Еще раз благодарю, сэр. Мы очень рассчитываем на ваш уникальный опыт. Для нас высокая честь работать вместе с вами, в своей оценке Миллер был искренен.
Суровые складки на лице Стронга разгладились, а голос потеплел.
Пабло, опытэто бесценное богатство, но им надо умело распорядиться.
Тон, каким это было сказано, окончательно разрядил обстановку. Внутреннее напряжение перед Железным Стронгом, владевшее Пристли и Миллером, уступило место легкой эйфории. Живая легенда МИ-6 вел себя с ними как с равными. Они свободно раскинулись в креслах. Стронг снисходительно улыбнулся и снова заговорил деловым тоном.
Итак, господа, вернемся к Немедленному! Какие есть основания считать, что он пойдет на сотрудничество? На чем будем выстраивать его вербовку?
Позвольте, сэр? спросил Миллер.
Да, Пабло.
Я внимательно изучил материалы, полученные на Немедленного во время его работы на Мальте и последние данные, поступившие из вашей резидентуры. У меня складывается впечатление, это два разных человека.
Пабло, впечатления зритель выносит после кино и театра. Разведчик должен оперировать конкретными категориями. Что касается Немедленного, какие у вас есть основания утверждать, что это два разных человека?
На Мальте он был напорист и быстр в решениях. Не зря ему дали кличку Forthwith. Здесь, в Испании, он не столь напорист и не столь инициативен.
И в чем же кроется причина столь резкой перемены в Немедленном?
Я так полагаю, в крушении идеалов и в эрозии коммунистического сознания. Для советских офицеров они составляли духовный стержень. Немедленный его утратил. Об этом свидетельствуют исследования наших аналитиков.
Пабло, исследования исследованиями. А если говорить о Немедленном, то какие конкретно аргументы вы можете привести в подтверждение? допытывался Стронг.
Сэр, они содержатся в последнем донесении агента Оракула. В разговоре с ним, когда обсуждалась ситуация в России, Немедленный утверждал:
«я и отец проливали кровь за страну, а негодяи разворовали ее и пустили по миру. Здесь, в Испании, мы склоняем испанцев продавать родину, а там, в Москве, в Кремле продают нас оптом и в розницу».
И еще, сэр, в беседе с агентом Педро Немедленный интересовался его бизнес-возможностями и предлагал свои услуги в России. Что лишний раз подтверждает, Немедленного больше занимает не разведка, а бизнес, отметил Пристли.
Если вчера Немедленный молился Ленину и КПСС, то сегодня поклоняется золотому тельцу! заявил Миллер.
Убедили, господа! согласился Стронг и подчеркнул: Сегодня это ахиллесова пята Немедленного и не только его. Нынешняя власть в России вытащила из русских душу и заменила ее долларом.
Разочарование в идеалах, отрицательное отношение к нынешней власти в России и, конечно, деньги, на этой основе и надо выстраивать работу с Немедленным, предложил Миллер.
О'кей. Но при этом, господа, важно не перегнуть палку. Учитывая строптивый характер Немедленного, надо сделать так, чтобы решение пойти на сотрудничество с нами для него стало естественным выбором.
Здесь мы рассчитываем на ваш бесценный опыт, сэр, подчеркнул Пристли.
О'кей, за работу, господа! призвал Стронг, подал досье на Немедленного Коуэну и распорядился: Стив, покажи Пабло и Эдварду их кабинет и организуй совместную работу!
Будет сделано, сэр! принял к исполнению Коуэн и уточнил: А как быть с досье на агентов, которых планируется использовать в работе по Немедленному? Их тоже передать?
Да! подтвердил Стронг и, завершая совещание, пожелал: Успехов, господа!
Миллер и Пристли вышли в приемную, горя желанием поскорее взяться за работу. Ждать долго не пришлось, Коуэн, получив дополнительные указания от Стронга, вскоре присоединился к ним и проводил в кабинет. В нем были созданы все условия для работы. Весь этот и следующий день Миллер и Пристли занимались проработкой досье, просмотром материалов скрытой видеосъемки на Немедленного и изучением донесений агентов. Наибольший интерес представляло одно из них. Его представил Оракулдействующий сотрудник ГРУ. Он был завербован лично Стронгом и знал Немедленного еще по службе в Советской армии. В донесении Оракула Миллер и Пристли нашли исчерпывающую характеристику будущего агента МИ-6.
«Немедленный родился в семье военнослужащего, участника войны. Отец был командиром части, мамапартийным функционером, секретарем райкома партии. Немедленный и его старший братВалерий получили хорошее воспитание и партийную закалку. Родители были убежденными коммунистами и привили им свои взгляды.
Оба увлекались спортом. Немедленный успешно выступал на соревнованиях по вольной борьбе и боксу. По жизни был более активен, чем брат. В школе возглавлял комсомольскую организацию
После школы Немедленный поступил в высшее военно-инженерное училище. Учился хорошо, окончил училище в 1972 году по специальности сапер-минер, специальность рискованная и опасная»
Дальше в донесении Оракула Миллер и Пристли находили подтверждение своему замыслу по втягиванию Немедленного в вербовочную ситуацию. Агент писал:
«После известных событий августа 1991 года в душе Немедленного произошел серьезный духовно-нравственный надлом. Если до этого он активно выступал на партийных собраниях, являлся примером исполнения своего служебного и партийного долга, то сейчас пассивен и допускает резкие высказывания о руководителях России»
Два следующих дня Миллер и Пристли посвятили изучению досье на агентов, которых предполагалось использовать в изучении Немедленного. Не сговариваясь, они сошлись на кандидатуре Луиса Гонсалеса. В его пользу говорили не только пять лет сотрудничества с МИ-6 и успешное выполнение ее заданий, а также разведывательные возможности. Они, по расчету Миллера и Пристли, должны были привлечь внимание сотрудника ГРУНемедленного, и создать основу для регулярного общения. До недавнего времени Гонсалес проходил службу в ВВС Испании, сохранил связи как среди бывших сослуживцев, что еще более важно, с точки зрения интересов российской военной разведки, так и офицеров американской военно-воздушной базы «Морон».
Другое немаловажное обстоятельство, которое отметил Миллер, состояло в том, что у Гонсалеса имелся убедительный для Немедленного мотив для сотрудничества с ГРУобида на бывшее военное командование ВВС Испании. До 1993 года он входил в состав астронавтов и готовился для полета в космос, но, в результате подковерных игр, остался на земле. Заглядывая в будущее, Миллер и Пристли уже видели всю комбинацию, которая бы втянула Немедленного в вербовочную ситуацию. Она складывалась естественным образом. Гонсалес занимался поставками вин, в том числе и в Россию. Поэтому Немедленныйотец двух детей с заработком чуть больше шестисот долларов, вряд ли бы мог устоять перед искушением заработать на этом бизнесе.
Стронг, рассмотрев предложения Миллера и Пристли, внес в них небольшие дополнения и утвердил. С того дня британская спецслужба начала охоту на очередного на российского военного разведчика.
Секретная разведывательная служба МИД Великобритании (СИС/MИ-6) (англ. Secret Intelligence Service, SIS/Military Intelligence, MI6). Служба внешнеполитической разведки Великобритании была основана в 1909 году. Первым ее руководителем стал военно-морской офицер Мэнсфилд Смит-Камминг. До 1994 года фигуру главы СИС окружала глубокая тайна. Даже для большинства подчиненных он был известен как Мистер Си. Псевдоним брал начало от первой буквы имени КаммингаСмит.
Служба внешнеполитической разведки МИД является частью аппарата исполнительной власти Великобритании и подчинена одновременно МИД и Объединенному комитету правительства по разведке. Глава СИС входит в состав коллегии МИД (госсекретарь, в ранге заместителя министра). Он является единственным известным широкой публике госслужащим в системе разведки.
Правовую базу разведывательной деятельности спецслужб Великобритании составляет «Закон о разведслужбах» от 1994 года. (Intelligence Services Act 1994). До его опубликования существование внешней разведки отрицалось на официальном уровне.
Центральный аппарат СИС находится в правительственном квартале Лондона. Неподалеку от берега Темзы, вознеслось ввысь непривычное для архитектуры города двадцатиэтажное здание из стекла и бетона«Сенчури-Хаус». Позднее, рядом с ним было воздвигнуто еще одно, более импозантное сооружение, напоминающее древнюю ступенчатую пирамиду.
Всем лондонцам (да и не им одним) известно, кому принадлежит новый архитектурный комплекс в районе Ламбет, у моста Воксхолл-Бридж с вывеской «Служба экологии» на фасаде. Этот секрет Полишинеля давным-давно раскрыт. И все же до недавнего времени было запрещено фотографировать «Сенчури-Хаус» без специального на то разрешения. Здания СИС бдительно охранялись.
«Сенчури-Хаус» не единственный объект «Интеллидженс сервис». Здания разведки разбросаны по всему Лондону, некоторые находятся в его пригородах. «Сенчури-Хаус» является мозговым центром СИС, это главный офис разведки Великобритании, где размещается ее руководство и основные оперативные подразделения. Здесь находится кабинет генерального директора СИСтаинственного Мистера Си.
До недавнего времени настоящее имя не смели произносить его собственные подчиненные из опасения быть услышанными посторонними. Здесь разрабатываются планы и сценарии хитроумных разведывательных операций, подбираются люди, которые будут воплощать их в жизнь, и необходимый для этого реквизит. Отсюда исходят приказы и инструкции зарубежным резидентурам СИС и тем подразделениям, которые действуют на английской территории. Сюда стекаются для анализа и реализации в различных правительственных инстанциях информация, добываемая резидентурами. Постоянный получатель препарированных для руководства страны материалов «Сенчури-Хаус» премьер-министр страны».
«Леди и джентльмены с Софийской набережной». Рэм Красильниковгенерал-майор в отставке, бывший начальник американского, британского отделов Второго (контрразведывательного) главного управления КГБ СССР, руководил в 19791992 годах операциями по обезвреживанию подрывной деятельности иностранных агентов на территории СССРРоссии.
Глава 2От бочки вина до государственной измены
Октябрь, пришедший на смену сентябрю, принес с собой в Испанию долгожданную прохладу. Жгучее южное солнце поблекло. На нежно бирюзовом небе все чаще появлялись облака и по ночам проливались короткими дождями. Земля, иссушенная за лето и первые месяцы осени, ожила и покрылась изумрудным ковром. В воздухе появилась бодрящая свежесть, а морская вода все еще сохраняла благодатное тепло.
В Испании наступило лучшее время года. Миллионы туристов из Центральной и Северной Европы, подобно стаям перелетных птиц, потянулись к благословенному югу. Одни, чтобы насладиться «бархатным летом» и успеть поймать последний загар на знаменитых пляжах Коста Тропикаль и Коста де ла Лус. Другиепочитатели творчества Франсиско де Гойя, Диего Веласкеса, Сальвадора Дали, Пабло Пикассо, устремились в Мадрид и Барселону и часами простаивали в бесконечных очередях у музеев Прадо, Тисенна-Барнемисы, Центра искусств королевы Софии и Дома Мила.
Мадрид, оправившись от изнуряющей жары, расплескался яркими красками жизни. Улицы и площади захлестнули разноголосые, разноликие, пестрые людские реки. Они закручивались бурными водоворотами на входах в развлекательные центры, рестораны, бесчисленные кафе и стороной обтекали правительственный квартал. Видеокамеры, установленные на каждом шагу и неусыпно следящие за редкими прохожими, высокие заборы, за которыми в глубине скверов прятались ухоженные особняки, суровые и немногословные полицейские на входе, не располагали к общению.
Раннее утро третьего октября в этом районе разбудил гул мусороуборочных машин. Они смели пестрый ковер из опавших листьев и скрылись в лабиринте древних улиц. Наступившую сонную тишину изредка нарушал шорох шагов полицейских и любителей бега. Она царила и на улице Веласкеса, перед посольством Российской Федерации, занимающим обширную территорию в исторической части Мадрида. Своими современными архитектурными формами оно напоминало огромный белоснежный айсберг и стало одним из самых больших в Европе, площадь его помещений составила 3539 кв. м. Посольство стало последним своеобразным памятником за рубежом канувшим в лету социализму и Советскому Союзу.
На ухоженной территории размещались административные корпуса и жилой кампус для сотрудников посольства и членов их семей. Здания составляли единый ансамбль. Центральное место в нем занимал представительский корпус. Он выходил фасадом на улицу Веласкеса и служил как бы визитной карточкой новой России. Под его крышей находились банкетный, музыкальный и зал для приемов. Для камерных встреч служили «московская» и «петербургская» гостиные. Их дизайн и художественно-архитектурное оформление доносили до посетителей и гостей особенную и неповторимую атмосферу этих городов. Подлинной жемчужиной представительского корпуса являлись восемь росписей-фресок, выполненных кистью великого мастераИльи Глазунова и его учеников. В них ярко и наглядно отражалась история Московского Кремля и Руси изначальной.
До начала рабочего дня оставалось еще больше часа, а некоторые сотрудники уже находились на своих рабочих местах. Легкий ветерок, потягивавший со стороны сквера, шаловливо шелестел листками шифроблокнота и беззаботно гулял по одному из самых засекреченных кабинетов посольства Россиирезидента военной разведкиГлавного разведывательного управления Генерального штаба Министерства обороны России, полковника Николая Сазонова. Для него не существовало временных рамок в работе. Разведку, как и контрразведку невозможно втиснуть в рамки жесткого распорядка дня. Будучи не ремеслом, а искусством, они и их сотрудники живут по своим особенным законам. Их содержание определяется национальными интересами, а результаты зависят от ума, изобретательности и трудолюбия разведчиков и контрразведчиков.
Благостность, воцарившаяся в природе, нисколько не радовала Сазонова. Он стоял у окна, в полную грудь вдыхал бодрящий утренний воздух и не замечал полыхающей сочными красками цветочной клумбы, яркой радуги, огромным коромыслом нависшей над городом, не слышал гомона голубей, гнездившихся под крышей.
Сухое, будто вырубленное топором лицо Сазонова кривили гримасы. Ветер трепал густые длинные волосы, забирался под рубашку и пузырем вздувался на спине. Резидент не обращал внимания, его сосредоточенный взгляд был устремлен в бесконечную небесную высь и словно искал ответ на вопрос, уже не первый день не дававший покоя. Сомнения, которые скорее можно отнести к подозрениям, терзали Сазонова. Под ними не было реальной основыфактов, но он не обольщался на этот счет. За спиной резидента было более двадцати лет службы в разведке, большая их часть прошла не на «паркете кабинетов», а в «поле». Поэтому с годами Сазонов все больше доверял внутренним ощущениям. Они редко подводили и говорили, резидентура все чаще работает наперекор его воле, а результаты становятся все более эфемерными.
В далекой Москве, но не для Сазонова, состояние дел пока выглядело вполне благопристойно. Агентурная сеть пополнялась перспективными источниками информации. От них и ранее приобретенных агентов поступали оперативно значимые материалы. Более того, за последние месяцы их объем даже возрос, но конечные результаты оставляли желать лучшего. Подтверждение тому Сазонов находил не только в собственных аналитических сводках, а и на совещаниях, проходивших в «Центре» Москве. Сухие цифры являлись тому убедительным подтверждением. Основные показатели, отражающие конечные итоги работы мадридской резидентуры, в сравнении со швейцарской, парижской и даже римской, выглядели более чем скромно.
Операции, проводившиеся Сазоновым и его подчиненными, на первом этапе сулившие весомые результаты, все чаще заканчивались ничем. Он анализировал их ход и пытался понять, где и когда произошел сбой, какая была допущена ошибка и не находил ответов. Противник: испанский Национальный центр разведки (Centro Nacional de Inteligencia), ЦРУ и МИ-6 становились все менее осязаемыми. У Сазонова порой возникало ощущение того, что он и подчиненные ведут бой не с реальным противником, а с его тенью. Тенью весьма искусной и, что самое прискорбное, умело манипулирующей деятельностью резидентуры. Все вместе взятое приводило Сазонова к печальному выводу: среди подчиненных действует предатель. От одной только этой мысли ему становилось не по себе. Подобного провала в работе у него не было за все время службы.