Слабая наводка и поверхностное описание внешности американского агентаэто было все, чем располагал начальник отдела подполковник В. Манин. В течение двух лет он с подчиненными вел оперативную проверку Винберга, но доказательств его шпионской деятельности так и не получил. Единственным подозрительным моментом в поведении Винберга оставались регулярные поездки в Западный Берлин. Обратно он возвращался со скромным набором вещей и продуктов.
Подходил к концу срок проверки. Дело на Винберга уже собирались сдать пылиться в архив. И здесь В. Манин и Ю. Николаев, в то время находившийся в отделе с инспекторской проверкой, решили послать за «мертвым» объектом разведчиков наружного наблюдения. В их предложении руководству Управления особых отделов содержалась значительная доля риска. В Западном Берлине наружка сама могли попасть под «колпак» американской спецслужбы, но генерал Цинев решил рискнуть.
Во время очередной поездки Винберга в Западный Берлин вслед за ним отправилась бригада наружного наблюдения. И тут все стало на свои места. Тихий, как мышь, переводчик строительной конторы оказался матерым американским агентом. Предположение В. Манина и Ю. Николаев о его причастности к иностранной спецслужбе полностью подтвердилось:
«По пути в Берлин, особенно в западной части города, Винберг неоднократно квалифицированно проверялся, петлял по улицам и, как видимо, не обнаружив ничего подозрительного, озираясь, вошел в аптечный киоск «Дрогерия» на Грольман-штрассе, где находился около полутора часов. Вход в помещение и выход из него были зафиксированы на фотопленку. Ознакомившись со сводкой наружного наблюдения, я (Ю. Николаев. Авт.) проверил этот адрес по рабочим учетам управления. Оказалось, что он известен нашей контрразведке как явочная квартира американской спецслужбы. Будучи задержанным, при предъявлении улик Винберг понял бесполезность запирательства и стал давать признательные оказания. Оказалось, что он был давним лгентом американцев, еще с первых послевоенных лет. Выполнял задания по отслеживанию происходящих изменений в танковом гарнизоне, а также передавал сведения, которые ему становились известны в силу служебного положения».
И таких открытий по мере развития операции «Весна» становилось все больше. Подобно снежному кому нарастало количество выявленных агентов американской, британской и западногерманских разведок. Такого размаха разведывательной деятельности не могли припомнить даже бывалые фронтовики, сотрудники Смерша. Агенты-вербовщики, агенты-наводчики, агенты-курьеры, агенты-наблюдатели, резиденты От одних только названий шпионов рябило в глазах. На аналитической схеме военных контрразведчиков с каждым новым днем все отчетливее проступала густая сеть резидентур иностранных спецслужб. Особенно высока ее плотность была вокруг мест дислокации частей Группы советских войск в Германии.
Сложность вербовки советских военнослужащих вынуждала западные спецслужбы искать себе источники информации среди местных граждан, работавших по найму в воинских частях. Так, из десяти агентов западногерманской разведки, выявленных сотрудниками Особого отдела 4-й гвардейской механизированной армии, пятеро работали в качестве слесарей, водопроводчиков и водителей в различных тыловых подразделениях. Остальные также не были советскими военнослужащими, а являлись их близкими связями или проживали по соседству с воинскими частями.
Слабые агентурные позиции западных спецслужб в этой среде, по мнению Юрия Николаева, были обусловлены высокой степенью патриотизма как офицеров, так и солдат, а также эффективным контрразведывательным режимом в частях ГСВГ.
За время службы в ГДР с 1951 по 1957 год, по его данным, всего несколько советских офицеров перебежало на Запад. Руководствовались они в основном бытовыми мотивами. В этом отношении показательна судьба инструктора политотдела 12-й гвардейской танковой дивизии капитана А. Дудина. Под влиянием сожительницы-немки и ее родителей, убеждавших его в преимуществах жизни в ФРГ, он в августе 1952 года покинул часть и бежал в Западный Берлин. Там на него сразу вышли сотрудники британской разведки и вывезли в Лондон.
Первые дни Дудин жил в гостинице, содержался за счет МИ6 и подвергался разведывательному опросу. Видимо, каких-либо серьезных военных сведений британские разведчики выжать не смогли и тогда решили использовать его в пропагандистской кампании. Дудину предложили написать книгу «об ужасах жизни в СССР». Но бывший политработник, намертво зазубривший труды В. Ленина и И. Сталина, при всем своем старании ничего антисоветского выдавить из себя не смог. Вскоре за ненадобностью он был выброшен на улицу. Четыре года помыкавшись чернорабочим, забойщиком на угольных шахтах Великобритании, Франции и Бельгии, Дудин разочаровался в жизни на Западе и возвратился обратно.
Так же безжалостно западные разведки поступали с большинством своих агентов. В стремлении любой ценой получить информацию о состоянии боевой готовности советских войск, тактико-технических характеристиках поступающей на вооружение техники и мобилизационных планах они особенно не пеклись о будущей судьбе своих информаторов.
К середине 50-х годов накал противостояния в «холодной войне» достиг такого уровня, что кураторы, особенно из числа американцев, вынуждали своих резидентов и агентов работать на грани фола в ущерб конспирации и их безопасности. Интенсивные контакты с курьерами, прибывавшими за собранной шпионской информацией, собственные поездки резидентов для встреч с кураторами в Западный Берлин, а также необыкновенно раздутые штаты резидентур (в некоторых число агентов-информаторов достигало полутора десятков) облегчали в определенной степени особистам и сотрудникам МГБ ГДР их оперативное выявление и разработку.
Так, в поле зрения особых отделов 2-й и 4-й гвардейских механизированных армий, дислоцировавшихся на территории Ростокского округа, попало несколько граждан ГДР. Они выделялись тем, что активно стремились к установлению контактов с советскими военнослужащими и проявляли повышенный интерес к жизнедеятельности войск. В ходе дальнейшей оперативной проверки были получены дополнительные материалы, указывающие на проведение ими шпионской деятельности.
В частности, в общении с военнослужащими одни пытались получить тактико-технические характеристики находящейся на вооружении техники, а другие фиксировали ее перемещения по территории округа. Установленное за ними наружное наблюдение вскоре вывело контрразведчиков на неприметного служащего одной из контор. Он оказался резидентом британской разведки и имел на связи 17 агентов. Поток поступающей от них информации был настолько велик, что для ее передачи в разведцентр резидентурой использовались три радиостанции.
Другая мощная разведывательная сеть британской спецслужбы была выявлена сотрудниками Галльского окружного управления МГБ ГДР. Руководил ею П. Миркос. В ее состав входили 20 человек. Для передачи в разведцентр собранных шпионских материалов использовались радиостанция и агенты-курьеры. Основными объектами разведывательных устремлений этой резидентуры являлись советские воинские части. Дальнейшую ее оперативную разработку сотрудники Министерства государственной безопасности вели во взаимодействии с Управлением особых отделов при СМ СССР по ГСВГ.
Не менее плотную сеть, сплетенную американской разведкой, контрразведчики раскрыли на территории Лейпцигского округа. Ее участники также занимались сбором данных о местах дислокации, численности и вооружении советских воинских частей и подразделений армии ГДР. В состав резидентуры входило девять человек. Руководили ею братья Глинке. Питер, занимавший неприметную должность на одном из народных предприятий, являлся резидентом. Клаус, дежурный офицер комендатуры Лейпцигского вокзала, наряду со сбором сведений о железнодорожных воинских перевозках также занимался их доставкой в Западный Берлин сотрудникам спецслужбы.
К весне 1955 года масштабы и активность разведывательно-подрывной деятельности иностранных спецслужб на территории ГДР вынудила руководителей советских органов безопасности и МГБ ГДР перейти к наступательным действиям. По оперативному замыслу руководства операции, контрразведывательная «Весна» должна была на длительный срок парализовать подрывную работу западных разведок на территории ГДР. Помимо этой чисто профессиональной задачи необходимо было, как отмечал генерал Юрий Николаев:
«Разоблачить перед мировой общественностью их (западных спецслужб. Авт.) подлинную роль в обострении политической и военной напряженности. Речь, таким образом, речь шла о масштабных ответных мерах стратегической значимости».
К тому времени на руках особистов и сотрудников МГБ ГДР имелись неопровержимые доказательства разведывательно-подрывной деятельности иностранных спецслужб. Операция перешла в заключительную фазу. Сотни оперативноследственных групп одновременно провели задержания и аресты выявленных резидентов и агентов на всей территории ГДР. В течение нескольких суток американская, британская и западногерманская спецслужбы лишились своих разведывательных позиций. Так «Весна» на «улице» контрразведчиков завершилась раньше времени, в апреле 1955 года.
Обнаруженные при проведении обысков радиостанции, шифроблокноты, хранившаяся в тайниках секретная информация, оружие и яды не оставляли агентам и резидентам шансов выпутаться из той шпионской паутины, в которую они угодили по собственной воле. Идейных борцов среди них не нашлось, никто из задержанных не воспользовался ни ядом, ни оружием. В подавляющем большинстве случаев побудительными мотивами, подтолкнувшими агентов и резидентов к сотрудничеству с западными разведками, были деньги, обещание спецслужб помочь после выполнения задания в обустройстве жизни в ФРГ.
Следствие по уголовным делам было недолгим. Под давлением неопровержимых доказательств большинство арестованных дали развернутые показания. Они полно и убедительно изобличали подрывную деятельность американской, британской и западногерманской спецслужб. Особый вес доказательствам придавали свидетельства арестованных кадровых сотрудников. Работа по их выводу на территорию ГДР и последующему задержанию с поличным занимала особое место в операции «Весна». Для любой спецслужбы захват профессионалаэто большой успех, а в той сложной военнополитической обстановке, которая складывалась вокруг ГДР, это был успех вдвойне.
Вывод из Западного Берлина и захват с поличным кадрового работника западногерманской разведки Моргана Хорста стал одним из наиболее весомых результатов в операции «Весна». Отправляясь на явки с агентами, он был настолько уверен в надежности канала, что прихватил с собой портфель с документами. В них содержалось описание образцов советской боевой техники, их фотографии, схемы расположения военных объектов и т. п. Эти документы предназначались для инструктажа резидента и агентов. Но они так и не увидели «джентльменского» набора шефа в «черном плаще». Все это ему пришлось демонстрировать контрразведчикам. Припертый к стенке вескими доказательствами, Хорст сдал все и всех.
Генерал Ю. Николаев вспоминал:
«Морган назвал девятнадцать известных ему агентов, из которых тринадцать были арестованы Он показал, что перед филиалом разведоргана, где он работал, стояла задача обеспечения эффективного агентурного наблюдения за советскими военными объектами в землях Мекленбург и Бранденбург. Агентура вербовалась лишь в местах дислокации войсковых частей с целью сбора сведений об аэродромах, полигонах, местах учений, о воинских железнодорожных перевозках. Особо их интересовали новые виды вооружений, которые предполагалось фотографировать с использованием любых возможностей».
Недолго продержался на допросе и другой кадровый разведчикОтто Франкоф. Под давлением неопровержимых улик он раскрыл перед контрразведчиками всю свою агентуру и планы руководства по ее использованию. Так поступали большинство арестованных, и лишь единицы отказались сотрудничать со следствием. Им, как говорится, нечего было терять. Прошлые военные преступления не оставляли бывшим палачам и карателям шансов выйти сухими из воды. С одним из них Ю. Николаеву пришлось столкнуться лично.
Бывший обер-лейтенант войск СС В. Крус, исполнявший обязанности радиста в резидентуре, на допросах вел себя вызывающе. В какой-то момент Юрий Алексеевич не сдержался. В частности, он признался:
«Л обозвал его крепким словечком и выложил на стол найденную у него фотокарточку (на ней был запечатлен Крус, вешающий советского партизана. Авт.), которая вызвала у него шок. По приговору суда к нему была применена высшая мера наказания, которую он заслужил в полной мере».
Свидетельские показания этой «тайной армии» западных спецслужб, в которой собрались кадровые сотрудники, агенты-палачи, агенты-домохозяйки и т. д., а также вещественные доказательстваинструкции, опросники, оружие, боеприпасы и яды, изъятые при обысках, более чем убедительно раскрывали их подрывную деятельность против Германской Демократической Республики.
Результаты контрразведывательной операции «Весна» позволили руководству страны развить активное наступление на политическом поле и существенно укрепить ее позиции на международной арене.
12 апреля 1955 года правительство ГДР выступило с жестким заявлением. В нем оно обвинило правящие круги США, Великобритании и ФРГ во вмешательстве во внутренние дела суверенного государстваГерманской Демократической Республики и потребовало прекратить подрывную деятельность. Заявление, подкрепленное фактами и живыми свидетельствами, отрезвляюще подействовало на поджигателей «холодной войны» и снизило ее опасность
С того времени минуло свыше 50 лет. На карте мира нет государств СССР и ГДР. Нет в живых и большинства участников тех драматических событий, но их профессиональные результаты и бесценный опыт будут продолжать служить новым поколениям контрразведчиков. Операция «Весна»это приоткрытая страница из славного прошлого отечественной военной контрразведки. Юрия Алексеевича Николаев так оценил ее результаты:
«[Операция «Весна»] была хорошо скоординированной и молниеносной акцией, проведенной на всей территории ГДР. Она достигла поставленных целей. Оперативные и политические аспекты ее осуществления позволили не только снизить, но и существенно парализовать разведывательно-подрывную активность западных спецорганов на территории ГДР, принять дополнительные эффективные меры к обеспечению надежной безопасности советских войск. Для восстановления разгромленной шпионской сети противнику, несомненно, потребовались годы. Армейские чекисты получили возможность действовать еще более прицельно и наступательно, своевременно упреждать возможные нежелательные последствия. Их вклад в проведение операции был весомым и значимым».
Некто Иванов
«Господа! Предлагаю свои услуги по обеспечению Вас и Вашего руководства секретной, совершенно секретной и предназначенной для ограниченного круга лиц информацией, касающейся деятельности центральных органов Министерства обороны, КГБ и МИД СССР. Обладаю широким кругом информационных знакомств
Я четко представляю то, что Вы вправе считать это письмо провокацией и потому
Призываю Вас самым серьезным образом отнестись к моему предложению, ибо сознательно иду на этот шаг. Последние случаи провалов Вашей агентуры в центральных аппаратах заставляют задуматься о качестве и подготовке проведения Вами оперативно-разведывательных мероприятий.
В случае принятия Вами решения работать со мной очень прошу тщательно спланировать операцию по выходу на встречу»
Дальше опешивший администратор ресторана «Советский» уже не мог читать, у него перехватило дыхание. За долгие годы работы он повидал всякого. Загулявшие клиенты теряли кошельки, паспорта, порой собственных жен, а однажды оставили секретные документы. Но чтобы шпионское письмо?! Такого на его памяти еще не случалось. Зарвавшиеся шпионы превратили визитную карточку столицыресторан «Советский», где отдыхали идейно выдержанные и политически зрелые строители развитого социализма, в отхожее место для обделки своих грязных делишек.
Растерянный взгляд администратора метался между виновато переминавшимся швейцаром, притащившим (будь трижды неладен) злополучный кейс, и коробкой из-под сигарет «Мальборо». В душе он уже не раз проклял себя за то, что черт его дернул открыть ее. Вместо сигарет на стол вывалилась эта проклятая шпионская писулька, которая раскаленным углем жгла ему руку.