Новые христиане нуждались и в новом символе веры. Волей императора им стал равносторонний крест, который индусы называют «ваджра», степняки«аджи», а армяне«хач».
Чтобы все это работало, Константин объявил дуализм Христа. Отныне Иисус объявлялся не только наследником царского венца Давида, но, прежде всего воплощенным сыном Отца Небесного. Так Иисус превратился из смертного пророка в божество, вне мира людей, чья власть над ними вечна и незыблема. И спасение души надо было искать через один, официально утвержденный каналЦерковь Нового Рима. Бог Отец правит на небе, а единосущный Бог Сын и его наместник басилевсна земле. Таким образом, было достигнуто мировое равновесие, а жалкий городишко торгашей превратился в Новый Рим, Иерусалим, «всевидящее Око» нового Мира, новую великую столицу ромейской державы.
Я сам небезгрешен, но твой рассказ, государь, подрывает сами основы веры, мрачно сказал Полиевкт.
Мои знания ничего не подрывают, поскольку останутся в этих стенах и предназначены они лишь для твоих ушей, раздраженно возразил Константин. Кстати, для того, чтобы люди быстрее забыли старых богов, а так же для противников своих идей, цезарь Константин сделал наглядную страшилку. Велел приспособить печь в виде железного Быка, когда-то вывезенную из Карфагена. Для сжигания государственных преступников. Но кто теперь вспоминает об истоках? Теперь Быком-Дьяволом пугают детей.
Полиевкт некоторое время, молча сопел. Он понял прозрачный намек базилевса.
Выходит, что цезаря Константина должно считать вторым сошествием Христа? Через какое-то время, как ни в чем не бывало, продолжал дискуссию Полиевкт.
Друг мой, улыбнулся Константин. У каждого народа во все времена был свой Мессия-Христос. У грековГеракл, у индусовМахавира, у евреевМоисей, у норманновОдин. У иудеевИисус, у арабовМухаммед. И у сарматов есть свой ХристосБош. Эти имена знают во всех уголках Вселенной. В Коране названы имена двадцати восьми из более ста тысяч пророков. Хотя некоторые и отрицают их божественное происхождение. Последовательно сохраняя незыблемость постулата «Бог един», южане объявили их только пророками, излагающим волю Бога.
По схожей причине и Константин велел величать себя не Христом, а только его пророком и наместником. Дабы подчеркнуть божественность Иисуса. А вот Убейдаллахглава мусульманских террористов в Магрибе, наоборот велел называть себя Христом, чтобы возвыситься над прочими пророками.
Понимаю, сказал Полиевкт.
Но мало кто знает, что Константин начал свои реформы не на пустом месте ни с того, ни сего. В своем новаторстве он опирался не только на мечи сарматов и золото Боша, но и на неоценимый опыт папы Григориса, первого пастыря Албании Кавказской и внука Григория Просветителя. Фанатичные последователи которого безжалостно уничтожали и старые храмы, и старую культуру. Его паства обитала далеко за окраиной империи. На территории контролируемой аланами, гуннами и персами. Албанцы и армяне искали у сарматов духовный союз, который укрепил бы союз военный. И сарматский Владыка Бош пригласил к себе монаха Григориса, дабы совместно попытаться создать симбиоз христианства на основе древней религии Скифов. Чтобы вывести фанатичных, озлобленных на весь мир сектантов христиан, на иной уровень.
Именно с проповедей монаха Григориса началось духовное общение «западной» и «восточной» культур, которое и привело к созданию нового, сейчас уже традиционного, христианства. Грандиозное событие. И оно не прошло бесследно. В начале IV века, видимо, появился первый вариант легенды о святом Георгии. В ней мифологическая интерпретация легла на строгую историческую основу.
Я слышал рассказы о папе Григорисе принявшем мученический венец от персидских наемников, гуннов. За его выдающийся подвиг Константин Великий поставил ему храм. Это храм Св.Георгия. Некоторые монахи склонны отождествлять эти два имени, раздумчиво произнес Полиевкт.
«Григорис» мирское имя Святого Георгия. И церковное житие святого Георгия абсолютно не согласуется с исторической реальностью. В нем все придумано, а события вопиюще противоречивы. Что, однако, имеет свое объяснение. В 494 году на Первом Римском соборе отец Геласий запретил упоминать имя и деяние этого святого. Поэтому и неизвестно, что святой Георгий первым принял Бога Небесного и познакомил с Ним и Европу, и Переднюю Азию. Несмотря на запреты, Георгий единственный святой, которого признают и христиане, и мусульмане. Хызри, Джирджис, Хызр-Ильяспод таким именем известен он у арабов.
Но почему отец Григорис? Ведь побывали в свое время в Киевских горах Кавказа Святой апостол Андрей, а у южных Скифов армянский епископ Кардост. Возглавляемое им посольство из семи священников прожили у них 14 лет, выпустили «писание на гуннском языке». Потом епископа Кардоста сменил епископ Макар. И теперь в Дербенте постоянно живет представитель Армянской Церкви.
Раннее христианство в Армении, как известно, существует с 301 года. Чуть позже образовались Армянские, Албанские и Иверийские церковные округа, находившиеся в подчинении архиепископа Дербента, где и находился патриарший престол католикоса Албании, первого в мировой христианской истории. Вместе с тем мегаполис Византий стал приобщаться к христианству в 311-312 годах, а Риммного позже.
После мученической смерти отца Георгия и нашествия персов зороастрийцев в Закавказье, Албанский церковный округ зачах. После Вселенского Халкидонского Собора Христианской Церкви в 451 году, от католикосата откололся Иверийский округ. Преемником Албанского католикосата стал оставшийся Армянский церковный округ, не признавший решения Собора. Но с тех пор он стал называться Армянским католикосатом. И кафедра патриарха переместилась в Двин.
Но для современного общества эти сведения крайне опасны. Ибо в нихправда о Владыке Боше и восточной культуре. Это бросает тень на саму Церковь. А это, как ты говоришь, подрывает основы веры.
Поэтому и запретили в христианстве даже упоминать имя и деяния Святого Георгия-Григориса, который, побывав в Киевских горах Кавказа у князя Боша, открыл западному миру познание божественной Истины. В более поздних легендах о Святом Георгии отчетливо просматриваются исторические реалии, ведь Змей или Дракон олицетворял в старой Европе именно гуннов.
Мне кажется, государь, ты преувеличиваешь влияние Армении на нашу Церковь.
Ничуть. Я могу напомнить, что Арийстан, или, как сейчас принято говорить, Великая Армения утратила свою независимость, которой она обладала более шестисот лет, в 387 году. Западные области этой империи были захвачены Римом, а восточная часть отошла к Ирану. Но этот «кусок» оказался столь богат и обширен, что всего через 7 лет, в 395 году Римская империя сама разделилась на две частиЗападную и Восточную.
А оторванная от Вселенского христианского центра, Армянская церковь в Персии стала экзархатом. Но она сохранила основы обновленного христианства, ставшие к тому времени уже анахронизмами. И это безусловный подвиг его духовенства. Но Армянская церковь застыла в своем развитии. Эта черта присуща всем высокогорным цивилизациям. Она выступает в защиту незыблемости светлейшего образа Бога Небесного, отрицая его присутствия во всем, что окружает нас. Отрицая его многоликость.
Персидские армяне одни из немногих, кто противился сильнейшему нажиму Византийских соборов, и кто не приравнял Христа к Богу! В этом заключаются наши сегодняшние противоречия.
Но при этом они остаются и теми, кто стоял у истоков нашей Церкви. Кто сохранил черты и традиции начального симбиоза двух учений. И потому, тебе, как Вселенскому патриарху, не следует накалять страсти между двумя Церквями, а искать пути для их сближения.
Что же такого они переняли у язычников, чего не знали первые христиане? С сомнением в голосе спросил Полиевкт.
Христиане албанцы многое тогда переняли у киевских алан. Эти признаки в чистом виде остались в канонах современного Армянского католикосата. Объяснил Константин. Они, например, до сих пор крестятся, складывая два перстабольшой и безымянный. На Востокеэто знак умиротворения. Глава Армянской апостольской церкви пронес через века сарматский жезл, украшенный двумя змейками. И даже титул, которым когда-то наградили первого епископа в Дербенте. Католикос, без греческого окончания «ос», переводится со скифского, как «союзник», «присоединившийся». Увы, это тоже забытая история.
Всего-то? Скривился Полиевкт.
Почему же, усмехнулся Константин. Далее, хоругвь и крестный ход. Хоругпо-скифски означает «знак защиты». В мольбе о защитесмысл крестного хода с хоругвями, который есть и у солнцепоклонников, и у буддистов, а теперь и у христиан.
Потом, «икона» это абсолютно не христианское изобретение. Оно переводится со скифского языка, как «открой душу», «говори истинно». Именно за эту уникальную способность икона вошла в I веке в буддийский обряд, стала священным произведением искусства Востока. Между прочим, до Трульского собора, то есть до конца VII века, христиане вместо Христа на иконах изображали агнца, т.е. овцу, и ей поклонялись. Лишь принятое на этом Соборе 82-е правило впервые повелело изображать «вместо ветхого агнца, Христа в человеческом облике».
Наконец, житель Скифии, закончив молитву, крестился и говорил: «Амин», связывая себя с крестом и Отцом Небесным. Произнося «амин», он показывал и жестом, и звуком, что душа его принадлежит Богу. Случайное совпадение? Нет.
И папа Георгий-Григорис был первым епископом, который, заканчивая молитву, рисовал в воздухе перстами крест и говорил: «Амин». И он был первым из христиан, который был крещен водой.
Но почему ты приписываешь ему первое крещение водой? Возмутился Полиевкт. Разве не Иоанн Креститель был тем пророком, который окрестил Иисуса в водах реки Иордан?
Вот только не надо путать, мой дорогой Полиевкт, ритуальное очищение водой, принятой у иудеев, со скифским ритуалом приобщения к Богу Небесному. Скифы иногда даже изображают крест на лбу либо краской, либо татуировкой. После Григориса рисовать на лбу водою крест стали и христиане: после причастия священник на лбу прихожанина кисточкой изображает равносторонний крест.
Впрочем, в обновленном христианстве эти два ритуала совместили. Сначала очищают, затем приобщают. Как я уже и говорил, элементы ритуалов, и некоторые обряды старых религий были объединены в Новом христианстве.
Да и сам крест собственно. Можно десять раз перечитать Библию, однако там нет и слова о том, чтобы кто то из христиан осенил себя крестным знамением. Даже Христос. Ни креста, ни крестного знамения у них не было! Константин снял со стеллажа свиток и развернул его. Вот, например, что пишет христианский автор III века Феликс Минуций: «Что касается крестов, то мы их совсем не почитаем, нам не нужны они, нам, христианам. Это вы, язычники, вы, для которых священны деревянные идолы, вы почитаете деревянные кресты, быть может, как части ваших божеств, и ваши знамена, стяги, военные значки, что другое из себя представляют, как не кресты, золоченные и изукрашенные?». И он не единственный, кто так думал. Константин отложил свиток и взглянул на Полиевкта. Григорис первым из христиан принял и Бога Небесного и его равносторонний крест «хач», который европейцы в то время называли «знаком зверя». Скифы же называли его «аджи», а индусы «ваджра». Крест был оружием Верхнего божества, сияющие лучи благодати, которого расходились из Единого центра. Твердый, как алмаз, чистый, как солнце, крест защищает от нечисти, которая боится света. Отсюда происходит традициязолотить «аджи», украшать их драгоценными камнями, потому что онизнаки Небесной, Солнечной природы. «Животворящий крест», точнее и не скажешь. Христиане переняли крест и традицию его почитания у обитателей Скифии слепо, не задумываясь над глубоким философским смыслом креста.
А одежда монахов, после небольшой паузы продолжал Константин. Ты когда-нибудь думал, откуда взялся этот покрой? Откуда черный халат и колпак? Полиевкт отрицательно покачал головой.
Халат назывался кафтаном, он был обязателен у жителей Скифии при священнодействии, объяснял Константин. За плечами любого северного кочевника висел башлыкшерстяной остроконечный капюшон. Христианские монахи соединили кафтан и башлык. Так появилась знакомая тебе одежда. Сильно отличается от белых хламид и накидок у жрецов средиземноморских. Не так ли?
О том, на что похоже их одеяние, никогда не задумывались монахи в монастырях, чуть иронично сказал Полиевкт.
А задумывались ли они тогда, откуда вообще появились в Европе монахи и монастыри? Спросил Константин и сам же ответил. Скажу сразу, идея монастырей и монашества не скифская. Скифы переняли ее у тибетцев, и через них, позже, эта идея попала в Европу.
Попасть в далекий Тибет в Индии и подняться под Крышу Мира мечтал каждый. Это был центр мирового паломничества, где побывал и Иисус. Люди жили на берегу священного озера Манас и смотрели на священную гору Кайлас, читали молитвы, вели философские беседы. Так там родилась идея монашества.
Основатель самого первого монастыря на Западе Пахомий Великий служил в армии Константина, костяк которой, как известно, составляли скифо-сарматы. Пахомий не был богословом и потому просто перенял у жрецов Скифии устав для своего монастыря. Так вошли в обиход европейских монахов слова «аббат», равно как и «монастырь».
За Пахомием монастырский устав жрецов Скифии перенял Бенедикт Нурсийский. Основатель Бенедиктинского ордена ввел две формы монашества: отшельничество и служение. Именно эти две формы и получили права в новом христианстве. Кем был по происхождению Бенедикт Нурсийский неизвестно. Но он вырос среди степняков, перешедших на сторону Рима и, видимо, считавших себя римлянами.
Конечно, минули века, обрядовая сторона службы изменилась, а следынет, они остались. Они как узоры на коже человека, их нельзя смыть, от них нельзя освободиться.
Для чего ты мне все это рассказываешь, государь? Спросил Полиект, снова набычившись.
А для того чтобы, несмотря на все официальные замалчивания и предвзятость, ты знал и понимал, что жители Скифииэто не просто язычники.
В Атильском царстве иудеев, христиан и мусульман судят по законам и только язычников по совести. Как ты думаешь почему? Полиевкт пожал плечами, и Константин продолжал развивать мысли: Потому, что совесть, переводится с древнего языка, как «божья весть». Это тонкая материя, которая лежит в основе любой религии. Но, к сожалению, в цивилизованном обществе люди перестали слышать «божью весть», т.е. утеряли совесть. Поэтому для них были изобретены жесткие рамки Закона. Вспомни мои слова, если тебе придется когда-нибудь разбирать дела между северными варварами и нашими гражданами.
Кроме того, обитатели Скифии были и остаются нашими ближайшими союзниками, объяснил Константин. В городе находиться делегация наместницы из их царства. Патриарх Феофилакт, царствие ему небесное, активно помогал мне в переговорах. Я намереваюсь вскоре встретиться с нею, чтобы заключить союзный договор. Надеюсь на твою активную позицию в этом вопросе.
Можешь рассчитывать на меня, государь, поклонившись Владыке, ответил Полиевкт. Потом, немного посопев, задал вопрос о язычниках:
Я слышал, что Иерусалим раньше находился на Белой горе с раздвоенной вершиной на Кавказе.
Константин добродушно махнул рукой:
Забавно! На каждой Белой горе Европы есть алтари богов. И в Альпах Кавказа, и в Альпах Италии, и в Альпах Греции. Я уже даже не говорю про горы Загроса или Армянское нагорье в Азии. Но только Кавказские жрецы умудрились разделить свои горы на Солнечную и Лунную стороны. А их обычай определять мировоззрение по цвету шапоквообще бесподобен! С иронией сказал Константин. Это объясняет, например, почему сторонники Моисея и сильной царской власти носят черные шапки, в отличие от прочих израильтян. Которые, как сторонники демократии предпочитают белый цвет.
А разве определять мировоззрение разноцветными тряпками на древках копий лучше? Может быть потому, что убеждений стало больше? Или может потому, что их можно быстрее поменять?
Константин сразу даже и не нашел, что ответить.
Государь! Ты обладаешь великими знаниями. Но зачем ты тратишь время на то, чтобы узнать то, что было так давно? Про это уже успели все забыть. Люди живут жизнью сегодняшней.
Забыть говоришь? Как забыть, если из того, что было как раз и вытекает жизнь сегодняшняя. В их числе и вопросы престолонаследия. И вопросы единства империи. Как сохранить Константинополь мировым центром истинной веры? Ведь не зря же Константин Великий символом своей Церкви выбрал крест, из центра которого исходят сияющие лучи благодати.