Мороз пробирал до костей, и я поспешила укрыться в теплом салоне машины.
Глава 17
Путь до «замка» занял немного больше времени, чем обычно: метель немало потрудилась, и приходилось снижать скорость, чтобы машину не занесло на очередном сугробе. Это раздражало Лео, который просто выходил из себя от такого «черепашьего» передвижения.
В дом я вошла одна, пока Леонардо отгонял машину в гараж.
С вздохом облегчения, я обнаружила, что в тускло освещенной уличными фонарями прихожей никого нет.
Будь это дом обычных людей, я бы не сомневалась, что в три часа утра все давным-давно разошлись и смотрят сны. Но распорядок дня вампиров сложно себе представить. Мне было бы трудно попытаться объяснить причину столь позднего визита, пусть лучше Лео сам скажет то, что сочтет нужным. Я не хотела причинить лишнее беспокойство обитателям дома неосторожными словами.
Стараясь производить как можно меньше шума, я сняла сапоги и куртку и, встав на носочки, повесила ее на крючок высокой кованой вешалки у стены. За спиной хлопнула дверь. С волной морозного, пахнущего сосной воздуха, вошел Лео, без труда неся в руке мой тяжелый рюкзак.
Я хотела отойти и освободить ему место, но вместо этого со всей силы ударилась ногой о витую железную подставку вешалки, которую не заметила в полутьме, и со стоном опустилась на пол.
Черт, давно говорил, что такой махине не место в прихожей! Яростно прорычал Лео, нагнулся к ноге, быстро осмотрел ее и вздохнул с облегчением. Просто ушиб. Очень больно?
Стиснув зубы, я покачала головой.
Терпимо.
Хватайся за меня.
НоХотела было возразить я, но, повинуясь взгляду Лео, руки сами потянулись и обвили его крепкую шею. Захотелось коснуться его пышных темных волос, но я не посмела, запрятав лицо у него на груди, чтобы его повелевающий изумрудный взор не мог меня контролировать.
Держись крепче. Предупредил он и, обхватив меня одной рукой, в другой по-прежнему были мои вещи, вампир с пугающей легкостью поднялся на ноги, толчком открыл дверь гостиной, и в два прыжка пересек ее. У меня дух захватило. Понадобился еще один невероятный прыжок, чтобы подняться по лестнице. Несколько беззвучных шагов по восточному коридору и вот меня уже бережно опустили на знакомую тахту.
Сумку с моими вещами Лео закинул на стол, включил лампу в форме свечи, скорее для меня, чем для себя, после чего так же бесшумно вышел из комнаты.
Усевшись поудобнее, я осмотрелась. До боли знакомая обстановка: все то же массивное стерео, те же книги и диски. Только на этот раз они были разбросаны в беспорядке, как будто хозяин в нетерпении рассматривал их, пытаясь от чего-то отвлечься, а потом разочарованно отбросил.
На столике, где когда-то стоял хрупкий бокал с кроваво-красным содержимым, сейчас лежал смятый листок бумаги. Со своего места я не могла хорошо его разглядеть. Но готова была поспорить, что это та самая записка, в которой Лео впервые поведал мне об охотниках. Должно быть, она выпала из кармана моей сумки, а он подобрал.
В который раз проснулись угрызения совести: из-за меня у Лео одни неприятности. Наверное, он был зол и разочарован, что жалкий человечек портит ему жизнь и постоянно подвергает опасности разоблачения, не заботясь о последствиях своих поступков.
И, тем не менее, он продолжал заботиться обо мне. И я не понимала почему. Что могло быть общего между дочерью охотника на вампиров и его добычей? Как отец мог допустить, чтобы его трехлетняя дочка обращалась с врагом как с лучшим другом?
Я могла предположить только один ответ: отец доверял этому вампиру настолько, что мог доверить ему самое дорогое существо. Но что породило это доверие?
От размышлений меня отвлекло появление Лео с подносом в руках. Он уже успел снять куртку и облачиться в свободные брюки цвета хаки и черную футболку, не стеснявшие движений, но подчеркивающие его идеальную сильную фигуру и врожденную грацию. Его волосы были в страшном беспорядке, как будто, переодевшись, он несколько раз в задумчивости взъерошил их.
Поставив поднос на столик, прямо на смятую записку, первым делом парень взял с него пузырь со льдом и приложил к моей больной лодыжке.
Уже не болит. Попыталась я слабо сопротивляться.
Это уменьшит припухлость, хотя синяка избежать не удастся.
Ладно. Смирилась я с его правом хозяина дома. А где твоя семья?
Рейнард уехал на медицинскую конференцию в Москву, Ориана, естественно, от него ни на шаг не отходит
Почему?
Они и дня не могут провести друг без друга. Внезапно он тепло улыбнулся.
Я покраснела. Нельзя так шокировать людей одной улыбкой. Тем более, его рука, хоть и была ненамного теплее льда, жгла мою лодыжку так, что перехватывало дыхание. Я изо всех сил старалась не смотреть ему в глаза, чтобы он не мог прочесть по выражению моего лица, какое волнение вызывает одно его прикосновение.
Кстати, я ему позвонил и первым же рейсом они отправятся сюда, но раньше утра ждать их все равно бессмысленно.
А остальные?
Попыталась я поддержать разговор.
Майя, Дэвид и Адель поехали на рок-концерт, до понедельника они точно не вернутся. Произнес Лео, очевидно, довольный этим обстоятельством. А Рокко с Оливией воспользовались всеобщим отсутствием, чтобы сбежать и устроить себе тысячный медовый месяц, но в понедельник тоже обещали мне быть здесь, Рокко еще проекты сдавать. Иногда они ведут себя как подростки, особенно Оливияона даже меня порой пугает своими затеями. Он покачал головой.
Такзначит я в пустом доме наедине с любимым, сердце забилось чаще. Но тут же я отвлеклась, осознав одну вещь.
Так в «семье» главныйты? Я и раньше подозревала это, но впервые спрашивала прямо.
Тебе не кажется, что так не честно? Почему только ты задаешь вопросы? С лукавой усмешкой уклонился он от ответа и осторожно убрал лед с моей ноги.
Задавать-то я задаю, а вот ответы получаю крайне редко. Пробурчала я.
Это же хорошо, чем больше знаешь, тем выше риск
Говори за себя
Заказывать ужин сейчас слишком поздно, то есть рано, но могу предложить стакан свежевыжатого апельсинового сока и шоколад. Он указал на поднос.
Спасибо, я не голодна.
Тогда я оставлю все на столе, вдруг захочется. С этими словами Лео уселся в свое любимое кресло, взял со стола толстую книгу в выцветшем переплете и вынул закладку. Ложись спать, завтра еще будет время для разговоров.
Думаешь, я смогу просто взять и заснуть? После того, что я сегодня узнала Точнее, так и не узнала К тому же, с какой стати, ты ведешь себя со мной, как с маленьким ребенком? На горшок и в люльку, так что ли? Недовольно бормотала я себе под нос, расправляя сложенное у изголовья одеяло и поправляя подушки.
А как ты хочешь, чтобы я себя вел? Ты и есть ребенок, по сравнению со мной. Заметил он своим необычайно красивым глубоким голосом.
Услышал-таки.
Я даже не знаю, сколько тебе лет
Много.
Ты любишь животных?
Они не любят меня.
Тебе нравятся темные очки или это необходимость?
А ты как думаешь?
Он отвечал, не отрывая взгляда от страницы, и я поняла, что, сколько бы я ни пыталась из него вытянуть, ничего у меня не выйдет. А жаль.
Я хочу переодетьсяНевольная краска залила мои щеки при подобном заявлении. Не могу спать в джинсах
Конечно. Лео с готовностью поднялся на ноги. Отнесу лед в холодильник, заявил он и поспешно скрылся. «Джентльмен до мозга костей», пришли на память слова Майи.
Я поспешно вытащила из рюкзака старые черные спортивного покроя шорты и свободную белую футболку со здоровым желтым, показывающим большой палец смайлом на груди. Переодевшись, и сложив свою одежду на рюкзаке, я моментально юркнула под теплое мягкое одеяло, прикрывшись им до самого подбородка.
Через несколько минут вернулся Лео и, как ни в чем не бывало, занял свой наблюдательный пост в кресле.
Я глубоко вздохнула, закрыла глаза и попыталась уснуть. Но не тут то было. Сердце никак не желало успокаиваться, и с каждой минутой ускоряло свой бег. Леонардо как будто заполнял всю комнату своим неслышным присутствием. Даже с закрытыми глазами я словно видела непослушный вихор темных волос, спадающий ему на лоб, глубокие зеленые глаза, скользящие по строкам книги, название которой мне так и не удалось рассмотреть, тонкие и в то же время сильные руки, перелистывающие страницу
Нет, хватит! Я резко открыла глаза и порывисто села.
Ты так и собираешься тут сидеть?! Всю ночь?!
А что ты мне предлагаешь? Он даже не взглянул на меня и небрежно перевернул еще одну страницу. Само спокойствие! А у меня сердце из-за него не на месте.
Не знаю Может быть тоже пойти поспать куда-нибудь? С надеждой в голосе предложила я.
Наконец, его высочество соизволило взглянуть на меня, его белые зубы блеснули в улыбке, от которой сердце застучало еще сильнее.
Это моя комната. И что такое сон я знаю только чисто теоретически.
Вы что же, совсем никогда не спите?.. А как же гробы, земля с кладбища?..
Леонардо только тихо рассмеялся, отчего мне стало трудно дышать.
В средневековые времена. Проговорил вампир серьезным проникновенным тоном, откидываясь на спинку кресла. Именно тогда родилась эта сказка. Тогда наша зараза расползалась по земле подобно чуме. До тех пор только самые благородные и выдающиеся могли быть обращены. Не известно точно, кто первый нарушил правило, но, говорят, всему виной был некий Тор, который лишился своей возлюбленной.
Сам Тор был очень осторожен в выборе жертв и никогда не брал большего, чем было необходимо. Вот его подруга была инойее неудержимо влекла к себе кровь детей. Сладкими обещаниями и подарками заманивала эта ведьма к себе в замок невинных малюток, баюкала и смешила их, после чего показывала свою вампирскую сущность. Она пила их медленно, наслаждаясь криками и мольбами. После кровавого пиршества маленькие трупики выбрасывались за стены замка на корм черным воронам.
Люди не вынесли такого надругательства и, собрав самых сильных и смелых воинов, среди которых были и мужчины, и женщины, и подростки, глубокой ночью напали на злобную вампиршу, когда она пришла за последним ребенком в деревне. Ведьма была истощена, поэтому не составило труда убить ее с помощью серебряного креста, вбитого в грудь. После этого ей отрубили голову и каждый, участвовавший в травле выпил по капле вампирской крови в память об убитых ею младенцах. После чего, они сожгли ее тело и выбросили прах в реку, молясь, чтобы она не смогла возродиться и отомстить им.
Эти люди и стали прародителями клана охотников.
Вознегодовал Тор на людей, хоть и понимал, что кара была заслуженной, но беззаветная любовь помутила его разум. Жажда мести не давала ему жить, и, подчинившись ей, Тор созвал всех слуг из замка и превратил их всех в себе подобных, после чего удалился в самую высокую башню темного проклятого замка, где впал в глубокую дрему, в которой, вероятно, пребывает по сей день. Он знал, что его любимая будет отмщена.
Очнувшись в новой жизни, эти новорожденные вампиры не знали ничего. Корчась в муках жажды, они толпами выползали из замка и растекались по всем дорогам и окрестностям. Бесчисленное множество жизней было загублено их безумством, множество поселков уничтожено под корень. Они шли как саранча, либо уничтожая все живое, что встречалось на пути, либо превращая их в себе подобных.
Только люди, выпившие крови вампирши могли наравне противостоять им. Они объединялись в группы и искали этих безудержных тварей, уничтожая их серебром и огнем. Приверженцы религий не могли пройти мимо, и тоже использовали этот случай для пропаганды своих учений, породив множество безумных суеверий.
Со временем, большинство слуг-вампиров было истреблено. Выжили только наиболее умные и приспособленные. Они заметили, что свет солнца ухудшает их зрение, истощает силы, преумножает муки жажды, поэтому отказались выходить в дневное время. Днем они зарывались глубоко под землю и проводили там все то время, пока яркие солнечные лучи освещали землю. Им не нужны были воздух и вода, а мощь мускулов способна была крошить гранит как масло.
А где лучшее место, чтобы залечь на дно? Конечно, на кладбище. Разве нормальному человеку придет в голову разрыть чью-нибудь могилу?
А поверья распространили именно грабители могил. Раньше людей часто хоронили вместе с различными ценностями. Эти чудовища из рода людей раскапывали могилы, открывали крышки гробов и видели бледное, грязное, заросшее волосами тело в лохмотьях. В следующее мгновенье слышался только постепенно срывающийся вой жертвы, хруст костей, да жадные глотки и сопенье вампира. Те, кто смог унести ноги и распустили слухи о гробах и кладбищенской земле. Да и внешнее описание вампира с тех пор напоминает больше лешего или оборотня. К сожалению, на кладбищах не было душа, кондиционера и сменной одежды. Закончил Лео и внимательно посмотрел мне в глаза.
Наверное, он хотел оценить, насколько шокировал меня своим рассказом.
Но я напротив ощущала неутихающий интерес, как будто передо мной слегка приподнялась завеса, отделяющая его зачарованный мир от моей обыденности.
Только сейчас я заметила, что сижу в кровати, подогнув колени, обхватив их руками и всем телом подавшись в сторону Лео, безмолвно внимая его рассказу. Во все время повествования он смотрел в какую-то видимую только ему одному точку над моей головой, в его глазах отражалась вековая мудрость вселенной и плясало загадочное изумрудное пламя.
Он не осуждал ни вампиров, ни людей. Он был выше этого. Я вздохнула и провела рукой по волосам, стряхивая наваждение.
Это и правда было? В самом деле? Скорее выдохнула, чем произнесла я.
Может быть да, а может, и нет. Лаконично ответил Лео. Но в нашем мире такая легенда существует. И это лишь одна сторона медали, а ведь есть и другие
Почему Тор не остановил эту женщину? Разве он не знал, что она поступает неправильно?
Думаю, он знал. Голос вампира прозвучал необычайно грустно и задумчиво. Но любовь, не то чувство, где есть право выбора. Любимых не выбирают. Мы только можем оберегать их, любить их до конца и отомстить за них.
Да, любимых не выбирают. Я бросила короткий взгляд на лицо своего любимого, который снова смотрел в книгу. Как же тяжело находиться с ним вот так и не иметь права даже намекнуть на то, что гложет тебя, горит в сердце, не дает уснуть
Значит, вы не спите? Решила я подвести итог.
Нет, но мы можем впадать в дрему. Состояние, когда все процессы в организме замедляются, расход энергии снижается до минимума. Так мы можем существовать веками. Но проснуться сами после такого «сна» чаще всего не можем. Только запах, вкус крови может пробудить нас. И тогда все живое на большом расстоянии будет истреблено, потому что первым делом просыпается инстинкт самосохранения, то есть жажда, а потом уже с тобой поздоровается разум, и будет сокрушаться о том, что натворил или, что более вероятно, просто постарается скрыть следы оргии чем-то вроде стихийного бедствия и скроется под шумок.
Почти как медведи.
Что? Веселые огоньки полыхнули в изумрудах.
Ну, медведиЯ неуклюже попыталась объяснить. Они ведь не едят людей, но после спячки такие голодные, что и на человека напасть могутТак Тор все еще жив?
Возможно. Лицо Лео снова приняло серьезное выражение.
Одинокий, не способный проснуться, беспомощный, покалечивший столько жизней
Тебе жаль его?
А тебе нет? По-моему он в легендепервая жертва, только он потерял все. Смысл жизни, самоуважение, честь. Если б у него был хоть кто-то, кто подсказал, что месть не выход, что подругу можно остановить, что жизнь не окончена
Все, кому раньше приходилось слышать эту легенду, сочувствовали людям. У тебя необычное мышление.
Он смеялся. Очевидно, все, что выводило меня за рамки «обычного», вызывало у него довольную улыбку.
С какой стати им сочувствовать?
Они потеряли своих детей.
Люди. Они стояли как стадо баранов в стороне, пока ведьма одного за другим похищала и мучила их малышей.
Они боялись.
Если б самый-самый сильный вампир украл у тебя самое дорогое существо на свете, ты бы остался сидеть на месте? Ничего бы не сделал?
Лицо Лео потемнело, тело невольно напряглось, черты лица заострились, а в изумрудной зелени полыхнули красные искры.
Я бы порвал его на миллион кусочков и развеял их по ветру. Скорее прорычал, чем сказал он. В негодовании его лицо было еще прекрасней. Я представила, как он мчится сквозь пространство, с легкостью сокрушая все преграды, к той, кого любит. Не ко мне. На душе стало горько, хоть разум и твердил, что от союза человека и вампира добра ждать не приходится Взяв себя в руки, я отрешилась от этого видения.