Наутро мы поднялись рано, но лошади оказывалось еще не были для нас готовы, так как с вечера поднялась небольшая метель, и лошади, возившие проезжающих на соседнюю станцию, только что к утру вернулись и не были еще вполне выкормлены. Решено было напиться чаю и идти в церковь, а когда мы вернулись от обедни, на столе был готов завтрак, а лошадей нам уже запрягали.
Выехали мы все вместе. Меня пригласили сесть в один из возков, и я потом уже не в силах был отказаться от радушного приглашение господ Телегиных заехать к ним, и из Зарайска поехал не на Тулу, как бы следовало, а взял в сторону и попал в имение моих радушных попутчиков, у которых и провел конец Святок, едва выбравшись 7-го числа в дальнейшую дорогу, к великому конфузу и смущению Савельева, который полагал уже, что мы едва ли доберемся до Калуги с этими подводными камнями, повстречавшимися в Тамбове и в Зарайском уезде на нашем пути «по казенной надобности»
III
Представление полковнику Еропкину. Знакомство с штабс-капитаном Руновским. Случайная встреча с братом. Товарищи офицеры Шаров и Орлов. Представление Шамилю и его внешность. Переводчик Грамов. Неприятный инцидент во время аудиенции
По приезде в Калугу я облекся в полную парадную форму и отправился представиться прежде всего к полковнику Еропкину, «командиру батальона внутренней стражи», изображавшему собою в Калуге и коменданта, и воинского начальника, которые в то время еще не были учреждены. Я имел к Еропкину рекомендательное письмо из Тамбова от его приятеля, дежурного штаб-офицера нашего шестого корпуса, подполковника Корицкого, и, может быть, благодаря этому обстоятельству, встретил не только любезный, но и радушный прием: полковник познакомил меня с своей семьей и просил «бывать» у него в доме.
Когда я уже уходил от Еропкина, он сказал мне:
Вы, конечно, знаете, что здесь Шамиль, и по распоряжению военного министра все приезжающие в Калугу офицеры, от прапорщика и до генерала включительно, обязаны являться и представляться ему. Поэтому сейчас же прямо от меня поезжайте и разыщите штабс-капитана А. И. Руновского, состоящего приставом при Шамиле, и он уже назначит вам день и час, когда вы должны будете явиться к этому знаменитому нашему пленнику.
Я так и поступил: разыскал Руновского, отрекомендовался ему и по его желанию оставил ему свой адрес.
Я вам дам знать особой повесткою накануне, когда именно вы должны будете прибыть в дом, занимаемый Шамилем, сказал мне на прощание Руновский.
Затем я отправился еще к другому военному начальству, заведовавшему артиллерийским парком и пороховыми складами, находящимися в нескольких верстах от Калуги, с которыми мне предстояло иметь дело.
В тот же день вечером, совершенно случайно в городском клубе я встретил своего двоюродного брата, судебного следователя А. В. Захарьина, приехавшего зачем-то в Калугу из своего Медынского уезда, где он служил. Он записал меня в члены клуба «на месяц», а затем познакомил с несколькими семейными домами в Калуге, в которой он жил и служил ранее чиновником особых поручений у губернатора В. А. Арцимовича (впоследствии сенатора).
В гостинице, в которой я остановился, проживало несколько офицеров от различных частей, командированных в Калугу, как и я же за приемкой огнестрельных снарядов для своих полков и батальонов.
Между ними было несколько человек, приехавших раньше и уже представлявшихся Шамилю. Мы, новички расспрашивали их обо всех подробностях, сопровождавших это удивительное представление пленнику, заклятому врагу России, который вел с нами войну более двадцати лет, и которому правительство к великой чести своей не попомнило зла и отнеслось, вообще, как к «царскому плененному».
В той же гостинице проживали два офицера, приехавшие в Калугу одновременно со мною, и нам предстоял, следовательно, одновременный прием у Шамиля. Офицеры эти были: подпоручик Владимирского пехотного полка (и 6-й дивизии) Шаров, прибывший из Пензы, где был штаб этого полка и прапорщик ОрловТарутинского полка, служивший раньше на Кавказе и имевший солдатский Георгиевский крест, полученный им в звании юнкера за взятие какого-то аула. Я называю этих офицеров потому, что с ними вместе мне довелось представляться Шамилю, и упомянутый Георгиевский крест прапорщика Орлова послужил поводом к довольно неприятному случаю.
На второй же день моего свидания с штабс-капитаном Руновским, вечером, вестовой принес мне повестку, приглашающую прибыть на другой день в 11 часов утра в дом Сухотина на Одигитриевской улице для представления Шамилю. Такие повестки получили и два вышеназванные офицера.
На другой день, одевшись в парадную форму, мы в назначенный час были уже на своем месте. Нас встретил А. И. Руновский и переводчик Грамов, одетые тоже в эполетах и черкесках, при оружии. Когда нас ввели в приемную, во втором этаже дома, то там оказалось еще несколько офицеров, приезжих в Калугу. Мы чинно разместились на стульях вокруг низенького дивана приемной, отделанной в европейском вкусе, и стали с нетерпением поглядывать на дверь, в которую должен был войти бывший грозный властитель Кавказа. Разговор между нами велся вполголоса. Руновский и еще какой-то чрезвычайно бледный, высокий и смуглый офицер лет 25-ти, без руки, тихо репетировали, так сказать, с нами роли представления, предупреждая, что Шамиль каждого из нас о чем-нибудь спросит, и мы должны отвечать коротко и ясно, не вдаваясь ни в какое многословие.
Наконец, мы услышали сильный скрип ступенек той небольшой деревянной лестницы, которая была вблизи входа в приемную Мимо этой лестницы мы только что проходили, и нам было объяснено, что она ведет в верхний этаж дома, где помещается семья Шамиля, то есть его две жены и дети, и что он сам находится в данное время среди своей семьи. Мы поняли, что это спускается Шамиль, и встали с своих мест. Еще несколько секунди в дверях показалась высокая атлетическая фигура знаменитого имама Кавказа На вид это был еще мощный и крепкий старик (Шамилю в то время было 65 лет), но лицо его было болезненное и измученное на этот раз, и он так тяжело дышал, словно только что поднялся по лестнице вверх, а не спустился с нее. Борода у него была большая, окладистая, лопатою и, вероятно, седая, но выкрашена персидскою хиной в темно-красный цвет; зеленые глаза под густыми насупленными бровями смотрели неприветливо и еще не утратили своего прежнего блеска; голова Шамиля была в простой горской папахе, вокруг которой была обмотана чалма из белой и зеленой кисеи; одет он был в нагольном коротеньком тулупе из белых овчинок, и тулуп этот был расстегнут, и под ним виднелся простой темного ситца бешмет; на ногах были мягкие сафьянные сапоги с мягкими же подошвами. Так просто было одеяние великого Шамиля, врага всяческой роскоши и излишеств!..
Шамиль остановился посреди комнаты и сказал нам «селям» Мы все низко поклонились ему, и затем штабс-капитан Руновский стал представлять нас, называя чин каждого офицера и фамилию. Шамиль протягивал руку, кивал головою и молча же переходил по очереди к следующему офицеру. Когда вся эта предварительная церемония была окончена, он сделал несколько шагов по направлению к дивану и грузно опустился на него, сказав что-то по-татарски.
Имам приглашает вас, господа, садиться! быстро проговорил переводчик Грамов.
Мы тихо опустились на свои стулья, и только тут я заметил, что вместе с Шамилем в приемную вошли еще несколько татар в богатейших черкесских костюмах, с дорогим оружием за поясом и в высоких папахах. Все они чинно, неслышными шагами прошли к дивану, на котором сел Шамиль, и разместились стоя, вдоль стены, по правую и по левую сторону от своего повелителя. Все эти рослые красавцы мюриды, между которыми, как оказалось после, находились два сына имама и его зять, стояли не только безмолвно, но даже и не шевелясь, подобно статуям, с скрещенными на груди руками и глазами, опущенными долу Этого требовал восточный этикет и высокое положение Шамиля, как светского владыки и в то же время высшего духовного лица.
Начался разговор, отрывочный, несвязный и малоинтересный. Шамиль, пристально глядя на офицера, предлагал какой-нибудь неважный вопрос, переводчик быстро повторял этот вопрос по-русски и затем передавал ответ по-татарски. Вопросы касались преимущественно самых ординарных вещей: «Где стоит ваш полк?» «Какими особенностями отличается место стоянки?» «Через какие города вы ехали?» и т. п. Если Шамиль видел на офицере какой-нибудь орден с мечами, то спрашивалза какое дело получен был этот орден? Ответы наши были, по большей части, удачные, так как Руновский предварил нас о характере вопросов.
Примечания
1
1 верста1,07 км. Примеч. ред.
2
Лейб-гвардии Павловский полк, один из наиболее известных и прославленных полков русской гвардии, был сформирован в 1796 г. как гренадерский; имел старшинство с 1790 г. 13 апреля 1813 г. за оказанное в Отечественную войну 1812 года мужество получил права Молодой гвардии; наименован лейб-гвардии Павловским полком; в 1831 г. получил права и преимущества Старой гвардии. Участвовал в русско-французских войнах в 1799 г., в 18051807 гг. (в том числе в сражении при Прейсиш-Эйлау и особо отличился в бою при Фридланде), в Отечественной войне 1812 года (в том числе в сражениях под Смоленском, при Бородине, под Красным, при Березине и др.) и Заграничных походах 18131814 гг. (в том числе в сражениях под Кульмом и Лейпцигом и др.). Также полк принимал деятельное участие в подавлении восстаний в Польше в 1831 г. и 1863 г.; в Русско-турецкой войне 18771878 гг. и Первой мировой войне и др.
3
В 1859 году я застал этот дом обращенным в память события в домашнюю церковь. В память того же события в том же Чембаре устроено было потом особое двухклассное училище для мальчиков. Здесь и далее примечание автора, если не указано иное.
4
16-й стрелковый батальон был сформирован в 1845 г. как 6-й стрелковый батальон и находился в составе 6-го пехотного корпуса; в 1856 г. переименован в 16-й армейский стрелковый батальон; вошел в состав 16-й пехотной дивизии 6-го армейского корпуса; в 1879 г. получил шефство Александра II, к 1889 г. переформирован в 16-й стрелковый Его Величества полк. Принимал участие в Восточной (Крымской) войне; Русско-турецкой войне 18771878 гг., за что получил Георгиевское знамя; подавлении восстания ихэтуаней (оно же Боксерское восстание) в Китае в 19001901 гг., Русской-японской войне 19041905 гг. и Первой мировой войне (в составе Юго-Западного фронта).
5
Ныне 16-й стрелковый Его Величества полк. Свое «отличие» батальон заслужил в 1877 году на Шипке, когда в самый критический момент защиты горы св. Николая две роты батальона прискакали вместе с казаками на крупах их лошадей и вступили в бой.
6
Здесь в значенииместо общественных увеселений (прежде всего, для публичного выступления оркестров и для танцев), по аналогии с известным увеселительным заведением близ Лондона. Примечания ВСТРЕЧИ И ВОСПОМИНАНИЯ: ИЗ ЛИТЕРАТУРНОГО И ВОЕННОГО МИРА
7
Видимо, автор имеет в виду генерал-майора Александра Александровича Ларионова (1835не ранее 1900). Чина «бригадный генерал» в Русской императорской армии не существовало; очевидно, автор называет своего бывшего сослуживца так потому, что с 1895 г. до выхода в отставку в 1900 г. Ларионов командовал бригадами в различных пехотных дивизиях.
8
Соляной приставдолжностное лицо, наблюдавшее за продажей соли от казны. Соляная монополия в России существовала с 1705 по 1862 г.
9
В 18301831 гг. на территории Царства Польского, Литвы, частично Белоруссии и Правобережной Украины вспыхнуло восстание за отделение от Российской империи. Оно проходило под лозунгом восстановления независимой «исторической Речи Посполитой» в границах 1772 г. В результате восстание было подавлено, Царство Польскоеобъявлено частью России (с упразднением сейма и отдельного польского войска); фактически был принят курс на превращение Царства Польского в русскую провинцию. После разгрома восстания многие осужденные поляки были высланы в разные города на территрии России и в Сибирь.
10
Эпиграмма о «трех грациях» приведена в «Записках» Е. А. Сушковой. Лето 1830 г. 16-летний Лермонтов проводил в деревне среди своих многочисленных кузин. «Была тут одна барышня, соседка Лермонтова по Чембарской деревне, и упрашивала его <> написать ей хоть строчку правды для ее альбома. Он ненавидел попрошаек и, чтобы избавиться от ее настойчивости, сказал: Ну, хорошо, дайте лист бумаги, я вам выскажу правду. Соседка поспешно принесла бумагу и перо, и он начал: Три грации Барышня смотрела через плечо на рождающиеся слова и воскликнула: Михаил Юрьевич, без комплиментов, я правды хочу. Не тревожьтесь, будет правда, отвечал он и продолжал:
Три грации считались в древнем мире,
Родились вы всё три, а не четыре!».
Однако позднее исследователи творчества Лермонтова выяснили, что аналогичная история в 1831 г. была описана в одном московском журнале, где, однако, эпиграмма приписывалась «молодому человеку Николаю Максимовичу». В дальнейшем были обнаружены еще более ранние источники двустишия: с подобной эпиграммой выступал во второй половине XVIII в. придворный поэт Екатерины II В. Петров, опиравшийся, в свою очередь, на переводы из античных авторов. Поэтому в изданиях Лермонтова данное стихотворение обычно помещают в разделе «Сомнительное».
11
Речь идет о произведениях А. А. Бестужева, русского писателя, романтика, байрониста, издававшегося под псевдонимом Марлинский. Его повести и романы были чрезвычайно популярны в 18201840-х гг.
12
В «Русском художественном листке» за 1862 г. ( 7, от 1 марта), в статье «М. Ю. Лермонтов», мы находим следующее интересное сообщение об этой способности поэта к живописи: «В бытность свою в Новгородской губернии в 18381839 гг., М. Ю. Лермонтов занимался, между прочим, и живописью, и после него осталось до 12 картин, писанных им масляными красками. Две из них, Воспоминание о Кавказе и Голова черкеса, составляют собственность бывшего сослуживца его А. И. Арнольди (скончался в чине генерала от кавалерии 25 января 1898)». И далее: «Где находятся в настоящее время картины, писанные Лермонтовым, неизвестно; но после его смерти они достались г-ну Шангирею, двоюродному брату А. Столыпина, товарищу и сослуживцу покойного поэта. По словам А. И. Арнольди, Лермонтов писал картины гораздо быстрее, чем стихи; нередко он брался за палитру, сам еще не зная, что явится на полотне, и потом, пустив густой клуб табачного дыма, принимался за кисть, и иногда в какой-нибудь час картина готова».
13
О том, что М. Ю. Лермонтов был не только великим поэтом, но и выдающимся художником, существует немало свидетельств, однако эта сторона его творчества очень мало изучена, а многие произведения (художественное наследие поэта включает различные виды и жанры изобразительного искусства: картины маслом, акварели, графику; портреты, пейзажипрежде всего, кавказские и т. д.) утрачены.
14
Мои два письма из Пятигорска от того времени были напечатаны в газете «Новое время».
15
Шестилинейная винтовка или капсюльное ружье уменьшенного (15,24 мм) калибрадульнозарядное нарезное оружие, сконструированное А. В. Лядиным, Л. Г. Резвым и К. И. Константиновым в 1856 г. с целью повысить прицельность и дальность стрельбы по сравнению с гладскоствольными ружьями.
16
Люттихский или литтихский штуцер (по месту изготовления в г. Люттих [Льеж], Бельгия) бельгийская копия английской дульнозарядной «брюнсвикской» винтовки, нарезное дульнозарядное оружие, был принят в России на вооружение застрельщиков пеших батальонов и пластунов в 1843 г. Несмотря на значительную дальность и меткость штуцера по сравнению с гладкоствольными ружьями, находившимися тогда повсеместно на вооружении русской армии, штуцера имели существенный недостатоких скорострельность была в несколько раз ниже, поскольку пулю приходилось досылать в ствол очень плотно, на что требовалось много усилий и времени: поскольку действовать одним шомполом было бесполезно, приходилось вгонять пулю, ударяя по шомполу увесистой деревянной колотушкой в течение нескольких минут, которых в бою, естественно, не было.
17
Горцы раньше, чем было усовершенствовано русское пехотное ружье, дали своему ружью нарезы, что и позволило достичь дальнобойности. С целью ослабления России и затягивания Кавказской войны, западные страны, в первую очередь Великобритания, поставляли штуцера через Турцию горцам.