Нахождение в палате муторное, больничные будни интересны, но все же тягомотны и одной ночью, в голову пришла замечательная идея свалить. К удивлению, врачи согласились сразу же, окрестив обузой, не говоря, а просто показав это действием, в тот же час принеся тряпье наутро, к еще большему удивлениюстиранное.
Позади хлопнула дверь, поворот ключа, в легкие ворвался душистый запах плесени города, голова закружилась. Вызвав такси заранее, из больницы, стал прощупывать карманы, с целью найти бумажку, с названием необходимых лекарств. Стертые надписи, оставлены в ходе первого опроса доктором, приехавшем по мою душу терапевтом, по совместительству ясновидящим, точно знающим, что понадобиться после лечения, тех таблеток, что введут меня в подвижный образ жизни. На бумажке были какие-то иероглифы. Ничего не понятно, да я и не собирался подвергать разум такой сложной задаче, как расшифровка врачебного почерка. Поглядев на подъезжающее такси, в ту же секунду мной овладела концентрированная головная боль. Она была невыносимой, быстро сел в такси, сказал, чтобы водитель нашел ближайшую аптеку и подождал меня, пока я не куплю таблетки.
Первую порцию помощи, заглотнул в машине, следуя безучастным взглядом на прошлое, связанное с Макаром и его легкомысленный плевок в затылок. Ключ от квартиры, листок с адресом, ощущение не надвигающейся опасности ко мне, а прямое приближение меня к ней Как только земля станет устойчивей под туфлями, с засохшей бордовой корочкой, а голова проветриться дымом, возмездие настигнет каждого причастного к той ночи, как я и обещал!
Берлога
Квартира располагалась на первом этаже в весьма паршивом районе. Торчки, барыги, шлюхи На лестничной клетке решил, что будет неплохо принять еще одну таблетку, чтобы стало еще легче. Открывая дверь, я был в полном недоумении. Это был свинарник. Повсюду мусор, грязь, пыли, скапливающаяся месяцами, какие-то этикетки, пустые упаковки, использованные презервативы, жгуты, полые колбы, острые баяны, жалкое подобия мебели, палки, бруски Я осторожно начал двигаться по деревянному полу, лавируя мерзкий пережиток существования типов, что здесь существовали, ощущая страшный запах. В этой квартире определенно варили винт, шприцы и склянки подстегивали догадки, а узоры на потолке их полностью подтверждали.
Рыская глазами на предмет наличия хоть какого-нибудь стоящего маломальского интерьера, мебели, кроме бардака заметить что-то еще, было сложнее обычного. Нора состояла из клозета и 2-х комнат, одна из них являлась кухней, чертовски черной, с шатающимся столом и соответствующим стуломцелее не было ничего. В комнате мне приглянулась гладильная доска и лежавший рядом утюг, явно сломанный, а если он и находится в рабочем состоянии, то засохшая корка на его основании не позволит прогладить вещи. Потупив перед стоящей впереди задачей, я протер коленку, ожидая помощи от проглоченной таблетки, стоя столбом, представляя время, что потрачу на уборку квартиры. Искать что-то лучше не хотелось. За это место я отплатил телом, став спарринг партнером одновременно для троих. Подойдя к столу, смел рукавом все, что лежало на нем и разложил таблетки из кармана на поверхность. Найдя болеутоляющее, взял одно колесо и отправил в глотку. Еще одно.
Действие лекарства подействовало через полчаса, я мог резво передвигаться, не ощущая физического дискомфорта. Открыл окна, следом распахнул входную дверь, чтобы запах выветрился как можно быстрее. Под козырьком маячили рабочие, всем видом показывая, что воздух станет еще тошнотворнее. Свободной рукой прикрывая нос, другой искал пустые пакеты, они наполнялись мгновенно, не отходя от кассы. В квартиру заваливались обитатели дома, забирая с собой всякую дрянь, с похмельным причитанием: «мое!»
Мусор сортировал по некоторым критериям. Все, что могло кольнуть, я подбирал аккуратно и не торопясьшприцов, ножей, бутылок и стекол собралось на 4 полных пакета. По мере того, как мусор стал последовательно собираться по мешкам, около двери, я обратил внимание на обои, точнее, их отсутствие. После 3-х ходок на мусорку, я с удовольствием обнаружил факт нахождения, больше не мерзкого, скорее отталкивающего. Какова была моя печаль, когда я вспомнил про туалет, позабыв легкую эйфорию! Ржавая раковина, ржавая ванна, ржавое все! Идти в магазин не хотелось, но рано или поздно, это пришлось бы сделать. Ругнувшись, покинул туалетную комнату, спустил пар и поплелся за химией.
Тряпки, пакеты, швабра, хлорный раствор, ершик, щетки, резиновые перчатки, всякая благоухающая, вкусно-пахнущая дребедень, заполонила собой свободное пространство от мусора. Начав с туалета, я закончил комнатой. Чихая и кашляя, после проделанных манипуляций, словил себя на мысли, что здесь действительно не так плохо. Проветривать комнаты уже не представлялось возможным. Начались работы, стреляющие в голову зловонием и так поганя достаточно поганый городской воздух.
Потратив много сил, чтобы сделать из притона, просто пустую, бедную квартиру, удручал тот факт, что денег осталось не густо. Больше половины ушло на таблетки, а остальные монеты, с учетом необходимых покупок хватить не больше, чем на неделю. Нужна работа. К сожалению, придется вернуться в дом матери и забрать вещи. Возможно, придется заказать услуги перевозок Черт, таким темпом, работа нужна позарез, лишь бы было время на проект, только и всего!
Пока грузчики заносили в трип-хату вещи, я грезил о прекрасной должности, позволившей спокойно жить, отдавая при этом козырную картувремя. В конце концов, мой проект по завершению, будет приносить неплохие деньги, с помощью которого я смогу осуществить заветную мечтусидеть припеваючи дома, часами читать книги и не думать о самом актуальном вопросе всех и вся. Мне нужны деньги только для того, чтобы о них не думать.
Быть заложником тела, кажется верхушкой животного выражения. Пройти через голод, страх, непонимание окружающих, сжигание мостов, ментальную боль, съедающую тебя до костей день за днем. Мысли, что ничего не выйдет, вгоняют в тоску, эссенция плохого пагубно сказывается на настроении, на желании что-либо менять, только вот, как оказалось, грязь в мысляхэто последнее, чего нужно остерегаться. И понимание заставило рассчитаться, заплатить многим, если не всем
Рассчитавшись с парнями и пересчитав барахло, первым делом, выложил книги вдоль стены в комнатеих оказалось действительно много. Моя коллекция насчитывала около четырехсот изданий, начиная от зарубежной классики и заканчивая культовым постмодерном. Поверх них, я положил тетради с терминами, стихи и собственные научные труды. Ненужное тряпье брать не думал. Зубная щетка, мыло, царапающая лицо бритва, свободная пара бело-черного одеяния, длинный китайский ремень, имевший 2 отверстия, сделанные раскаленным гвоздем, обхватывающий на два оборота узкую талию и домашние тряпки.
Деловой стиль и провинция бедности не дружатособенно в России. Одежда, что стоит дорого, выглядит дешево только на бедняках. Мы продолжение поколения бедных, носящих китайские вещи, доставшиеся от отца, если повезет с последним, передвигаясь в куртке по жаре, потому что пиджака в наличии не имеешь. Тот аскетизм, державший голову свежей, о чем так мечтал, происходил наяву. В доме не было электричества, но была вода, к удивлению, как горячая, так и холодная. Писатели привили отстраненность к излишкам и ненужным радостям жизни, но я готов принять все прелести и блага мира, только после того, когда буду достоин. Жить здесь будет тяжело, но к испытаниям я готов.
Спать на полу неудобно, но к счастью, человекживотное, что способно привыкнуть к любым неудобоваримым условиям, превозмогая страх и боль. Постоянный стресс, раздражение, пошаговая деятельность, прозябание Надеюсь, завтрашний день встретит меня с тянущимися теплыми ручками. Я отвечу ему взаимностью, и мы проведем вместе плодотворный на результаты день. Спорт, развитие, счета, деньги, неонацисты, еда, работавсе нужно редуцировать, мысленно отделить невидимыми нитями, поселить товарищей рядом и решить насущное. Стоя на краю новой жизни, не имея ни малейшего понятия, что меня ждет впереди, полон надежд рискнуть, рискнуть и возможно, потерять все. Принять очень легко, так вышло, что за спиной ничего нет, ни толковой корочки, ни работы, ни семьи Я не стал брать ипотеку, я не стал заводить домашних животных, я не стал тем, кем хотело меня видеть общество, хоть на меня никто и не пялился, пошел по следам мертвых, некогда заросшим, не зная, куда они меня приведут.
Сговор остолопов
Последнюю неделю можно полноправно считать потерянной. Уверенность в легкости манипуляции нахождения работы, снижалась вместе со сменой даты календаря, не покидало чувство того, что я нахожусь в каком-то чёрном списке мест, где хотел бы получить оплачиваемый угол. Тропа уже подкинула камни преткновения, после решения встать на путь. Вакансии кишели уборщиками. Как быть я не знал.
С самого начала, хотел пойти в книжный. Это единственное место, куда бы я приходил с удовольствием, к моей печали, люди платят за удовольствие. Думал, устроюсь и через определенный промежуток времени буду таскать книги, что на глаза упадут. Благо, опыта предостаточно. Первую и последнюю книгу я украл в библиотеке. Затащил меня туда, кстати Макар. У нас были гласные правила, относительно присвоения чужого в лапы. Никто из нас не планировал потерять возможность находиться в чудном, напрочь позабывшее, что такое охрана месте. Правила придумал я сам, а Макар исправил их и дополнил. Выглядели они примерно так:
1. Не воровать в том случае, если нутром чуешь опасность.
2. Не брать более одной книги за одно посещение.
3. Никому не рассказывать о том, чем мы занимаемся.
В том случае, если кого-то из нас поймают, была договорённость на берегу. Второй разыгрывает сцену, создает вид полного непонимания и отвращения к воришке, это было необходимо хотя бы для того, чтобы отвести подозрения от человека, который не попался.
В итоге, мы нарушали правила направо и налево, в частности я безнаказанность опьяняет и второй пункт правила, был нарушен первым. За ним шел следующий в списке, но нарушение его, никаких последствий не подкинуло.
Покидая порог учреждения, проходя несколько сотен метров, мы позволяли посмотреть друг на друга и зажимисто улыбнуться. Каждый из нас знал, что со следующим походом книг будет вынесено еще больше. Подозрения исключены на берегу, таких интеллигентов надо поискать! Опрятные, с подвешенным словцом, бедные студенты, с ангельски ранимыми личиками В умах работников и мысли не вертелось, относительно наших волчьих взглядов на беззащитных «овечек». Брошенная пыль в глаза, рано или поздно прячется и теряется так же быстро, посредством непрерывно частого моргания, такого же частого, как и наши посещения. Кошелек Макара был набит пропусками, карточками, бумагами, ненужными квитанциями, в прочем, как и мой. Они давали право, где-то на вход, а где-то просто на возможность оформления, «официального» оформления, взять книги сроком на 2 недели.
Схемы краж менялись в зависимости от ситуации, численности людей, местоположения полок и искомой бумажной жертвы. При исключительной тишине в стенах библиотеки, один судорожно запихивал книгу, пока второй уточнял вопрос, о наличии трудов писателя Тополя, больной женщине, с искренним интересом на лице, на самом деле, интерес, который в душе, совсем не вызывал. Даже свет мог помешать крутившемуся в наших умах, только зайдя в священную обитель злодеянию
Скучное, низкокачественное и старушечье, собиралось вдали от глаз, заполняя глубину коридоров. В таких отделах, я чувствовал запах смерти, освещение приглушено, тревожная музыка была бы кстати, но ситуацию держать под контролем важнее, чем предаваться атмосфере конца, окутывая с ног до головы, не забывая пропитаться грязными намерениями
Выход из библиотеки тоже подразумевал совершение некоторых манипуляций. Сумку и пакет нужно прижать так, чтобы, когда глаза провожали нас до выхода, им нельзя было предположить, на секунду представить, что в вещах у нас лежит лишний груз. Сотня тысяч шагов. Не меньше Именно столько, ощущаешь, двигаясь к свободе. Процесс ускорять нельзя. Движения плавные, походка спокойная, спина еле сгорблена, пальцы слабо сжимают студенческую сумку, похожую на огромный кирпич Уходя, на себе я ловил такое же количество взглядов, как и шагов, намереваясь сбежать, потеряться на свежем воздухе, узнать, смотрит ли кто-то нам в след, значит проиграть, потому что я знал за нами смотрят, но предъявить у них духу не хватит.
Походы можно сравнить с сексом без обязательств. Цель достигнута, желание пропаловстретимся по нужде или острой необходимости. И мы встречались. Когда в наши головы пришло осознание, что этим можно еще и зарабатывать, тогда-то, мы и начали заводить пропуска в другие библиотеки в городе, чередуя посещения таким образом, замыливая глазенки библиотекарей, заставляя нас тут же забыть, а по приходу, даже и не вспомнить.
Время шло, а потребности эскалировали в геометрической прогрессии. Мне нужно было все больше и больше. У других тоже были потребности, и мы их, по мере возможности заполняли интересующими книгами. Это был скорее приятный бонус, к не менее приятным безвозмездным покупкам.
Весь колледж знал, что у них учатся стая, ворующие книги, спекулируя последними. Заказы на букинистику приходили каждый день, естественно, анонимно, через сеть. О себе заявить оказалось очень просто, немыслимо, казалось раньше. Этот город был огромен, но в лицах я видел либо читающих, либо употребляющих. Дальнейшая реализация ворованной продукции, в лучшем случае, святила исключением из списка обучаемых, поэтому старт начался через посредников, когда цепочка, ничего не подозревающих людей, своими действиями, заставила покинуть местного «ди-джея» из своей комнаты, чем мы собственно и воспользовались. Парнишка, в обязанности которого входило прочитывать текст, ставить песни во время перерывов, своим оставлением рабочего места, способствовал как пиару меня и Макара, так и своего выговора.
Скрываясь в тени, я отправил Макару весточку начала операции и в ту же секунду, в комнате, за дверью, парню пришло сообщение, говорящее о совершенном самоубийстве в раздевалке девочек. Настаивая, что не важно, где именно будет совершено липовое умерщвление, Макар доказывал мне, о сиюминутном вскакивании с кресла ди-джея и скорое направление на шоу. Мнение, относительно женской раздевалки, поддержал как мой ум, так и его. Поняв, что впросак мы не попали, ведь мальчишка и наушники снять забыл, как уже поднимался на первый этаж, в сторону спортивного зала. О предстоящей шалости знали только мы втроем. Флешка вспотела у в руке, еще минута и она начала скатываться. Дорога оказалась лишена препятствий, все заняло не больше 30-ти секунда. Это не помешало мне убрать накопитель в карман и тут же его достать снова, от волнения, попутно дать карманам брюк впитать влагу с ладошки.
Предложение о дешевом приобретении любого рода книг, прозвучало на территории колледжа раза 3. Сомнений в скором обращении клиентов не было. Мы заявили о себе. Осталось и им сделать это. Последние фразы, звучавшие из колонок, были в унисон с криками девушек, доносившиеся из женской раздевалки.
Пожелания полетели в тот же вечер. Цену книг, пришлось сбить чуть-ли не наполовину и не потому, что вещи краденные.
Как бы я не уважал местные библиотеки, за их безалаберность и человеческое доверие, как к чужакам, так и постоянным лицам, книги портить они умели. Начиная с того, что абсолютно у каждой из них наблюдался книжный сколиоз, совсем не радующий глаз коллекционера и покупателя. Такие книги выпирали с полок, на коих покоились покупные издания и все из-за того, что поступаемое количество книг не коррелирует с количеством свободных полок, в связи с чем, библиотекари всовывают не всовываемое, заставляя нас, книжных эстетов страдать, насилуя книги до такой степени, что корешок начинает выступать неестественно и болезненно. Часовое подбирание гантелями ситуацию решает слабо, что нельзя сказать с другими внешними недостатками. Избавиться от книжного сколиоза, можно было только путем скорейшего изъятия фолианта из библиотечного оборота, огородить их от строгих условий, правил и безалаберности сразу же. Как правило, на форзаце клеился листок с информацией владельцев книги на определенный срок. Новые издания подвергались специальной бумаге, сдиравшейся с одного взмаха, не оставляя никаких дефектов, чего нельзя сказать про старые. Их обильно мазали клеем, считай, на века. От этого избавиться труднее, но все равно не так сложно. Я стоял перед раковиной, промачивая палец и тыкая им в места, обильно удобренным клеем, осле, ждал полного высыхания, брался за следующую. Потом, за следующую, за следующую и так далее