И тут сработал элемент удачи, тот самый счастливый случай. Могли бы ведь и вообще убрать Говорухина с режиссерского капитанского мостика. Но получилось как получилось: за что поклонники Высоцкого до сих пор готовы благодарить счастливую планиду любимого певца и актера.
Лариса Лужина: В советские годы киностудия должна была выполнять план: определенное количество фильмов нужно было обязательно снять в календарный год. Если план не выполняли, что-то снимали из уже утвержденных ранее планов, деньги какие-то урезали, уменьшали общий бюджет киностудии. А это как раз была последняя картина, которую нужно было снять обязательно, чтобы киностудия выполнила план. И тут Говорухин категорично заявляет: без Высоцкого я не буду снимать! Поскольку руководству студии этот фильм был просто позарез необходим, они сдались: хорошо, пусть снимается Владимир Высоцкий, только чтобы не было ни одной песни! Говорухин понял, что все равно их в конце концов переиграет, поэтому с готовностью согласился: «Ладно, не будет его песен!» Так Володя Высоцкий и попал в картину.
А дальше события стали происходить максимально благоприятно для включения песен Высоцкого в готовящуюся кинокартину. Чисто гипотетически: взялся бы Говорухин снимать фильм о дружном экипаже рыболовецкого траулера, мы бы и песни «на выходе» получили бы от Высоцкого совсем другие. Конечно, не «Ты морячка я моряк, Ты рыбачка я рыбак». Уверен, что-то гораздо более проникновенное. Только уже не про горы, а, скажем, про соленые брызги да крепкие снасти.
А тут Высоцкий целиком окунулся в новую для себя среду! Ведь чтобы попасть «в десятку», чтобы песни органично «легли» в фильм об альпинистах ему нужно было создать не «нечто на горные мотивы», а непосредственно что-то, идущее от духа гор: песни из самой сердцевины альпинистской темы, чтобы люди, живущие от восхождения до восхождения, восприняли их своими.
Лариса Лужина: Мы снимались в фильме целых пять месяцев. Причем непосредственно в горах: Кабардино-Балкария, Баксанское ущелье. Рядом был Эльбрус, гора Ужба. Жили мы в гостинице «Иткол» она находилась на большой высоте и предназначалась в основном для горнолыжников и скалолазов.
Итак, необходимый антураж имеется. Все необходимое для вдохновения располагается вокруг: снизу, вверху, сбоку Осталось лишь получить всю сопутствующую информацию: чтобы не быть голословным, не надумывать да додумывать.
Лариса Лужина: У нас на съемках «Вертикали» очень известные альпинисты работали Елисеев, Кахиани, Маргиани, Абалаков. Все заслуженные мастера спорта. Они и снимались в нашей картине, и были нашими консультантами. Конечно, мы все находились в общей компании и актеры, и скалолазы. А Володя очень любознательный был, всем интересовался! Всегда расспрашивал какие-то нюансы об альпинизме: как что называется, как снаряжение используется.
Важно, что Высоцкий не просто хотел получить некий информационный массив, который можно бы было затем переплавить в песни. Подход известный, хотя больше чисто журналистский: накидал антуража да экзотики, желательно с профессиональными терминами, причесал, облек в некую удобоваримую форму и вперед! Тут же у Высоцкого стояла совсем иная задача, которую традиционно ставят перед собой актеры: вжиться в тему, максимально точно ее прочувствовать, прожить ее, пропустить через себя. Поэтому так и интересовали Высоцкого все нюансы этого нового для него, альпинистского мира. В том числе даже те, что не могли по ряду причин быть использованы при написании песен.
Лариса Лужина: Я сама слышала, как эти ребята, альпинисты, рассказывали Володе, например, такую историю. Они шли на очень сложное восхождение, и у них сорвалась девочка упала на скалу, ее не смогли удержать. И тело разрезало почти напополам. Они много ему таких жутких историй рассказывали. Но многое из того, что они говорили, я не слышала они с одним Володей беседовали. Не то чтобы от меня что-то скрывали! Но я просто не могла сидеть ночами напролет и все это выслушивать. Мне как-то и не нужно это тогда было. А вот Володе все это было дико интересно! Почему он всю эту романтику альпинистов очень точно ощущал? Почему, например, «Песня о друге» возникла? Думаю, потому, что в тех рассказах как раз было то самое важное, что крепко связывает ребят-альпинистов, а именно дружба. Когда они в горах находятся, друг за друга готовы жизнь отдать!
Да, песни для фильма получились жизнеутверждающими. Но для этого Высоцкий должен был «пропустить» через себя много трагического не только рассказы о радости покорения вершин, но и о горечи потери друзей, нашедших в горах свой последний скорбный приют.
Лариса Лужина: Помню, альпинисты из нашей съемочной группы помогли спустить своего погибшего товарища. Там еще были пострадавшие. Это на наших глазах все происходило, на большой высоте около четырех тысяч метров. Мы как-то занимались репетициями, а тут сверху спускаются два очень расстроенных парня-альпиниста. Они видят, что у нас экипировка альпинистская, спрашивают: «Вы альпинисты?» Мы отвечаем: «Нет, мы артисты. Мы кино снимаем». Тут Володя спрашивает: «Ребят, а что случилось-то?» Отвечают: пошли на восхождение четыре человека из клуба «Спартак». Вершину они, мол, не успели взять до ночи. А ночью по инструкции нельзя восхождение продолжать, поэтому и решили заночевать. Специальные металлические костыли вбили в скалу, привязались веревками и вот в таком висячем положении ждали, как начнет рассветать. А тут начался камнепад. Одного альпиниста убило насмерть, еще двое сильно пострадали. Хорошо, что у них с другой группой была радиосвязь! Они с ней связались, а те дали сообщение в лагерь «Шхельда», где находятся спасатели. Но пока еще спасатели поднимутся Так вот эти ребята, как раз и были из той группы, с кем успели связаться попавшие под камнепад альпинисты. Мы были от пострадавших недалеко, поэтому наши ребята и не стали ждать спасателей. Саша Фадеев, Гена Воропаев, Володя Высоцкий, Станислав Сергеевич Говорухин, даже оператор Алик Осипов все пошли. И помогли спустить пострадавших ребят в лагерь.
Думаю, что поведанная партнершей по фильму история как раз и доказывает, что для Высоцкого альпинистская тема была не просто дежурной стилизацией, пусть даже и вполне удачной. Ведь не по рассказам абстрактным его песни писались а с соленым по́том и кровавыми мозолями на свет появлялись!
Лариса Лужина: Целый месяц мы жили так, как живут в горах альпинисты: на леднике, в палатках. Естественно, мы там и тренировались, и репетировали. Поэтому и приходилось делать все, что делали настоящие альпинисты. Даже нам с Володей: хотя он играл радиста, а я врача. Но нужно было уметь носить рюкзаки, «зарубаться» ледорубом: ведь мы были на этой большой высоте вместе со всеми! Мы не могли же где-то в гостинице отсиживаться!
Отсидеться в гостинице никому бы не позволил требовательный режиссер Говорухин. Даже своему другу Владимиру Высоцкому. Днем работа со съемочной группой: тренировки со снаряжением, репетиции, прогоны, дубли, съемки. Вечером после столь насыщенной дневной программы, по идее, ранний отбой и здоровый сон. Но это только по идее
Лариса Лужина: Вся съемочная группа очень сдружилась, потому что мы жили в достаточно спартанских условиях. После одиннадцати часов вечера в гостинице был строгий режим: нельзя было выходить из своих номеров. Даже свет специально везде гасили. Но это было очень забавно, потому что все равно все ползали по балконам перелезали из номера в номер. Если выйти вечером, после одиннадцати, и со стороны посмотреть то там буквально шевелилась вся стена! А потом всю ночь сидели в номерах и разговаривали. Володя Высоцкий все ночи напролет просиживал с альпинистами: они ему рассказали столько историй, столько песен своих спели! У них же тоже были какие-то свои, самодеятельные песни на тему альпинизма.
Важно отметить, что не каждый мог добиться подобной привилегии: просиживать ночи с инструкторами. Для этого действительно нужно было быть самим Высоцким! Интересно свидетельство еще одного эксперта про информацию, которая витала уже непосредственно внутри «альпинистского сообщества» того времени.
Андрея Юрков: Владимир Высоцкий во время пребывания в горах быстро нашел ход в инструкторскую столовую своего рода полузакрытый клуб, предназначенный строго для избранных. Это единственное место в любом альплагере, где полуофициально разрешалось употреблять алкогольные напитки. Вообще-то, в альплагерях всегда соблюдался жесткий сухой закон, но после серьезных восхождений узкому кругу лиц это негласно позволялось. Красивых видов из альплагеря и общения вечерами в инструкторской столовой с бывалыми альпинистами Владимиру Высоцкому вполне хватало для глубокого погружения в свое творчество. Так песни и рождались!
Это, кстати, к теме строгого режима, неких правил распорядка, норм, устоев, традиций, гласных и негласных законов и прочих условностей. Не думаю, что Высоцкий не принимал их просто в силу своего перманентного бунтарства. Скорее просто не замечал. Если не мешали то пусть будут себе. А так ниспровергал, особо не задумываясь. Во имя творческого вдохновения
Лариса Лужина: Хотя это только вначале все строго запрещалось. А потом, когда уже вовсю стали сниматься, Володя Высоцкий уже постоянно внизу появлялся, на первом этаже гостиницы. У нас там находились столовая, ресторан-бар и мы вечером стали частенько собираться там. Володя всегда был с гитарой. И, естественно, всегда пел свои песни. Причем это не выглядело, как концерты. Нет, он просто нам, своим друзьям и коллегам, исполнял написанные им вещи.
Вот такой ритм жизни. Днем напряженная работа. Вечером импровизированный концерт для друзей. Ночью беседы с профессиональными альпинистами, изучение «горной темы» из первых уст. А когда же он тогда написал все эти свои ставшие столь знаменитыми песни из «горного цикла»?
Лариса Лужина: Я не видела, когда Высоцкий в горах писал. Или хотя бы записывал в блокнот какие-то свои мысли, отдельные строчки. И он никогда никому не показывал какие-то черновики, наброски. Я часто слышала от общих друзей, что он именно по ночам писал свои песни: сидел, работал. Наверное, так и есть, потому что днем ну просто некогда было этим заниматься!
Так ведь нашел время! Ведь, как уверяют исследователи, на начало съемок готовых «домашних заготовок» у Высоцкого в творческом загашнике не имелось. Все рождалось непосредственно в процессе, во время погружения в соответствующую атмосферу. Как вариант, возможно, Высоцкому иногда необходимо было выйти из данной альпинистской ауры. Чтобы посмотреть на ситуацию немного со стороны. Во всяком случае, есть свидетельство, что Владимир Семенович привозил альпинистские песни во время коротких вылазок на большую землю.
Лариса Лужина: Кстати, с песней «О друге» была очень смешная история. Володя иногда ненадолго улетал в Москву: он все-таки уже в Театре на Таганке тогда работал. А когда возвращался обязательно всегда с новой песней. Так вот, Говорухин после очередного возвращения Володи зашел к нему в номер. Но Высоцкого там не застал Володя куда-то вышел. А мы же там не запирались, все номера были открыты Он заходит а на столе лежат листочки с песней «Если друг оказался вдруг и не друг, и не враг». Она запоминается очень легко. Говорухин прочитал, запомнил. А потом встречает Володю на съемочной площадке и говорит Высоцкому: «Слушай, ты можешь написать что-нибудь о дружбе? Песню о друге, скажем? Например, как-нибудь вот так: Если друг оказался вдруг и не друг, и не враг а так» У Володи глаза начинают на лоб лезть: он бледнеет, потому что Говорухин слово в слово повторяет его песню. А Станислав Сергеевич просто решил Высоцкого разыграть! Но Володя-то не знал о том, что тот уже прочитал его песню. Высоцкий нахмурился, спрашивает: «А почему именно такое начало?» На что Говорухин с серьезным лицом отвечает: «Да я уже слышал здесь примерно вот такую же: ребята-альпинисты ее пели!» И Володе аж плохо стало, он заметно погрустнел. Потом Говорухин увидел, что испортил человеку настроение, говорит: «Да ладно, не переживай и не разбрасывай листочки на столе. Я прочитал, и все запомнил!»
Вот так, потихоньку, песни и начали просачиваться в фильм. Сейчас уже, пожалуй, никто не оспаривает то, что песни Высоцкого буквально спасли «Вертикаль» от забвения. Без них она не то что не произвела бы такой впечатляющий фурор, но и вообще бы вряд ли запомнилась зрителям.
Лариса Лужина: Финал у нас в «Вертикали» был вначале какой-то совсем не яркий. Вот альпинисты на перрон вышли и все, прощаются. Кого-то встречает невеста, кого-то жена, а мою героиню, например, встречает отец. И мы все расходимся Когда сделали сначала такой финал смотрим предварительный монтаж, а Станислав Сергеевич Говорухин говорит: «Финала нет: не хватает завершающей точки и все!» Что делать? Говорухин, помню, мучился искал решение. Потому что тот диалог, который у нас стоял по сценарию, он незначимый совершенно, совсем ничего не дающий. Володя пишет тогда свою знаменитую песню:
В суету городов и в потоки машин
Возвращаемся мы просто некуда деться.
И спускаемся вниз с покоренных вершин,
Оставляя в горах,
Оставляя в горах свое сердце.
Эту песню он прямо тогда написал и принес режиссеру. И Говорухин убрал все наши прощальные диалоги в концовке и поставил вместо них эту песню. Получилась красивая точка: очень хороший конец фильма! А если бы не было всех этих песен Володи Высоцкого? Сам Говорухин говорил, что никогда и не думал, что картина будет так долго жить. И что это, конечно, только благодаря Володе: не будь его песен, картина уже давно бы умерла, о ней никто и никогда бы не вспомнил!
Подобное утверждение не единственное. Наоборот, не удалось найти ни одной даже слабой реплики, что «Вертикаль» без песен Высоцкого имела бы хоть какой-то шанс на зрительское внимание!
Андрей Юрков: По сути, своими песнями Высоцкий «Вертикаль» и вытянул! Надо сказать, что примерно через 67 лет начали снимать фильм «Пока стоят горы». На ту же тему. Была надежда как минимум повторить успех «Вертикали». Были приглашены известные артисты. В частности, на главную роль, руководителя группы альпинистов, был приглашен культовый актер того времени брутальный красавец Олег Видов. Снимали в Домбайском ущелье, очень старались. Да и фильм получился добротный. Но помнит ли сейчас кто-нибудь его? Едва ли А песни из фильма «Вертикаль» поют до сих пор. Исполняют даже те вещи, которые были написаны Владимиром Высоцким в тот самый короткий горный период в основном под впечатлением разговоров в инструкторской столовой альплагеря «Шхельда», но так и не вошедшие в фильм.
Эффект, который произвел фильм «Вертикаль», трудно описать словами. Это был небывалый всплеск интереса к альпинистской теме, к горной романтике. Дети стали наперебой писать в школьных сочинениях, что мечтают стать альпинистами
Наталья Козырева: Мое знакомство с творчеством Высоцкого началось с фильма «Вертикаль». С моими одноклассниками после его первого просмотра мы с ужасом поняли, что не запомнили тексты песен, а они нам очень понравились, и хотелось их петь причем сейчас же! Это заставило нас еще раз отправиться в кинотеатр, в самое ближайшее свободное время, где каждый из нас лихорадочно записывал все, что успевал. Потом мы все вместе расшифровывали наши каракули, соединяли записанное каждым и пели, дополняя «ммм» в недостающих строчках. А особо нетерпеливые снова ходили в кино и с гордым видом приносили «добычу».
Думаю, что исследователи модных социальных тенденций советского периода не могут не отметить, что после «Вертикали» на советский героический Олимп мирных профессий уверенно вскарабкался образ романтика-альпиниста. Потеснив уже прочно обосновавшихся ранее на этой вершине полярных летчиков, моряков-подводников, сибирских геологов, первопроходцев-целинников да бдительных пограничников. Но интересно, что альпинисты пожалуй, единственные в этом мужественном кругу, чья повседневная деятельность не приносила каких-то зримых результатов для народного хозяйства. Тут больше или спорт, или хобби. Хотя в случае спорта имелась, конечно, и мощная идеологическая подоплека. Советские чемпионы выполняли миссию пропагандистов социалистического строя: победа во имя родной страны! Преодоление если и не забугорных соперников, то хотя бы неких необузданных сил природы