И рассмотреть то, что я тщательно скрывал даже от себя самого.
В конце концов, ваша душа, Александр задумчиво продолжил Василий Михайлович. Ваша душа не похожа на остальные. Кто знает, какой путь ей пришлось
Да твою ж
Более чем, сударь, холодно отозвался я. Смею вас уверить душой я настолько же здоров, насколько и телом. Можете передать княгине мои наилучшие
Непременно передам. Василий Михайлович склонил голову. Прошу не сердитесь на меня, Александр. У меня и в мыслях не было желать вам дурного. И уж тем более считать душевнобольным В конце концов, только человеку незаурядному под силу сделать то, что вы сделали и что еще, вне всяких сомнений, сделаете.
Приятно слышать, проворчал я.
Считаю своим долгом сообщить, что мы будем присматривать за вами, Александр. Василий Михайлович оторвал и бросил голубям еще кусок батона. Особенно теперь. Нас всех ждут непростые времена.
Это предупреждение? не выдержал я. Или угроза?
Это необходимость, Александр. Василий Михайлович со вздохом поправил пенсне. Вам достался необычайный дар. Слишком значительный, чтобы зарывать его в землю или позволить ему погаснуть раньше срока. Так что мне искренне хотелось бы верить, что вы не откажетесь от нашей помощи если она вам потребуется.
Будто бы у меня есть выбор.
Выбор есть всегда, Александр. Василий Михайлович нахмурился и строго погрозил мне пальцем. И уж поверьте, от вашего выбора однажды будет зависеть очень многое Помните об этом.
Как пожелаете. Я пожал плечами. Что-нибудь еще?
Больше ничего, Александр. Василий Михайлович мягко улыбнулся. Не смею вас больше задерживать.
От рукопожатия мы оба воздержались. Я из чистого упрямства, древний Одаренный судя по всему, из деликатности. Прощаться тоже не стали беседа явно была неформальной и не требовала соблюдения каких-то особенных приличий. Даже с учетом колоссальной разницы и в возрасте, и в магическом классе, которую я даже не пытался оценить Видимо, чтобы не расстраиваться.
Так что я просто поднялся, изобразил легкий поклон и направился к припаркованной на другой стороне двора машине. Обернулся, только когда уже сел за руль, и почти не удивился, увидев, что скамейка у залитой утренним солнцем стены опустела. Василий Михайлович исчез, и о его присутствии напоминали только корки батона на асфальте.
А голуби все так же клевали крошки.
Глава 2
Машина свернула на Каменноостровский и покатилась к мосту. Неторопливо, вальяжно рокоча мотором конечно, не таким, как у Настасьиного монстра, но тоже могучим. Какой и полагается «Чайке».
Доставшейся мне от брата. Я ехал на Костиной машине. Той же самой дорогой, что и в тот день, когда он умер у меня на руках. Когда я не успел оказаться рядом, чтобы помочь. Прикрыть Щитом, ударить в ответ Да хотя бы просто затащить в дом, за крепкие и надежные родные стены. Вместе мы бы справились!
Но Костя остался один и погиб. А те, кто убил его, живы и спокойно разгуливают по Питеру. Возможно, где-то совсем рядом. Даже если Багратион и добрался до наемных стрелков, вряд ли они смогли рассказать больше тех, что штурмовали дом Воронцовых. Всего лишь исполнители.
А настоящий враг оставался в тени. Хитрый, могущественный. Грозивший не только моей семье и другим дворянским родам, но и самой империи.
И у меня к нему личные счеты.
Тоска и гнев снова шевельнулись где-то внутри, и Костина «Чайка» отозвалась сердитым рычанием. Я сам не заметил, как придавил газ. И полетел по Троицкому мосту, обгоняя неторопливые авто с заметным превышением. Вряд ли кто-то стал бы меня ловить машину наверняка хорошо знал каждый городовой в центре города, но я все-таки с усилием заставил себя сбавить обороты.
Хватит с меня гонок. Да и туда, куда я ехал, лучше явиться с холодной головой. Думать придется много.
Я не стал лезть в карман за визиткой и так помнил все ее содержимое наизусть, до последней буковки. Хоть и не собирался воспользоваться в ближайшее время. Но теперь у меня появилась еще одна причина повидаться с верховным жандармом империи и откладывать визит я не стал.
Как и предупреждать заранее, хотя того от меня требовали и приличия, и банальный здравый смысл. В конце концов, Багратион вовсе не обязан был сидеть у себя в кабинете на набережной Фонтанки, дом шестнадцать, ожидая, пока юный князь Горчаков соизволит почтить его визитом. Но мне почему-то хотелось заявиться без спроса. Не то чтобы застать врасплох подобное едва ли возможно в принципе, но хотя бы внести в предстоящую беседу некий элемент неожиданности.
И надеяться, что непробиваемый действительный тайный советник хоть на мгновение потеряет равновесие и я смогу увидеть что-то.
Чужой взгляд я почувствовал даже до того, как припарковал «Чайку» на набережной. Кто-то «прощупывал» меня. Аккуратно, почти незаметно еще неделю или две назад я бы, скорее всего, и не почувствовал. Но то ли мой Дар еще усилился, то ли сработала уже намертво вросшая привычка держать ухо востро я не только ощутил чужое присутствие, но и смог примерно понять, откуда оно исходит.
Вовсе не из здания Третьего отделения, а откуда-то со стороны Летнего сада. Обернувшись, я увидел на Пантелеймоновском мосту примерно в сотне метров высокого мужчину в сером плаще. Нет, конечно, там были еще прохожие но в глаза бросался почему-то именно он.
В отличие от остальных, мужчина никуда не спешил он вообще не двигался, а просто стоял почти на самой середине моста, сложив руки на перила. Кажется, курил или просто задумался о чем-то своем, глядя вниз, в мутную воду Фонтанки.
Нет, не он. Слишком расслабленный и слишком близко. Заметивший меня Одаренный был заметно дальше раза в полтора-два. Скорее всего, стоял где-то прямо за решеткой Летнего сада, скрываясь среди зелени. Но разглядеть я его, конечно же, не мог. И он то ли понял, что я его засек, то ли просто потерял интерес чувствовать чужое присутствие я перестал сразу после того, как посмотрел на курильщика на мосту.
Да чтоб тебя вздохнул я.
Стоило быть осторожнее. В конце концов, в последнее время в Петербурге стреляют и нередко даже в князей Но не бежать же сейчас туда, к саду, выискивая кого-то, кто вполне мог даже не быть злоумышленником. Есть дела и поважнее.
Я захлопнул дверь, обошел «Чайку» и направился к двери. Скучающий на посту снаружи городовой не обратил на меня никакого внимания похоже, на угрозу имперским безопасникам я никак не тянул.
Зато внутри меня ждали. Крепкий мужик в штатском встретил меня взглядом, приподнялся из-за конторки и тут же уселся обратно.
Добрый, ваше сиятельство, сказал он. Проходите.
Куда? не понял я.
Прямо и направо, кабинет в конце коридора. Дежурный вытянул руку, показывая путь. Его светлость ждет.
Ага. Вот тебе и устроил сюрприз.
Двери толстые, из темного дерева выглядели солидно. Крепко, надежно и чуть ли не одинаково. Не было даже номеров кабинетов и помещений не говоря уж о должностях и фамилиях. То ли в Третьем отделении особенно рьяно относились к конспирации, то ли все, кому в принципе был открыт вход в святая святых имперских жандармов, и так прекрасно знали, зачем и куда следует идти.
Скорее второе. По пути мне встретились несколько человек невыразительных, каких-то средних, в одинаковых серых костюмах. И никто из них не то что не поинтересовался, что здесь забыл семнадцатилетний парень, даже не посмотрел в мою сторону. Только в самом конце коридора я почувствовал касание чужого Дара: все-таки проверяли. К Самому вряд ли пускали кого попало но я оказался в списке избранных.
На мгновение я испытал что-то вроде мандража. Едва ли беседа с Багратионом сулила мне какие-либо неприятности, но что-то подсказывало: после того, как я открою эту дверь, пути обратно в переносном смысле, конечно же, уже не будет.
И все же.
Я решительно взялся за ручку и вошел в кабинет.
Присаживайся, Саша. И подожди пару минут Не ждал тебя так рано.
Голос я узнал, но самого Багратиона разглядел не сразу, хоть его утопающая в полумраке обитель и не отличалась солидными размерами. Скорее, наоборот оказалась неожиданно скромной для чина второго класса. Письменный стол огромный, чуть ли не на половину кабинета, пара кресел для посетителей, узкий диван у стены, полка с документами, сейф и еще одна дверь в углу. Возможно, ведущая в куда более просторные покои: почти наверняка Багратиону порой приходилось засиживаться допоздна а то и вовсе ночевать на службе.
Неудивительно, что при такой жизни он в свои неполные сорок пять так и не обзавелся семьей, хоть и считался одним из самых завидных столичных женихов. Наследник древнего и богатого рода грузинских князей, потомок героя Смоленской битвы, действительный тайный советник, могущественный Одаренный, истинный слуга государыни императрицы, блестящий кавалер пресса разной степени желтизны приписывала Багратиону великое множество романов и порой весьма сомнительных.
Меня интересовал только один.
Но если Багратион и правда приходился мне отцом, да еще и знал об этом, внешне это не отражалось никак. Он сидел напротив меня в рабочем кресле и что-то писал. Приглядываться я, понятное дело, не стал, но почему-то сразу понял: документ вполне мог бы и подождать. Видимо, светлейший князь просто решил проучить меня за нарушение субординации.
Пришлось потерпеть к счастью, недолго. Закончив писать, Багратион сложил бумагу пополам, убрал в ящик стола и тут же достал оттуда какой-то сверток.
Ситуация у тебя скажем так, неоднозначная, задумчиво проговорил он. Так что торжественную часть мы, пожалуй, пропустим.
Что это?
Я с опаской скосился на лежавший прямо передо мной кусок матовой ткани то ли черной, то ли темно-синей, сложенный в несколько раз. Сверток не казался большим, но, судя по всему, содержал что-то весьма важное.
Можешь взять и посмотреть, улыбнулся Багратион. Это теперь твое. И оно не кусается и не взрывается.
Как пожелаете, ваша светлость.
Возражать я не стал протянул руку, взял загадочный подарок и развернул. Почти наверняка самой значимой частью содержимого была сложенная вдвое бумага с гербовой печатью, но в первую очередь внимание я обратил вовсе не на нее.
А на оружие. Впрочем, кинжал в черных ножнах на ум тут же пришло слово «кортик» таковым, скорее всего, не являлся. Слишком уж он был изящный, миниатюрный и богато отделанный едва ли кто-то стал бы использовать такую красоту для банальной поножовщины. Навершие рукояти кажется, из слоновой кости украшал красный с золотом крест, от которого к гарде вытягивалась надпись: «За храбрость». Небольшая лента на ножнах красная с желтыми полосами по бокам почти повторяла цвета креста и, похоже, представляла с ним единое целое.
Орден Святой Анны, пояснил Багратион. Четвертой степени. Офицеру выше восьмого класса в подобном случае полагалась бы звезда на шею. Но так как ты не аттестовался даже на четырнадцатый магический сам понимаешь. Регламент есть регламент.
Ничего себе. Чтобы скрыть волнение, я принялся изучать гербовую бумагу между прочим, за подписью самой императрицы. Впрочем, ничего нового там уже не было: документ подтверждал, что за проявленную отвагу и верную службу государству князю Александру Петровичу Горчакову то есть мне жаловался орден Святой Анны четвертой степени и аж целых сорок рублей годичной пенсии. Надевать награду полагалось
Дальше можешь не читать, усмехнулся Багратион. Носить это ты все равно не сможешь в ближайшее время, во всяком случае.
Это почему? проворчал я.
Твои действия можно назвать условно героическими. Багратион покачал головой. И без всяких условностей противоправными, несоответствующими букве закона да и попросту опасными. Наградить за такое публично не представляется возможности.
Разумно, вздохнул я. Остается только порадоваться, что меня за все это вообще не
Радоваться рано. Багратион опустил локти на стол и сцепил руки в замок. Вынужден сообщить, что государыня, хоть и безмерно ценит то, что ты сделал для страны и всего дворянского сословия, не может оставить без внимания скажем так, твои методы.
Гонки по трассе и по городу, драка, стрельба в общественном месте Да, гражданскому будь он хоть сто раз родовитым аристократом такое не должно сходить с рук. И, судя по всему, не сойдет.
Суд чести?.. осторожно предположил я.
Нет. Победителей не судят. Багратион махнул рукой. Но некоторое общественное порицание тебя ждет. Как и некоторые меры.
А точнее?
Как тебе прекрасно известно, имущество семьи, землю и положение в обществе наследует старший сын или внук, ответил Багратион. А второй в линии наследования традиционно поступает на государственную службу. Как правило военную. И теперь, когда твой брат Константин погиб, его место придется занять Михаилу.
Блеск. Миша в роли наследника и чуть ли не главы рода. И я, кажется, уже успел сообразить, к чему клонит Багратион.
Разумеется, в обычной ситуации никто не стал бы принуждать тебя. Но сейчас все несколько иначе. Багратион потер переносицу. Завтра ты будешь отчислен из Александровского лицея. По собственному желанию, разумеется. А еще через несколько дней твоему дедушке будет настоятельно рекомендовано определить тебя на службу государству. А именно
В кадетский корпус? догадался я.
Нет. Багратион мягко улыбнулся. По возрасту подходит скорее это, но с твоим Даром Даже если ты не ищешь неприятностей они находят тебя сами. И слишком уж велик шанс, что ты просто-напросто кого-то покалечишь.
Даже так?..
Весьма вероятно. Багратион пожал плечами. Так что ты поступаешь сразу на второй курс во Владимирское пехотное юнкерское училище.
Однако. Я на всякий случай перебрал в памяти известные мне столичные военные заведения. И не только столичные. И вопрос у меня остался только один.
Почему не в Павловское? Я откинулся на спинку кресла. Или не в Пажеский корпус?..
В самые престижные? Багратион хитро улыбнулся. Не забывай, что твой перевод на военную службу должен выглядеть в некоторой мере наказанием а никак не поощрением Но дело, разумеется, не только в этом.
А в чем?
Лишнее внимание тебе точно ни к чему, вздохнул Багратион. Зачисление во Владимирское будет выглядеть чем-то вроде ссылки. Часть друзей ты, вероятно, потеряешь, но и потенциальных врагов тоже. До простого пехотного юнкера не будет дела никому. И к тому же училище неплохая школа. Тебе уж точно не повредит немного дисциплины.
Премного благодарен, съязвил я. Мне вполне хватает и барона Штольца.
Он не сможет в одиночку научить тебя всему. Багратион, как всегда, пропустил шпильку мимо ушей. В училище действительно сильный личный то есть преподавательский состав. Павловское куда престижнее, но в последние лет десять туда поступало слишком много юных князей и графов. А Владимирское готовит настоящих боевых офицеров. Не всегда дворянского происхождения но и это ты при желании обратишь себе на пользу.
Каким образом?
Подумай хорошенько. Багратион прищурился. Пройдет не так уж много времени и твои будущие однокашники станут самой серьезной боевой силой в империи. Настоящей военной элитой. И тебя, Саша, свяжут с ними узы, которые порой оказываются покрепче кровных.
Звучит разумно, кивнул я. Союзников следует выращивать с детства.
Не умничай. Багратион поморщился и покачал головой. И не думай, что я собираюсь сделать из тебя серого кардинала империи. Пока что мне просто нужен свой человек во Владимирском. И не только там.
Почему? Я тут же навострил уши. Это что, как-то связано с
Пока я могу только догадываться, что с чем связано, Саша, проворчал Багратион. Но допускаю любые варианты. И по моим данным, именно во Владимирском училище сейчас зреет то, что может дать весьма дурные всходы. И куда быстрее, чем мне бы хотелось.
Заговор?.. Я на всякий случай чуть втянул голову в плечи. Против короны?
Не исключено, отчеканил Багратион чуть ли не по слогам. И даже это может быть частью событий, в которых тебе, к сожалению, уже пришлось поучаствовать.
Может, все-таки расскажете? Я опустил ладони на подлокотники. Если уж все равно собираетесь меня завербовать?
Нет, отрезал Багратион. В первую очередь, ради твоей же собственной безопасности, Саша. И во вторую потому, что вербовать я тебя не собираюсь. Не собираюсь зачислять тебя в штат, не собираюсь платить жалование или каким-либо образом связывать с Третьим отделением Кстати, это наша с тобой последняя встреча во всяком случае, здесь. Не нужно, чтобы тебя видели у этого здания. Даже случайно.