Разрешите, мы выйдем, переговорить?
Да, конечно, только не долго, сказал преподаватель, в нетерпеливом ожидании предстоящего шоу.
Ошибка в том, что я сразу не повел ее в туалет. От меня зависело ее дальнейшее обучение в стенах колледжа, но тогда я относился легкомысленно. Студента четыре повытаскивали головы, посмотреть, сквозь щель, чем же мы там занимаемся, желая узнать, какова будет награда за щедрое предложение с моей стороны. Это было время, переломный момент, конца продажи краденых книг и начало спекуляциями учебных заданийтюрьма бедных умов, соседей по парте Не до конца созрев, не закончив озвучивать условия, ее пухленькие губки согласились, и мы вернулись в аудиторию, самодовольный болван и не менее самодовольная сучка заняли свои места.
И о чем же вы договорились, если не секрет? Спросили из толпы.
Говорить я не хотел, и она опередила:
Секрет! Секрет!
Напомню условия, Пулавский делает 100 отжиманий непрерывно, не отдыхая и не вставая, если он сдается, Лабиатуанова идет на отчисление, потому что, закрываю долги я сегодня и только таким образом, простите или благодарите, решайте сами. Тем более, судя по журналу, моя дисциплина, ваш последний шанс не вылететь с «судебки», стреляя взглядом девочку, невербально указывал, что у нее нет другого выбора, как доверить свое будущее мне. Послышались смешки, люди не могли терпеть, они жаждали не слов, а зрелищ.
Чувствуя себя на ринге, где противником оказывались собственные мышцы груди, трицепса и пресса, если не всего тела, миновал длинные парты и добрался до доски. Студенты не могли усидеться. Все примкнули как можно ближе.
На 50-тидесятом повторении, понял, что надо было просить больше и как оказалось, совсем не то. Крик поддержки и мотивации стоял по всему учебному заведению. Тело тряслось, как ненормальное, оставалось 15 сгибов локтями, и, черт возьми, как же тяжко они дались! С делившимся горем, абсолютный студент рвал и метал, желал отдать силы мне, лишь бы я не сдавался. Все, кроме одного. Кроме Макара. Он один покоил душу в конце аудитории, его не замечали, на его существование плевал каждый, сам того не осознавая. Свою безучастность позже, он объяснил моим захоронением стабильного заработка, нажитого общим трудом, но я всегда знал, что проблема глубже проблема внутри
Рухнув на пыльный пол, горячее, треморное тело тут же поймали, подняли десятки рук, приведя организм в привычное положение. Облокотившись, чуть ли, не уснув на парте, слушал аплодисменты и свисты. Знал бы, что это и есть моя награда, любовь наблюдателей, внимал бы ее всем сердцем, архивируя счастливые звуковые картинки в памяти далеко и надолго.
Перекрикивая студентов, преподаватель явно не ожидал успеха, путался угомонить страстно подбадривающих и восхищающихся одновременно: