Предпринятым по приказанию начдива (Персидской казачьей дивизии. Ред.), назначенным Правительством (шахским. Ред.) Главнокомандующим всеми силами для борьбы с мятежниками, комбинированным движением с трех сторон казаков и жандармов город Барфрун был взят 10 июля с боем и с небольшими потерями со стороны казачества. Причем первыми в него вошли тегеранские казаки авангарда капитана Дигмелова-второго.
Мятежники понесли потери убитыми и ранеными, 17 пленными, взяты пулеметы, орудие, и путь на Мешедесер был одновременно с этого момента отрезан конными жандарами, а по Акманской дороге наступал капитан Кнорре. Об изложенном сообщаю для сведения. Начдив (Старосельский. Ред.) отбыл на Амма».
Далее, по свидетельству русских инструкторов, «в конце августа 1920 года красные, выйдя из Энзели, легко заняли Решт в 1215 км на восток по шоссейной дороге на Тегеран. Шах все еще не мог принять решения (британцы предложили ему оказать помощь в обмен на его переход под их протекторат. Ред.). Все, что было свободное в Тегеране, и отряды из провинций, были брошены на фронт.
Большевики, заняв Решт, почему-то остановили свое наступление, а персидская армия, получив подкрепление, перешла в наступление. Решт был ею занят, и там захвачено много оружия и военного материала.
С Кучик-ханом против большевиков
Отчасти этому способствовала ссора Кучик-хана с большевиками, недовольного их религиозной политикой и еще большепопытками поставить его под жесткий контроль. По данным русских инструкторов, «большевики, заняв Гилянскую провинцию, начали насаждать советский строй, начались аресты, конфискация имущества, оскорбление национальных чувств и т. д. Видя все это, Кучик-хан отказался сотрудничать с ними».
В результате, как это нередко бывает на Востоке, вчерашние союзники стали врагами, а врагисоюзниками.
Однако в тот момент, когда, казалось бы, надо было объединить все силы в борьбе с общим противником, англичане решили вместо этого раз и навсегда покончить с русским влиянием в Персии. Они просто прекратили снабжение Персидской казачьей дивизии, которая, как они рассчитывали, оказавшись без боеприпасов и продовольствия, быстро развалится, тем более что у коммунистов тогда вопрос снабжения был поставлен лучше. И хотя в полной мере замысел англичан не удался, в итоге казаки потерпели поражение и были вынуждены отступить.
Тем временем большевики высадили крупные силы в Энзели, повели наступление на Решт и вынудили казаков отойти за этот город.
Но советское руководство не ограничилось северным Ираном (британцы рассчитывали, что тем самым они установят с красной Москвой прежний дореволюционный «статус-кво», поделив Персию на зоны влияния по старому образцу) и стремилось оккупировать всю страну.
По данным русских инструкторов, большевики «повели наступление на Казвин, сбив по дороге англичан, и уже передовые части их были в 35 верстах от Казвина».
Видя, что аппетиты коммунистов заходят слишком далеко и их действия напрямую угрожают интересам Лондона, британское командование решило исправить ситуацию.
И, как это неоднократно происходило в истории, англичане по согласованию с персидскими властями решили воевать чужими руками. Так, адмирал Норрис предложил уральскому казачьему атаману, генерал-лейтенанту В.С. Толстову и его казакам участвовать в защите Персии. Тогда-то и вошла небольшая группа бывшей Уральской отдельной армии в состав Хорасанского отряда Персидской казачьей дивизии. Ее возглавлял полковник П.А. Фадеев, герой разгрома и гибели знаменитого красного начдива В.И. Чапаева 5 сентября 1919 г.
Примечательно, что еще недавно остро стоявший вопрос снабжения для казаков тут же был решен, после чего уральцы сразу выступили на фронт.
Инструктор П.А. Фадеев свидетельствовал, что в то время «железных дорог в Персии не было. Поэтому путь в 250 км от Тегерана до Решта казаки шли походным порядком. Этот переход был очень тяжелым и изнурительным. Отягощенные полным комплектом оружия и амуниции, войска под палящими лучами солнца двигались очень медленно».
Примечательно, что, согласно свидетельствам русских инструкторов, квартирование происходило по старым порядкам русской армии: «при движении на Решт наш отряд останавливался на ночлег по деревням, и староста размещал «казаков» и офицеров по обывательским домам».
Далее, по словам Фадеева, чтобы остановить продвижение большевиков и выгнать их из Персии, шах и правительство назначили полковника Старосельского Главнокомандующим всех вооруженных сил Персии, и он между 1012 августа выступил против красных и 3 колоннами повел наступление на Решт. 22 августа Решт был взят. Население в белых одеждах, с цветами встретило полковника Старосельского как своего освободителя.
Во время наступления было захвачено до 1000 пленных, 14 орудий, много пулеметов и склады в Реште. Шах благодарил Казачью дивизию и пожаловал полковнику Старосельскому титул «Князь из князей».
Периодически происходили и стычки с отрядами мятежников, тормозившие продвижение казаков и приводившие к ощутимым потерям. В этот период снова снабжение из Тегерана и от англичан заметно ослабло. В связи с этим имущество убитых и умерших казаков и офицеров, от личных вещей до лошадей, шло на аукционе с молотка. Вырученные таким образом деньги шли в то подразделение, в котором служил погибший, а его родственники с этого ничего не имели.
За время сентябрьских боев 1920 г. Персидская казачья дивизия нанесла противнику новые поражения, захватив у мятежников орудия и пулеметы, немало лошадей.
По свидетельству инструктора И. Захарина, «командовал экспедицией поручик Гедеонов, есаул Ходалицкий и я оставались в Тегеране. Большевики были выбиты с персидской земли. В боях против них погиб поручик Гедеонов».
За участие в летне-осенних боях 1920 г. многие казаки, в том числе и русские, удостоились высших персидских наград. Персидская казачья дивизия вообще и ее командир в частности в очередной раз были буквально засыпаны благодарностями и наградами от высших иранских сановников и самого шаха, а 35 наиболее отличившихся русских и персов были произведены 9 сентября в новые чины.
При этом казаки показали такую высокую выучку, что за «отлично-усердную службу» русское командование с 14 сентября сократило для них занятия на один день в неделю.
Русские инструктора писали, что «после сдачи Решта и отхода в Энзели красные долгое время не проявляли никакой активности. Этот временный успех поднял дух персидской армии и внушил какие-то надежды персидскому правительству В результате была создана благоприятная обстановка для разгрома советских и курдских отрядов. Однако персидская армия, обложившая порт Энзели, не рисковала атаковать укрепленную красную базу, находившуюся под защитой морской артиллерии».
Летне-осеннее бездействие
По признанию русских инструкторов, около трех недель они, не имея приказаний сверху, фактически предавались безделью. Так, капитан П.А. Фадеев пишет: «В Реште, куда наконец прибыл наш отряд, находился штаб фронта, операциями руководил начальник штаба «дивизии» Генштаба полковник Филиппов.
После двух дней отдыха в Реште я, со своими казаками и с проводником-офицером, отправился на правый фланг фронта, который охранял Тегеранский конный полк, целиком расположенный в одном селении в 10 км от моря, отделенного от него рисовыми полями. К берегу моря высылались лишь посты для наблюдения. После сдачи Решта и отхода в Энзели красные долгое время не проявляли никакой активности
Ротмистр Трофимовинструктор полкабыл человек приятный, размещение в доме губернатора с его прислугой было удобно, и около 10 дней, проведенных в его обществе, прошли незаметно.
Только один раз, и то по своей охоте, я поехал посмотреть на «свое казачье море Хвалынское» под предлогом ознакомления с расположением постов и для обмена бутылки коньяка и килограмма сахара на банку икры и тешку балыка (традиционная для многих уральских казаков до революции еда. Ред.) на рыбных промыслах Леонозова.
Эта «операция» делалась по совету ротмистра Трофимова, так как управляющий промыслами брать деньги за икру отказывался.
Через неделю из штаба фронта я получил приказание отправиться на левый фланг в непосредственное распоряжение полковника Хабарова, начальника Тегеранского отряда.
Это был самый сильный отряд по вооружению и численности. Состоял он из одного пехотного полка (4 батальона), кавалерийского полка (6 эскадронов), одной батареи 3-дюймовых орудий и нескольких других разнокалиберных пушек и пулеметной команды. Штаб полка находился в местечке Пир-Базар в 34 км от залива Мурдаб под Энзели.
При полковнике Хабарове в роли адъютанта с погонами капитана я встретил полковника Бондырева Донского войска.
Позицию по заливу Мурдаб, имевшую целью защиту левого фланга фронта, занимал батальон Тегеранского полка с 2 орудиями и 3 пулеметами. Левее позиции было устье большой реки Сифид-Руд, а за ней непроходимые болота и рисовые поля.
На другой день я был послан командовать этим отрядом. В Пир-Базаре был, собственно говоря, лишь резерв (1 батальон), а остальные части Тегеранского отряда занимали позиции по главному направлению левее шоссейной дороги ЕнзелиРештТегеран.
Батальон, занимавший позицию, из-за частых разливов реки Сефид, с пулеметами был расположен на большой барже. Орудия стояли сзади нее на возвышенности. Залив Мурдабочень мелкий, и большие суда с орудиями входить в него не могут. Красные катера, появлявшиеся перед позициями, легко разгонялись огнем пулеметов, а в случае их настойчивого желания приблизиться к позициямогнем из орудий.
В такой обстановке протекали дни. От бездействия мы с Фофоновым ловили сомов, которых в реке было неисчислимое количество».
Отступление
Подобным бездействием персидской стороны воспользовались большевики. «В конце сентября 1920 года красные, выйдя из Энзели, атаковали персидскую армию на главном направлении, откуда нам хорошо слышна была артиллерийская стрельба.
В заливе Мурдаб появились красные катера. В первом же наступлении большевики заняли Решт со стороны Пир-Базара, высадив там десант. К 10 часам утра полковник Бондырев передал мне по телефону: «Начальник отряда приказал: орудия, тяжелые пулеметы направить на шоссейную дорогу выше Пир-Базара, как и все тяжелое имущество батальона»
Перед отправкой орудий было приказано разогнать наседающую флотилию катеров красных, после чего все было отправлено согласно полученному приказанию, а я перешел на баржу.
За несколько дней до этого моего испытанного Фофонова заменил вестовой Завялов, претендуя, что он должен находиться при мне «в боях», а Фофонову нужно оставаться сзади
Наступление было плохо организованным и проходило от залива Мурдаб через реку Пир-Базар. При этом командир Тегеранского отряда Хабаров, будучи человеком крайне суеверным, был абсолютно не на высоте занимаемого им положения. Также выяснилось, что персы-казаки абсолютно не готовы к форсированию даже самых незначительных водных преград: «Правый берег реки Сефиднизкий, со многими ериками, заполненными водой, но, к счастью, неглубокими. Перед самым Пир-Базаром широкая низина была вся залита водой.
Персы боятся идти в воду, нам же это дело знакомое. «Завялов, покажи дорогу!» Завялов идет вперед, винтовку, патронташ держит над головой. «Батальон, за мной!»
Вода достигает лишь первой пуговицы у гимнастерки, и батальон без потерь вместе с пулеметом Льюиса пересек низину.
Два взвода пехоты, 10 конных с конями для меня, Завялова и командира батальона ожидали нас вместе с приказанием спешно отходить.
Отходить можно только через Решт, а до него нужно пересечь речку с мостом. По лесу к дороге уже слышна ружейная стрельба. Чтобы не быть отрезанным от Решта, я с конными скачу к мосту, приказав батальону бегом двигаться за мной.
Стрельба приближалась, но нам удалось пройти по мосту до занятия его красными и двинуться на Решт по проселочной дороге, правее шоссейной, по которой отходили главные силы.
Заняв окраину Решта, я выслал конный разъезд на шоссе для осведомления, а в ожидании результатов командир батальона наводил справки о пути на юг от Решта. Прошло добрых полчасаразъезда все нет.
Жители этой окраины не знали, что происходит на другом конце города. Обязав жителей в случае возвращения разъезда направить его за нами, но допуская и возможности, что он целиком попал в плен, батальон направился к выходу из Решта на его юго-восточную окраину. Карт этого района у нас не было.
Я предполагал, отойдя от Решта на десяток километров, повернуть на восток и параллельными дорогами по лесам обойти фронт, зная по опыту нашей войны, что большевики в подобных случаях далеко в стороны «не распространяются».
По выходе из Решта сделали привал. Разъезд не возвращался, и батальон двинулся дальше. Начинало уже темнеть.
В селении, где, по моему плану, батальон должен был повернуть на восток, находилась большая группа партизан Кучук-хана, от которых стало известно, что по этой же дороге на юго-восток прошла часть Тегеранского отряда с полковником Хабаровым и генералом Реза-ханом за 23 часа до нашего прихода.
План обхода фронта лесами был оставлен, и после хорошего отдыха было решено двигаться дальше ночью для соединения с отрядом.
С проводниками от партизан мы целую ночь усиленным маршем двигались вперед. По пути попадались селения, бесчисленное количество речек, ручейков без мостов Дорога чаще шла лесом.
Встречавшиеся группы партизан информировали нас о движении Тегеранского отряда. В этом марше «казаки» персидской армии показали свою необыкновенную выносливость и послушание.
Лишь к утру мы нагнали Тегеранский отряд, расположенный в одном из селений для ночлега.
После одного дня марша Тегеранский отряд догнал есаула Ходолицкого с его Тавризским отрядом, очутившимся там по неизвестным мне причинам и двигавшимся на селение Массула, находившееся в горах, под снежным перевалом того же названия.
Есаул Ходолицкий предполагал от Массулы до пересечения перевала повернуть на Тавриз. Хабаров решил вместе с Тавризским отрядом подняться на Массулу, но пересечь снежный перевал и восточным его склоном спуститься в тылу фронта.
Никакой связи с фронтом у нас тогда не было. На мое предложение (вторичное) приблизиться к фронту, как я предполагал сделать с батальоном, обойдя его лесными дорогами, полковник Хабаров ответил отказом.
От последнего селения на равнине в горы вела узкая тропа с выдолбленными копытами мулов в течение веков ямками. Только пользуясь ими, ставя ноги из одной в другую, мулы и кони, по одному, могли подняться в гору.
Подъем до Массулы был очень утомительным и занял целый день. Много коней и мулов сбили свои подковы, «казаки»-персы за день истрепали вконец свою немудреную обувь, состоявшую из туфель (чорохи) с парусиновым верхом и с подошвами из прессованного с клеем тряпья.
Селение Массула было особенным. Жилые помещения были высечены в скалах и этажами, так что потолок одной скалы служил полом другой. Жители егополудикий народзанимались разведением мулов и разбоями.
Для Кучук-хана Массула была как бы убежищем от преследований правительства шаха. В Массуле, уже с участием Ходолицкого и Реза-хана, вновь поднялся вопрос, что делать дальше Тегеранскому отряду.
Полковник Хабаров, видя снежные вершины, решил спуститься с гор, приблизиться к шоссе РештТегеран и присоединиться к главным силамтем способом, что предлагал я. Спуск с гор был еще более труден и занял также целый день.
Другой день ушел на приближение к фронту. В тылу и на флангах все было спокойно, и отряд повернул направо по хорошей проселочной дороге.
Все шло хорошо, но полковник Хабаров был хмур и плохо настроен. И нужно было, чтобы к вечеру этого дня при приближении к одному селению (я и Реза-хан ехали впереди вместе с полковником Хабаровым) черная кошка, именно черная, пересекла нашу дорогу!..
Полковник Хабаров немедленно приказал отряду идти обратно на Массулу, несмотря на наши с Реза-ханом уговоры и на мое предложение с конной группой заставой идти впереди отряда.
Мы не имели ни малейшего понятия, где установился фронт, но через жителей мы могли это выяснить и установить связь с ним, но полковник Хабаров приказал вновь идти на Массулу.