Агент кое в чем оказался не прав: Инессаэто подлинное имя Арманд, по национальности она не єврейка, а француженка по отцу (мать была шотландкой). И было ей тогда уже 37 лет.
Не найдены письма Ленина к Арманд периода их близких отношений, которые, по-видимому, имели место короткое время осенью 1913 года. Очевидно, эти письма безвозвратно потеряны. Хронологически первое письмо Ленина к Инессе Арманд, опубликованное в полном собрании сочинений, датировано второй половиной декабря 1913 года, спустя несколько недель после «проведенного» им «расставания». Но все равно некоторые первые опубликованные письма начинаются с отточий, со ссылками: «начало письма не разыскано», «рукопись имеется только с 3-й страницы». Не разысканы также заключительные фразы ряда писем.
После смерти Ленина Политбюро ЦК РКП (б) приняло постановление, требовавшее от партийцев, которые хранили письма, записки, обращения к ним вождя, передать их в архив Центрального Комитета, т. е. с 1929 года практически в полное распоряжение Сталина.
Только в мае 1939 года, после смерти Н. К. Крупской, старшая дочь Инессы Инна Арманд передала письма вождя к матери (многие с оторванными началом и концом) директору института МарксаЭнгельсаЛенина.
Характерно, что впервые тщательно отобранные письма Ленина к Арманд и были опубликованы в 1939 году, сразу же после смерти Н. К Крупской. И лишь через 10 лет, в 1949 году, журнал «Большевик» напечатал другие письма. Только в 1951 годув 35-м томе четвертого издания сочиненийпубликуются некоторые письма вождя, которые свидетельствуют, что Ленин и Инесса были столь близки, что до мировой войны обращались друг к другу на «ты». Можно отметить, что Ленин не любил амикошонства и на «ты» обращался только к членам своей семьи, не считая нескольких писем к друзьям юности О. Мартову и Г. Кржижановскому.
Имелась версия, что Сталин угрожал Крупской в случае ее малейшего неповиновения объявить официальной женой Ленина Инессу Арманд.
Тем не менее теплые, если не восторженные воспоминания об Инессе Арманд оставила Крупская. В 1926 году она являлась редактором сборника «Памяти Инессы Арманд». Самозабвенно посвятив всю себя мужу, она после его смерти стремилась уберечь его личную жизнь от всяких кривотолков. Детей же Инессы Арманд Крупская в своей одинокой старости любила горячо и искренне.
Приведем несколько отрывков из воспоминаний Крупской об Арманд. Они создают хороший фон для показа взаимоотношений Ленина и Инессы.
О знакомстве с Арманд: «В 1910 году в Париж приехала из Брюсселя Инесса Арманд и сразу же стала одним из активных членов нашей Парижской группы. Вместе с Семашко и Бригманом (Казаковым) она вошла в президиум группы и повела обширную переписку с другими заграничными группами. Она жила с семьей, двумя девочками и сынишкой. Была горячей большевичкой, и очень быстро около нее стала группироваться наша парижская публика».
Крупская рассказала, как Инесса Арманд снимала дом, в котором жили ученики ленинской школы в Лонжюмо, организовала там столовую для учеников, в которой питались и Ленин с Крупской. После переезда Ленина в Краков Инесса Арманд по его поручению выехала в Россию. И вскоре была там арестована.
В тюрьме Арманд провела целый год и, освободившись благодаря стараниям бывшего мужа, сразу же приехала к Ленину в Поронино. Осень 1913 годаэто и был короткий период близости Ленина и Инессы Арманд. Крупская пишет: «Арестованная в сентябре 1912 г., Инесса сидела по чужому паспорту в очень трудных условиях, порядком подорвавших ее здоровье, у ней были признаки туберкулеза, но энергии у ней не убавилось, с еще большей страстностью относилась она ко всем вопросам партийной жизни. Ужасно рады были мы, все краковцы, ее приезду Осенью мы все, вся наша краковская группа, очень сблизились с Инессой (!). В ней много было какой-то жизнерадостности и горячности. Мы знали Инессу по Парижу, но там была большая колония, в Кракове жили небольшим товарищеским замкнутым кружком. Инесса наняла комнату у той же хозяйки, где жил Каменев. К Инессе очень привязалась моя мать, к которой Инесса заходила часто поговорить, посидеть с ней, покурить. Уютнее, веселее становилось, когда приходила Инесса.
Вся наша жизнь была заполнена партийными заботами и делами и больше походила на студенческую, чем на семейную жизнь, и мы рады были Инессе. Она много рассказывала мне в этот приезд о своей жизни, о своих детях, показывала их письма, и каким-то теплом веяло от ее рассказов. Мы с Ильичем и Инессой много ходили гулять. Зиновьев и Каменев прозвали нас «партией прогулистов». Ходили на край города, на луг (луг по-польски«блонь»), Инесса даже псевдоним себе с этих пор взялаБлонина. Инесса была хорошая музыкантша, сагитировала сходить всех на концерты Бетховена, сама очень хорошо играла многие вещи Бетховена. Ильич особенно любил «Sonata pathetique», просил ее постоянно играть».
«Расставание», которое произошло по инициативе Ленина, безусловно, подтолкнуло ее уехать из Кракова. Крупская дает такую интерпретацию ее отъезда: «Сначала предполагалось, что Инесса останется жить в Кракове, выпишет к себе детей из России; я ходила с ней искать квартиру даже, но краковская жизнь была очень замкнутая, напоминала немного ссылку. Не на чем было в Кракове развернуть Инессе свою энергию, которой у нее в этот период было особенно много. Решила она объехать сначала наши заграничные группы, прочесть там ряд рефератов, а потом поселиться в Париже, там налаживать работу нашего комитета заграничных организаций».
По приезде в Россию Ленин жил в Петрограде, а Инесса Арманд обосновалась в Москве. Сохранилось несколько коротких писем Ленина к Арманд весны 1917 года. В этих письмах наряду с другим Ленин интересовался: «Как довольны Москвой?», «Желаю всего лучшего и в смысле работы, и в смысле устройства с заработком, и в смысле жизни с детьми», «У нас все то же, что Вы сами здесь видали, и нет «конца краю» переутомлению Начинаю «сдавать», спать втрое больше других и пр.
Как Вы? Довольны ли Москвой? С удовольствием большим вижу иногда из московского «Социал-Демократа», как Вы берете разную работу в разных районах, но, конечно, из газеты мало видно».
После Октябрьского переворота Инесса Арманд избрана в Московский губисполком и его президиум, в губком партии и его бюро. Она член ВЦИК от Москвы. Это, так сказать, официальные ее посты, выборные должности. А всевозможные поручения растут как снежный ком Зимой 1918 года «товарищ Инесса» получила новое, трудное и ответственное получение партии.
Ее назначили председателем Московского губернского совета народного хозяйства. После того как командные высоты экономики были захвачены рабочим классом, предстояло сделать следующий шагвзять в свои руки управление промышленностью, наладить контроль за производствохм, вернуть к жизни и поставить на службу Советской власти замолкшие, пустынные, обледеневшие предприятия, безжизненные станки и потухшие вагранки Можно подумать, что фаворитка «вождя мирового пролетариата» была именно тем человеком, который способен это сделать.
Еще одно направление деятельности Инессыженотдельское, партийная работа среди женщин. А как же без этого, ведь любимый ею человек говорил: «Идеи становятся силою, когда они овладевают массами». Страсть вдохновляла на партийную работу.
Достаточно сказать, что на первом Всероссийском съезде работниц и крестьянок (ноябрь 1918 года, Москва, Колонный зал Дома союзов, который еще так недавно был Благородным собранием) Инесса прочитала два доклада. Вот как вспоминает о ней участница съезда, старая коммунистка Елизавета Коган-Писманик:
«Большое место в памяти и сердце заняла Инесса Арманд. Худенькая, тихая, она зябко куталась в серый платок, покрывающий ее плечи Волосы закручены на затылке узлом, большие проницательные и добрые глаза ее заглядывали прямо в душу. Неутомимая революционерка, она постоянно была окружена делегатками и отвечала на их многочисленные вопросы».
После Всероссийского съезда работниц и крестьянок при ЦК РКП (б) была организована Комиссия по пропаганде и агитации среди женщин. В составе комиссииИнесса. Позднее в ЦК партии был создан отдел по работе среди женщин, а в августе 1919 года И. Арманд стала этим отделом заведовать.
Тесные личные контакты с Лениным и Крупской восстановились у нее лишь два года спустя после переворота. Крупская свидетельствовала: «В конце 1919 года к нам часто стала приходить Инесса Арманд, с которой Ильич особенно любил говорить о перспективах движения. У Инессы старшая дочь уже побывала на фронте, чуть не погибла во время взрыва 25 сентября в Леонтьевском переулке. Помню, как Инесса пришла к нам однажды с младшей дочерью Варей, совсем молодой тогда девушкой, потом ставшей преданнейшим членом партии. И Ильич при них, как я по старинке выражалась, «полки разводил»; помню я, как поблескивали глаза у Варюшки».
Ленин проявлял заботу о семействе Арманд, о чем свидетельствуют четыре записки от февраля 1920 г.
1.
«Дорогой друг!
Хотел позвонить к Вам, услыхав, что Вы больны, но телефон не работает. Дайте номер, я велю починить.
Что с Вами? Черкните 2 слова о здоровье и о прочем. Привет!
Ленин».
2.
«Дорогой друг!
Черкните, пожалуйста, что с Вами. Времена скверные; сыпняк, инфлуэнца, испанка, холера.
Я только что встал и не выхожу. У Нади 39° и она просила Вас повидать.
Сколько градусов у Вас?
Не надо ли чего для лечения? Очень прошу написать откровенно.
Выздоравливайте!
Ваш Ленин».
3.
«Дорогой друг!
Напишите, был ли доктор и что сказал.
Надо выполнить точно.
Телефон опять испорчен. Я велел починить и прошу Ваших дочерей мне звонить о Вашем здоровье.
Надо точно выполнить все, сказанное доктором. (У Нади утром 37.3, теперь 38).
Ваш Ленин».
4.
«1617 февраля 1920.
Выходить с t°38° (и до 39°) это прямое сумасшествие! Настоятельно прошу Вас не выходить и дочерям сказать от меня, что я прошу их следить и не выпускать Вас 1) до полного восстановления нормальной температуры и 2) до разрешения доктора.
Ответьте мне на это непременно точно.
(У Надежды Константиновны было сегодня, 16 февраля, утром 37,7, теперь вечером 38,2.Доктора были: жаба. Будут лечить. Я совсем здоров.)
Ваш Ленин.
Сегодня, 17-го, у Надежды Константиновны уже 373°».
Еще три ленинские записки Инессе в период с 17 февраля по 28 марта 1920 года.
(Записки эти, кстати, не вошли ни в полное собрание сочинений, ни в Ленинские сборники.)
«Дорогой друг!
Посылаю кое-что для чтения. Газеты (английские) верните (позвоните, мы пришлем за ними к Вам).
Сегодня после 4-х будет у Вас хороший доктор.
Есть ли у Вас дрова? Можно ли готовить дома? Кормят ли Вас?
A t° теперь?
Черкните.
Ваш Ленин».
«Товарищ Инесса!
Звонил к Вам, чтобы узнать номер калош для Вас. Надеюсь достать. Пишите, как здоровье.
Что сВами?
Был ли доктор?
Привет!
Ленин».
«Дорогой друг!
После понижения t° необходимо выждать несколько дней. Иначевоспаление легких.
Уверяю Вас.
Испанка теперь свирепая.
Только испанка у Вас была?
А бронхит?
Не надо ли еще книжечек?
Пишите, присылают ли продуктов для Константинович? (Сестра мужа И. Арманд работала в это время в МК РКП(б)).
Напишите поподробнее.
Не выходите раньше времени!
Ваш Ленин.
(Н. К поправляется)».
У Арманд появились серьезные разногласия с Александрой Коллонтай (что было естественно для двух «прим» большевистской элиты). В жаркие летние дни Арманд работала с утра и до поздней ночи, являясь делегатом II конгресса Коммунистического Интернационала. По старой памяти ей пришлось переводить многочисленные речи. По сути дела, на ее плечах оказались организация и проведение Международной конференции коммунисток. Не удивительно, что к концу конференции Арманд, по воспоминаниям Крупской, «еле держалась на ногах. Даже ее энергии не хватило на ту колоссальную работу, которую ей пришлось провести». В середине августа Ленин пишет письмо Арманд, которое оказалось последним:
«Дорогой друг!
Грустно очень было узнать, что Вы переустали и недовольны работой и окружающими (или коллегами по работе). (Имелись в виду разногласия с Коллонтай.) Не могу ли помочь Вам, устроив в санаторий? С великим удовольствием помогу всячески. Если едете во Францию, готов, конечно, тоже помочь: побаиваюсь и даже боюсь только, очень боюсь, что Вы там влетите Арестуют и не выпустят долго Надо бы поосторожнее. Не лучше ли в Норвегию (там по-английски многие знают) или в Голландию? Или в Германию в качестве француженки, русской (или канадской?) подданной? Лучше бы не во Францию, а то Вас там надолго засадят и даже едва ли обменяют на кого-либо. Лучше не во Францию.
Отдыхал я чудесно, загорел, ни строчки не видел, ни одного звонка. Охота раньше была хороша, теперь все разорили. Везде слышал вашу фамилию: «Вот при них был порядок» и т. д. (Ильич охотился в местах, где ранее находилось имение семьи Арманд.)
Если не нравится в санаторию, не поехать ли на юг? К Серго на Кавказ! Серго устроит отдых, солнце, хорошую работу, наверное, устроит. Он там власть. Подумайте об этом.
Крепко, крепко жму руку.
Ваш Ленин».
Инесса решила отдыхать на Кавказе с сыном, и Ленин проявляет много заботы об организации их отдыха. 18 августа 1920 года он обращается к Серго Орджоникидзе (к «власти»!), напоминая ему о необходимости организации отдыха Инессы: «т. Серго! Инесса Арманд выезжает сегодня. Прошу Вас не забыть Вашего обещания. Надо, чтобы Вы протелеграфировали в Кисловодск, дали распоряжение устроить ее и ее сына как следует и проследить исполнение. Без проверки исполнения ни черта не сделают.
Ответьте мне, пожалуйста, письмом, а если можно, то и телеграммой; «письмо получил, все сделаю, проверку поставлю правильно».
Очень прошу Вас, ввиду опасного положения на Кубани, установить связь с Инессой Арманд, чтобы ее и ее сына эвакуировать в случае надобности вовремя на Петровск и Астрахань или устроить (сын болен) в горах около Каспийского побережья и вообще принять все меры».
Через два дня он в телеграмме вновь напоминает Орджоникидзе: «Не забыть обещание мне устроить на лечение выехавших 18 августа Инессу Арманд и ее больного сына, они, верно, уже в Ростове».
Еще накануне отъезда Арманд Ленин снабдил ее следующим документом, предназначенным для Управления курортами и санаториями Кавказа:
«17- VIII. 1920 г.
Прошу всячески помочь наилучшему устройству к лечению подательницы, тов. Инессы Федоровны Арманд, с больным сыном.
Прошу оказать этим лично мне известным партийным товарищам полное доверие и всяческое содействие.
Пред. СНКВ. Ульянов (Ленин)».
Арманд благополучно прибыла в Кисловодск, но время было тревожное, и 2 сентября Ленин телеграфировал Орджоникидзе: «Прошу добавить побольше подробностей о ходе борьбы с бандитизмом и об устройстве Вами в Кисловодске тех советских работников, о коих я здесь Вам говорил лично».
Опасения Ленина оказались не напрасными, все чаще возникала стрельба вокруг санатория, и было принято решение начать эвакуацию отдыхающих. По дороге домой Инесса заразилась холерой и умерла в городе Нальчике. К Ленину пришла телеграмма: «Товарищ Инесса умерла, спасти не удалось».
Двое суток шла борьба со смертью, но истощенный организм не выдержал. Жизнь оборвалась
Москва хоронила «товарища Инессу». Владимир Ильич проводил ее в последний путь. У открытой могилы на Красной площади, под кремлевской стеной, прозвучал троекратный пулеметный салют. Хор работниц«кумачовых платочков»проникновенно спел «Вы жертвою пали».
Ленин и Крупская обняли осиротевших детей Инессы Арманд. В книге воспоминаний «Зимний перевал» Елизавета Драбкина свидетельствовала:
«Похороны состоялись не скоро: чтобы доставить гроб с телом Инессы из Нальчика в Москву, потребовалось без малого две недели
Вечером десятого октября патрульная группа, в которую входила и я, вышла на дежурство.
Ночь была по-осеннему сырой и темной. Мы сильно продрогли и с нетерпением ждали утра.
Уже почти рассвело, когда, дойдя до Почтамта, мы увидели двигавшуюся нам навстречу похоронную процессию. Черные худые лошади, запряженные цугом, с трудом тащили черный катафалк, на котором стоял очень большой и поэтому особенно страшный длинный свинцовый ящик, отсвечивающий тусклым блеском.