Бесконечные пререкания процессуального характера затягивали процесс, уводили его в сторону от существа дела.
Всячески затянуть процесс, затруднить установление истины стремились и подсудимые, и защита. Так же как в Нюрнберге, они рассчитывали на спасительную роль времени, на атмосферу разгоравшейся холодной войны.
Взгляд из XXI века
ПИТЕР КУЗНИК,
профессор истории Вашингтонского университета
США устанавливали правила на этом процессе, определяли состав судебной коллегии, принимали решения. То есть в большой степени это было представление, срежиссированное США. Хотя председатель суда не был представителем Штатов, процессом в реальности управлял американский прокурор, а руководил этим всем генерал Дуглас Макартур.
США были заинтересованы в главенствующей роли на процессе еще и потому, что определенная информация на суде не должна была всплыть. В конце концов трибунал фактически развалился на два лагеря. Американцы занимались своими делами, СССРсвоими. Сотрудничество свелось на нет.
Например, сначала какое-то время советскую делегацию на Токийском процессе американские хозяева кормили бесплатноведь советские люди были союзниками США в войне, они были героями для американцев, они внесли огромный вклад в поражение Германии, и советское наступление в Маньчжурии, на Курилах и Сахалине приблизило конец боевых действий на Тихом океане. Но когда Белый дом занял президент Трумэн, советско-американские отношения начали охладевать. Американцы теряли былое дружелюбие к бывшим союзникам, открыто демонстрировали все меньшую заинтересованность в участии СССР в трибунале. И тут все средства были хороши. Даже в бесплатных обедах и завтраках русским отказали
Американцы не разрешали допрашивать своих задержанных, мотивируя это тем, что Советы не должны интересоваться преступлениями японцев над китайцами и маньчжурами!
Американцы заключили договор с японской стороной: эти вопросы не поднимаются в суде, а японцы передают в США результаты экспериментов над людьми. Поэтому такого пункта в обвинении не было.
США были заинтересованы в главенствующей роли на процессе еще и потому, что многие из военных преступлений, в которых обвинялись японцы, совершались также и американской стороной. Например, не обсуждались факты не только подготовки Японии к бактериологической войне, но и факты бомбардировки японцами китайских городов. Это преступление против человечности, это военное преступление, и оно должно быть осужденоно ведь США делали то же самое! Во время войны Америка сбрасывала бомбы на более ста японских городов! Но военный министр США Генри Стимсон сказал Трумэну: «Не хочу, чтобы США заслужили репутацию страны, которая превзошла в жестокости самого Гитлера».
Да, к маю 1942 года японские вооруженные силы захватывают Гонконг, Малайю, Филиппины, Индонезию, Бирму, оккупируют Таиланд и выходят на подступы к Индии и Австралии. В ходе своих операций они крайне жестоко обращаются с военнопленными: отрубают головы, закалывают штыками, сжигают людей заживо.
Не стоит забывать, что в это же время американское правительство направило 120 тысяч японцев, большинство из которых были гражданами США, в заведения, которые, по сути, являлись концентрационными лагерями. Их сторожили пулеметчики, вокруг была натянута колючая проволока. В американской пропаганде японцы приравнивались к паразитам, тараканам. Иногда американцы использовали образ приматов, изображая японцев обезьянами.
Свыше 22 тысяч японцев были перемещены в лагеря и в Канаде. В 1944 году Верховный суд США подтвердил законность такого интернирования, аргументировав это тем, что ограничение гражданских прав расовой группы допустимо, если того «требует общественная необходимость».
Дискриминация была вопиющейни с немецкими, ни с итальянскими выходцами в Америке ничего подобного не происходило. Как сказал глава Западного командования обороны, «к немцам и итальянцам можно применять индивидуальный подход, японцы же будут вселять в нас ужас, пока не будут уничтожены».
Только в 1988 году президент Рональд Рейган принес за это публичные извинения.
Из беседы, 2017 г.
Глава 3А судьи кто?
Как уже говорилось, Международный военный трибунал для Дальнего Востока был образован приказом Главнокомандующего союзных держав генерала Дугласа Макартура в составе 11 судей, которые представляли 11 государств, воевавших с Японией или ставшими жертвами ее агрессии:
от ИндииР. Пэл,
от ГолландииБ. Роллинг,
от КанадыС. Макдугалл,
от ВеликобританииУ. Патрик,
от СШАМ. Крамер,
от АвстралииУ. Уэбб,
от КитаяД. Мэй,
от СССРИ. М. Зарянов,
от ФранцииА. Бернар,
от Новой ЗеландииЭ. Норгкрофт,
от ФилиппинД. Джаранилла.
Председателем трибунала тем же приказом был назначен австралийский судья Уильям Уэбб.
Нетрудно заметить, что большинство стран, чьи представители вошли в трибунал, находились в той или иной степени под политическим, экономическим или военным влиянием США. Кроме того, генерал Макартур, обладая общей властью в Японии, имел еще одно очень важное праволично утверждать приговор Международного военного трибунала. Добавить сюда, что среди защитников обвиняемых в основном были американские адвокаты, которых назначил военный министр США. Поэтому многие в Токио, и прежде всего японцы, называли трибунал «американским». Поспорить с этим трудно.
Судья Уильям Уэбб, председатель трибунала, родился в 1887 году в Австралии. Окончил католическую школу, затем Университет штата Квинсленд. Работал адвокатом, нотариусом, судьей штата, а последние годычленом Верховного суда Австралии. Надо отдать должноев той ситуации Уэбб был наиболее подходящей кандидатурой на должность председателя Международного трибунала. Он оставался председателем на всем протяжении процессадо 1948 года. В конце 1947 года правительство Австралии пыталось отозвать его из Токио, направив соответствующий запрос Макартуру. Сам Уэбб колебался, но в конце концов его убедили не покидать процесс. Двенадцатого ноября 1948 года, после более чем двухлетнего судебного разбирательства, именно Уэбб в качестве председателя трибунала огласил приговор.
Сэр Уильям Уэбб
Уэбб ушел в отставку из Верховного суда Австралии в 1958 году, после 12-летнего пребывания в должности.
По воспоминаниям членов нашей делегации, мистер Уэбб держался с большим достоинством, как истинный судья, и вызывал всеобщее уважение. В левой руке у него часто был стек. Во время заседаний он сидел в центре судейского стола, другие судьи располагались справа и слева от него, в том порядке, в каком был составлен вышеприведенный список. В начале процесса А. Бернар выразил некоторое недовольство тем, что ему предоставили третье место от председателя, тогда как он претендовал на второена место советского или английского судей. Однако члены трибунала не сочли заявление Бернара достаточно обоснованным, оставив все на своих местах в буквальном смысле слова.
В своем кресле Уэбб сидел почти не двигаясь, слегка наклонив голову к микрофону. Чувствуя себя настоящим хозяином положения, он говорил в микрофон спокойно и тихо. В отличие от других судей, которых называли «Ваше превосходительство», Уэбба называли «Ваша честь». С членами трибунала он совещался редко, только по особо важным вопросам, а по менее значительным принимал решения единолично, но объявлял их чаще от имени трибунала и реже от своего имени, ссылаясь на мнения членов трибунала, хотя их мнения не спрашивал. С обвинением и защитой он был весьма вежлив, старался не обидеть никого из них. Порой, по мнению наших юристов, это даже мешало делу.
Все судьи были настоящими профессионалами, юристами высокого класса. Большинство из них получили образование в старых европейских университетах, хорошо знали философию, историю, право, религию. Они часто обращались к мудрости древних; например, кто-то из них к месту процитировал Цицерона, что «единым всеобщим учителем и законодателем является бог. Закон зародился в божественной мысли, бог объявил его, и бог судит по нему». Приводили также цитаты из Блаженного Августина, вспоминали законы Моисея и заповеди Христа. Советских юристов, воспитанных на атеизме и марксизме-ленинизме, такие сентенции, разумеется, не убеждали, разве что удивляли.
Атмосфера разоренной Японии, конечно, сказывалась на поведении судей, и это отнюдь не комплимент. Лорд У. Патрик, представитель английской аристократии, любил наблюдать, как нищие японцы с жадностью набрасываются на выброшенную им в окно тлеющую сигару, которую он не успевал выкурить во время перерыва.
Судья от США генерал-майор М. Крамер, невысокий, худой, в отличие от британского коллеги держался просто. При обсуждении вопросов он не отличался активностью и занимал умеренную позицию. Судья от Китая Д. Мэй, естественно, занимал жесткую антияпонскую позицию. Француз А. Бернар обычно присоединялся к большинству, прислушивался к каждому слову со стороны Уэбба и защиты. Судья Э. Норткрофт из Новой Зеландии за судейским столом всегда сидел опустив глаза в разложенные перед ним бумаги; при решении вопросов он осторожно придерживался консервативной позиции. Филиппинец Д. Джаранилла сидел самым крайним слева, уткнувшись в бумаги, и так же, как и его сосед Норткрофт, частенько дремал. Видимо, понимал, что его роль в процессе во многом декоративная.
Взгляд из XXI века
ВАСИЛИЙ МОЛОДЯКОВ,
историк, политолог,
профессор университета Такусёку, Токио
Тюрьма Сугамо, построенная в районе Икэбукуро в 1920 году, на тот момент была самой совершенной, самой современной в Японии. Но надо помнить, что в результате американских бомбардировок весны-лета 1945 года 93 % строений в Токио было уничтожено, то есть город был разбомблен практически подчистую. Тюрьма же осталась нетронутой. Точно так же, кстати, как Дворец правосудия и примыкающая к нему тюрьма в Нюрнберге. Знаменательное совпадение.
Список главных военных преступников был опубликован за десять дней до того момента, когда им предписывалось самим явиться в тюрьму. То есть за ними не приезжали, их не арестовывали, в тюрьму не тащили. У многих иностранцев это вызывало недоумение: преступники имели возможность скрыться, бежать. Но, с другой стороны, куда бежать с Японских островов? И, кстати, никто бежать не пытался. Возможность покончить с собой была предоставлена всем. Однако воспользовались ею немногие. Кто-то не нашел в себе сил, кто-то верил в лучшее, а кто-то знал что-то важное, что позволяло рассчитывать на благоприятный исход
Из беседы, 2017 г.
Глава 4Мы обвиняем!
Полномочия и статус судьи в Америке, Британии и многих других странах, чьи представители принимали участие в трибунале, считаются исключительно высокими, во всяком случае гораздо выше, чем у прокурора. Судья независим, подчиняется только закону и в этом смысле считается высшей инстанцией правосудия. Особому положению судьи, вытекающему из англосаксонского права, способствует и то обстоятельство, что судьи в своей практической деятельности руководствуются прецедентами, обретающими силу закона. При таких условиях отдельный судья является как бы и законодателем, устанавливающим определенную правовую норму по определенной категории дел.
Сергей Голунский
Так, в заседаниях Международного военного трибунала стороны неоднократно ссылались на прецедентыподобные дела, рассмотренные американскими или английскими судьями. В частности, несколько раз обвинение ссылалось на решения, вынесенные Федеральным судом США.
И напротив, в СССР судья и прокурор находились примерно в одинаковом положении, поэтому члены советской делегации были удивлены, когда по приезде в Токио столкнулись с совершенно иным отношением к судье.
Согласно советскому ранжиру, когда наша делегация спустилась с корабля на берег, впереди шел обвинитель от Советского Союза, он же глава делегации, С. А. Голунский. Судья И. М. Зарянов следовал за ним. Но как только представители Международного военного трибунала разобрались, кто из прибывших какую должность занимает, центром внимания сразу же стал Зарянов. В его распоряжение были предоставлены комфортабельная американская машина и роскошный номер в лучшей гостинице Токио «Империал». А в отношении Голунского не было проявлено никаких особых знаков внимания, он жил в обычной американской гостинице «Дайити» и пользовался автомашиной из гаража нашего посольства.
Специальным приказом подъезды к зданию, где заседал трибунал, были строго распределены между участниками. К главному подъезду номер один могли подъезжать только судьи и их секретари, тогда как команде обвинения, в том числе и главному обвинителю, к первому подъезду подъезжать не разрешалось, и они пользовались подъездом номер шесть.
Почти на всех более или менее важных приемах в Токио присутствовали судьи, а обвинители приглашались довольно редко и далеко не все.
Как уже говорилось выше, в трибунале были представлены 11 государств. Все страны, за исключением Индии, имели своих представителей в обвинении (несколько человек, объединенных в национальные секции).
Обвинение в целом возглавлял Главный обвинитель. Руководители национальных секций обвинения являлись помощниками Главного обвинителя; они, в свою очередь, имели помощников, выступавших в суде по отдельным фазам обвинения. Общее число обвинителей на суде было свыше шестидесяти человек. Кроме того, обвинение располагало большим штатом технических работников: консультантов, секретарей, переводчиков, стенографисток, машинисток и др., это еще несколько сотен человек.
Главным обвинителем по выбору генерала Макартура стал американец Джозеф Кинан.
Кинан родился в городке Потакет, штат Род-Айленд, 11 января 1888 года. Он получил степень бакалавра и магистра в Университете Брауна в 1910 году, а в 1913 годув Гкрвардском университете. Служил в американской армии в Первую мировую войну, по ее окончании занимался юридической практикой. Расследования преступлений знаменитых американских гангстеров, таких как Джордж Фрэнсис Барнс по кличке Пулемет Келли, принесли ему национальную известность. Кинан служил помощником Генерального прокурора, был ответственным за Уголовный отдел Министерства юстиции США, когда президент Трумэн выбрал его Главным обвинителем на Токийском процессе.
В библиотеке Гарвардского университета и сегодня хранятся записи и корреспонденция, собранные Джозефом Кинаном во время его участия в Токийском процессе.
Кинан был невысокого роста, полный, с грубым красным лицом, но он хорошо, со вкусом одевался. Как рассказывали советские участники процесса, держался он непринужденно и вместе с тем солидно. Его выступления всегда отличались политической остротой и юридической обоснованностью. Но интересы Америки были для него неизменно на первом месте.
Отношения Кинана с председателем суда Уэббом были довольно натянутыми, что всем бросалось в глаза. Войдя в зал, он, не глядя на Уэбба, садился за свой стол и тут же вступал в деловые разговоры с помощниками. Уэбб при появлении Кинана немедленно отворачивался и не упускал случая под видом отправления председательских обязанностей уколоть его.
К советской делегации, в частности к Голунскому, Кинан относился уважительно, с удовольствием посещал наши приемы, был на них оживлен и разговорчив. В зале судебного заседания Кинан часто разговаривал с Голунским, видимо, советовался, вырабатывал общую позицию. Он часто энергично возражал против аргументов защиты. Чувствовалось, что Кинан, выступая в качестве обвинителя на этом процессе, был искренно убежден в виновности бывших руководителей Японии и необходимости их сурового наказания.
К сожалению, после нескольких месяцев работы трибунала Кинан был отозван в Вашингтон, откуда вернулся почти через год.
Артур Коминс-Карр, обвинитель от Великобритании, одновременно являлся заместителем Главного обвинителя. Ему поручалась подготовка наиболее трудоемких разделов обвинения. Выступления Коминс-Карра отличались хорошим знанием фактического материала и юридической обоснованностью, но говорил он крайне сухо, монотонно.
Обвинитель от КитаяЧи Сянг. Родился в 1896 году. Окончил университет в Китае и университет в США. Занимал должность главного прокурора при Шанхайском Верховном суде. Вел себя скромно и учтиво.
Роберт Онето, обвинитель от Франции, был еще довольно молодым человеком. К работе в Международном военном суде он был не готов (не хватало опыта) и, возможно, поэтому потерпел ряд неудач во время допросов подсудимых.