Сила саков заключалась не только в том, что они были искусными, отлично вооруженными воинами, но и в большой их сплоченности. Однако к III веку до н. э. в обществе саков постепенно возникает материальное неравенство между отдельными семьями. Богатая родовая аристократия захватила власть и политические права в свои руки. Племя разделилось на власть имущих и бесправных, недовольных: сплоченность саков оказалась подорванной.
В конце III века до н. э. сак И уже не могли противостою ять другому высокоорганизованному кочевому племени гуннов, и их племенной союз распался под ударами центральноазиатских кочевников. Некоторые племена, входившие в союз саков, образовали новый племенной союз.
Преемниками саков на Тянь-Шане явились усуни.
Невесело было во дворце китайского императора. Многочисленные придворные перешептывались между собой, сокрушенно качали головами и разводили руками. И сам Сын Неба, император Гянь Юань, сидел на троне с омраченным челом. Императору донесли, что юэчжийский владетель, теснимый гуннами, ушел со своим народом на запад, но и там не спасся от преследователей. Гуннский военачальник Лаошань убил юэчжийца во время сражения, а из его черепа сделал сосуд для питья.
Гянь Юань печалился, конечно, не об участи юэчжийского владетеля. Озабочен он был все усиливающимся влиянием гуннов у северных пределов своей страны. Они закрывали доступ Китаю в богатые среднеазиатские страны через Тянь-Шань, а именно здесь проходили древние торговые пути, по которым стекались в Небесную Империю несметные азиатские богатства. Гуннов необходимо было обуздать. Но как это сделать? Вступить в единоборство с гуннами казалось рискованным: это был могучий противник, которому в последнее время сопутствовала военная удача. Гуннов можно разбить лишь совместными усилиями с надежным союзником., И тогда Гянь Юань решил направить в страну Юэчжи (Бактрию) посольство, восстановить дипломатические отношения с ней и заключить союз для совместной борьбы против гуннов. Однако посольство должно было неминуемо проходить по гуннским землям, а для этого следовало подыскать смелого и сметливого человека, способного провести незаметно посольский караван. И такой человек отыскался. Он сам вызвался принять на себя сложную дипломатическую миссию. Это был Чжан Цяньначальник привратного караула.
Около 136 года до н. э. отряд более чем в сто человек, возглавляемый Чжан Цянем и его помощником Танъи-фу, вышел за пределы отечества и вступил на вражескую землю. Но вскоре гунны захватили посольство в плен. Начало дипломатической карьеры Чжан Цяня оказалось удивительно неудачным.
Гуннский владетель, носивший титул шаньюй, велел привести к себе пленных и спросил: «Юэчжи от нас на север. По какому же праву китайский император отправляет туда посольство? Если бы я захотел отправить посланника в Южный Китай, то согласился бы китайский император с моим желанием?»
Чжан Цянь ничего не мог ответить. Но, видимо, он чем-то понравился шаньюю, так как шаньюй не только не подверг его казни или наказанию, а, наоборот, дал полную свободу в пределах своих владений, сохранил за ним бунчук посланника и женил на гуннке, от которой у Чжан Цяня родился сын. Возможно, шаньюй уже тогда сумел разгадать недюжинные способности будущего знаменитого дипломата и браком хотел удержать его при себе. Чжан Цянь пробыл у гуннов десять лет и все же бежал из плена со своими спутниками.
Беглецы пробирались несколько десятков дней на запад по пустынным местам, спасаясь от преследования, на каждом шагу встречая трудности, испытывая голод и жажду. Только благодаря большой физической силе Чжан Цяня, его выносливости и непреклонной воле и великому искусству Танъи-фу без промаха стрелять из лука по дичи путешественники не погибли голодной смертью. Они добрались до страны Давани (Ферганы), а затем посетили Кангюй (Хорезм), Юэчжи (Бактрию) и наконец Дахя (Южный Таджикистан). Здесь Чжан Цянь пробыл более года и после этого отправился на родину. Однако он опять был задержан гуннами. И снова гуннский шаньюй помиловал его. Вторичное пленение продолжалось лишь год. За это время умер шаньюй, в орде началась междоусобица, и гуннским вождям было не до китайского посла. Воспользовавшись благоприятной обстановкой, Чжан Цянь вторично бежал от гуннов со своей женой и испытанным товарищем Танъи-фу и на этот раз возвратился в Китай.
Чжан Цянь застал на китайском престоле уже другого императораЮань Шо, от которого он и Танъи-фу получили в награду знатные чины. Так закончилась первая дипломатическая миссия Чжан Цяня, продолжавшаяся тринадцать лет.
После возвращения на родину Чжан Цянь составил отчет о своем путешествии, в котором достаточно точно описал страны, посещенные им. В этом отчете впервые в письменной истории встречается название страны Усунь и краткое сообщение о ней.
«В пребывание мое у хуннов, слышал я, что усуньский владетель титулуется Гуньмо», писал Чжан Цянь и дальше излагал полулегендарную историю усуньского вождя. Отец Гуньмо имел небольшое владение у западных границ гуннов, но был убит гуннами во время сражения, а самого Гуньмо, только что родившегося, оставили в поле. Птицы склевывали насекомых с его тела, волчица приходила кормить младенца своим молоком. Гуннский шаньюй, узнав об этом, счел Гуньмо духом, взял его к себе, воспитал, а когда мальчик подрос, его сделали предводителем гуннского войска. Гуньмо несколько раз отличился в походах, и шаньюй возвратил ему владения отца, поручив охранять западную границу. Гуньмо энергично принялся укреплять свое владение. Возглавляя несколько десятков тысяч опытных в сражениях воинов, он подчинил себе окрестные небольшие города. После смерти шаньюя Гуньмо, пользуясь распрями в орде гуннов, отделился от них со своим народом и отказался от вассальной зависимости. Гунны предприняли против усуней поход, но не добились успеха и после этого окончательно убедились, что «Гуньмодух». Некоторое влияние на Гуньмо гунны сохранили, но фактически усуни были уже самостоятельными. «И если в настоящее время, заключил свой доклад Чжан Цянь, мы богатыми подарками склоним Гуньмо переселиться на восток и вступить в брачное родство с домом Хань, то этим самым отсечем правую руку гуннов. [Другими словами: лишим их надежной охраны на западной границе]. Когда же присоединим к себе Усунь, то в состоянии будем склонить в наше подданство Дахя и другие владения на западе».
Чжан Цянь не случайно ратовал за союз с усунями. Это был могучий союзник. В то время Усунь насчитывала 120 000 кибиток, или 630 000 человек. Усунь могла выставить 188 800 вооруженных воинов. Усуни занимали обширную территорию, земли их были ровными травянистыми, климат, по китайским понятиям, считался дождливым и холодным. Горные местности изобиловали хвойными лесамитянь-шаньской елью. Вот что говорит об усунях китайская летопись: «Усуньцы не занимаются ни земледелием, ни садоводством, а со скотом перекочевывают с места на место, смотря по приволью в траве и воде. В обыкновениях сходствуют с хуннами. В их владениях много лошадей и богатые содержат их от 4000 до 5000 голов
Усунь считается одним из сильнейших владений. Прежде он был под зависимостью хуннов: впоследствии, усилившись, подчинил себе многие другие владения и отказался от поездки в орду хуннов».
Расчет Чжан Цяня, как показали дальнейшие события, оказался верен. Китайский император одобрил предложение своего прозорливого дипломата, дал ему триста ратников с двумя лошадьми на каждого, тысячу голов быков и баранов и снабдил его большим- количеством разных дорогих подарков. Кроме того, Чжан Цяню подчинялось множество помощников, они должны были отправиться посланниками в разные владения.
В 119 году до н. э. Чжан Цянь прибыл в столицу Усуни Чи-гученгород Красной Долины, расположенный на южном берегу ЖехайТеплого моря. Так в древности называли китайцы озеро Иссык-Куль.
Гуньмо принял посланца великой империи очень гордо. Он не отдал ответный поклон доверенному Сына Неба. Однако Чжан Цянь не растерялся и решил сыграть на жадности усуньского правителя. Он заявил Гуньмо: «Сын Неба прислал дары. Если ты, государь, не сделаешь поклонения, то возврати дары». При виде богатых даров жадность Гуньмо разгорелась. Он встал на ноги и поклонился перед дарами. Собственно этот поклон и положил начало зависимости усу ней от Китая, в которой они пребывали на протяжении всей своей последующей истории. Дипломатические переговоры в дальнейшем шли по установленному этикету. Чжан Цянь приступил к изложению основного предложения. «Если, государь, сказал он, согласишься переселиться на восток, то дом Хань пошлет тебе царевну в супруги». Гуньмо, однако, не мог дать ему сразу положительный ответ. Владение его было в это время поделено на три части: одна часть принадлежала ему, вторая его сыну, а третья внуку. Формально Гуньмо сохранял за собой верховную власть, но фактически он уже не мог полновластно действовать при дипломатических переговорах. Кроме того, усуньские старейшины, долго находившиеся в зависимости от гуннов, побаивались их. Какова сила гуннов, они знали хорошо, какова же сила Китайской империи, им было неизвестно.
Пока Гуньмо со старейшинами. решал этот вопрос, Чжан Цянь направил подчиненных ему посланников в окрестные владения.
Между тем Гуньмо удалось склонить своих старейшин к дипломатическим переговорам с Китаем, и Чжан Цянь двинулся в обратный путь. JEro сопровождало усуньское посольство с несколькими десятками отличных усуньских скакунов, назначенных в дар китайскому императору. Гуньмо поручил своим послам присмотреться повнимательнее ко всему, что они увидят в Китае, чтобы оценить силу этой страны.
Блеск и пышность китайского двора поразили неискушенных усуньских посланников. Вернувшись в Чи-гучен, который был лишь ставкой кочевников, они рассказали Гуньмо о своих впечатлениях, после чего он серьезно стал склоняться к предложению Сына Неба.
Тем временем возвратились в Китай подчиненные Чжан Цяню посланники. Они привезли ответные посольства из многих владений, и таким образом, Китай открыл сообщение с государствами, лежащими от него на северо-запад. Выгодная торговля с Китаем проходила теперь мимо страны усу ней. И тогда Гуньмо сам попросил руки китайской царевны, прислав китайскому двору сговорные дарытысячу лошадей.
В 107 году до н. э. китайский император отправил дочь князя Гян-Ду-ванСи Гюнь в качестве царевны и супруги Гуньмо. Си Гюнь чувствовала себя в новом положении, по-видимому, неплохо. На берегу Же-хай китайские зодчие выстроили ей дворец, в котором она раз в три месяца устраивала пышный прием своему престарелому супругу и при этом щедро одаривала Гуньмо и его приближенных китайскими вещами. Столь редкие свидания с мужем дают основание предполагать, что брак был формальным и носил чисто дипломатический характер. Гуньмо был в весьма преклонном возрасте и не знал китайского языка. Детей от Си Гюнь у него не было. В конце концов он женил на ней своего внука.
Брак Си Гюнь с Гуньмо заложил прочную основу союза между Китаем и Усунью в их совместной борьбе против гуннов. В последующие годы выдача китайских царевен за усуньских вождей сделалась традицией. Чжан Цянь с успехом выполнил возложенную на него дипломатическую миссию. Но для нас ценно то, что по запискам и отчетам Чжан Цяня историки впервые узнали о существовании племени усуней, населявших территорию современной Киргизии и имевших главную ставку на берегу озера Иссык-Куль. И само название Же-хай впервые встречается именно у Чжан Цяня. Благодаря ему мы имеем сведения и о дальнейшей судьбе усуней; упоминания о них сохранились в китайских летописяхведь начиная с 107 года до н. э. Китай был неразрывно связан с усунями общими военно-политическими интересами. Сами китайские историки высоко оценили роль усуней во внешнеполитическом положении своего государства. Совместно с усунями Китай в I веке до н. э. после нескольких кровопролитных сражений добился решающего разгрома гуннов. В результате этого разгрома орда гуннов раскололась на две части. Одна из них ушла в Китай и потеряла самостоятельность, вторая двинулась на запад, положив начало «великому переселению народов».
Ослабление гуннов привело к значительному усилению усуньской орды. Но это не входило в интересы китайского двора, а потому в дальнейшем китайский двор последовательно предпринимал ряд тайных дипломатических мероприятий, направленных на ослабление усуней. При этом он не гнушался никакими методами. С помощью китайских царевенжен усуньских вождейорганизовывались всевозможные заговоры, сеялись распри между усуньскими старейшинами.
В I веке н. э. влияние усуней значительно ослабело. Они представляли в то время уже не единый племенной союз, а лишь группы разрозненных племен, фактически подчинявшихся китайским наместникам. В дальнейшем, под натиском пришлых племен (жужан) усуни вынуждены были оставить часть своих земель. Некоторые племена усуней ушли в Луковые горы (Памир), где о них в последний раз упоминают китайские путешественники в 439 году. Но основное ядро усуньского племенного союза продолжало обитать в Иссык-Кульской котловине. Правитель усуней находился в г. Чи-гу.
К VII веку н. э. усуни постепенно отюречились, то есть освоили древне-тюркский язык и некоторые элементы культуры тюрков. Об этом свидетельствует китайский историк Ян Ши-гу, который говорит: «Усуньцы обликом весьма отличны от других иностранцев Западного края. Ныне тюрки с голубыми глазами и рыжими бородами суть потомки их». Имя же усунь сохранилось в имени казахского родауйшун.
Так заканчиваются первые страницы древнейшей письменной истории Иссык-Куля. При ознакомлении с ней невольно возникает множество вопросов: каковы были обычаи усуней, их быт, ремесла, социальные отношения? Как жили усуни, сыгравшие столь заметную роль в истории среднеазиатских народов III веков до н. э.?
В VI столетии в Средней Азии сложилось могущественное тюркское государство. Оно пользовалось известностью не только в Азии, но и за ее пределами. Византийский император Юстиниан II в 562 году направляет своего посла Земарха в стойбище тюркского кагана Дизабула Истеми, кочевавшего в Эк-Таге (Алтай). Земарх описал внутренность кибитки кагана, а также прием, при котором его заставили пройти через огонь под неистовую музыку и вопли шаманов. Но он ничего не сказал о местностях, в которых побывал. Земарх упоминает лишь о том, что по берегу Иссык-Куля в VI веке проходил большой торговый путь из Китая в Туркестан.
В VII веке на Иссык-Куле побывал знаменитый средневековый китайский ученый Сюань Цзан. Это был широко образованный для своего времени человек, неутомимый путешественник, географ, историк и философ. Двадцати шести лет от роду он приобрел в Китае славу непревзойденного буддийского проповедника. Но суетная слава не удовлетворяла его. И Сюань Цзан решает во что бы то ни стало посетить родину буддизмаИндию, с целью «отыскать высокий закон и извлечь оттуда счастье для людей».
Однако китайский император не дал своего согласия на подобное путешествие. Это значило, что Сюань Цзану нечего рассчитывать на денежную помощь со стороны Сына Неба. Тогда Сюань Цзан в 629 году отправился в город Ланчжоу, выступил там с несколькими философскими лекциями, заработал небольшую сумму денег и пустился в дальний путь. С огромными трудностями и лишениями он перешел через пустыню Хами (И-ву), откуда проник в Турфан (Гао-чан). Там он был принят с большими почестями местным владетелем, почитателем знаменитого философа, и прожил у него несколько месяцев. Затем он направился через Каршар и Куча, повернул на северо-запад в горы Тянь-Шаня и, пройдя главный хребет, достиг Иссык-Куля: «Сделав около 400 ли (200 км) поперек гор, я прибыл к озеру, называемому Та-Чин-чжи (Большое прозрачное озеро). Некоторые авторы называют его Же-хай».
Сюань Цзан прошел по южному берегу Иссык-Куля и по реке Чу. Побывал он и в Карабулаке (Суяб) столице тюрков. Тюркский каган оказал ученому мужу всевозможные почести и в честь его задал пир.
Погостив несколько дней у тюркского кагана, Сюань Цзан пробрался горами в Фергану, оттуда в Самарканд, из которого через Балх и Афганистан проник в Индию, где прожил пятнадцать лет.
Вернувшись на родину, Сюань Цзан оставил записки, содержащие богатый материал о нравах, быте, религии и хозяйстве посещенных им стран. В этих записках даны географические описания различных местностей. Вот, например, описание озера Иссык-Куль:
«Озеро имеет около 1000 ли [500 км] в окружности; оно растянуто от востока на запад, а сужено от юга к северу; со всех сторон оно окружено горами, и множество рек впадает в него. Цвет воды его черно-зеленый, а вкус горько-соленый; воды его вздымаются в виде огромных валов. Драконы и рыбы живут в нем, и от времени до времени выплывают необыкновенные чудовища. Поэтому путешественники, проезжающие здесь, молятся о благополучном окончании путешествия. Хотя населения в озере много, никто не осмеливается его ловить».
Если отбросить фантастических драконов и чудовищ, вполне простительных богатому воображению раннесредневекового философа, и преувеличение в отношении солености иссык-кульской воды, из сведений Сюань Цзана можно почерпнуть немало ценного.
Во-первых, в VII веке берега Иссык-Куля не были безлюдными. Во-вторых, и это очень важно знать, размеры озера составляли около пятисот километров в окружности, то есть были такими же, как и в настоящее время.