По иронии судьбы в тот день показывали фильм с участием Бинга Кросби «Звёздно-полосатый ритм» (Star-Spangled Rhythm), на который народ валом валил.
Дебют Синатры в «Парамаунт» получился громким. Едва Джек Бенни представил его публике, как девчонки в зале буквально сошли с ума. Они принялись вопить «Фрэнки-и-и-и! Фрэнки-и-и-и!». Приступ идолопоклонства был столь неожиданным, что артисты и конферансье просто опешили.
Что происходит, черт возьми? спрашивал Бенни Гудмен.
Пять тысяч малявок топали ногами, визжали, подвывали и хлопали в ладоши, вспоминает Фрэнк. Казалось, крыша вот-вот рухнет.
Я думал, чертов театр провалится в тартарары от этого грохота, высказался Джек Бенни.
Аудитория, в основном состоявшая из девушек моложе двадцати лет, поголовно носивших белые носочки, отказывалась покидать зал после представления. Девушки пытались скрыться в зале до следующих шоу, и руководитель театра распорядился показывать самые скучные фильмы в надежде, что поклонницы Синатры уйдут сами.
Фрэнк в одночасье стал сенсацией. Поклонникиглавным образом юные девицыу него уже имелись благодаря пластинкам. Теперь же, когда Фрэнк начал выступать в «Парамаунт», интерес к нему вырос в разы и вскоре превратился в культурный феномен. Шоу с ним имело такой успех, что вместо заявленных первоначально двух недель продержалось еще два месяца.
Признательность Фрэнка поклонницам была так велика, что он распорядился купить для них целую гору сандвичей с индейкой. Конечно, девочки ведь изрядно проголодались, день напролет карауля места в зале!.. Покупкой сандвичей занимался менеджер Фрэнка, Ричи Лиселла.
Ничуть не опасаясь не угодить публике, Фрэнк исполнял не одни только проверенные временем хиты. Он был достаточно проницателен, чтобы даже при шквале аплодисментов и приветственного девчачьего визга сохранять самообладание. Иными словами, Фрэнк не ограничивал свои выступления теми песнями, которые аудитория хорошо знала по пластинкам. Нет, он исполнял лиричные, тонкие, пронизанные чувством композиции, вовсе не заботясь, что их слышат впервые и могут не принять. Правда, поклонницы так шумно выражали свой восторг от одного того, что видят Фрэнка «живьем», что слов практически не слышали.
Конечно, «Синатрамания», как метко окрестили это явление журналисты, охватила и взрослых женщин, и мужчин разных возрастов. И всё-таки огромный процент поклонников Фрэнка приходился на девочек от тринадцати до пятнадцати лет. Чем объяснить этот феномен? Вот одна из версий: у девочки этого возраста, как правило, еще нет друга, и Фрэнк является для нее идеальным объектом романтической влюбленности. Наличие жены и дочери делали Фрэнка недоступным, но не вызывали у юных поклонниц ревностина день рождения маленькой Нэнси ему прислали подарков достаточно, чтобы осчастливить воспитанниц целого сиротского приюта. С другой стороны, он, хоть и взрослый мужчина, был по-мальчишески худощав и даже хрупок, так что вполне мог сойти за «соседского парня».
Наиболее ярые поклонницы не жалели сил, пытаясь заполучить что-нибудь материальное от своего кумира. Известно, что зимой девочки забирали домой снег, на котором отпечатались подошвы Фрэнковых ботинок, и держали эти сокровища в морозилках. В большой цене был пепел от его сигарет. Поклонницы даже подкупали гостиничных горничных, чтобы полежать в постели, еще хранившей тепло тела Фрэнка, прежде чем простыни будут отданы в стирку. Очень скоро в Штатах уже было две тысячи фан-клубов.
По случаю успеха в «Парамаунт» Фрэнк нанял нового агента. Джорджу Эвансу, с которым Фрэнка познакомил Ник Севано, был тогда сорок один год, и в пиаре он поднаторел как никто. Именно Эванс создал имидж таким иконам шоу-бизнеса, как Лина Хорн, Дюк Эллингтон, Дин Мартин и Джерри Льюис.
Сделай из меня самую яркую звезду, попросил Фрэнк. Любой ценой и любым способом. Талант у меня имеется, остальноетвоя забота.
Первым делом Эванс поручил одному из своих ассистентов нанять группу девочек-подростковчтоб восторженно вопили, едва Фрэнк затянет романтическую балладу. Притом в любом городе и в любом зале. Каждой девчонке было назначено жалованьепять долларов. Впрочем, можно было и сэкономитьна Фрэнка всегда и всюду так бурно реагировали, что вопли оплаченных поклонниц тонули в воплях поклонниц бесплатных. Второй светлой мыслью Эванса была вот какая: не повредит, решил он, если на выступлении Фрэнка с полдюжины девчонок лишатся чувств. Конечно, только члены команды Синатры знали о том, что по всему зрительному залу рассажены девушки с соответствующим заданием. К немалому удивлению Эванса, за один вечер в обморок хлопнулись тридцать девушек, хотя он оплатил услуги лишь двенадцати из них! А потом девушки стали срывать с себя бюстгальтеры и швырять прямо под ноги своему кумиру.
Боже всемогущий, что же это делается! восклицал Фрэнк после выступления.
Позднее, в интервью, он так говорил о том периоде:
Что я чувствовал? Я сам толком не мог понять. Был ли я доволен? Не знаю. Но уж точно я не испытывал недовольства. Мне всё это ужасно нравилось. Иногда я спрашиваю себя: а с другими артистами такое случалось? Ведь круто же, согласитесь! А тогда я был слишком занят для таких вопросовнравится не нравится. У меня времени не было остановиться и задуматься.
Чтобы Фрэнк всегда производил сенсацию, Джордж Эванс начал раздавать юным поклонницам бесплатные билеты. Он ставил себе задачу наполнять зрительный зал под завязку в любой час и в любом городе. Также Эванс связывался с представителями прессычтобы фотокоры вовремя фиксировали эффект, производимый Синатрой на молодежь. Вскоре вся страна читалаа потом бурно обсуждалапевца в галстуке-бабочке. Журналисты успели дать ему прозвище Голос.
Джордж Эванс организовывал интервью, фотосессии, раздачи автографов, появления на радиословом, использовал все средства для того, чтобы оповестить общественность: Синатра явился! Для пресс-релизов Эванс переписал биографию Фрэнка, на два года уменьшив его возраст. По версии Эванса, Фрэнк закончил-таки школу, был заядлым спортсменом и сыном родителей, появившихся на свет в Америке. А Долли и вовсе превратилась в сестру милосердия из Красного Креста! Она не возражала, даже подыгрывала. Когда Фрэнка не взяли на военную службу из-за проблем со слухомкак мы помним, акушерскими щипцами у него была повреждена барабанная перепонка, Долли посетовала журналисту:
Господи, как же Фрэнки хотел в армию! Мечтал сфотографироваться со мной и отцом в военной форме!
Следует отметить, что сам Синатра никогда не заострял внимание на своем полуглухом ухе, хотя и страдал из-за него. Тем удивительнее успех Фрэнка в музыкальном бизнесе.
Эванс распустил слухи, будто Фрэнк родился в трущобах, будто его нищая семья чудом выживала в районе, кишевшем бандами. Фрэнк и эту версию скушал. По его мнению, подобные россказни были просто частью игры под названием «пиар». Вообще же успешность кампании Эванса во многом опирается на славу, которую Синатра снискал еще до встречи с ним. Многолетняя работа Фрэнка над собой, оттачивание мастерства имели огромное значение, а Эванс только выжал из его таланта максимум для раскрутки.
Долли названивала знакомым и хвасталась сыном, вспоминает Джои ДОразио. Ее послушать, так после Моисея в мир и не являлось фигуры важнее, чем Фрэнк. Как-то мы повезли Долли, Марти и еще кое-кого из родственников Фрэнка к нему на концерт. Меня Фрэнк особо попросил: проведи, мол, за кулисы моего старика. Нервничал он ужасно. «Мой старикон был против пения. Вот что он теперь скажет, а? Думаешь, гордиться будет мной?» Я говорю: «Конечно, будет, круче тебя в шоу-бизнесе никого нет». А Фрэнк этак погрустнел. «Эх, Джои, ты моего старика не знаешь! Весь этот джаз ему не то что не по нраву, а просто он в нем не смыслит. Мой старик хотел, чтоб я в доках надрывался. Это было бы правильно, так он считает».
У меня сложилось впечатление, продолжает Джои ДОразио, что от реакции Марти Синатры зависит очень многое. Пусть Фрэнкзвезда, но Марти, если выразит недовольство, сыну всю обедню испортит.
Марти на выступлении как-то притих. ДОразио заволновался.
Ни черта не слышу, надо ж, как они орут, выдал Синатра-старший во время очередной баллады. Не поймуФрэнки хорошо поет или так себе? Хоть бы на секунду эти девицы замолчали!
Когда Фрэнки раскланялся и исчез, Джои повел его отца за кулисы.
Что там творилосьуму непостижимо! Мы пробиться не могли. Помню, с пригласительными вышла ошибка, почему-то приятель Фрэнка, Саникола, не внес Марти в список. Я боялся, что его сейчас завернут, он смутится, и всё такое. Дай, думаю, лучше уведу его от греха подальше. Но Марти раздухарился и как рявкнет на вышибалу: «С этой сцены мой сын пел! Фрэнкмой сын, а яего отец. Только попробуй не пуститья тебя в нокаут отправлю. Как пить дать, отправлю!» Я такого не ожидал. Привык, что Марти всегда кроткий, тихий. Видать, ему действительно хотелось к Фрэнку за кулисы!.. Короче, вышибалу мы убедили, он нас пропустил.
У Фрэнка в гримерке было не протолкнутьсяпоклонники набежали. Когда вошел Марти, все взгляды устремились на него. Будто каждый понялнаступает очень важный момент.
Здравствуй, папа! сказал Фрэнк и устремился прямо к Марти. Толпа перед ним расступалась. Что думаешь о моем выступлении? спросил Фрэнк с осторожной улыбкой.
Ни слова не слышал, признался Марти. А сам-то ты слышишь, что поешь?
Фрэнк рассмеялся.
Ну что, я по-прежнему раздолбай? Или как?
Марти прослезился и ответил:
Нет, мой мальчикне раздолбай. И обнял Фрэнка. Мой мальчикзвезда.
«А куда деваться?»
Буйный нрав, упрямство и склонность к необдуманным поступкам всю жизнь мешали близким Синатры и ему самому.
Несносный человек, говорил о нем Джордж Эванс. Всегда ему надо доказать, что ты не прав. Но это бы еще ничего. Плохо, что он непременно вынудит тебя с этим его доказательством согласиться.
Фрэнк всю жизнь страдал от бессонницы, а боролся с ней посредством чтения. Он был очень эрудированным человеком, ведь долгие часы, с вечера до зари, проводил за книгами. Фрэнк буквально поглощал книги, не отдавая предпочтения какому-то одному жанру, но его особый интерес вызывала тема расовой толерантности. Среди его любимых произведений«Американская дилемма: негритянский вопрос и современная демократия» Гуннара Мюрдаля, «История фанатизма в Соединенных Штатах» Густава Майерса, а также роман «Дорога свободы» Говарда Фаста. Синатре требовалось «учитать» себя, иначе он не мог забыться сном. А когда всё-таки засыпал, сон был неглубок и недостаточен. Из-за этого по утрам Фрэнк чувствовал себя усталым, проявлял раздражительность и к обеду, как правило, успевал разругаться со всеми, кто попадался ему под руку. Таковы уж последствия бессонницы. Эванс, впрочем, каким-то образом приноровился почти ко всем неприятным чертам характера Фрэнка. Просто списал их на артистический темперамент и итальянское упрямство. Единственное, чего Эванс не терпел, из-за чего постоянно ссорился с Фрэнком, это склонность последнего к блуду.
Помню одну такую стычку, рассказывает Тед Хечтмен, приятель и деловой партнер Джорджа Эванса с тех времен, когда Эванс открыл офис на Западном побережье. Стычка имела место на Бродвее, в кабинете у Джорджа. Джордж прямо заявил Фрэнку: прекрати блудить. Фрэнк взъярился: «Не твоя забота. Не суй свой нос в чужой вопрос». Джордж принялся его убеждать: «Карьера страдает. А если слухи дойдут до Нэнсидумаешь, тогда твоя популярность у девчонок останется прежней? Не останется, не надейся. Вылетишь из шоу-бизнеса как миленький». И знаете, чем Фрэнк парировал? «Я тебе, Джордж, за то деньги и плачу, чтобы слухи не просачивались. А если просочатся, это ты у меня, как миленький, с работы вылетишь. Поэтому, чем пугать меня, лучше подумай, как защититься от журналюг». Эванс рассердился. «Я не могу гарантировать, что пресса ничего не узнает. От тебя всего-то и требуется, Фрэнк, штаны застегнутыми держать. Неужели так трудно?» Фрэнк вышел из себя. «Слышь, приятель, твоя задачахранить мои тайны от прессы. А моя задачане давать себе засохнуть. Потому что, когда я доволен, я хорошо пою, а это значитденьги, для тебя в том числе. Я даже своей жене не объясняю такие элементарные вещи. Почему я должен объяснять их тебе? Всё, ты мне надоел, убирайся отсюда». «Вообще-то, Фрэнки, это мой кабинет, напомнил Эванс. Сам убирайся». Фрэнк пулей вылетел, дверью хлопнул.
Весной 1943 года Нэнси снова забеременела, каковой новостью Эванс не замедлил поделиться на пресс-релизе. Думал, теперь можно жить спокойно. И жилцелую неделю.
Рассказывает Тед Хечтмен:
Нэнси позвонила Джорджуэто был первый такой звонок, потом они повторялись с завидной регулярностью, и сказала, что не может найти Фрэнка, а он ей нужен, ведь дочурка подцепила какую-то детскую инфекцию. Джордж принялся сам названивать в разные места и наконец вышел на Фрэнка. Тот оттягивался в каком-то задрипанном отеле в пригороде Джерси. Эванс поехал прямо туда, стал стучать в номер. Ответа не последовало, тогда Эванс вошелдверь была не заперта. В комнатеникого, зато из ванной слышится возня. Джордж, недолго думая, распахивает дверь ванной, а там Фрэнки со стриптизершей по кличке Длинная Губа. Сто лет проживуне забуду эту кличку. Джордж просто взбеленился. «Фрэнки! кричит. Ты в своем уме? А как же Нэнси? Ты вообще о ней не думаешь, да? Господи, где только ты эту шлюху откопал? Поприличнее баб не было, что ли?» И тут Длинная Губа вдруг как зарыдает! «Фрэнки, ты же мне говорил, что разводишься! Ты же мне жениться обещал! Ты лгал, да? Как ты мог, после всего, что между нами было? Мы же столько друг для друга значим!» Фрэнки тем временем шарил по стене в поисках полотенца, чтобы прикрыться, и кричал: «Заткнись! Чтобы я женился на этакой потаскухе? Закатай-ка лучше свою длинную губу!»
Джордж Эванс был потрясен. Такого инфантилизма он от Синатры не ожидал. А Фрэнк плевать хотел на мнение своего агента. Он просто рассердился, что его в такой момент застали. Потом, когда Эванс попытался пристыдить Фрэнка за Длинную Губу, Фрэнк ему повторил: не лезь не в свое дело. И выплеснул на Эванса полстакана «дюбонне».
Твоя работапиар мне обеспечивать. А Нэнси давно притерпелась. Ее всё устраивает.
Но нет, Нэнси не притерпелась, и ситуация ее отнюдь не устраивала.
К концу 1942 года Нэнси и Фрэнк вместе ложились исключительно для того, чтобы зачать ребенка, говорит Пэтти Демарест. Мне кажется, Нэнси хотела детей потому, что ей необходима была любовь и чувство собственной незаменимости. От Фрэнка этого ждать уже не приходилось. Обида на него становилась всё глубже и горше. Нэнси больше не могла отдаваться мужу, как раньше. Он не просто изменял ейон изменил ее самоё. Нэнси стала жесткой. Фрэнк заставил ее ненавидеть себя за смирение, за покорность судьбе. Она постепенно озлоблялась. В ней трудно стало узнать прежнюю наивную, добрую девушку.
Фрэнк не годился на роль отца. Он любил дочку, но как-то отстраненно. Мысли о ней всегда вытеснялись другими мыслями, а если желание побыть с ребенком всё же возникало, непременно находились неотложные дела, встречи, на которых он был обязан присутствовать, и так далее. Нэнси начала понимать: если она намерена рожать еще, ей придется смириться с тем, что дети будут видеть отца от случая к случаю. Однажды она сказала:
А куда деваться?
Действительно, без Фрэнка Нэнси стала бы разведенной матерью, не имеющей перспектив устроиться на приличную работу. С Фрэнком она была супругой ярчайшей из звезд эстрады и не нуждалась в деньгах. Выбор казался очевидным, хотя дался Нэнси очень нелегко.
1943 год
Год начался для Синатры на мажорных нотах. В свои двадцать семь Фрэнк был уже состоявшейся звездойо том, что карьера его переживает взлет, красноречиво свидетельствовали фото на обложках всех изданий, хоть как-то связанных с шоу-бизнесом.
В январе 1943 года Синатра снова выступает в театре «Парамаунт», на сей разс бендом Джонни Лонга. Программа с успехом идет целый месяц. В феврале Фрэнк наряду с Берил Дэвис и Эйлин Бартон становится постоянным гостем радиопрограммы «Твой хит-парад». В том же месяце «Коламбия Пикчерз» выпускает первый фильм с его участием, «Побудка с Беверли» (Reveille with Beverly), в котором Фрэнк сыграл эпизодическую роль, исполнивбез оркестра Томми Дорси! композицию «Ночь и день». В этом фильме блистала и другая звезда студии «Эм-джи-эм» чечеточница Энн Миллер.