Рэд проскользнула ему за спину, взяла кубок из его руки и привычным движением осушила его.
И тебе привет, усмехнулся Раффи.
Там еще много осталось. Рэд вернула ему кубок, скрестила руки на груди и решительно уставилась на стенувсе лучше, чем смотреть на собравшихся тут людей. Их взгляды впивались ей в затылок, как крохотные иглы.
И не поспоришь. Раффи снова долил ей вина. Если честно, удивлен, что ты еще здесь. Все, кто хотел тебя увидеть, получили свое.
Я сама хочу кое-кого увидеть. Рэд закусила губу, понимая, что призналась в этом не только Раффи, но в первую очередь себе. Она не должна искать встречи с Ариком. Она должна была позволить уйти ему легко, расстаться как ни в чем не бывало.
Но в глубине души Рэд была эгоистичной тварью.
Раффи кивнул, выразив полное понимание ситуации одним поднятием брови, подал ей полный бокал и налил себе. Она знала Раффи с четырнадцати лет: когда его отец стал канцлером, ему пришлось передать процветающую виноторговлю сыну, и никто не знал больше о торговых путях, чем валлейданские наставники. В самой Валлейдемаленькой холодной стране на самой макушке континента, примечательной лишь Диколесьем на своей северной границе да тем, что она время от времени приносила в жертву этому самому лесу своих Вторых Дочерей, мало что росло. Практически все продукты были привозными, а главным источником дохода королевства была плата за молебны в его Храметолько там можно было вознести наиболее эффективную молитву Королям.
Рэд и Раффи росли бок о бок, и за эти шесть лет принцесса окончательно осознала, как сильно она отличается от остальных. Как быстро истекает ее личное время. Но за все эти годы Раффи ни намеком не дал понять, что видит в ней будущую мученицу или соломенное чучело, которое надо сжечь на праздник. Он всегда относился к ней только как к другу.
Раффи посмотрел куда-то поверх ее головы, и его взгляд смягчился. Рэд проследила направление его взгляда. Там, на помосте, сидела Нивпока что одна. Глаза ее слегка покраснели. Кресло Айлы пустовало. А у Рэд своего кресла там и не было.
Девушка отсалютовала сестре бокалом.
Раффи, пригласи ее на танец.
Не могу, быстро пробормотал он, пряча лицо за бокалом, а потом осушил его одним глотком.
Рэд решила не давить.
Кто-то деликатно постучал ее по плечу, заставив стремительно обернуться. Молодой лорд испуганно попятился.
О, миледи, гм принцесса я
Он явно ждал резкого отказа, но на Рэд вдруг нахлынула усталость. Сложно все время быть резкой, как нож.
Рэдарис.
Рэдарис, нервно кивнул он, идя красными пятнами от смущения. Не окажете ли вы мне честь потанцевать со мной?
Рэд пожала плечами, чувствуя, как медусийское вино смешивает все ее мысли в теплый водоворот. Она не его ожидала увидеть, но почему бы и не потанцевать с тем, кому хватило храбрости пригласить приговоренную? Она ведь еще не умерла.
Юный лорд закружил ее в вальсе, едва касаясь талии. Рэд бы посмеялась над его робостью, но у нее пересохло в горле. Они все так боялись коснуться того, что принадлежит Волку.
Ты найдешь его в алькове, вдруг едва слышно прошептал молодой лорд. Так сказала Первая Дочь.
Хмель мигом слетел с нее. Рэд уставилась на лорда. От смеси вина и вспыхнувшей надежды закружилась голова.
Найду кого?
Принца-консорта, запнулся юноша. Лорда Арика.
Он был здесь. Он пришел.
Они вместе с ее неожиданным партнером закончили танец как раз недалеко от алькова, о котором он говорил. Шлейф ее платья почти касался тяжелых занавесей.
Благодарю вас. Рэд сделала реверанс.
На этот раз лорд покраснел до кончиков ушей. Он промямлил в ответ что-то неразборчивое и чуть не бегом бросился прочь.
Она подождала, чтобы руки перестали дрожать. Нив подстроила эту встречу, и Рэд достаточно хорошо знала сестру, чтобы догадатьсязачем. Нив не удалось убедить Рэд бежать. Может быть, у Арика получится.
Рэд решила дать ему такую возможность.
Она проскользнула в альков.
Не успели портьеры сомкнуться за ее спиной, а Арик уже обнимал ее.
Рэд, пробормотал он, уткнувшись в ее волосы. Стиснул ее бедра, прижимая к себе, склонился к ее губам. Рэд, я скучал по тебе.
Рэд все равно не смогла бы ответить, но и без слов дала понять, что она тоже скучала.
Обязанности Арика как будущего принца-консорта Валлейды и уже действующего герцога Флорианы часто удерживали его вдали от двора, и сейчас он прибыл только из-за Нив.
Ее сестра была шокирована не меньше Рэд, когда объявили, что Арик станет ее супругом, а брак скрепит хрупкую договоренность, по которой Флориана становилась провинцией Валлейды. Нив знала о том, что происходит между Ариком и Рэд, но они никогда не обсуждали это, не в силах найти слов для еще одной маленькой трагедии. Будущий союз Арика и Нив резал как обоюдоострый меч, и каждая из сестер переносила боль в одиночку.
Рэд высвободила губы, прижалась лбом к плечу Арика, вдыхая его запахмяты и дорогого табака, пока не заболела грудь. Арик замер, гладя ее по голове.
Люблю тебя, прошептал он ей на ухо.
Он всегда говорил это. Онаникогда. Сначала она считала, что таким образом выражает свою истинную благосклонность к нему, облегчает ему будущее расставание, когда истекут отпущенные ей двадцать лет и древнюю сделку придется исполнить. Но это было не совсем верно. Рэд никогда не говорила о любви потому, что не любила Арика. То есть, конечно, по-своему любила, но это была не та любовь, которую он испытывал к ней. Поэтому проще всего было не отвечать. И ее молчание вроде бы никогда не расстраивало его; но сейчас, прижавшись к нему, она ощутила, как он напрягся и стиснул зубы.
Все как всегда, да, Рэд? тихо спросил он так, словно уже знал ответ.
Она промолчала.
Бледными пальцами он приподнял лицо девушки за подбородок, чтобы лучше разглядеть. В алькове не горела ни одна свечи, но лунный свет падал из окна и отражался в его глазах, таких же зеленых, как папоротник в горшке на подоконнике.
Ты знаешь, зачем я здесь.
И ты знаешь, что я отвечу.
Нив задавала не те вопросы, выдохнул он с приглушенным отчаянием в голосе. Просто хотела, чтобы ты сбежала, не думая о том, что будет дальше. А я подумал. Я только об этом и думал. Он помедлил, потом запустил руки в ее волосы. Рэд, давай сбежим вместе.
Глаза ее, наполовину закрывшиеся от поцелуев, широко распахнулись. Рэд вывернулась из объятий Арика так резко, что пара золотых прядей осталась в его пальцах.
Что?
Арик снова обнял ее и притянул к себе.
Давай сбежим вместе, повторил он, гладя ее руки. Мы отправимся на юг, в Карсеку или Элкират, найдем там захолустный городишко, где люди не особо религиозны и уж точно не молятся на возвращение Королей. Где лес будет слишком далеко, чтобыдаже если чудовища снова хлынут из негоэто затронуло нас. Я найду себе какую-нибудь работу, и
Рэд высвободилась из его объятий.
Мы не можем.
Приятная оглушенность от вина ушла, сменилась головной болью. Рэд прижала пальцы к вискам и отвернулась.
У тебя есть обязательства. Перед Флорианой. Перед Нив.
Это все ничего не значит, он обнял ее за талию. Рэд, я не могу отпустить тебя в Диколесье.
Рэд снова ощутила это чувствокровь забурлила в венах, листья папоротника на подоконнике задрожали.
На мгновение она почти решилась ему все рассказать.
Про осколок магии, который оставило в ней Диколесье в ту ночь, когда они с Нив примчались на границу леса. Про бойню, которую устроил этот осколок магии, про кровь и неконтролируемую тягу к насилию, которую он провоцировал в ней. Про битву с собой, которую она вела с тех пор каждый день, чтобы удерживать его внутри себя и не позволять больше причинить кому-то вред.
Но слова не шли.
Рэд твердо решила отправиться в Диколесьене для того, чтобы вернуть богов. Не для того, чтобы удержать чудовищ внутри него. С самого рождения она была вплетена в древнюю, мистическую паутину отношений между богами и людьми, но причины, по которым она не стала бороться, чтобы вырваться из нее, не имели ничего общего ни с благочестием, ни с верой, которой она, сказать по чести, никогда и не имела.
Она твердо решила отправиться в Диколесье для того, чтобы спасти всех, кого она любила, от себя самой.
Так не должно быть! Арик вцепился в ее плечи. У нас может быть своя жизнь, Рэд. Которую мы проживем просто для себя.
ЯВторая Дочь. А тыизбранный принц-консорт. Рэд тряхнула головой. Вот наша жизнь.
Молчание.
Я могу заставить тебя сбежать.
Сбитая с толку, Рэд настороженно прищурила глаза.
Его руки соскользнули с ее плеч. Арик взял ее за запястья.
Я могу увезти тебя туда, где Волк не сможет до тебя добраться. Помедлив, он с горечью добавил: И где ты не сможешь добраться до Волка.
Арик стискивал руки девушки так крепко, что ей было почти больно, и, как листья, подхваченные ветром, ее гнев вырвался наружувместе с магией осколка леса. Магия рванулась из ее костей, обвивая ребра, как оплетает развалины вьюнок. Папоротник снова, подчиняясь молчаливому зову, потянулся к ней. Сквозь мраморные плиты под ее ногами Рэд ощутила, как подземные воды потекли быстрее, а пронизывающие землю корни начали расти, как безумные, стремясь к ней, к ней
Рэд обуздала свою магию за мгновение до того, как стремительно удлинившиеся, заострившиеся листья папоротника вонзились бы в плечо Арика. Она отпихнула принца-консортаэнергичней, чем хотела, и он едва не упал. Пока Арик был занят собой и своим равновесием, листья папоротника уменьшились и теперь выглядели совершенно обычно.
Арик, не в твоих силах меня заставить. Руки ее дрожали, голостоже. Я не могу остаться в этом мире.
Почему? низким, гневным голосом спросил он.
Рэд отвернулась и взялась за портьеру, от всей души надеясь, что пальцы не задрожат. Ее губы зашевелились, но она не могла подобрать нужных слов, и единственным ее ответом стало тяжелое молчание.
Это из-за того, что случилось с Нив? обвиняющим тоном бросил он ей в спину. Когда вы с ней отправились на границу Диколесья?
Сердце Рэд толкнулось в ребра. Она выскользнула из-за портьеры. Та опустилась, заглушая слова Арика, скрывая его лицо. Шелестя юбками по мрамору, Рэд двинулась по коридору к балкону, выходящему на север. Отстраненно подумала, какие выводы осведомители жриц могут сделать из ее растрепанных волос и припухших губ.
Ну что ж, если они хотели невинную жертву, то этот корабль давным-давно отчалил.
После жарко натопленной бальной залы от пронизывающего холода на балконе перехватывало дыхание. Но Рэд была урожденной валлейданкой и, несмотря на побежавшие по коже мурашки, знала, что на дворе все еще лето.
Пот в ее волосахпосле жары в бальной зале и ласк Арика бережно закрученные локоны совершенно растрепались и обвислиокончательно высох.
Вдох, выдох. Пока не перестанут трястись плечи и не пройдет резь в глазах. Рэд на пальцах одной руки могла сосчитать людей, которые ее любили, и все они умоляли ее о той единственной вещи, которой она не могла сделать для них.
Слезы замерзли на ресницах, не успев сорваться вниз. Она была проклята с самого рождения, Вторая Дочь, предназначенная Волку и Диколесью, как было записано на обломке коры в Святилище, но все же иногда задавалась вопросом, не навлекла ли она на себя проклятие собственными руками? Не было ли это расплатой за то, что Рэд натворила четыре года назад?
Безрассудная отвага ударила им в головы после того злополучного бала. Безрассудная отвага и хмель. Они украли лошадей и поскакали на север, две девчонки против чудовища в бескрайнем лесу, вооруженные только камнями, спичками и яростной сестринской любовью.
Та сила, которая теперь запустила свои корни в Рэд, казалась намеренной злой пародией на ту беззаветную любовь. Как будто Диколесье решило доказать ей, что оно сильнее всего, даже любви. Что ее связь с лесом и поджидающим там Волком всегда будет сильней.
Рэд с трудом сглотнула. Горькая ирония ситуации заключалась в том, что, если бы не та ночь и все, что за ней последовало, она бы выполнила желание Нив. Она сбежала бы.
Щурясь от холодного ветра, девушка посмотрела на север. Где-то там, за туманами и смутными огнями столицы, затаилось Диколесье. Затаился Волк. Их долгое ожидание почти подошло к концу.
Я иду, пробормотала Рэд. Будьте вы прокляты, я иду.
Она развернулась. Взметнулся вихрь алого шелка. Рэд вошла внутрь.
Глава вторая
Она спала урывками. Когда на горизонте забрезжил красноватый рассвет, Рэд уже стояла у окна, переплетя пальцы, и смотрела на Святилище.
Окна ее выходили на дворцовый парк: ухоженные цветы и деревья, отобранные за свою морозостойкость. Святилище затаилось в дальнем углу, едва заметное за увитой цветами беседкой. Луч солнца отразился от каменной арки и окрасил ее в тусклое золото.
Святилище уже окружали исполненные благочестия жрицыморе белых одежд среди буйства зелени и цветов. Разумеется, здесь присутствовали все валлейданские жрицы Ордена, плюс множество паломниц из Рильты, которые ради этого великого дня пересекли море, и жрицы с дальнего юга, из Карсеки, и со всех прочих стран и городов континента.
В каждом Храме имелся осколок белого деревачасть Диколесья, которой и возносились молитвы, но особой честью считалось отправиться в Храм Валлейды, где имелась целая роща белых деревьев. Это являлось привилегиеймолиться о возвращении Королей среди белоснежных ветвей, таких же, как те, что стали темницей для них.
Но сегодня утром ни одна из жриц не ступила внутрь Святилища. Только Рэд было дозволено сегодня молиться в окружении белых ветвей.
Стекло запотело от ее дыхания. Рэд рассеянно принялась рисовать пальцем на запотевшей поверхности. Давным-давно так делали их с Нив нянькирассказывая сказки, рисовали к ним картинки на стекле по ходу повествования. Сказки о Диколесьекаким оно был до создания Тенеземья, после чего вся магия мира оказалась заперта в нем, чтобы удержать там богоподобных существ, которые правили, сея смерть и ужас.
До того, как это случилось, лес был местом вечного лета, отдушиной в мире, преисполненном насилия. По словам нянек, с Диколесьем можно было заключить сделку, явившись в лес и поднеся ему в дар прядь волос, выпавший зуб, клочок пропитанной кровью бумаги. Мир был полон магии, и ею мог пользоваться каждый, кто обучился пользоваться этими силами.
Но однажды Пять Королей заключили Сделку с лесом, чтобы избавиться от чудовищных богов. Так было создано Тенеземье, тюрьма для существ, слишком необузданных и могущественных, чтобы и дальше позволить им ходить среди людей. И магия ушлаДиколесье втянуло ее в себя всю без остатка, чтобы справиться со столь сложной задачей.
Но с лесом все еще можно было заключать Сделки, даже после этого. И Киаран и Гайя, первый Волк и первая Вторая Дочь, сделали это. На Первом году после заключения Сделки, после которого чудовища были изгнаны из мира живых в Тенеземье и заперты там, Киаран и Гайя попросили у Диколесья убежища от отца Гайи, Вальхиора, и ее жениха, Солмира, двух из легендарных Пяти Королей. Диколесье выполнило их просьбу, дало им место, где они смогли спрятаться, место, где они всегда смогут быть вместе. Оно приковало их к своим границам и превратило в нечто большее, чем простые смертные, которыми они были до того.
На этом сказки нянек заканчивались. Они не рассказывали, как спустя пятьдесят лет после заключения Сделки Короли снова вошли в Диколесьеи больше не вернулись. Они не рассказывали, как через полтора века после исчезновения Королей Киаран принес труп Гайи на опушку леса.
Но Рэд знала эту историю. Сотни раз она читала ее и в книгах, считающихся священными, да и в книгах попроще об этом тоже упоминалось. Она ознакомилась с каждой версией, которую смогла найти. И хотя некоторые детали различались, в целом суть историй совпадала. Киаран, приносящий тело Гайи на границу Диколесья. Наполовину сгнившее тело, пронизанное плетями вьюнка и корнями деревьев, как будто она приросла к самым корням леса. И то, что Киаран сказал тем, кто увидел его на опушке, крестьянам из северных деревень, незначительным персонам, которые внезапно обнаружили, что стали частью истории и религии.
«Пришлите следующую».
Вот так история вечной любви превратилась в страшную сказку. Точно так же, как вечное лето Диколесья сменилось вечным осенним увяданием.
Иней на стекле начал таять. Рэд отдернула руку. Ее пальцы оставляли следы, как если бы заканчивались когтями.