А над законом о земле он и в самом деле серьезно работал. Вел этот законопроект в комитете добросовестно: сам что-то писал, экспертов собирал, обсуждения совместные проводил. Этот его проект мы потом обсуждали на заседаниях комитета. Но в те времена решение не было найдено, и закон о земле завис надолго.
Ведь земельный вопрос для России был по своей сути примерно таким же, как дискуссия о выносе тела Ленина из Мавзолея: не столько юридическим и экономическим, сколько политическим и психологическим. Для либераловнадо землю скорее пустить в оборот, чтобы пользу приносила. А для коммунистовземлю-матушку продавать принципиально нельзя. Этосвятое, даже если все там заброшено и разрушено.
К закону о земле как совместному проекту мы с Немцовым больше не возвращались. А вот каждого по отдельности эта тема еще долго не оставляла.
Немцов, как я понимаю, с земельным вопросом столкнулся, когда стал губернатором. Хотя его Нижегородская область не сельскохозяйственная, разных проблем с землей хватало. И в этих спорах он всегда исходил из тех взглядов, которые пытался в самом начале своей деятельности в законе провести. Кстати, именно работа губернатором сделала его более жестким и прагматичным: он понял, что теория всегда отличается от практики. Особенно у нас в России.
Что касается меня, то наши комитетские наработки уже гораздо позже, году в девяносто седьмом, очень даже пригодились. Тогда произошел очередной кризис: чтобы придать еще один стимул экономике, начать реально развивать сельское хозяйство и фермерство, надо было дать гарантии людям и распространить оборот земель не только на дачные участки. А коммунисты опять резко выступили против частной собственности на землю сельскохозяйственного назначения. Целый демарш устроили в Думе.
Президент Ельцин потребовал создать очередную рабочую группу по подготовке проектов соответствующих законов. Меня назначил руководителем. И конечно, я в первый же день достал все свои архивные папочки, в том числе наши наработки с Немцовым. Кое-что из них действительно пригодилось. Потом мне Ельцин поручил организовать первый круглый стол по проблемам земельной реформы в Российской Федерации и попробовать договориться с коммунистами. Но дело шло туго, потому что там, где на первом месте идеология, разум и логика не действуют.
А вот с Немцовым можно было легко договариваться, потому что он как раз очень уважал формальную логику. Его заносило частенько, он иногда витал в облаках, но если было четко показано, что дважды два четыре, то он не оспаривал, соглашался.
Мне кажется, у нас была какая-то взаимная симпатия, очень долго, на всех этапах. Светлый был человек, открытый, добрый. Так глянешь не слишком внимательно: внешнепросто Остап Бендер с этими вечными белыми штанами. А на самом деле он очень серьезный был и глубокий. И гораздо более рациональный, чем казался. В политике он себя чувствовал как рыба в воде. А все эти внешние атрибуты в стиле «рубаха-парень» совершенно наносное.
Предполагаю, что, как человек думающий, он наверняка часто сомневался, колебался, а потомуошибался. Но, кстати, свои ошибки он признавал очень тяжело. Вернее, просто предпочитал их забывать.
Вспомнил о нашей работе с Немцовым, и сразу в глазах эти страшные кадры: Борис, лежащий на этом мосту, в самом центре Москвы, с видом на Кремль, убитый выстрелами в спину. Так подло: не лицом к лицу, а в спину
Кто мог подумать, что это может произойти?
Уже несколько лет нет Бориса. А вспоминается постоянно: молодой, энергичный, живой, с вечной улыбкой на лице. Самый молодой губернатор, страшно популярный младореформатор, оболганный вице-премьер, несостоявшийся преемник, лидер Союза правых сил, оппозиционный политик
А для меня навсегдаБоря Немцов из моего Комитета по законодательству
Парламента у нас и нет
Чтобы завершить историю о моем романе с парламентом, должен я в заключение заявить одну парадоксальную вещь. Если смотреть на ситуацию без романтического флера, то, в принципе, нормального парламента у нас никогда не было, да и сейчас нет. Конечно, формально-то он есть, но если разобраться по существу, то это не парламент.
Примерно до 1998 года собрание депутатов, которые заседали сначала в Доме Советов на Краснопресненской набережной, а потом в здании на Охотном Ряду, было не парламентом, а неким местом, площадкой, где сталкивались политические и экономические интересы. И в этом месте часть проблем и вопросов решалась. Поэтому значение Верховного Совета, а затем и Государственной думы было намного выше, чем сейчас. Депутатам ведь тогда не просто спускали законы для одобрения, а бюджет для утверждения. Правительство было вынуждено ходить в Госдуму и доказывать свою позицию, администрация президента тоже была вынуждена с депутатами считаться. Почему? Да, собственно, потому, что расклад голосов в первых Думах всегда был не в пользу президента и правительства. Мы хоть чему-то тогда научились демократическому: искусству компромисса, искусству диалога, искусству политической борьбы.
А что сейчас? Сейчас парламент, как тот бронепоезд из революционной песни, «стоит на запасном пути». Штампует законы. Как кто-то хорошо сказал: если две ветви власти во всем согласны друг с другом, то одна из них явно лишняя. Правда, иногда депутаты сами какие-то такие зажигательные инициативы придумывают, что нервно вздрагивает не только общественность, но и президентская администрация.
Плохо ли, что парламент во всем нынче согласен с президентом и правительством? Нисколько. Это не страшно. Просто в современной России иначе быть не может.
Почему?
Да потому, что в стране сегодня по факту нет многопартийной системы, нет политической конкуренции. А посему нынешняя Дума ничего не решает. Как сказал в свое время спикер Госдумы Грызлов20: «Парламентне место для дискуссий». И был прав. О чем дискутировать, если практически все вопросы решаются в Администрации Президента, какие-тов правительстве, а парламент только оформляет эти решения: политические, экономические?
Это не в обиду парламенту сказано. Просто факт. И это надо понять.
Более того, еще раз повторю: такое положение делэто совсем не страшно. Как только в стране возникнет реальная политическая конкуренция и многопартийная система, то сразу выяснится, что парламенту есть что делать, а его функции можно и нужно расширять.
Пока же наши депутаты своими руками на протяжении десяти лет дружно отказывались и продолжают отказываться от своих полномочий. Они передали все финансовые и бюджетные полномочия правительству, практически полностью ушли из сферы контроля за бюджетом и ряда других важных областей, совсем перестали дискутировать по принципиальным вопросам. Хотя, конечно, оппонентам дают высказаться, даже специально приглашают. Но, по-моему, эксперты перестали туда ходить: какой смысл что-то объяснять и доказывать, если дискуссии стали просто формальностью? Дескать, положено решение пообсуждатьпообсуждали. Но оно не изменилось ни на йоту, потому как уже было принято в другом месте.
Примечания
1
Имеется в видуработал в аппарате Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза (ЦК КПСС).
2
Министерство по делам национальностей и региональной политике РФ.
3
По правилам тех времен вступить в гаражный кооператив мог только тот, у кого была машина.
4
Окончательные результаты голосования были объявлены 30 мая 1990 г.: за избрание Б.Н. Ельцина Председателем Верховного Совета РСФСР проголосовали 535 депутатов, против502 (справочно: кворум составлял 531 голос).
5
Шахрай С. А дело у нас одноРоссия // Известия. 12 мая 1990.
6
Закон РСФСР от 16 октября 1990 г. 241-1 «О референдуме РСФСР» // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1990. 21. Ст. 230.
7
Всероссийский референдум о введении поста президента России прошел 17 марта 1991 г.
8
Состоялся 25 апреля 1993 г.
9
Для импичмента на тот момент было необходимо 689 голосов. «За» проголосовали 617. Таким образом, для отстранения Ельцина не хватило 72-хголосов.
10
Белый домоблицованное белым мрамором административное здание на Краснопресненской набережной в Москве, где в 19841992 гг. располагался Дом Советов РСФСР, в 19921993 гг. Дом Советов РФ; а с 1994 г. Правительство РФ.