Боже сохрани, и не подумаю, до того ли мне сейчас! И дай господи, чтобы вы о ласках помышляли не более моего и никогда ко мне не прикасались!
Ах, вот вы как!
Да уже так!»
Кончается тем, что соколик наш, начинает продавать родительские драгоценности, потом закладывает дом, а затем кредиторы сажают его в тюрьму.
И так пятнадцать раз! В каждой главе мужчина сразу становится подкаблучником, слово его в семье ничего не значит, жена бегает тайком от него на танцульки, с удовольствием принимает ухаживания чужих мужчин, а муж-простак смиренно терпит все женские капризы, потакает всем женским прихотям. Причём против него, помимо жены, её подружки и родственники. Прислуга и та над ним посмеивается. И даже общие дети ни во что отца не ставят.
Каждую главу, каждую «радость» автор заканчивает словами: «Так и доживёт он до смерти в тяжком томлении и в горестях окончит дни свои».
Вместо «сада супружества» получил я «суд супружества», причём, «страшный суд». Залез в трясину, в зыбучие пески, из коих выбрался лишь под вечер Кому бы мне эту книжку подарить в наказание?.. А подарить-то и некому. Вас мне жаль, огню её предатькамина нет. Ну, пусть лежит, ждёт, когда у меня лютый и холостой враг появится.
Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.
-16-
Приветствую Вас, Серкидон!
Сразу попрошу прощения за это, ещё ненаписанное письмо. Нынче я не в лучшей форме: считаю себя пострадавшим от Средневековья. Автор псевдорадостей сжёг на костре искромётных инсинуаций мою веру в светлые отношения между полами. Вместе с пеплом улетели и мои способности к формулированию мысли. В попытке обрести прежние ориентиры, позволю себе минутку поэзии.
Франческо Петрарка, стихи не о любви:
Я здесь живу, природой окружён,
И, на Амура не найдя управы,
Слагаю песни, рву цветы и травы.
Ищу поддержки у былых времён.
Сравним, Серкидон, Вашего прилежного письмонаписателя с Петраркой. О разнице в поэтических дарованиях распространяться не будем, а вот различия бытования таковы: живёт Ваш современник, хотя и в красивом, но каменном мешке, или, можно сказать, в каменном цветке. Далее: живых цветов я не рву, травыне мну, боюсь оштрафуют, на Амура, как Вам уже было доложено, управу нашёл, Пегасастреножил, но поддержки у былых времён ищу, как и Петрарка. В этих исканиях позволю себе вторую минутку поэзии.
Василий Жуковский, из перевода «Лаллы Рук»:
Ах! Не с нами обитает
Гений чистой красоты;
Лишь порой он навещает
Нас с небесной высоты.
«Где-то я это уже слышал» пробормотали Вы. Догадка Ваша верна, Серкидон! «Гений чистой красоты» из пушкинского посвящения Анне Керн. Да, да, школьные годы чудесные. Александр Сергеевич в прижизненных изданиях неизменно выделял строчку Жуковского курсивом, что по нормам пушкинского времени означало цитату.
В нынешние времена понятие нормы утрачено. Где чьё? Чтокем? Кто побеждённый учитель? Где победитель-ученик? И был ли кудрявый мальчик? «Всё перепуталось, и горько повторять: Россия, Лета, Лорелея»
Долго ли, коротко ли, с благословения всеобщего невежества образ, рождённый гением Жуковского, стал подарком гению Пушкина. От нашего письменного столаВашему письменному столу. «Курчавому магу» от «северного Орфея».
Оба иносказания мне пришлось закавычить, дабы Вы, бдительный Серкидон, не уличили меня в плагиате. Как-то в беседе со мной писатель Дворкин был особенно в ударе и, когда мы заговорили об авторстве, выдал один из своих знаменитых «дворкинизмов»: «Своёэто вовремя раскавыченное чужое»
Оно конечно, Сенека говорил: «Всё, что истинномоё», Мольер говорил: «Я беру своё всюду, где его нахожу», но всё-таки чужое надлежит закавычить. Хотя и нехотя, надо использовать кавычкисамый честный знак препинанияпри цитировании такого близкого чужого. Поэтому я и вознегодовал на средневекового святошу, когда он не взял в кавычки слово «радости» в названии своей гадкой книжонки?
То ли дело Ваш покорный письмописец. Помните, говорили мы о философах как о мужчинах, не слишком приспособленных к семейным отношениям, и мною было закавычено«вечно юная философия»? Меткое словосочетание впервые встретилось мне у Абеляра в исповедальном труде «История моих бедствий». Средневековый философ вспоминает свою возлюбленную Элоизутот момент, когда она убеждала его, своего соблазнителя, остаться для неё любовником (не помню другого такого случая в мировой практике), и прибегла к такому доводу: «Ведь непросто так Боккаччо упрекал Данте за то, что тот женился. Зачем, спрашивается, менять мудрую и вечно юную философию на сварливую, подверженную старению жену?.. »
Примите, Серкидон, мужественные слова восемнадцатилетней Элоизы в виде анонса. Об этой любовной паре мы с Вами ещё поговорим.
Теперь, когда воспоминания о добрых старых временах придали мне силы, огласим тему письма. Попытаемся выявить с Вами мужчин, которые пригодны к браку частично, и тех, которые непригодны вообще. То естьникак непригодны.
В армии есть аттестация«годен к нестроевой». В брачных отношениях тоже пора ввести подобное понятие. Например, «годен в полумужья». Илив «недомужья». Вроде бы и муж, но построить его сложно, а то и вовсе невозможно. Раз уж упомянуты первыми в эту группу отрядим философов. Но не всем отрядом отрядим.
Древнегреческий философ Гиерокл Александринский обозвал людей «парно живущими животными» и брак рассматривал, как обязательную людскую повинность. Римлянин Гай Музоний Руф не поленился и написал труд«Почему философу стоит жениться?», в котором утверждал: «Кто хочет жить согласно разуму и природеживёт в супружеской паре. А мудрец больше, чем кто-либо, должен следовать долгу супружества».
Вспомним и таких великих философов, как грек Сократ и римлянин Сенека. Они были не только гражданамимужами для отечества, но и мужьями своих жён.
С окончанием периода античности человечество стало потихоньку мельчать. Философы в том числе. У них стало хватить сил только на премудрости, а на женщин ни сил, ни времени уже недоставало. Но не будем рыцарей философии за это чморить да зЮзить. Лучше похвалим их за способность к суровому самоанализу. За то, что знают свои слабости и не костерят почём зря ни женщину, ни институт брака
Мнением немецких философов о браке мы с Вами уже насладились вполне, галльским бонусом будут слова Дени Дидро: «Где, как не в браке, можно наблюдать примеры чистой привязанности, подлинной любви, глубокого доверия, постоянной поддержки, взаимного удовлетворения, разделённой печали, постоянных вздохов, пролитых вместе слёз?»
Переходим к поэтам. Вот уж где чемпионы по количеству пролитых женских слёз. Вечно недовольные, скандальные и капризные участники семейных отношений. Сэмюэл Кольридж, с которым мы препирались намедни, не самый плохой вариант. Он хоть руки не распускал. «Любить иных тяжёлый крест» кажется, эта пастернаковская строчка написана женою поэта. Любой из жён того же Пастернака.
В чём же трудности отношений с «любимцем ветреных харит»? Когда возвращается он, блудный сын человечества, из странствий по астралу (по пивнушкам, по подружкам), встретить его нужно с пониманием: обогреть, обласкать, накормить. А для того, чтобы накормить (переиначим строчку поэта) «жена обязана трудиться».
На удивление, такой проблемный для брачных отношений, поэт непостижимым образом порою находит долгий приют в семье. А всё из-за стихов. Женщина влюбляется в мелодичные, ей посвящённые строки, в лирического героя, а живёт-мыкается с неприспособленным к этой жизни человеком.
Третий тип полумужейучёные. Гранит науки лучше грызть в тишине, чтобы слышно было, как он хрустит. А музыка, птичьи трели и женский смехони научной мысли не способствуют, прижимают её в земле, где она в травке среди кузнечиков замирает. Как Снегурочке было противопоказано солнце, так научной мысли противопоказана и солнце, и суета сует. А вот моресколько угодно. Эйнштейн говорил, что его мечтабыть одиноким смотрителем на далёком маяке.
Продолжим поливать учёного супруга: «сера теория» или «суха теория», всё одноплохо, но учёный муж неизменно тащит в семейную жизнь свои постулаты, формулы, поиски истины. Что же получается? Получается анекдот:
Приходит женщина в магазин и просит двадцать метров ткани для ночной рубашки. «Зачем вам так много?» спрашивает продавщица. «Дело в том, что мой мужучёный, грустно улыбается женщина, ему важен не результат, а процесс поиска».
Что же касается рыцарей наук фаустовского или ньютоновского типа, то они вообще ни разу не мужья.
Далее перечислим к браку непригодных:
Стойкие холостяки. Одним мама не разрешает жениться. Другие мужчины слабые, в себе неуверенные, но уверенные в том, что за маршем Мендельсона последует: «Марш выносить мусор марш гулять с ребёнком марш на рынок; третьи ставят будильник на ночь в шкаф, потому что он тикаетчетвёртыепятыешестые. Причин-причудне перечесть.
Есть среди холостяков и те, что не прошли по конкурсу в сумасшедший дом. Есть и те, что прошли. И «Шизофреники вяжут веники, параноики рисуют нолики». И те, и другие стараются, а в мужья их не берут.
Донжуаны. Они настолько любят всех женщин, что долго изменять всем женщинам с какой-то одной для донжуана не представляется возможным. Давайте и поймём его, и простим.
Монахи. Для монастырской братии невестой является молитва, и пусть это покажется странным, но когда «Не слышно пений в поздний час//Молящих иноков за нас», жить в миру становится как-то тревожней.
Отвергшие социум отшельники. Для них женапещера.
Сектанты-алхимики. Глазагорят, волосыдыбом, дрожит в руках реторта, а свинец в золото не превращается. И не превратится.
Пленники идеи. Например, ходит мужчина в горы, ищет мужчина снежного человека. Мечтает встретить. Пожелаем ему удачи. Пусть повстречает. Пусть со снежным человеком найдёт своё счастье.
Маньяки. Нельзя сказать, что женщина им совсем не нужна. Но не для свадьбы точно. Частушку знаю:
Ой, девчонки, эти враки
Сексуальные маньяки.
Где бы встретить маньячка
Заморить хоть червячка!
Остальные ущербные, к браку непригодные потомки Адама таковы: стойкие импотенты, алкаши позорные, калики перехожие, голь перекатная, зэки, бомжи, гомосексуалисты. Последние непригодны к браку с женщиной. Ну, а биссексуала трогать не будемпусть определится.
Что же мы имеем с коллективного мужского гуся? Имеем не густо. Если тщательно просеять, а затем из общего числа отнять, то мало что останется.
Такую печальную статистику привести молодой девушке, да той же Вашей КлавеНет, нельзя так девушку огорчать А Вы, Серкидон, возрадуйтесь. В перечисленные немужья Вы не попали. Вам бы только округлиться телом, окрепнуть разумом и«Готовый муж, //Играйте туш». Что я пою стихом небрежным? Какая туш? Какая чушь! Играйте марш Мендельсона!
Понятное дело, по мере готовности и при желании. Но я уже потихоньку буду подбирать для Вас невесту. Какая она? А вот об этом как-нибудь после.
Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.
-17-
Приветствую Вас, Серкидон!
Скажу Вам без ложной скромности: на моих книжных полкахи хорошие, и прекрасные, и судьбоносные книги а взгляд упирается в гадкую. Книгу о пятнадцати «радостях» брака. Вот Вам налицо феномен притяжения отрицательного. На кой мне сдались эти пятнадцать доносов на прекрасную половину человечества?.. Этот кусок прессованной желчи в красивой упаковке
А может быть, это сигнал?! Намёк на то, что кончились плюсы, и пора говорить о минусах. Вот-вот, намекают нам свыше: будьте довольны тем, что «накопытили», загулялись вы по «саду супружества», пора поплутать в пустыне одиночества
Что же, послушаем, что скажут нам хулители брачного союза, активные противники строительства семейного гнезда. А таких не счесть. Ломатьне строить
Договоримся так: оникуражатся, иронизируют, резвятся, ясдержанно помалкиваю, ониобвиняют брачные отношения и женщину как одного из участников оных, яиногда подаю голос, комментируя чужое, а порой и чуждое мне.
Хенрик Хорош:
«Женщиначто оконная занавеска: узор миленький, но мира уже не увидишь».
Не могу Вам сказать, кто он, этот Хенрик, и насколько он ХорОш. В обозримом мыслью пространстве этот насмешник мною не найден. Замаскировался, сидит дома за миленькой занавеской, да так упакован, что мир его не видит.
Актёр У.К. Филдс:
«Женщины для меня как слоны: смотреть на нихудовольствие, но своего слона я бы иметь не хотел».
Актёр Питер Селлерс:
«Холостяк: мужчина, который не покупает целую шахту, если ему нужно ведро угля».
Первыйамериканский шутник, второйбританский. Обратили внимание, Серкидон, оба они актёры. Что я Вам скажу про людей этой профессии: лицедеи делают то, что скажет режиссёр. На бумаге оба, понятное дело, храбрятся, но по жизния Вас уверяюу одного дома трубит прекрасный «слон», у другого в наличии действующая и весьма миловидная «шахта».
Но признаем, пишут противники брака веселее, чем апологеты союза двух сердец. Всё оттого, что процесс созидания и долгий и скучный и тягомотный. А процесс разрушения быстрый, весёлый, задорный. Давай прочтём стишок охальника Игоря Иртеньева о трудности выбора спутницы жизни:
Женщины носят чулки и колготки,
И равнодушны к вопросам культуры.
Двадцать процентов из нихидиотки,
Тридцать процентовнабитые дуры.
Сорок процентов из нихпсихопатки,
В сумме нам это дает девяносто.
Десять процентов имеем в остaтке,
Да и из этих-то выбрать не просто.
Однако же, довольно нам потешаться, Серкидон, ведь «не шутки шутить, не людей смешить» собрались мы в этом письме. А то ишь, затеяли брачные поддавки, тогда как ждут нас серьёзные люди, на устах у которых весомые аргументы.
Людей серьёзнее, чем германские философы, отыскать трудно. Ваши доводы, господа!
Артур Шопенгауэр: «Женитьсязначит вдвое сократить свои права и во столько же увеличить свои обязанности».
От этого «афоризма житейской мудрости» и выверенного, и добротного не отмахнёшься. Он справедлив. Сам Шопенгауэр не захотел ничего ни сокращать, ни увеличивать, до последнего вздоха сохранил status quo одинокого мыслителя.
Фридрих Ницше: «Много кратких безумийвот что вы называете любовью. И ваш брак кладёт предел множеству кратких безумийодной большой и долгой глупостью».
Вот вам, «други мои», и гуляние по «саду супружества»! Оно названо одной «большой и долгой глупость». Переметнулся Фридрих в стан противников брака. Разочаровался в женщинах, разлюбил музыку, ушёл в Вечность холостяком.
Эммануил Кант: «Бракэто соединение двух лиц разного пола ради потенциального обладания половыми органами другого».
Так говорят наши доморощенные Мальчиши-Плохиши от биологии. Может быть, это циничное высказывание в высокоумном контексте выглядит не столь пошлым? Не знаю, не знаю
Личная жизнь кенигсбергского философа была суха: ни одной доподлинно известной попыткини потенциальной, ни кинетическойобладать женщиной. В домени жены, ни возлюбленной, ни служанки. Был верный слуга, но и того Дон Кихот от науки изгнал, едва неуёмный Санчо Панса задумал жениться. «Лица семейные несут печать ярма», считал Кант. А почему тогда выявленная печать лежит на лице самого родоначальника немецкой классической философии? А встретишь, бывало, какого-нибудь женатого Стиву Облонского и видишьвитает на лице беззаботная улыбка в предчувствии очередного удовольствия Видимо от женатостей-неженатостей, зависит не всё, ой не всё.
Александр Герцен. Александр Иванович женат дваждысвоя жена плюс жена товарища, но в строгом ряду немецких холостяков Герцен инородным телом не кажется: у него и склонности к философии, и матьнемка, и на немецкий лад придуманная отцом фамилия. Послушаем, что «прозвонит» нам «сын сердца»: «Сожитие под одной крышей само по себе вещь страшная, на которой рушилась половина браков. Живя тесно вместе, люди слишком близко подходят друг к другу, видят друг друга слишком подробно, слишком нараспашку и незаметно срывают по лепестку все цветы венка, окружающего поэзией и грацией личность».
Да, это справедливо. Она увидит его в кальсонах, он еёв папильотках. Где розы, соловьи, безумья, голубой шатёр небес, одуванчики на полях? Был одуванчик брака пушист, а вот осталась от него одна маленькая плешивая головка и «обладание половыми органами друг друга»