Прыгун с шестом, Толян совершил свой последний прыжок на небеса.
Я закрываю глаза и вижу его летящим меж звёзд, с крыльями за спиной.
- Толян, дружище, - кричу ему, - давай спускайся скорее на Землю! Это не по правилам прыгать с крыльями! Тебя же дисквалифицируют!
Но он меня не слышит и все быстрее несется к звезде, цвета настойки боярышника, а за ним тянется изумрудный шлейф.
Приглядываюсь внимательнее.... Изумрудный шлейф оказался зелёным поливочным шлангом, торчащим из жопы Толяна как сопло реактивного двигателя.
- Вернись Толян! Прыгать с реактивным двигателем в жопе тоже запрещено!
Нет ответа. Эх, ну лети братан! Ты прожил свою жизнь не зря, в выпитом тобой алкоголе можно было бы заспиртовать трех китов. А на трех китах, как известно, держится весь наш бренный мир!
РОМАН С КАМНЕМ
За несколько лет скитаний по Африке я оброс какими-то знакомствами, по большей части абсолютно ненужными. Африканцы в основном ищут общения, пишут, звонят, только тогда когда им что-то надо. А надо им много чего. Взяв деньги взаймы, они, как правило, перестают тебя беспокоить. Иногда, впрочем, пытаются вернуть долг некими «услугами», которые абсолютно не нужны. В редких случаях долги возвращают деньгами, но только для того, чтобы снова появиться через несколько дней и попросить еще больше. Мой упрек не несет в себе ни капли расизма, так как многие белые европейцы, прожившие в Африке некоторое количество лет, ведут себя точно также.
Но есть и редкие исключения. Один из них Сэмми, торговец алмазами из Намибии. Серьезный дядька, никогда мне ничего не навязывал и ничего не просил. Поэтому, когда я оказался в столице Намибии, городе Виндхуке, мне захотелось взглянуть на его алмазы. К моему сожалению, самого Сэмми в городе не оказалось, он как раз в это время занимался оптовой скупкой камней на границе с ЮАР в Людереце. Но он обещал, что его партнерша по бизнесу перезвонит мне, и я смогу подъехать в их офис, чтобы взглянуть на алмазы.
И действительно, девушка по имени Ани звонила мне несколько раз. Сначала она сказала, что она за городом, но уже в дороге, и как только будет на месте, то сразу со мной свяжется. Потом звонила еще 2 раза, предупреждала что задерживается. Потом еще раз, мол, она уже в городе, но ждёт, когда принесут ключи от офиса. Я уже было решил, что всё это какая-то муть, никаких алмазов у неё нет, и пожалел, что так бездарно в ожидании провёл день. Но уже ближе к вечеру Ани перезвонила еще раз и спросила, не может ли она привезти камешки ко мне прямо в отель? Я немного удивился, но возражать не стал.
И правда, меньше чем через час в мой номер вошла стройная девушка, с серьёзным лицом бизнес-леди и алмазным блеском в глазах. После того как нам в номер принесли чай с крендельками она попросила запереть дверь. Достала кожаный мешочек и высыпала из него на приготовленный лист бумаги пригоршню камней.
«Ни фига себе», - удивился я, - «да тут по самым скромным подсчетам больше чем на полмиллиона долларов!»
Большинство алмазов были октаэдральной формы, и качество почти идеальное! Я взвесил некоторые из них. Самый большой оказался 28 карат!!!
В голове включился калькулятор. Камни такого размера Сэмми и Ани продают по 900 долларов за карат. Значит 28 карат, это 25000 тысяч долларов. Ну, хорошо допустим, что за огранку ювелир попросит еще 3 тысячи. Во время обработки камень может потерять до 70%, но по-любому останется 8-9 карат. А это значит, что согласно таблице Рапопорта в магазине готовый бриллиант будет стоить не меньше 80000 тыс. долларов. Конечно, примерно $35000 из них уйдут самому магазину. Но все равно со всеми вычетами остается $17000. И это только самый минимум! И это только на одном камне!
- Ани, а как я эти камешки вывезу?
- Нет проблем. Если надо, мы дадим тебе все необходимые документы. Манифест, сертификат Кимберлийного процесса . всё абсолютно легально. Только стоимость увеличится примерно на 15%, ведь нам тогда придется платить налоги. А хочешь, вези так, детекторов на алмазы ещё не изобрели.
Беседа неторопливо продолжалась, но в какой-то момент Ани слегка поморщилась и потянулась в кресле:
- Засиделась в машине, ноги болят!
- Давай помассирую, - я положил её ногу себе на колено и начал аккуратно разминать мышцы.
Чай с крендельками располагал к теплоте и доверию, и мои руки неумолимо скользили вверх.
- Мне это только кажется или ты меня хочешь? - спросила Ани.
Я взглянул на даймонд дилершу. Её глаза потеряли хищный буржуазный блеск и теперь излучали тёплый матовый свет.
- О! А как ты догадалась? Да, я хочу купить алмазы и тебя тоже очень хочу! - ответил я.
Когда Ани уже стояла раком меня вдруг осенило!
- Слушай Ани! Есть идея! Давай один алмаз запихнем тебе в попу и сфотографируем. Блестящий алмаз на черном фоне, в обрамлении ануса! Это должно быть чертовски красиво!
- Ты псих? Хотя мне это нравится, - согласилась она, - только фотографируй так, чтобы моего лица было не видно.
- Не волнуйся, если в кадре будет твоя задница, то кроме неё уже ничего не влезет.
По моему замыслу её попа должна была олицетворять пещеру, а торчащий из неё алмаз спрятанные там сокровища. Причем, чтобы придать зрелищу таинственность, алмаз должен был только чуть-чуть, посверкивая самым краешком своей грани, высовываться наружу. Чтобы манил из глубины, дурманил загадочностью и гипнотизировал, как глаз змеи.
Пещеры и сокровища! Они же всегда вместе! Многие тысячелетия, из уст в уста передавались эти легенды. Седые старцы, тряся бородами, рассказывали изумленным юношам о несметных сокровищах, спрятанных в пещерах. И юноши с горящими глазами молча внимали их словам. А вспомните графа Монте Кристо! Или сорок разбойников!
И вот свершилось! Наконец-то я нашёл живое олицетворение этих сказаний!!! Ха-ха-ха! Я почувствовал себя супергероем. Я Пигмалион, я Прометей, я Батман! Ха-ха-ха!
И в этот торжественный момент, когда я уже был на седьмом небе от счастья, драгоценный камушек подло скользнул внутрь и исчез в пещере. Ани перестав контролировать мышцами ануса алмаз, забеспокоилась:
- Где алмаз? Он выпал?
- Нет, нет, дорогая, - успокоил я её, - он внутри. Никуда не денется. Сейчас я его достану.
Я засунул ей палец в задницу и начал шарить по окрестностям. Через минуту меня прошиб пот, так как камня нигде не было.
Тысячи долларов исчезли в Чёрной Дыре.
- Ты его нашёл?
- Нет, любимая. Но всё будет хорошо, ты не волнуйся, иди в туалет и потужся.
Испуганная Ани послушно двинулась в туалет.
- Только не садись на унитаз!!! Если камень туда упадет, кто будет искать алмазы в канализации?
Ани присела на корточки, прямо на белом кафельном полу туалета.
Я молился всем африканским богам, и они услышали меня. Сначала раздался пердёж, а потом камень радостно зазвенел по кафельной плитке.
- Ура! Получилось! - закричали мы хором.
К сожалению, богач, который рано или поздно станет обладателем этого камня, так никогда и не узнает его историю. Камни умеют хранить тайны, и молчаливый алмаз никогда не расскажет его обладателю, в каких глубинах он побывал! А когда самовлюбленный богатей будет играть со своим перстнем в лучах солнца, он так и не узнает что пламя, вспыхивающее в камне, и есть пламенный привет от Аниной задницы.
Ани убрала камешек в мешочек и мы продолжили.
А потом я все-таки купил у неё 2 небольших алмаза. Потом снова попили чайку и Ани ушла.
P.S. Вернувшись домой, я тут же перепродал алмазы индусам, совсем с небольшим наваром. Не моё это!
ИЗ СТРАНЫ МАСАЕВВ РАЙ
Идея пожить в масайском племени крутилась в голове уже давным-давно. Среди многих других африканских племен этот народ стоит несколько обособленно. Смелые и воинственные Масаи никогда не имели рабов и сами в рабах тоже никогда не ходили.
Как известно, питаются Масаи исключительно мясом, кровью и молоком животных, и такой рацион без сомнения сделал их агрессивными и свободолюбивыми. В былые годы организаторы операций по захвату рабов всегда обходили стороной земли, где проживали Масаи. Когда одновременно всё воины взлетали в прыжке и опускались на грунт, земля содрогалась, и это наводило ужас на врага.
Увы, прошлый век оказался самым трагическим в истории этого народа. После прихода европейцев земли масаев были отобраны под фермы, а болезни и засухи серьёзно сократили их численность. И, тем не менее, они выжили и до сих пор являются самым известным племенем в Восточной Африке, а может быть и во всей Африке вообще, несмотря на то, что их общее число не превышает 1 млн. человек.
Исторически Масаи всегда занимали большие территории и при этом практически не охотились на диких животных, предпочитая домашний скот. Поэтому мир должен быть благодарен масаям за то, что именно на их землях сохранилось наибольшее количество диких животных. Можно сказать, что самые лучшие национальные парки мира, такие как Масай Мара, Амбосели, Серенгети и Нгоронгоро существуют благодаря масаям.
Несмотря на все попытки узколобых миссионеров, большинству ма-саев до сих пор удаётся сохранять веру в бога Энгая, а также традиции и присущий им стиль жизни.
Именно это обстоятельство и повлияло на мой выбор в наибольшей степени. Масаи - живой символ современной Африки! Ну и, кроме того, деревня, в которой я решил поселиться, располагалась в чрезвычайно интересном и живописном месте, между кратером Нгоронгоро и ущельем Олдувай.
Почти каждый масай при разговоре с европейцем выдаёт себя за сына вождя. Чаще всего это вымысел, но может оказаться и правдой. Чтобы заручится поддержкой вождя, различные кланы из разных деревень пытаются подсунуть ему в жены свою представительницу. Как результат, вождь обрастает большим количеством детей.
Мой знакомый масай Меоли - настоящий сын вождя, я это знаю точно. Насчет остального ничего определённого сказать не могу. Например, 4 года назад, когда мы познакомились, он сказал, что ему 32 года. Сейчас, по его словам, ему 31. Выходит, что каждые 4 года он молодеет на один год. Или забывает, что говорит? Также каждый раз у него меняется количество жён.
Ну, мне, в сущности, на всё это наплевать, важно только лишь было то, что Меоли продал мне масайскую одежду и выделил отдельный домик для проживания. Не бесплатно, конечно. За один день пребывания в мазанке из глины и навоза я платил Меоли 50 долларов.
Уверен, что многие заплатили бы и 5 тысяч, только чтобы никогда не жить в таких условиях. Ночами было очень холодно, а спать приходилось на одной шкуре. Мухобойка, сделанная из коровьего хвоста, стала предметом жизненной необходимости. Каждый день я убивал сотни мух, но они словно возрождались заново и тысячи новых тварей продолжали меня атаковать. Не мухи, а какие-то птицы Феникс.
Были и другие проблемы. Например, как сходить в туалет? Я, хоть и скрывался под красной клетчатой шукой, тем не менее, - белый человек всегда на виду. Пойду только «по делу» до ближайшего кустарника, так меня полдеревни взглядом провожает. Всё желание сразу пропадало. Соберешься только присесть, так навстречу пастухи идут. Лица у них серьезные, копья в руках. Поэтому когда присаживался, то всегда держался за задницу двумя руками. Очень боялся, как бы мне пирсинг на ягодицах копьем не сделали.
А вот половой вопрос решил относительно успешно. За неделю моего пребывания в племени 2 раза выебал девушку по имени Насиеку.
За эти 2 раза мой кошелек, который я тщательно прятал в трусах, опустел ровно на 40 долларов. Большой любви, конечно, между нами, конечно, не было, её возникновению мешали два обстоятельства. Во-первых, у Насиеку был муж Олопупуо, а во-вторых, у неё не было клитора. Всем, без исключения, масайкам при достижении половой зрелости, делается женское обрезание или клитороэктомия. Поэтому, чтобы не травмировать свою слабую психику, трахать Насиеку приходилось сзади. Во время секса я пристально рассматривал её анус и с удивлением обнаружил, что его контуры почти полностью совпадают с очертаниями кратера Нгоронгоро.
«Неужели в этом есть какая-то загадка???» - мучился я. Но основательно поразмыслив, всё же решил, что это просто совпадение.
Нет никаких сомнений, что муж Насиеку знал о нашей связи, но масаям чужда ревность, а кроме того 40 долларов, которые он отобрал у жены, сыграли свою роль. Зачастую масаи даже помогают друг другу в этом нелегком деле. Например, возвращается пастух к своей хижине и видит, что прямо перед входом торчит копье. Это означает только однодругой масай занимается любовью с его женой. Пастух покорно садится на землю и терпеливо ждет, пока посетитель не покинет его дом. Когда всё закончится, пастух поинтересуется у гостя, хорошо ли ему было? И побьёт жену, если плохо.
Кроме женского обрезания у масаев принято и мужское. Помимо этого, чтобы образовались рубцы, многие наносят на член насечки. Шрамы, как известно, украшают мужчин. Наверно глядя на мой необрезанный, гладкий, без шрамов член, Насиеку думала: «Что же ты, Белый Человек, не сделаешь апгрейд своему другу? Нельзя же быть таким отсталым в наше время!»
В свободное время, а его было предостаточно, я ходил с другими масаями пасти скотину. Посетил лагерь, в котором молодые масаи готовятся стать мужчинами. В давние времена молодой масай, чтобы доказать, что уже стал мужчиной, должен был сразиться со львом. Думаю, далеко не каждый юноша после такого сражения выходил победителем, отчего парней на всех девчонок, разумеется, не хватало. Выход был найден в полигамии. В своем роде искусственный отбор -только самые сильные и храбрые воины передавали свои гены следующему поколению.
Сейчас уже со львами вроде бы не сражаются, хотя когти этих хищников у масаев имеются.
- Откуда у вас это? - спросил я, - вы что, их убиваете?
- Нет-нет! Мы потихоньку вытаскиваем когти у львов, пока те спят.
Как и положено масаю, ел я всего 2 раза в день, и то совсем немного. С трудом привыкал пить бычью кровь. В принципе против самой крови я ничего не имел, мне и раньше приходилось её пить в Эфиопии. Кровь, как кровь - тёплая, густая, частично свернувшаяся. Но вид грязного облепленного мухами деревянного сосуда, из которого эту жидкость пили по кругу, не улучшал аппетит.
Как-то раз в компании Меоли и двух его братьев я прогулялся по ущелью Олдвай.
Олдвай по праву можно назвать первым историческим местом на нашей планете. Именно в этом ущелье археолог и антрополог Луис Лики почти 40 лет вел раскопки. Дело в том, что в стенах ущелья имеется 5 слоев, относящихся к разным геологическим эпохам, и благодаря этому обстоятельству удается с достаточной точностью определять возраст находок, залегающих в этих слоях. Лики удалось найти останки нескольких видов предшественников современного человека. Так что ущелье Олдувай в полной мере - инкубатор жизни. Так как тема происхождения человека мне не безразлична, я тоже попытался что-то откопать, порывшись в камнях. Наивная надежда: а вдруг повезет? Но, увы, останков наших предков я, конечно, не обнаружил, хотя окаменелые кости древних животных попадались повсюду.
Сам вождь и отец Меоли был уже довольно преклонного возраста, ему нездоровилось, и поэтому пообщаться с ним не удалось. Зато почти каждый вечер я пил медовуху, «нтороке», с местным шаманом Олоибони.
Этот старик высокого роста не носил ярких одежд и всегда держался особняком. К моему удивлению, он мало общался представителями своего племени, хотя те относились к нему с видимым уважением и каждый день приносили еду и выпивку. Такое впечатление, что исключение старик делал только для меня. Вероятно, его забавлял глупый белый человек. Проводя время с ним, я наивно ждал от него каких-то откровений, проявления вселенской мудрости и ответов на извечные вопросы человечества. А он только отшучивался от всего этого. Иногда даже был груб. Например, когда я спросил «в чем для него смысл жизни?» он только пёрднул и засмеялся. Я даже немного обиделся и только потом осознал всю глубину и силу такого поступка. Мудрый, мощный старик! Ведь всё правильно! Каков вопрос, таков ответ!
Прошла уже неделя как я здесь. Ворочаюсь и никак не могу заснуть. Полнолуние. Свет проникает даже сквозь щели в потолке. А ещё и так холодно, хоть козу приводи в дом, чтобы погреться. Всё, наверно, хватит. Уезжаю. Завтра позвоню своему другу Джасперу, пусть приедет из Аруши и заберет меня.
Тук-тук-тук! Кто-то палкой постучал по хижине. Надев шлепанцы, сделанные из автомобильных покрышек, я пошмыгал к выходу. «Неужели Насиеки? Если так, то это очень кстати, сейчас погреемся»
Но к своему удивлению вместо Насиеки я увидел старого шамана.
- Пойдем, - сказал он, - этой ночью у тебя будет шанс получить ответы на некоторые из твоих вопросов.
Первый раз я его видел таким серьёзным. Я понял, что сейчас не самое лучшее время что-то спрашивать и, захватив фотоаппарат, молча поплелся за ним.
Уже на выходе из деревни, он протянул мне свой калебас.