Свидания на озере грезАнна Бахтиярова
Глава 1. Бедная Лиза
Вова, не надо Пожалуйста выдохнула Лиза из последних сил.
Но мольба сильнее разозлила мучителя. Последовал еще один удар по лицу, а потом пинок в бок. Лизу схватили за волосы и поволокли к лестнице, ведущей на первый этаж.
Стерва! Только и умеешь, что юбки задирать! Никакого уважения к мужу!
Вова я
Закрой рот!
Вова рывком поставил Лизу на ноги и впечатал в стену. Зверем глянул в испуганные глаза и ухмыльнулся. Она горько всхлипнула. Когда муж в таком состоянии, ничего не докажешь. Лучше молчать и терпеть. Быстрее остынет. Однако сейчас Лиза отвечала не только за собственную жизнь.
Вова, клянусь, я тебе не изм
Фраза закончилась громким Лизиным криком. Рассвирепевший муж столкнул ее с лестницы. Двенадцать ступеней. Она точно знала количество, ибо сама изо дня в день мыла пол во всем доме. Вова не хотел держать домработницу. Не хотел впускать в семейное "гнездышко" посторонних. Сегодня Лиза прочувствовала каждую ступеньку, пока летела вниз, отчаянно пытаясь прикрыть руками живот.
Подумай о своем поведении, шлюха, прорычал Вова на ухо жене, пока она лежала, скрючившись, на белоснежном ковре с высоким ворсом, доставлявшем ей уйму хлопот.
Хлопнула входная дверь. Мучитель ушел, не потрудившись выяснить, насколько сильно пострадала Лиза. Сама виновата. Всегда беспрекословно сносила его ярость, никогда и никому не жаловалась. Поднималась, замазывала синяки гримом и жила дальше, как ни в чем ни бывало. Но нынче так не выйдет. Адская боль разливалась по телу, пульсировала, не стихая ни на секунду.
Помогите, прошептала Лиза, не понимая, к кому обращается. Дом пуст.
Сжав зубы, она поползла к столику на котором стоял городской телефон. В глазах темнело, но Лиза сумела вцепиться в шнур и стянуть вниз трубку. Две кнопки она нажала фактически наугад.
Станция скорой помощи, раздалось на другом конце.
Спасите
Что у вас случилось? спросила девушка механическим голосом, готовясь вбивать данные в компьютер.
Спасите моего ребенка прохрипела Лиза.
А в душе понимала, что умирающей внутри нее жизни не способно помочь даже чудо
***
"Мама"
Девочка лет шести тянула к ней ручонки. Светловолосая, как Вова, но черты лица ееЛизины: прямой носик, тонкие губы, ясные синие глаза. Она готовилась расплакаться, горько-горько, как плачут не дети, а взрослые, которых постигла беда. Но Лиза ничегоабсолютно ничего! не могла сделать, чтобы помочь дочери
Сашенька, прошептала она плохо слушающими губами.
Горло саднило после трубки, через которую она дышала во время операции, голову будто набили ватой. Или соломой, как у чучела Страшилы из детской книжки. Действие наркоза давало о себе знать. Тело, будто чужое. Как и мысли, натыкающиеся одна на другую. Судя по сумеркам за окном, прошло несколько часов, как ее перевезли в полубессознательном состоянии из реанимации в палату. Лиза плохо понимала, кто находится рядом, и что ждет ее дальше, но одно знала точно: Сашеньки больше нет. И эта мысль убивала
Сашенька
Кто такой Сашенька? Хахаль, с которым ты Вову обманула?
Хриплый женский голос разорвал туман в голове, и память нарисовала моложавое лицо свекрови с подведенными бровями и ярко накрашенными губами.
Ядвига Семеновна
Она самая. Дежурить приехала. Ох, и наворотила ты дел, Лизка.
Я не
Слезы градом побежали по лицу. Свекровь воспитала чудовище, но для нее Вова был и навсегда останется святым. Он никогда ни в чем не виноват. Это дура жена его провоцирует и доводит гадкими выходками.
Да не реви ты. И не дергайся. Швы разойдутся. У тебя еще катетер в вене.
Пальцы с отполированными ногтями, покрытыми розовым лаком, как у подростка, коснулись Лизиных волос. Потянули длинную прядку, словно играючи. Плакать сразу расхотелось. Даже боль, как ни странно, притупилась. Осталась лишь горечь. Но и та больше напоминала послевкусие от травяного чая, что обожала заваривать свекровь.
Завтра, если доктор разрешит, к тебе из полиции зайдут. Поговорить хотят. Ты им скажешь правду, прядка волос в ловких пальцах завивалась и снова распускалась.
Скажешь, что грабитель ворвался. Думал, дома никого нет. А тут ты подвернулась. Вот он и набросился. Хорошо, Лиза? Не подведешь?
Губы задрожали.
Не подведу, Ядвига Семеновна. Обещаю
Вот и славно. Умеешь быть хорошей, когда постараешься. А уж как полицейские отстанут, Вове разрешат приехать. Он испереживался весь, как тут его сладкая девочка.
Лизу пробрал озноб. Она не хотела видеть Вову. Никогда! От одной мысли, что по его вине не стало Сашеньки, хотелось нет, не убить мужа, а умереть самой. Однако Лиза не моглапросто не могла! поведать об этом. Ни свекрови, ни кому- то другому. Она сама не понимала причину. Ее будто привязали к мужу крепко- накрепко. Ни уйти, ни слова поперек сказать
Будто в болоте, что затягивает все глубже и глубже
Не спим? в палату вошла медсестраженщина в годах с волосами цвета льна, заколотыми на затылке. Вот и славно. Думала, будить придется. Уколы надо сделать: антибиотик и кровоостанавливающий. Завтра перевязка. Доктор посмотрит, как там швы.
Лиза, с детства боявшаяся уколов, сегодня не пикнула. Что такое иглы, когда болит все тело, а еще сильнеедуша? Впрочем, причина покорности была в другом. Почудилось, что от медсестры исходит свечение, как от ангелов в кино. Чудно? Ну и пусть.
А дальше стало еще "чудесатее".
Топай отсюда, ведьма. Нечего на девочку заговоры плести. Не в твоей она больше власти.
Свекровь зашипела и пулей выскочила за дверь, оставив запах терпких цветочных духов. А медсестра склонилась к самому Лизиному уху.
Завтра полицейским правду расскажи. Как есть. Пусть муж-мерзавец ответит. А ведьму не бойся. Она теперь сама боится. Кстати, меня Ариной звать
Лиза ни капельки не удивилась наставлению. Глаза слипались.
"Привидится же"подумала она, прежде чем провалиться в сон выздоравливающего
***
Утром свекрови рядом не обнаружилось. Выветрился и запах духов.
Физически Лиза чувствовала себя значительно лучше. Мысли прояснились. Но душевная боль усилилась. Осознание обрушившейся катастрофы накрывало с головой, и чтобы не расплакаться Лиза кусала и без того опухшие после Вовиных ударов губы. Она бесцельно смотрела в потолок, отказывалась от еды, хотя доктор велел хорошо питаться, чтобы поскорее поправиться.
Лиза не хотела поправляться. А смысл?..
Говорили, ей повезло. При таком падении можно и шею сломать. Или в инвалидном кресле остаться. Да, было сильное внутреннее кровотечение, но доктора справились, подлатали. Еще от удара Вовиной ногой пострадала печень, но, к счастью, это вовремя поняли и не допустили серьезных последствий. Ну а два сломанных ребра на фоне всего остальногосущий пустяк. Как синяки на лице и теле. Пройдут. А дети дети будут. Молодая еще, а необходимые органы всерьез не пострадали.
Возможно, было б легче, если б рядом лежали соседки. Чужим людям проще излить горе. Но Лизу разместили в одноместной палате. Вова все оплатил. Как обычно.
Богатый, видать, у тебя мужик, брякнула одна из медсестер с завистью. Не Арина. Другая. Молоденькая и глупая.
Лиза ничего не сказала. Только отвернулась к стене.
Богатый, кто ж спорит. Но разве в деньгах счастье?
Полицейские объявились на третий день, когда Лиза начала потихоньку вставать и даже заставляла себя проглатывать больничную размазню. Она бы и дальше голодала, но испугалась угрозы врача кормить ее через трубку. Уж лучше десяток ложек жидкой каши. А помереть от голода (иль по какой иной причине) Лиза и позже сможет. Дело не хитрое, коли постараться.
Елизавета Аркадьевна, расскажите, что произошло?
Их было двое: молодой мужчина и женщина старше Лизы лет на десять. Заговорила именно она. Видно, посчитала, что ей жертва домашнего насилия быстрее доверится.
Это был гра гра
Лиза приготовилась выдать то, что велела Ядвига Семеновна, но слово "грабитель" отказалось слетать с языка.
Во Во Вова!
Ваш муж? уточнил мужчина.
Да, выдохнула Лиза, испытав при этом облегчение, будто груду камней с груди убрали.
К счастью, особых подробностей полицейские не выспрашивали. Им хватило упоминания о ревности мужа. Женщина составила протокол и попросила Лизу расписаться. Этим все и закончилось. Посетители ушли, а Лиза уснула и снова видела во сне Сашеньку. Дочка улыбалась, довольная маминой смелостью
***
Выздоравливала Лиза медленно. Не могла. А, может, не хотела.
Полторы недели тут лежите, посетовала Мира Алексеевнапалатный доктор. Выписывать пора. Но как с температурой выпустить? Уж столько анализов сделали. И УЗИ три раза. Нет поводов для температуры, а держится
Лиза лишь вздохнула. Может, и хорошо, что держится. Лучше здесь, чем дома. Там Вова. И воспоминания о последней "встрече". Муж не навестил ни разу. Наверняка, он в ярости из-за заявления в полицию. Теперь варится в собственном соку и ждет, когда Лиза вернется "тепленькая". Не арестовали же его, в самом деле. У Вовы целая батарея адвокатов. Быстро освободят. И отмажут. От всего на свете.
Нельзя тебе домой, проговорила Арина, будто между делом, пока ставила капельницу. Там сама атмосфера дурная. Не заметишь, как засосет болото, и все вернется на круги своя. Разорвать надо все связи. И жизнь с чистого листа начать. Лиза неопределенно передернула плечами.
Легко сказать, сложнее сделать. А иногда и просто невозможно. Идти некуда. Ни денег, ни профессии, ни опыта работы. И не отпустит Вова. Просто убьет. И все.
А, может, в этом и выход?
Лиза уже не раз возвращалась к мысли о самоубийстве. Подумаешь, грех. Вову в таком случае уже раз сто молниям полагалось поразить на месте. За все грехи, что совершил, думая лишь о себе любимом. Но ничего. Он только богатеет. И продолжает творить зло. Единственное, что останавливало Лизуэто страх, что на том свете она не увидит Сашеньку. Дочка теперь ангел. А ангелам не полагается встречаться с самоубийцами
И что эта Мира Алексеевна тебя на анализы гоняет и лекарствами пичкает, посетовала Арина, когда пришло время поменять закончившийся пакет с раствором на новый. Ты сама себе температуру нагоняешь. На нервной почве. Тебе не тело лечить надо, оно молодое, само оправится. А душу. Вот что, девочка. Сестра у меня есть. Ясминой зовут. Она как раз по таким делам. В смысле, от душевных расстройств людей лечит. За самые сложные случаи берется. Сходи к ней на прием, не пожалеешь.
Лиза хотела возразить. Мол, только психотерапевтов ей не хватало. Все равно не получится рассказать всю правду. Да и Вова ни за что денег не даст. Сочтет в лучшем случае глупостью, а в худшемпротестом с Лизиной стороны, причем таким протестом, который карается побоями. Но Арина ласково погладила ее по тонкой руке, и возражать расхотелось. Предложение показалось вполне дельным
Спустя три дня Лиза, наконец, покинула больницу.
Арина проводила до такси и на прощание сунула бумажку с адресом. Посмотрела пристально и вдруг сказала странную вещь:
А тебе бы очень пошла короткая стрижка, Лизок.
Лиза машинально кивнула, точно зная, что никогда не подстрижется. Густые каштановые волосы были ее гордостью. Иногда бывало все плохо, хоть в петлю, но потом она смотрела в зеркало. Не на лицо, на волосы, струящиеся волнами, и отчаянье уходило. Будто и не было его вовсе. А чего печалиться? У нее есть мужбогатый и красивый. Любая обзавидуется. Есть шикарный дом в два этажа, в продуктовом супермаркете Лиза не смотрит на ценники, как многие другие женщины. А побои Сама виновата. Хороших жен мужья не бьют.
По крайней мере, так Лиза считала раньше. До того, как потеряла Сашеньку
Куда ехать? спросил таксист.
Она назвала адрес. Домашний. Какой же еще? Не на улице же ночевать. Да и тянуло ее туда. Иногда Лиза шутила мысленно, что привязана к дому крепче, чем собака цепью к конуре. Даже когда Вова уезжал в командировки, казалось бы, ничего не мешало, уйти. Не насовсем. На время. Погулять по городу, подышать свежим воздухом, набраться новых впечатлений. Но нет. Лиза не смела переступить порог. Или не могла.
Дома ее ждали. Не Вова. Ядвига Семеновна. При полном параде. С завитыми волосами и макияжем, будто не невестку встречала, а на бал собралась.
А вот и наша прелестница, проворковала она, но Лиза явственно ощутила исходящую от свекрови угрозу. Та была в ярости, хотя и старалась это скрыть. А Вова-то наш Вова! В СИЗО сидит. Следователь с судьей упертые попались. Будто подкупил их кто. Но адвокаты говорят, все можно исправить, коли ты поможешь, голубка.
Она усадила Лизу перед зеркалом, расчесывала волосы и говорила-говорила. О том, что ни в чем ее не винит. Каких только люди глупостей не наговорят после операции и наркоза. Главное, теперь всю правду рассказать, покаяться, мол, оговорила мужа. Она ведь не хочет, чтобы Воваее любимый Воваостался в камере. Лиза слушала и кивала. В самом деле, она не хочет сажать мужа. Он ведь муж. Судьбой предназначен.
Все сделаешь? спросила свекровь ласково.
Сделаю, ответила Лиза покорно.
Любишь егоидеального?
Люблю, Ядвига Семеновна. Больше жизни.
Вот и славно. Я адвокатам позвоню. Пусть приедут. Обсудят все с тобой. А ты пока поспи. Сил наберись.
Лиза без возражений устроилась на кровати, позволила свекрови накрыть себя одеялом и погладить по волосам, как маленькую. Глаза сами закрылись, унося сознание далеко-далеко. Но не к Сашеньке, как из ночи в ночь случалось в больнице, а к Вове. Не тому Вове, что набрасывался на Лизу с кулаками по поводу, а чаще без оного, а к другому, каким бы она хотела его видеть: ласковому, доброму, понимающему
"Он такой и есть", послышался голос Ядвиги Семеновны. "Ты присмотрись".
Лиза заулыбалась, согласная со свекровью полностью. Раскинула руки, чтобы броситься к мужу и обнять его крепко-крепко, но с небес обрушился голос медсестры Арины:
"Сходи к сестре моейЯсмине. Не пожалеешь".
Лиза проснулась. Села на кровати. Потерла нывшие виски.
Да что происходит? Она же знает, что Вовамонстр, и в тюрьме ему самое место. Тогда почему соглашается на уговоры Ядвиги Семеновны солгать полицейским? Соглашается заявить, что оговорила мужа, и на самом деле он святой?
Нет! Не бывать этому!
Лиза вскочила и бросилась к оставленной на стуле сумке, в которую убрала адрес психотерапевта. Но взгляд остановился на ножницах, что лежали на туалетном столике. Повинуясь порыву, она схватила их и откромсала прядь волос. Сердце на мгновенье сжалось, это же ее богатство, ее гордость, но почудилось, что прядка шевельнулась на полу, как змея, и рука с ножницами сама потянулась к следующей. Щелк, щелк, щелк, и некогда шикарная шевелюра полностью оказалась под ногами. А с ней ушла и тяжесть с души, а еще в голове просветлело. Что за глупостьвытаскивать негодяя-мужа из заключения? Обойдется Ядвига Семеновна. Пусть драгоценному сыночку передачки носит, раз считает его таким идеальным!
Лиза огляделась, раздумывая. Банковские карты Вова всегда носил с собой. Но вряд ли они отправились с ним в тюрьму. А, значит, искать следует где-то здесь. Не простым же "спасибо" с доктором расплачиваться. Лиза открыла ящик шкафа, к которому муж строжайше запрещал прикасаться. Ага, вот и бумажник, а в нем карты. Лиза знала пароль. Везде один и тот жедень, когда девятнадцатилетний Вова получил наследство от внезапно скончавшегося дяди-олигарха. Глупость несусветная, но супруг считал, что цифры 1209 приносят удачу. А еще пребывал в абсолютной уверенности, что жена не воспользуется этим знанием. Не посмеет.
Так и было. Годами. Но в этот миг Лиза чувствовала себя бабочкой, вырвавшейся из липкой сети паука. Она хотела положить карты в сумку, но ящик выдвинулся сильнее, и в глубине обнаружились стопки купюр по пять тысяч рублей. Рука сама потянулась к одной из них. Наличка лучше карт. Сложнее отследить. Лиза подумала об этом и горько всхлипнула. Представилось, как Вова разозлится, узнав о краже. Весь дух выбьет. Но "бабочка" внутри не позволила раскиснуть.
Надо было видеть лицо Ядвиги Семеновны, когда невестка, которой полагалось готовиться к встрече с адвокатами мужа, деловой походкой прошагала через гостиную к выходу. Брови свекрови взлетели так высоко, что глаза округлились, как у совы. Хорошо еще, что Лиза спрятала обкромсанные волосы под шляпку, иначе бы Ядвигу Семеновну хватил удар.