя ограничены, а именно эти люди и образуют большинство. Следовательно, на продукт творчества гения не будет спроса. Со всеми вытекающими последствиями. Например, есть свидетельства, что известный русский ученый К.Циолковский жил в крайней нужде и подвергался осмеянию за свои идеи покорения космоса. Кому они нужны, говорили обыватели. Иное делопродавец колбасы! Вот воистину полезный человек! Всегда тяжело обгонять свою эпоху. «Вкус высшей натуры обращается на исключения, на вещи, которые по обыкновению никого не трогают и выглядят лишенными всяческой сладости; высшей натуре присуща своеобычная мера стоимости» [30;517].
Вообще существует фундаментальная проблема для творческих людей: чтобы результаты творения обрели признание, они должны стать в определенной мере популярными, чтобы стать популярными, они должны понравиться массам, а чтобы понравиться массам, им необходимо быть доступными для масс. Что, в свою очередь, подразумевает отсутствие сложных идей, смыслов, нетривиальных задач, глубины содержания, утонченности эстетических особенностей и т.д. «Скудость мысли плодит миллионы единомышленников». То есть, нацеленность на популярность выхолащивает из гениальных идей саму гениальность. Круг замкнулся.
Однако же отметим здесь, что иногда гениям везет. Ведь жизнь обладает бесконечным многообразием, и порой случается так, что реализация их гениальных способностей находится в согласии с так называемой рыночной конъюнктурой. Тогда деятельность гения востребована внешней средойчаще обывателямит.е. экономикой либо иной системой. Особенно это проявилось начиная с двадцатого столетия, когда развивающийся мир не раз открывал возможность выдающимся людям обрести признание, славу и богатство. Например, Томас Эдисон. Или наш соотечественник, Игорь Васильевич Курчатов, один из основателей российской атомной отрасли, по словам академика Евгения Велихова, оказавшийся в нужное время в нужном месте. Или архитектор Эрнё Рубик, изобретатель известного кубика. Но, несмотря на то, что в наши дни, характеризующиеся глобализацией, возможности самореализации достаточно широки, следует помнить, что проблема все равно остается, ибо массовые потребности сконцентрированы на обыденном, а выдающиеся люди творят уникальное. И в этой связи еще одна проблема.
Гений порывает с традицией, идет против устоявшегося. По определению. Ранее мы уже обсудили и аргументировали эту идею. Действительно, если человек творит значимое, то он не может быть как все, ибо «все», масса, неординарного не созидают. Но это прямой путь к приобретению неприязни со стороны обывателей. Они не любят тех, кто на них не похож, и тем более тех, кто лучше их. Неприязнь к выдающимся людям (позитивным маргиналам) можно признать как факт, данность социальной реальности. Это относится к гениям любого масштаба. Например, Гаутама Будда и Иисус Христослюди, стоящие у истоков двух основных на сегодняшний день религий мира. Их именам молятся сотни миллионов. Даже миллиарды, если вспомнить про Индию. Но в свое время над ними смеялись, их считали за ненормальных, посвящающих свою жизнь всякой ерунде, а когда их влияние оказалось заметным, начали преследовать. Трагический конец Иисуса сегодня всем известен. «Добрые должны распинать того, кто находит себе свою собственную добродетель! Этоистина!» [31;154].
Быть не таким, как все, предлагать нечто новое всегда было небезопасно. Психолог М. Литвак в одной из своих книг даже указывает критерий, согласно которому «если вы действительно придумали что-то принципиально новое, оно должно встретить ожесточенное сопротивление сверху и молчаливое неприятие снизу. Если же вашу идею все восторженно приняли, значит, в ней нет ничего принципиально нового» [25;83]. «Авторитарная личность с восхищением смотрит в прошлое: то, что было, будет продолжаться вечно; стремиться к чему-то новому и непознанному, чего не существовало ранееэто или безумие или преступление. Чудо творчестваа творчество всегда чудоне вмещается в рамки ее восприятия» [50;213].
Впрочем, для того, чтобы заслужить ненависть со стороны обывателей, предлагать что-то новое необязательно. Достаточно быть на них непохожим, иметь другие цели, ценности, задачи, быть в чем-то лучше их. Тогда неприязнь и зависть вам обеспечены. А следовательно, всевозможные препятствия на вашем пути. Начиная от неумышленныхкогда будет просто сложнее договориться, установить надлежащие отношения, и заканчивая умышленнымикогда обиженные обыватели будут чинить вам всяческие козни, злорадствуя вашим проблемам. «Ты говоришь: «Невиновны они в своем маленьком существовании». Но их узкая душа думает: «Виновно всякое великое существование» Остерегайся же маленьких людей! Перед тобою чувствуют они себя маленькими, и их низость тлеет и разгорается против тебя в невидимое мщение» [31;38-39]. «Ты стал выше их; но чем выше ты подымаешься, тем меньшим кажешься ты в глазах зависти. Но больше всех ненавидят того, кто летает» [31;46].
Уже обсуждавшихся выше приоритетов позитивного маргинала, включающих стремление к собственному, разумному мнению, заменяющему воспринятые извне стереотипы, осознание себя, обретение новых ценностей, поиск своего Пути взамен стадному следованию за лидером, вполне достаточно для того, чтобы в практической деятельности нажить себе достаточно проблем. «Но кто же ненавистен народу, как волк собакам, свободный ум, враг цепей, кто не молится и живет в лесах. Выгнать его из его убежищаэто называлось всегда у народа «чувством справедливости»; на него он все еще натравливает своих самых кусачих собак. «Истина существует: ибо существует народ! Горе, горе ищущему!» так велось исстари» [31;73]. «Все крайне индивидуальные мероприятия жизни возбуждают людей против того, кто к ним прибегает; они чувствуют, что необычайный образ жизни, которым пользуется для своего блага такой человек, унижает их как обыденных существ» [31;455]. Ведь «мы не ненавидим еще человека, коль скоро считаем его ниже себя; мы ненавидим лишь тогда, когда считаем его равным себе или выше себя» [31;304].
Кроме того, в большинстве случаев обыватель просто не может понять непохожего на негодля понимания необходимо наличие у реципиента особых качеств, соответствующих, или, если хотите, сопричастных воспринимаемому. Иными словами, для того, чтобы понять что-либо, нужно самому уже иметь это внутри. Сам процесс понимания можно рассматривать как подводку под образец (Ивин А.А.). Когда человек нечто понимает, происходит улавливание обобщенной идеи, которая сопоставляется с уже имеющимися в его голове схемами, матрицами, образцами, и осуществляется выбор, чему из них она соответствует. То есть, новое знание воспринимается и структурируется в соответствии с уже имеющимся.
Оговоримся, здесь мы умышленно приводим упрощенную модель понимания, поскольку разбираем ее в одном из последующих разделов. В данном случае главный акцентна трудностях в понимании обывателями выдающихся людей, связанных с тем, что способность к восприятию и оценка воспринятого находятся в непосредственной связи с наличным багажом знаний. При этом то, что выходит за рамки этого багажа, не только не может быть усвоено, но и обычно представляется абсурдным, хаотичным. Для человека, не знакомого с математикой, серьезная работа по этой дисциплине будет представлять собой бессмысленный набор непонятных символов, не имеющий никакого практического значения, не обладающему музыкальным слухом прекрасная музыка покажется какофонией, а глухойвообще ее не услышит.
Одно и то же явление будет понято и интерпретировано по-разному людьми с разным интеллектуальным и духовным потенциалом. Например, взяв в руки роман «Анна Каренина», «..абориген извлекает информацию, что этокнига, иной информации для него в этом предмете нет; дворник дядя Вася извлекает информацию, что в книге рассказывается, как одна баба под поезд бросилась, а академик делает выводы о психологизме Толстого, о поэтике его строки и рассуждает о литературоведческих нюансах построения образа Анны Карениной Если смыслы, содержащиеся в книге, содержатся и в нас, мы их поймем. Если мы не знаем даже отдаленно, что такое любовь между мужчиной и женщинойне только сами этого не испытывали, но даже ни разу в жизни не встречались с подобным явлением, тогда «Анна Каренина» действительно будет лишь книгой о несчастном случае на железной дороге, и не более того. А если никогда не видели поезда и не знаем о существовании железной дорогироман станет для нас убого-фантастическим повествованием о том, чего на самом деле не бывает. Процесс постижения информацииэто процесс сравнения некоего ряда знаков с теми смыслами, которые уже известны нам» [8;30-31].
Поэтому «пошлым натурам все благородные, великодушные чувства кажутся нецелесообразными и оттого первым делом заслуживающими недоверия: они хлопают глазами, слыша о подобных чувствах, и как бы желают сказать: наверное, здесь кроется какая-то большая выгода, нельзя же всего знатьони питают подозрение к благородному, как если бы оно окольными путями искало себе выгоды. Если же они воочию убеждаются в отсутствии своекорыстных умыслов и прибылей, то благородный человек кажется им каким-то глупцом: они презирают его в его радости и смеются над блеском его глаз С благородными склонностями должна быть связана какая-то болезнь ума» так думают они и при этом поглядывают свысока, не скрывая презрения к радости, которую сумасшедший испытывает от своей навязчивой идеи» [30;516-517].
Ситуацию с непониманием осложняет и то, что непонимающий чаще всего весьма уверен в своей компетентности. Есть такая поговорка: профессор медицины знает о болезнях кое-что, врач знает многое, а фельдшер знает все. И правда, закономерность схвачена точно. Подойдите к тому же дворникускорее всего окажется, что все философские, смысложизненные вопросы для него решены, ему все ясно и понятно. И наоборот, человек, глубоко погрузившийся в проблему, понявший ее, осознает всю неоднозначность и поливариантность возможных решений. Обыватель же, как правило, не имея представления о тонкости и глубине, с негодованием отвергает все непонятное ему. «Это не нравится мне, Почему? Я не дорос до этого. Ответил ли так когда-нибудь хоть один человек?» [31;305].
Вот такая ситуация. Нельзя сказать, что картина выглядит оптимистично. Но и чрезмерный пессимизм также не уместен. Моя практика показывает, что отдельные люди настолько боятся отрицательного отношения к себе со стороны обывателей, что сознательно дают себе установку «быть как все», таким образом, закрывая себе перспективы обретения неординарных достоинств. Разумеется, такое решение неприемлемо и аналогично желанию всю жизнь оставаться бедным и больным, опасаясь навлечь на себя зависть соплеменников в противоположной ситуации. Жизнь есть вызов, как говорил Карлос Кастанеда, и полноценный человек способен этот вызов принять. Положение не является безвыходным.
Зафиксируем некоторые промежуточные выводы. Приходится констатировать, что любой человек, в чем-либо существенно превосходящий обывателей, неизбежно натолкнется на непонимание и неприязнь с их стороны. Таков закон. Причем суть его не меняется в зависимости от особенностей той социальной реальности, в которой происходит действие. Конкретные же последствия для позитивного маргинала могут быть различными, и если в одной стране его за свободомыслие могут зажарить на костре или придумать что-нибудь еще, то в другой он отделается просто молчаливым неприятием «правильных людей».
Примером первого, кстати, является современный случай, произошедший в 2002 году в одном африканском государстве, кажется, Зимбабве. Там пытались провести финал конкурса красоты «Мисс мира», что уже само по себе вызвало праведный гнев местных обывателей, для которых проведение такого мероприятия было вопреки «понятиям». Гнев, между прочим, выразился в социальных беспорядках с погромами. Когда же одна из местных журналисток, описывая конкурс в газете, бросила неосторожную фразу, что пророк Мухаммед, явись он на землю, мог бы выбрать себе жену из числа конкурсанток, праведное возмущение народа оказалось столь велико, что властям под давление общественного мнения пришлось казнить эту журналистку. Казнь прошла по закону, после суда, приговорившего ее к смерти за что-то типа оскорбления религиозных чувств. Верующие остались удовлетворены.
Западному человеку произошедшее справедливо кажется дикостью. И с этим можно согласиться. Однако нельзя утверждать, что западный обыватель отличается от зимбабвийского принципиально. Отличие лишь внешнее, различаются только проявления, в случае с европейцами существенно смягченные демократическим строем и значительно более высоким культурным уровнем. А сам принцип у них как раз един. Ведь «публичное разрешение на право выбора между пятью политическими мнениями льстит многим, которые не прочь выглядеть самостоятельными и индивидуальными и бороться за свои мнения. Но, в конечном счете, безразлично, велено ли стаду иметь одно мнение или разрешены все пять, кто уклоняется от пяти общественных мнений и отступает в сторону, тот всегда оказывается один на один против всего стада» [30;608].
С этим ничего не поделаешь, но к этому надо быть готовым. Неизбежность противостояния с обывателями вынуждает искать решения, позволяющие сохранить себя и одновременно вести эффективную деятельность. Способность их находить весьма важна и является неотъемлемым качеством позитивного маргинала. Ведь все, что ведет к самоуничтожению или хотя бы подрыву собственных позиций, не может быть признано положительным, если рассматривать его в рамках одной человеческой жизни. Мы уже видели это на примерах судеб выдающихся людей. Достойная ли цельсвершить великое, претерпеть презрение обывателей, умереть в безвестности, но зато после быть прославленным в веках? Вне зависимости от ответа на этот вопрос, мы полагаем, что возможен и иной путь, с такими жертвами не сопряженный. Собственно, поиску его и посвящена эта работа в целом.
Принимая в расчет сказанное, мы полагаем, что нельзя в полной мере назвать маргинала позитивным, если он не самоутвердился в обществе в достаточной степени. В роли изгоя мало хорошего. Человек, превосходящий остальных, должен суметь создать себе условия существования, также превосходящие средние. Быть «продвинутым», но в то же время успешно жить среди обывателей, используя свои преимущества, вот по-настоящему достойная задача. Задача эта непроста. По ряду причин.
Умение эффективно жить среди людей требует соблюдения исполняемых ими ритуалов, навыков грамотной игры своей социальной роли. Но важно при этомне зависеть от этих ритуалов, быть внутренне свободным, не сживаться со своей ролью, понимая, что существует мир людей с его условностями, отштампованными внешними формами, но существует также и внутренний мир, с нашей божественной, уникальной сущностью, которую надлежит оберегать и развивать, а не адаптировать (читайредуцировать) к требованиям внешних условий. В чем-то это сродни работе Штирлица, который полностью соответствует внешней среде, и в ней успешен, но при этом от нее независим и преследует свои собственные цели. Кстати, в появившихся в начале 90-х приколов про Штирлица («Как размножаются ежики» и другие, П.Асс, Н.Бегемотов) был хороший момент: Штирлица спрашивают, на кого он работает, и он искренне отвечает, что чем бы он ни занимался и на кого бы ни работал, он всегда работает на себя. Неплохая идея, кстати.
Что хорошего в том, чтобы жить отшельником, быть ингорируемым обществом и самому высокомерно игнорировать его? Такое бытие не будет эффективным, ведь для достижения эффективности нужно тесно взаимодействовать с общественными процессами, если хотите, удачно включаться в них. Не теряя при этом себя.
Данная тема весьма широка, и известно множество людей, уже решивших сходную проблему в своей жизненной практике. Есть различные подходы. Например, упомянутый уже К. Кастанеда, описывая учение Дона Хуана, говорит о подходе, именуемом «контролируемой глупостью». В соответствующих разделах мы уделим внимание возможным решениям. Сейчас же хотелось бы подчеркнуть, что развития требуют не только духовные пласты, повышенное внимание к которым оправданно, когда речь идет о выдающихся людях, но и материальные. Последний вопрос проявляется еще и в таком ключе. Высокодуховная личность порой испытывает затруднения при необходимости влияния на не столь развитых собратьев. Многие ли могут быть восхищены вашим кругозором, образованием, способностями, если при этом вы ведете нищенское существование, характерное, например, для большей части российской интеллигенции в постперестроечный период? Обыватели, скорее всего, подвергнут вас осмеянию, а поймет лишь тот, кто сам богат соответствующими ценностями.
Здесь уместно привести еще один где-то вычитанный мной пример. Если собаке дать книгу, она ее обнюхает и оценит: является ли сей предмет едой? Не является; Может ли он быть половым партнером? Не может. Все, интерес к книге исчерпан. Исходя из собачьего мировоззрения, книга является вещью совершенно бесполезной. Не раз вспоминалась эта логика рассуждений, когда очередной доморощенный бизнесмен убеждал меня в тщетности, бесполезности, бессмысленности или даже абсурдности занятий философией. (Помните собачью поговорку: если это нельзя съесть или трахнуть, значит на это можно пописать).